Глава 26

Задний двор торгового дома разумных опоссумов напоминал не то военный порт, не то какой-нибудь армейский полигон. Вздымались ввысь на высоту нескольких метров небольшие подъемные краны, нужные чтобы управляться с излишне массивными грузами и торчали из под земли подобно грибкам входы в местные катакомбы, превращенные мохнатыми нелюдями в склады и убежища. С парочки сторожевых вышек бдительно поглядывали на округу охранники с арбалетами. Под ногами находился не камень, а земля, но утоптана она была до такой степени, что даже кончик кинжалов её едва царапали, чему в данный момент очень бесилось пятеро помощников старейшины, которых он отправил делать подготовительную работу для грядущего ритуала. Сам старик вместо того, чтобы помогать им или хотя бы командовать, дремал на солнышке, свернувшись клубком в кресле-качалке. Видимо считал, что проще один раз поправить уже сделанное, чем постоянно бдить за процессом. Но спать ему оставалось недолго, ведь труды его ассистентов уже потихоньку близились к своему логическому завершению. В центре нагромождения из начертанных на земле глубокими штрихами кругов, треугольников, неизвестных рун и еще какой-то мистической дребедени находилось подношение для моего покровителя. Горстка едва заметно светящихся алым кристаллов, две тощих и кажется не слишком-то молодых коровы, десяток коз, а также одна лошадь, явно чующая неладное и поминутно издающая испуганное ржание, испытывая на прочность свои путы и постоянно припадая на левую переднюю ногу, которую животное где-то умудрилось серьезно повредить. Рабов здесь и сейчас приносить в жертву не планировали, чем изрядно облегчили мне жизнь. Даже не знаю, как бы я поступил, реши ниссы ради успеха грядущего мероприятия прирезать нескольких не особо ценных невольников. Или чтобы буду делать, если такая необходимость возникнет в будущем. Разум подсказывает одно, но совесть говорит другое. И пусть некоторые говорят, что она лишь бесполезный атавизм, но лично я к данной штуке привык и расставаться с ней не собираюсь.

— Куда намылился, доходяга?! Быстро встал в строй! — Весящий килограмм сто двадцать бугай навис над отдалившимся от собратьев бледным щуплым риамцем с выбритой до синевы и царапин лысой башкой, злобно щеря клыки существа, привыкшего кушать на завтрак обед и ужин исключительно мясо. Возможно, сырое, вырывающееся и пытающееся умолять о пощаде. Двухметровая груда мускул по имени Тырн, ставшая одним из сержантов моего отряда, являлся полуорком. Вот только вторая половина его крови принадлежала не человеку, а гному и от обоих своих родителей гибрид унаследовал самое лучшее. Ширина плеч лишь слегка уступала двухметровому росту, а под зеленоватой кожей перекатывались бугры мускулов, подобно остальным тканям тела обладающим повышенной магической сопротивляемостью. Правда, еще у него выдавалось вперед на полметра солидное пивное пузо, отсутствовало правое ухо, в коротко подстриженной шевелюре проскальзывала неестественно ранняя седина, из разрезанного каким-то явно непростым клинком и потому не способного до конца зажить уголка рта капала слюна, а нос представлял из себя бесформенный оплывший обрубок с двумя прорезанными хирургом дырками…Но на отвратительный внешний вид и сомнительное происхождение мне в отличии от большинства потенциальных работодателей опытного наемника, в совокупности обладающего тридцать девятым уровнем, было плевать. Напротив, такая устрашающая харя могла лишь помочь ему в деле усмирения новобранцев, не совсем добровольно влившихся в состав отряда. Вдобавок самой мирной из его специальностей являлся «Браконьер», что отлично помогал охотиться не только на невинных зверюшек, но также и на опаснейших монстров или существ вполне себе наделенных разумом. — Зак! Заа-а-ак! Какого демона ты там прохлаждаешься, а я должен делать твою работу?!

— Если ты умеешь чинить кольчуги, я с радостью с тобой поменяюсь! — Огрызнулся второй и последний из опытных вояк, которых я не то купил в местном квартале работорговцев, не то все-таки нанял. Формально они считались невольниками, но по нашему уговору должны были получать долю от добычи наравне с рядовыми бойцами плюс фиксированное жалование в пять золотых риамов ежемесячно. Ну, или в иной валюте примерно эквивалентной стоимости. Через год эти условия могут быть пересмотрены в сторону увеличения или же отработавшие свое бойцы имели право меня покинуть. В отличии от своего напарника Зак выглядел вполне обычным человеком, да в общем-то и был им с поправкой на возможности, даруемые сорок первым уровнем. Мы даже оказались слегка внешне похожи. Но, тем не менее мужчина, сидящий на запряженной лошадью телеге и пытающийся собрать из двух трофейных ржавых кольчуг нечто одно, но более-менее достойное, мог с некоторой натяжкой называться риамским аристократом. Один из его дальних родственников был могущественным некромантом, что переселился под бочок к своему более успешному коллеге по имени Риам… Но ныне обретающемуся где-то в Башне упырю было плевать на пра-пра-правнука его троюродной сестры, что не имел никаких особых талантов и угодил на рабский рынок из-за огромнейших карточных долгов. — Ради возможности спокойно посидеть и выпить пива, я готов выбить все дерьмо и из твоих, и из своих охламонов! Вот только если они подохнут в первом же бою из-за развалившихся кольчуг, то все наше жалование уйдет на оплату найма новых ротозеев, а я не хочу опять хлебать одну только воду!

Выстроенные по струнке восемь бывших бандитов, те кто меньше всего возражал против вливания в состав отряда наемников и выглядел наиболее крепкими из счастливчиков, переживших нашу стычку без серьезных последствий для здоровья, печально вздыхали. Наверняка мысленно на все лады материли начальство, с тоской вспоминая то время, когда мы с ними были еще не знакомы. Или, по крайней мере, я не нанял на должность сержантов парочку наемников, не только следящих за тем, чтобы новобранцы не дали деру на вольные хлеба или не прирезали своего командира, но и готовых вбивать в городское отребье дисциплину кулаками и ногами. А еще способных сделать это, несмотря на наличие у рекрутов оружия и численное превосходство четыре к одному. Новобранцев обвесить магическими клятвами не удалось. Дорого. Но кровно заинтересованные в своем собственном благополучии псы войны были готовы следить за ними в оба глаза и при малейшем признаке неповиновения или лености применять физические наказания, поскольку от эффективности их действий зависело благополучие самих сержантов. Из всех признаков статуса раба ветераны многочисленных битв несли на себе только клятвы, данные перед алтарями трех то ли богов, то ли очень-очень разожравшихся демонов, которых очень уважали риамские продавцы живого товара. И были этим весьма довольны, ибо предложенные мною условия являлись одним из лучших вариантов, на которые кто-то вроде них вообще мог рассчитывать, если сидел в одной из камер квартала работорговцев. Предательство же со стороны наемников в ближайший год событием являлось маловероятным, ибо вот как раз на надежности их-то контрактов я не экономил. Ведь что такое деньги по сравнению с возможностью иметь парочку телохранителей, которые вполне могут поставить жизнь нанимателя выше своей любимой…Поскольку случае нарушения взятых на себя обязательств обычная смерть для них может оказаться недостижимой мечтой. Одна высшая сущность, услышавшая их слова, специализировалась на причинении боли всем кто попал в её загребущие лапки, а также обладала целой армией слуг-ищеек. Вторая, уже выпившая по глотку крови этих наемников, вечно хотела жрать и могла своими щупальцами дотянуться почти куда угодно, если у неё появится законный повод войти в этот мир. Ну а последняя очень увлекаясь резьбой по кости клятвопреступников, причем обязательно свежей, буквально секунды назад вырванной из еще живого организма не ниже тридцать пятого уровня. Выбор потенциальных гарантов наших соглашений там вообще-то был куда больше, но меня поджимали финансы. Две сотни увесистых золотых монеток пришлось потратить на то, чтобы оставить жрецам Хозяина Сделок конверт с описанием дочерей барона, который они вскроют лишь через месяц. Надеюсь, этого времени мне хватит, чтобы убраться подальше от города, и две малолетние аристократки до своего освобождения доживут. С высокой степенью вероятности за ними будут следить, дабы иметь возможность выйти на меня…А потому с проверкой их судьбы придется повременить. По крайней мере до тех пор, пока не смогу повторить триумф своей предыдущей жизни, от которого уже не первую сотню лет припекает бронированный зад богу-дракону по имени Владыка Огня…Или это все-таки прозвище?

— Ох, будь проклят этот радикулит и темные боги, его придумавшие! — Занимавшиеся материальной частью грядущего ритуала разумные опоссумы уселись в сторонке, вывалив языки и тяжело дыша, а их старейшина бодро вскочил с кресла-качалки…И схватился за поясницу, скрючившись в три погибели. — Ван, где ты там? Помоги мне дойти до центральной опоры, а сам в точку фокуса вставай.

— Ты лучше лапой в нужную точку ткни, а то у меня магическое образование…Фрагментарное, — пробормотал я, осторожно переступая прочерченные прямо в земле канавки, на дне которых неярко мерцал нежно-голубым светом какой-то магический песок. — Кстати, можешь объяснить, что и как мы делать-то сейчас будем? Только попроще, как для твоей младшей внучки.

— Могу и попроще, — пожал плечами старый опоссум, с трудом ковыляя вперед и удерживая кончик хвоста в руках, чтобы тот ничего случайно не задел. — Все вот эти контуры, которые вокруг жертвенного дара мои растяпы-помощнички навертели, они экранирующие. Благодаря им, посторонние энергии не будут забивать те эманации, что исходят от подношения, а всякие разные лишние сущности не должны почуять дары из крови, плоти и праны. Но поскольку ты будешь в центре ритуала, то твой покровитель его, конечно же, заметит. Через тебя. И откликнется…Наверное.

— Наверное? — Переспросил я, вставая сбоку от лошади, из глаз которой катились натуральные слезы. Кажется, умное животное прекрасно понимал, что сейчас будет. И его было искренне жаль. Но себя жаль было больше, а потому вопрос с принадлежностью моей души не следовало откладывать. — А может и не откликнуться?

— Некоторые боги не приемлют даров в виде крови и плоти животных, приправленной жизненной силой как зверей, так и людей…Но таких мало, очень мало, и судя по тому, что я чую, твой точно не из них. — Пожал плечами старый опоссум, снимая с пояса жертвенный кинжал, сделанный из пожелтевшей кости, покрывшейся трещинами и сколами от возраста и частого использования. Несмотря на видимую дряхлость ждреца, движение, которым он глубоко рассек шею первой из коров оказалось неуловимо быстрым. Отточенным не иначе как частой практикой. Несчастное животное даже издать толком звуков боли не успело, прежде чем осесть в своих путах на подгибающихся конечностях. А выплеснувшаяся из раны кровь не растеклась во все стороны, а словно примагниченная осела на предназначенные в дар богу кристаллы, заполненные по всей видимости жизненной энергией. И о происхождении последней мне было лучше не думать. — Для самых могучих небожителей даже столь щедрое подношение не будет стоить их внимания…Но при них всегда есть сонмы сущностей рангом пониже, которые и откликаются на подобный зов, действуя от лица своего хозяина. Нет, если ритуал окончится полной неудачей, то это может означать только две вещи. Или на тебя очень обижены и не желают даже снизойти до попытки оправдаться, или что-то случилось с твоим покровителем. Был убит в битве, оказался порабощен кем-то несоизмеримо более могучим, не смог встать с кровати в результате воистину божественного похмелья…

Идущий откуда-то из самой глубины моей души шипящий глас заставил ощутимо содрогнуться всем телом. И не только им одним. Нечто рвалось наружу изнутри моего естества. К жертвенным дарам. Наконец-то соизволившее начать общение со своим партнером существом, кем бы оно ни было, явно намеревалось добраться до них по кратчайшему маршруту, то есть через имеющегося поблизости адепта. Спасибо еще действовало оно относительно аккуратно. Судя по ощущениям, аура претерпевала какие-то весьма странные и нетипичные для неё метаморфозы, однако, сей процесс сложно было назвать мучительным. Скорее неприятным, как внезапно оказавшийся навешенным на плечи тяжеленный рюкзак, в котором вдобавок еще и кто-то шебуршится, ежесекундно меняя центр тяжести. Его даже неестественным почему-то назвать не получалось. Ведь когда рубашку выворачивают наизнанку, это же вполне нормально…И даже ничуть не травматично…Скорее как-то непривычно и неправильно.

— Безмерно счастлив тому, что избежал проблем, — буркнул я едва различимым тихим шепотом, машинально перейдя на родной русский язык Из центра моего солнечного сплетения словно начал дуть какой-то мистический ветер, чьи потоки принялись облизывать жертвенные дары. И парящая свежая кровь животных под его прикосновениями буквально на глазах теряла свой алый цвет, стремительно засыхая, а еще дергающиеся туши словно рассыпались пеплом. Идущий в обратную сторону поток силы чувствовался не то, чтобы неправильно, просто как-то отстраненно…Словно напряжение в гудящем трансформаторе или давление горячего воздуха на трещащую от жара кожу. Ты знаешь, что оно есть и в то же время осознаешь невозможность потрогать сию штуковину или отщипнуть от неё кусочек себе на память. Слишком сия субстанция чужеродна, непредназначенная для того, чтобы люди манипулировали её напрямую. — Поверь, я бы начал выплачивать свои долги раньше, если бы знал, как и кому…Но вот не знаю, вернее, не помню. В курсе ведь про наличие частичной амнезии? И, кстати, а каков баланс? Ну, в смысле, сколько еще жертв вроде сегодняшней нужно принести чтобы выйти в ноль и капают ли проценты по счетчику?

— Да ты охрене…Гхм. В общем — не прав. Вот как мне это сделать, если я не знаю ничего о том, кому и как должен служить? — Из притащенных опоссумами кристаллов энергия вымывалась намного быстрее, чем из живых существ. Это значит, там её меньше или она просто легкоусваиваемая? Неизвестно. Но количество предложенным моему несговорчиваемому покровителю даров стремительно уменьшается, а значит наша беседа может скоро подойти к концу. А ведь результата от неё до сих пор нет, во всяком случае такого, который бы хоть чуть-чуть прояснил наши отношения с данным существом. — Я от взятых на себя обязательств не отказываюсь, но может подскажешь лучший способ рассчитаться по долгам, чем вновь городить подобные ритуалы? Сам ведь на них не способен и способен не буду еще долго. Алё? Ты меня вообще слышишь?

— Непочтительность будет сурово наказана, — проговорил все тот же глас, заставляющий вибрировать все мое нутро, как материальное, так и не очень. Вот только чтобы я испугался и заткнулся этого было явно мало. Тем временем из жертвенных животных своей судьбы осталась ждать одна лишь лошадь, до хруста выворачивающая свою шею в попытках укусить подбирающегося к её шее старейшину. — Но поскольку деяния твои говорят больше, чем слова, я прощаю тебя.

— Нет, знаешь, так дело не пойдет! — Мысль сама потянулась к энергетическому резервуару, с недавних пор являющемуся частью ауры. С помощью волшебства я постарался воздействовать на тот эфемерный поток силы, что шел сквозь меня, пережимая сей энергетический канал, будто резиновый шланг, по которому течет вода. На удивление это получилось неожиданно просто…Видимо сказывался тот факт, что все манипуляции шли в общем-то внутри собственного тела, а призванная сущность просто не ожидала такого подвоха. — Мне кажется, кто-то тут весьма грязно играет. И это не я.

— Тебя ждет кара! — Секунд пять мой таинственный контрактор просто пытался преодолеть оказываемое ему сопротивление и даже вроде бы сумел втянуть пару капель жертвенной силы, но потом видимо ему это надоело. Я почувствовал, как вектор его усилий, если можно так выразиться, меняет направление. И пытается тянуть силу не из окружающей среды, а из меня. Немедленно появившаяся боль, от которой глаза лезли на лоб и хотелось выть, вызвала воспоминания о тещ ощущениях, которые испытал после близкого знакомства с осьминогом-душепийцей. — Моли о пощаде!

— Пошел…В жопу. — Прохрипел я, осторожно усаживаясь прямо на землю и чувствуя, как на сознание накатывает злость. В прошлом у меня, кажется, не было иного выбора, кроме как заключить сделку с этой неведомой тварью. Да и после пробуждения у самой вершины Башни она как минимум один раз спасла мне жизнь. Вот только есть разница между долгом и рабством, а если после подписания сомнительного договора с кучей пометок мелким шрифтом тебе даже не желают сообщить, сколько конкретно ты должен в итоге отдать, то значит наживаться за чужой счет намерены вечно. Логика мошенников одинакова вне зависимости от того, какими возможностями они располагают. И, раз я смог ограничить поглощение жертвенных даров при помощи не такого уж и большого количества энергии, то и с противодействием неведомой сущности имею шансы справиться. Тем более, когда она где-то далеко и несколько ограничена защищающими место проведения ритуала барьерами, а потому вряд ли может действовать в полную силу.

Руки привычным уже жестом нырнули в карманы к запасенным там артефактам. И постарались ухватить сразу их все. Я был готов рискнуть тем, что не выдержу нагрузок и сдохну, ведь это наверняка куда лучшая судьба, чем оказаться заживо поглощенным какой-то тварью. Мир сузился до внутренних ощущений, но кажется, вокруг стоящего в центре ритуальной фигуры тела стали посверкивать разряды, дуть ветер и странно вести себя гравитация, поднимая в воздух небольшие камешки. Обжигающая болью волна вытащенной из разрушившихся побрякушек магической энергии, прокатившаяся по ауре, вцепилась в пытающееся осушить меня изнутри нечто…И потянула это самое нечто на себя, заставляя связывающий нас канал работать в обратную сторону. Процесс был похож не то на вворачивание прямо в себе огромных раскаленных шурупов сразу по всему телу, не то выворачивание их же после того как они стали частью организма. Но он шел! Если верить одному из краеугольных законов этого мира, то моим сильнейшим козырем являлась ассимиляция энергии. Если уж она не сможет переварить и усвоить кусочек существа с околобожественными возможностями, то больше предъявить ему будет нечего! Окружающий мир окончательно потонул в боли, лишь где-то на периферии сознания чего-то грозно вещал недобросовестный деловой партнер, но я все тянул, тянул и тянул, ощущая, как поддается враг и не выдерживая нагрузки и буйства непомерного количества удерживаемой энергии рвется то ли аура, то ли сама моя душа…Как вдруг некая неведомая сила отвесила по спине и тому, что пониже, немыслимой силы удар, от которого бренное тело полетело кубарем, выкатившись за пределы защитных барьеров. Но несмотря на то, что я прокатился по земле метров пятнадцать и под конец своего пути сшиб большую часть собственного отряда будто кегли, от накатившего облегчения стало так хорошо, что из горла вырвался хриплый счастливый и малость безумный смех. А может и не малость. И еще больший градус ненормальности он приобрел после того, как глаза сумели более-менее проморгаться и хорошенько разглядеть то, что возникло в центре ритуального круга на тот самом месте, где я находился лишь совсем недавно.

Белел на земле прямоугольный и явно пластиковый корпус размерами чуть больше коробки для обуви. На валяющемся рядышком мониторе, соединенном с этой штукой парочкой кабелей, мерцало сообщение об ошибке под длинным цифробуквенным номером, написанное вполне понятным английским языком, а на заднем плане виднелись иконки каких-то приложений и документов. Надрывно пищал слегка заляпанный белой краской источник бесперебойного питания, сообщая об отсутствии подключения к электросети. Криво вплавленный в боковую стенку корпуса устройства бюст какой-то бородатой личности хмуря серые каменные брови грозил мне разнообразными карами узнаваемым шипящим голосом, а в такт его словам мерцала дюжина разноцветных кристаллов, присобаченных к разным местам сей конструкции синей изолентой.

— Кха-ха-ха! Серьезно?! — Смеяться было больно, после всего пережитого, больно было даже дышать. И если не дышать, то тоже больно, пусть и чуть меньше. Но остановиться я просто не мог. — Моя душа принадлежит богу из машины…Собранному на скорую руку из какого-то компьютерного хлама?!

— Ван, что происходит? — Несколько нервно осведомился окутанный сразу несколькими видимыми барьерами старейшина, осторожно пятясь от лежащей на земле груды электроники, которую модифицировал какой-то артефактор. — Это не было запланироваааанннноооо…

Голос разумного опоссума внезапно начал растягиваться, а движения замедляться. И точно также замедлялся и весь остальной мир, хотя скорее это просто я оказался кем-то выдернут из нормального течения времени. И, возможного, заодно и из этого измерения, поскольку окружающий мир вдруг подернулся какой-то психоделической цветной рябью, замерцал и вспыхнул на секунду одним сплошным белым светом, после которого вокруг не было ни людей, ни нелюдей, ни зданий. Только кажущиеся бесконечными песчаные дюны, беспощадно паляшее с неба солнце, да оазис на пару десятков пальм, какие-то кустики и крохотное озерцо едва ли имеющее пять метров в поперечнике. Правда вода в нем почему-то колебалась туда-сюда словно морской прибой, почти достигая кончиков моих не слишком-то чистых сапог.

— А теперь, смертный, начинай объяснять, почему ты решил, будто сломать мой автоответчик является хорошей идеей, и если ты думаешь… — Раздавшееся за спиной оглушительное шипение, имеющее весьма знакомые интонации и пробирающее до костей, заставило меня вздрогнуть, но развернуться в сторону источника звука оказалось не так-то просто. После пережитого испытания тело едва-едва шевелилось, явно не желая исполнять команды глупого мозга, подвергшего организм таким ужасным испытаниям. На то, чтобы переползти лицом к своему резко осекшемуся собеседнику и немного приподнять голову ушло секунд пять, если не все десять. — Ван?! Ты жив?! Но как?!

— Эээ…Мы знакомы? — Только и смог осведомиться я, снизу вверх взирая на сиськи. Большие такие, каждая размером почти с меня и лишь едва-едва прикрытые полупрозрачной синей тканью. Ниже сисек находился соответствующих габаритов смуглый женский торс, в районе нижней части живота плавно переходящий в огромный змеиный хвост, покрытый темно-зеленой чешуей. Торс неведомого существа, чью голову скрывал собою внушительный бюст, был снабжен тремя парами рук, сжимавшими саблю, копье, булаву, хлыст, мобильный телефон и надкушенное эскимо. Изящные кисти несли на себе множество браслетов и колец, а длинные ногти покрывал лак разных цветов, на который вдобавок нанесли узоры из блестящего бисера. — Прошу прощения, леди, если мой вопрос вас расстроил, но видите ли, я с недавних пор страдаю серьезными провалами в памяти.

— С ума сойти. Это действительно ты, — теперь уже вполне нормальным и на удивление мелодичным женским голосом сказало существо, а после без всяких лишних спецэффектов уменьшило свои габариты до такой степени, когда его человеческая часть сравнялась в размерах со мной. Оказывается, личико у сей особы тоже было пусть смуглым, но довольно симпатичным, хотя и не так сильно притягивало взгляд, как туго обтянутые полупрозрачной тканью арбузы грудей. Правда, несколько удивила прическа-ирокез, покрашенная в ярко-желтый цвет из под которого пробивались черные корни. Оружие из рук незнакомки куда-то делось, зато взамен прямо под ней из песка вырос белый пластиковый пляжный лежак, на котором она и растянулась. Аналогичная мебель внезапно обнаружилась и подо мной, что было очень даже неплохо. Во-первых, это значило некоторую заботу о собеседнике, а во-вторых, песок оказался неприятно горячим. — Помятый, но живой и, похоже, абсолютно ничего не понимающий. Навевает воспоминания. Примерно так же ты выглядел, когда мы только-только познакомились, и я сперла тебя с бабушкиного алтаря.

— Кажется, этот момент все-таки частично помню, — я устроился на предложенном лежаке поудобнее и неожиданно понял, что больше у меня ничего не болит. И естественным такое внезапное исцеление быть ну никак не могло. Еще один плюс сей особе в копилку. — Ты еще тогда предлагала душу в аренду сдать, правильно?

— Правильно, — согласилась девушка доставая левой средней рукой прямо из воздуха запотевший бокал с каким-то цветастым коктейлем, зонтиком и парой кубиков льда. — И ты это сделал. А после был перенесен из своего родного мира в Шимрион и работал на меня…Пока вдруг не исчез. Да сделал это так основательно, что даже я тебя найти не смогла, а потому побесилась немного, да и записала в погибшие.

— Вот этого уже не помню, но пришел в себя я на одном из верхних этажей Башни Риама, после того как из меня вырезали уровни и часть души. — Я внимательно изучил себя, пытаясь понять, нахожусь ли я в этом странном месте физически или же все происходит исключительно внутри моего разума. Одежда выглядела потрепанной и заляпанной там же, где и должна, но ни капельки не воняла, хотя и должна была бы нуждаться в стирке. С другой стороны, может её запах каким-нибудь божественным чудом убрали, чтобы избавить свой нюх от не самых приятных ароматов? — Итак, кто ты такая?

— Сия. Вообще-то Сияние Отраженное В Водах Реки Вечности, но не люблю я полный вариант. Да и вообще официоз излишний. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на подобные глупости, даже если я вполне себе божество и потому могу считаться условно бессмертной. — Поведала мне абсолютно нечеловеческой красоты девушка, а после со всех сторон облизала успевшее заметно подтаять мороженное вытянувшимися изо рта сантиметров на тридцать языком, ничем кроме длины не отличавшемся от человеческого. — Ну и по совместительству я твой шеф и кредитор. Ну, или можешь считать себя избранным, это в принципе то же самое…

— Про кредитора я уже понял, пообщавшись с твоим автоответчиком, — итак, я наконец-то встретился с тем, кому принадлежит моя душа…Или как минимум кому она сдана в аренду. И, кажется, могло быть и хуже, причем тут дело не только в двух соблазнительных холмиках, чисто формально обтянутых полупрозрачной тканью. — Кстати, он тупая машина или просто мудак, раз несмотря на наше с ним общение не догадался тебе ничего сообщить?

— Программирование — это не мое, — поморщилась Сия. — Создание разумных артефактов тоже…И делегировать некому. Ты был сильнейшим из моих адептов. Да и умнейшим, пожалуй.

— Настолько лестно, что как-то даже не верится, — осторожно хмыкнул я, столь неприкрытой лести. Взгляд мой потихоньку отлип от бюста сей особы и прилип к коктейлю в её руке. Солнце пекло так, что пить хотелось просто неимоверно. К сожалению, хозяйка данного места не спешила угощать своего избранного амброзией ну или хотя бы просто водой. — Ты ведь сама говорила, что бог.

— Ну да, бог, — не стала спорить змеедевушка, прихлебывая коктейль. — Мелкое такое божество, сравнимое по своему влиянию и возможностям с каким-нибудь подателем небесной влаги проживающего в знойной Африке племени тумба-юмба. Эй, я не слабая и не глупая! Просто молодая, родилась бы обычной человеческой женщиной, и до сих пор ходила бы без костылей или палочки!

— Верю-верю, — поспешил я успокоить разбушевавшуюся девушку…Или даже девочку? Полагаю, по стандартам бессмертных она должна считаться очень-очень молодой, если говорит правду. — Так почему же ты тогда решила предложить мне помощь?

— Я была молода, мне нужны были деньги… — Если бы все-таки угостили божественным коктейлем, то в этот момент бы точно подавился. Все-таки данную фразу обычно молодые девушки используют в несколько других условиях. Так все-таки девочка она или девушка? Может, подросток? — Ну, вернее сила. Причем сила эта нужна мне и сейчас, даже сильнее чем раньше. У нас осталось года два, ну максимум десятилетие, прежде чем станет слишком поздно…

— У нас? — Осторожно уточнил я, каким-то седьмым чувством понимая, что ответ мне очень не понравится. Или это всплыли из глубин памяти обрывки когда-то усвоенной информации? — А что будет потом?

— Меня сбагрят в наложницы одному старому козлу, который уже успешно проиграл в кости, раздарил подчиненным или просто по тихому сожрал уже не один десяток подобных «спутниц жизни». — Нервно усмехнулась молодая богиня, давя своими длинными наманикюреными пальцами в клочья и мороженное, и стакан с коктейлем, и даже мобильный телефон. — А поскольку я очень ценю свою прелестную жопку, свободу и жизнь, то буду драться до конца. И в попытках собрать как можно больше силы неминуемо выкручу как половые тряпки души тех смертных, кто со мной связан. К сожалению, после такого ваша текущая жизнь неминуемо оборвется, а следующее перерождение выйдет проблемным, ибо обрывков истинной сути на воплощение в человека или иное разумное существо окажется уже недостаточно. Не стоит надеяться даже на животное вроде пантеры, лошади или могучего умного пса из тех, кто все понимает, но ничего сказать не может. Хотя, если это будет нечто мелкое, больное и тупое…В общем, ты должен придумать, как мне помочь, если не хочешь, чтобы Колесо Реинкарнации уместило куски твоей души в какое-нибудь чихуахуа!