Глава 32

К обновленной силе пришлось привыкать гораздо раньше, чем я думал. Началось все с похлебки. Вернее с ложки, которой я зачерпывал душистую, наваристую уху. Я просто-напросто откусил ее к хренам у самого основания ручки. И понял, что что-то не так, когда уже прожевал и почти проглотил. Да и то понял это по удивленным взглядам спутников. Проследив за их взглядами, я взглянул на столовый прибор и выплюнул содержимое ротовой полости. Не, возможно это случилось потому, что ложка была деревянная. Поэтому жеваное месиво представляло собой смесь супа и щепок. Пожав плечами, я отбросил обгрызаный черенок и сотворил железную ложку. Следующим движением я проткнул этой ложкой деревянную чашку, в которую была налита рыбная похлебка. Хорошо хоть, что не насквозь, это спасло мои яйца от ошпаривания горячим супом. Пришлось в спешном порядке переделывать миску в железную.

— Силу прокачал? — ухмыльнулся Леха.

— Угу. — ответил я с набитым горячей ухой ртом. — Тозе было?

— Ага. — кивнул тот. — Пока мясо с оленя на жаркое срезали, я первым движением случайно кость перерезал.

— Да говори как есть. — с веселыми нотками в голосе вклинилась Лиса. — Отсек ты ему одним движением бедро, а рука с ножом об камень затормозила. В общем, нет больше камня.

— Ну, да. — пожал плечами воин. — В общем, Денис. Надо поплавать. Самый безвредный способ научиться контролировать обновленное тело. Главное, нырять не вздумай, пока нормально не освоишься, а то можешь резко занырнуть, удариться головой о дно и шею сломать. Тем более, что дно незнакомое.

— Ооо, поверь! Это правило я сам для себя выявил! — помахал я ложкой. — У нас в деревне на речке водозабор стоял… Хотя, почему стоял? Стоит, че ему будет то. В город соседний воду качает. Так вот. После его строительства на дне осталась хренова гора бетонных глыб. Я хуй его знает, как эти строители так аккуратно бетон возили, но факт остается фактом. В одной уютной заводи, где почти не было течения, и всегда была теплая вода, я еще пиздюком все эти обломки мордой отыскал, с тех пор только вперед руками под водой плаваю! И вот думал уже, что все эти опасности знаю, как в одном месте, где мне взрослому было по шею, чуть руку не сломал, когда просто по поверхности плыл! Сантиметров тридцать от поверхности воды как-то полубоком там лежала огромная свая из бетона!

— А что, нельзя было увидеть? — удивиленно воскликнула Лиса.

— В нашей речке-говнюшке? — рассмеялся я. — Да там вытянутой руки не видно от грязи!

— А зачем же в такой купаться? — искренне удивилась наемница. — Лучше уж тогда в колодезной воде помыться.

— Для мытья баня есть. — отмахнулся я. — А вот плавать больше негде было. Ты разве не любишь поплавать? Ты вообще с таким подходом плавать-то умеешь?

— Немножко умею. — поежилась Лиса. — Но лучше ускорюсь и пробегу по поверхности, чем нырять буду.

— Что и требовалось доказать. Ты просто не понимаешь. — развел я руками. — А вот я люблю поплавать. Жаль, что в Сибирях иногда для этого два-три дня за лето по погоде подходит.

Докушав супчик, я приступил к жаркому. Мясо на этот раз пожарили каким-то причудливым способом. Ветка-шампур была расщеплена с концов, а мясо было порезано длинными узкими полосками. Один край этой полоски был зажат с одного конца ветки, наматывался на ветку спиралью и зажимался второй прищепкой. После чего концы ветки затягивались полоской кожи. Посмотрев внимательнее, я понял причину этих извращений. Мясом к ветке были примотаны длинные тонкие корешки какого-то растения, с пряным запахом и немножко острым привкусом. Типа хрена, но не он. Леха пояснил, что это местный родственник хрена, ну, растения. Дает хороший вкус, но исключительно при нагреве. Поэтому мясо с ним не маринуют — смысла нет. А вот таким образом местные приспособились. Повезло нам остановиться неподалеку от зарослей этой хрени.

— А че это ты себе пивка не сотворил под шашлычок? — с ехидцей спросил Леха у меня. — Совсем на тебя не похоже.

— Есть у меня одно правило, Лех. — прожевав, ответил я. — Купаться только на трезвую голову.

— Так может в этом причина твоих редких водных процедур? — вклинилась Лиса. — А вовсе не погода в твоих Сибирях?

— Кстати, очень неплохая теория, надо над ней подумать. — покивал я. — Только вот что я вам скажу. В городе, куда я переехал после смерти последней родни, озеро есть. Большое такое озеро. Вода в целом неплохая, теплая, чище чем в говнюшке нашей. Даже раки водятся. А они, говорят, в плохой воде не обитают. В говнюшке вот ни одного нету. Озеро это на месте старого песчаного карьера образовалось. И каждый год на этом озере люди тонут. А знаете, в чем прикол? Люди винят в этом озеро! Мол, выкопано оно на месте старинного кладбища…

— Ну, так то правильно говорят. — нахмурился молчавший до этого желтоглазик. — На местах, где погосты были, нельзя ничего строить. А тем более — стоячих водоемов создавать! Нежить сама образуется. Да вам ли не знать! Сами недавно в таком месте побывали.

— Верно ты говоришь. — кивнул я одноногому ведьмаку. — Да только верно это для вашего мира, с системой, с магией и прочими богами и некромантами. А в нашем мире самая жуткая магия — это битва экстрасенсов. А тонут все эти персонажи в одном и том же месте. Там дно резко обрывается, как раз где песок и добывали. Идешь ты так, идешь, тебе по грудь вода. А потом — ХЕРАК! И пятиметровая глубина. И вода ледяная — родники там. Тонут то те, кто плавать не умеет, что взрослые, что дети. Но это один из десяти. Остальные девять — синее быдло.

— А что, в твоем родном мире нет системы? — выпучил от удивления глаза героегильдяй. — Как вы там вообще живете?

И пока я доедал мясо, Леха рассказывал чуваку, как же мы там живем. Больше всего его поразили автомобили. В этом мире самоходные повозки тоже есть, но в основном в городе-Академии, где маги кучкуются. Они же эти магомобили и строят. Илон Маск бы удавился от зависти, узнав, что этим самокатам даже электричество не нужно.

— Вот на таком вот автомобиле мы однажды с мужиками на природу поехали. На берегу говнюшки шашлыка пожарить. Скучно посидели, знаете ли. — почесав сытое пузо, продолжил я свой рассказ. — Сначала на нас гроза налетела. С час в машине сидели, дождь пережидали. Потом оказалось, что десять литров пива квасить мне одному. Один за рулем, другой на таблетках, пить ему нельзя, видите ли. Третий, новичок наш, вообще зожником оказался. Хорошо хоть, не веганом. А пиво то разливное — ему сутки — и выливай потом, особенно на природе, без холодоса. Вот напился я и давай всех подначивать купаться. А один то на таблетосах, у него почки застужены. Второй плавать не умеет. Третьему вода после ливня холодной показалась. В общем, один я до речки попиздошил. А там место под горой, да за кустами, не видно с нашей стоянки его. Поплыл я, и метрах в двадцати от берега у меня от холода ногу судорогой свело. А там глубоко, течение быстрое. Испугался бы — и все, пизда. Один бы Леха щас мир спасал. А так лег я на спину и погреб к берегу, молясь всем водяным, русалкам и кикиморам, чтоб еще и руки не скрючило. С тех пор зарекся по синьке в воду лезть. Максимум — в душ.

С этими словами я встал и, на ходу стягивая куртку, направился к воде. Через несколько секунд ко мне присоединился Леха.

— Ну что, на перегонки, до середины? — ухмыльнулся ерпарх.

— Ну щас, ага. — ответил я ухмылкой на ухмылку. — Ты поди весь опыт в силу вкинул. Один раз гребанешь — половина озера на берег выльется.

— А у тебя ульта Мардукора есть. — парировал он мои аргументы. — Всю ману в силу перебросишь, так вообще от твоего гребка еще одно такое же углубление в земле образуется, как это озеро.

— Кстати, спасибо, что напомнил! — вспомнил я, что собирался постоянно под берсой ходить, а если уж привыкать новой силой пользоваться, так под нею.

Взглянув на иконку ульты, чуть не хлопнул себя по лбу. Я ж под берсой и был. Сам забыл, как включил. То-то ложка так легко откусилась. Ну и хорошо. Значит, уже привык так ходить, что не замечаю.

— Ну, догоняй! — сорвался я с места и ворвался в воду, рассекая ее и поднимая волну, словно гидроцикл.

И чуть не вылетел на берег от Лехиной волны. Тот просто влетел в озеро с мощностью локомотива-экспресса, рассекая воду до самого дна. Моисей, блять, доморощенный. Смыкаться это водная расщелина начала, когда длиной она была уже метров двадцать, а сам Леха стоял на дне, примерно на трехметровой глубине, удивленно осматривая итоги своего забега. И пучина накрыла этого берсерка, смыкая свою водную пасть. Несколько секунд ничего не происходило, после чего вода вздулась двухметровым пузырем, словно под водой от души пернул кит. А из центра этого пузырика вылетел Леха. И взлетел метров на пять. Зависнув на пике своего прыжка, воин замахал руками, словно пытаясь взлететь, но не судьба ему побыть альбатросом. И вот так, помахивая конечностями и, что самое удивительное — МАТЕРЯСЬ!!! — Лëха лепëхнулся спиной об поверхность водоема.

Я дождался, пока волны немного успокоятся, а ерпарх начнет вести себя потише, после чего зашел по пояся и тихонько, стараясь не поднимать таких высоких волн, как мой спутник, кролем поплыл от берега. Постепенно набирая скорость, я проверял верхний лимит своих нынешних сил.

— Охрененно! — услыхал я воссторженный голос своего напарника, проплывая мимо него.

Доплыв до середины водоема, я решил, что тут должно быть самое глубокое место и, сделав глубокий вдох, нырнул. Открыв под водой глаза, я попробовал увидеть что-нибудь, но… Трудно найти беззубого негра в темной комнате. Ночью. А солнце уже скрывалось за горами, погружая нашу стоянку и озеро в сумерки. Задумавшись на минутку, меня все же посетила мысль, что светляк — заклинание не огненное, а просто фонарикообразующее. Поэтому засветил несколько таких шариков-фонариков, закрепил их позади головы и нырнул еще раз.

Вот! Совершенно другое дело! Теперь намного больше видно! Хорошая вода, прозрачная. Словно фильтрованная. Вон вдалеке проплыла здоровенная рыбина. Горбатая щука какая-то. А вон косяк мелкой рыбехи. Удирает от этой горбатой дуры. До дна было далеко. Вынырнув, я перевел дыхание и, капитально вдохнув, занырнул со всей дури. Услыхав за спиной мощный «бултых», оставленный моей заныривающей тушкой, я отвлекся на звук и чуть не впечатался мордой в дно. Благо — успел развернуться и затормозить ногами, погружаясь в ил по колено. Метров десять как нехрен делать. Неплохо! Выдернув ноги из вязкого дна, я дельфинчиком-русалочкой взмыл наверх, обратно на поверхность. И так же, как Леха, вылетел из воды. Правда, на метр, не больше.

Поныряв так с полчаса и, наконец, научившись нормально контролировать новые силы, я погреб в сторону спутника. Напарник мой стоял по грудь в воде недалеко от берега и иступленно пиздил водоем руками и ногами, как прямыми ударами, так и с вертушки, разгоняя вокруг метровые волны.

— Лееех! Хватит жидкие отбивные делать! — окликнул я ерпарха. — Лучше скажи, как на дне такого большого водоема что-то отыскать?

— А что ты там потерял? — обернулся ко мне успокоившийся воин. — Совесть?

— Ой, ну что ты как маленький! — взмахнул я руками. — Ну как! Скажи мне на милость, КАК можно потерять то, чего нету?

И рассказал ему историю с Гулей.

— Интересно, конечно. — почесал ухо Леха. — Только нафига тебе эта железка сдалась? Наверняка уже заржавела там на дне.

— И это говорит мне археролог! — всплеснул я руками. — Сами то сколько ненужного хлама ежегодно откапываете! И вообще, нехорошо острым мусором водоемы загрязнять. А если еще кто порежется? И целителя рядом не окажется. Все, пизда, столбняк, гангрена.

— Ну, если хочешь, попробуем отыскать. Катрал! — пожав плечами, окликнул воин желтоглазика. — Помощь нужна. Там у груллата нашего рана на голове. Сможешь отыскать предмет, которым она нанесена?

— Попробую. — кивнул тот и, засветив глаза красными огоньками вместо желтых, направился к сосне.

А, так вот же как зовут этого гильдейца. Катрал! А то я отвлекся, когда он представлялся. А переспрашивать было как-то похуй.

— Да, смогу. — вернулся Катрал на берег. — Сейчас покажу, где искать.

С этими словами он вынул из-под одежды надетый на шею амулет и, не снимая, зажал его в кулаке правой руки. Левую руку он вытянул в сторону озера. Глаза сверкнули яркими красными огоньками, а затем вылетели из орбит. Я помотал головой. А не, это огоньки вылетели, а не глаза, как показалось сначала. Красные искры вспыхнули поярче, облетели вытянутую левую руку по спирали и полетели в сторону водоема, крутясь по кругу вокруг общего невидимого центра. Зависнув над поверхностью воды метрах в двадцати от берега, они сделали пару оборотов и резко нырнули в воду. А через несколько секунд на дне зажегся еле заметный сквозь толщу воды огонек.

— Я дольше минуты не удержу. — сосредоточенно произнес Катрал.

— Понял. — кивнул я и на максимальной скорости погреб в направлении огонька.

С новыми силами времени это заняло буквально десять секунд на три гребка. Правда, немного я не доплыл, чтоб нырять не отвесно, а под углом. И таким образом, не снижая скорости, накосую я занырнул на дно.

Красным огоньком горели изогнутые лучи пятиконечного сюрикена, воткнутого в кривое, сучковатое трехметровое бревно. В центре звездочки был вмонтирован круглый, вроде как черный, камушек. Концы бревна тонули в иле. Я потянул сюрикен за один из лучей, но тот словно был залит в бетон. Несмотря на повышенную силу, я не смог даже расшатать метательное оружие.

Привязав пару светляков к бревну, я вынырнул на поверхность, чтобы перевести дыхание.

— Отпускай! — помахал я рукой гильдейцу. — Я нашел, дальше сам справлюсь.

— А чего не достал сразу? — спросил Леха.

— Да оно в бревне крепко засело. — ответил я. — Видать древесина из тех пород, что крепче от воды становится. Щас силы в берсу добавлю, отдышусь, да достану.

С этими словами словами я просто добавил нолик в Мардукоровской ульте напротив значения силы, перебафнул себя и, сделав максимальный вдох, нырнул.

Звездочка, будь она не ладна, не поддалась даже этим, достаточно чудовищным параметрам. Ну, это уже прям таки вызов! Уперевшись ногами в бревно, я обеими руками потянул за сюрикен, но все что мне удалось, так это поскользнуться и ебнуться с бревна на дно, поднимая облако мути.

Да пошло ты все! Еще на дне тут ебаться с тобой!

Психанув, я просто на ощупь закинул бревно на плечи, как коромысло, и побежал с максимальной скоростью к берегу, перепахивая дно ногами. Вода, само собой, оказывала сопротивление, но моей силе было на это глубоко похуй. На берег я вылетел, уже на последнем усилии воли удерживаясь от того, чтобы сделать вдох-выдох. Мое появление выплеснуло на берег огромную волну, едва не смывшую мою одежду. Лехиным то шмоткам ниче не будет. Доспехи его, придавленные сверху мечом, не каждый качок с места сдвинет. А вот свои я бросился ловить прямо так, с бревном на плечах. Придавив одежду задницей, я сплюнул, откинул корягу метров на пять и моментально получил чем-то по спине. Массивное нечто ебануло по хребту с такой силой, что аж в глазах потемнело. Да в добавок я упал мордой в грязь, повинуясь инерции. Гребаная физика!

Отплевываясь от набившейся в рот земли и протирая глаза, я вспомнил, что вновь теперь могу умываться силой мысли, так что врубил творящую ульту и превратил грязь в воздух.

— Ты можешь хотя бы полдня без приключений? — проворчал выходящий из воды Леха.

— Я то могу. Они без меня не могут. — проворчал я, разозленный ударом и неудачей в выдергивании сюрикена, открывая зенки и оглядывая ебанувшую меня ебанину.

Полутораметровая сфера, состоящая из мешанины железных полос шириной со спичечный коробок. Через небольшие промежутки между этими полосками металла было трудно разглядеть, что же там внутри. А еще эта хреновина была привязана двумя цепями к концам бревна. Ну заебись! Это еще получается, что я же сам и виноват в том, что эта фигня меня отпиздила?!

Капитально разозлившись, я подошел к бревну и посмотрел на сюрикен. Еще и Гулю мою поцарапала же! Вот сволочь тот, кто такой мусор в водоемах раскидывает!

Не знаю, как там оно так получилось дальнейшее. Я пробовал повторить экспериментально, не вышло. Но я врубил творящую ульту и, напитав маной ногу, безо всяких мыслеформ, от души, пизданул ногой по коряге в области засевшей в ней звездочки.

Бревно треснуло. Даже не разлетелось на половинки, а просто треснуло. Но этого хватило, чтобы метательное оружие выпало. Я поднял звездочку и посмотрел свойства.

«Пять Лучей Ориэлла»

«Выкованная в лучах лунного света из плачущего мифрила, метательная звездочка мастера Ориэлла вскормлена кровью сильнейших магов Калторийских светлых эльфов»

«Качество: Мифическое»

«Свойства: Оружие способно запоминать любое заклинание с запасом маны до 88490931 единиц и хранить его до 100000 лет»

И едва я закончил читать описание вещички, как по спине моей забегали мурахи размером с кулак. Нет, не от прочитанного. От жуткого ржавого скрипа, раздавшегося за спиной от прикованной к бревну железной хреновины.