Глава 15

Большое светлое помещение было плотно заставлено несгораемыми шкафами, занявшими все свободное пространство. Когда-то здесь был театр — в центре располагалась сцена, перед ней размещались ровные ряды кресел, за сценой — оркестровая яма и технические помещения. На данный момент все перегородки были сломаны, сцена разобрана — остался только помост, на котором находилось странного вида устройство со стеклянными стенами — куб с гранями в два метра. Над ним подвесили цистерну с отсеками, заполненными разноцветными жидкостями. Сам куб стоял на плотном основании, к которому были подведены четыре электрических кабеля.

Изучая это необычное сооружение, Маргарет терялась в догадках о его предназначении. Оно не было похоже ни на что виденное ранее, хотя небольшое сходство с машиной из лаборатории Механика и шкафом для химических опытов имелось, но виной тому были емкости с разноцветной жидкостью и стеклянные стены куба. Между рядов бродили ученые — человек сорок, одетые в одинаковые светло-серые комбинезоны и белые халаты с многочисленными карманами. Кое-где можно было заметить охранников, они носили строгую форму темного цвета и имели при себе оружие. В зале были и женщины. Маргарет заметила двоих, но они скрылись из вида, не дав рассмотреть себя.

В течение десяти минут, что она успела провести здесь, Маргарет постоянно ловила на себе удивленные изучающие взгляды. Похоже, что каждый из присутствующих счел своим долгом составить свое личное мнение о почетной пленнице их руководителя.

Это действительно был плен. По обе стороны от Маргарет сидели двое мужчин — ее сопровождающие, не отстающие ни на шаг. Она спросила, как к ним обращаться, и получила лаконичный ответ: Марк и Герман. Фамилий они по каким-то причинам не назвали и вообще производили впечатление субъектов малоразговорчивых.

В зале было шумно. Гудение аппаратуры сливалось с гулом человеческих голосов. Все вокруг куда-то торопились, что-то обсуждали, лишь Маргарет недвижимо сидела, безучастно наблюдая за происходящим. Это было неприятно. Она снова ощутила себя в изоляции, только в этот раз чувство было острее того, что посетило ее некогда в лаборатории. Каждый из проходящих мимо людей был частью чего-то важного, вносил свой посильный вклад в осуществление одного большого плана, в то время как ей была уготована роль стороннего наблюдателя.

Механик появился неожиданно. Он практически выбежал из бокового входа, нетерпеливыми жестами подгоняя коллег. Те внесли в зал железный ящик, довольно тяжелый, если судить по их красным от напряжения лицам. Остальные ученые сгрудились вокруг них. Облаченный в черный кожаный комбинезон, маску и фартук, Механик был хорошо заметен в этой бело-серой толпе. Маргарет предоставлялась уникальная возможность понаблюдать за главой проекта «Небосвод» в естественной обстановке. «Интересно, — подумала она, наблюдая за его резкими угловатыми движениями, — он хотя бы во сне расстается с одеждой или дремлет полностью застегнутый, чтобы в любой момент вскочить и приняться за работу?».

Ящик со стуком водрузили в специальное углубление в центре куба. Механик тотчас склонился над ним, ловко поддев отверткой верхнюю крышку. Женщина вытянула шею, пытаясь разглядеть, что он с ним делает, но ученый справился с работой быстро и сразу же поднялся с колен.

— Где проектор? — крикнул он в зал. — Виктор, я не вижу проектора!

— Виктор сейчас на складе. Он ушел за ним десть минут назад, — флегматично заметил стоящий рядом пожилой ученый в старомодных очках.

— Проклятье! Вы сорвете мне весь график! — разъярился Механик. — Если не будет проектора… А куда вы засунули стабилизатор напряжения? Где он?! Он же стоял здесь еще час назад!

— Его перенесли поближе к трансформаторам. Стефан решил…

Механик не стал слушать объяснения. Он сорвался с места и исчез среди оборудования. Послышались выкрики, обвинения и тысяча проклятий на голову многострадального Стефана. Маргарет никогда бы не думала, что приятный голос ученого может быть таким пронзительным.

Прозвучал электрический звонок. Все участники как по команде вытащили карманные часы и посмотрели на них.

— Начинаем! — выкрикнул кто-то.

Люди принялись поспешно занимать места. Погасло освещение, погружая зал в приятный полумрак. Тускло мерцали грани куба, по поверхности которого изредка пробегали слабые искры, незаметные при ярком свете. Механик поднялся на помост и вошел в куб, затворив за собой дверцу. Стоя внутри, он помахал оттуда присутствующим и кивнул оператору. Блеснул луч проектора, на противоположной белой стене возникла прямоугольная картинка: сначала рябь, сменившаяся продольными полосами, которые вскоре оформились в размытые человеческие фигурки. Перед ними было какое-то помещение со столом в центре в окружении стульев. Вначале Маргарет подумала, что видит обычную запись, но неожиданно поняла, что изображение было объемным. Она удивленно моргнула и протерла глаза руками.

— Марк, объясните мне, что это такое? — шепотом поинтересовалась она у своего охранника.

— О чем речь? — он нехотя наклонился к ней. — А, вы о нашем проекторе… Это трансляция. Передача светоотражения посредством волновых вибраций на расстояние практически без потери качества. Звука пока нет, но мы над этим работаем.

— То есть, вы хотите сказать, что мы видим происходящее в данную минуту?

— Правильно, — кивнул мужчина. — Вы видите заседание правительств по поводу подписания мирного договора. В смысле, там будет заседание, когда они соберутся. Осталось уже недолго.

— Все же я не понимаю, — призналась Маргарет. — Это что-то совсем новое в науке?

— О, да… Весьма интересная область для изучения, — неопределенно сказал ученый, не отрывая внимательного взгляда от изображения. — Но это слишком долго объяснять, — добавил Марк многозначительно.

— А если вкратце? — она с надеждой посмотрела на него.

— Вы выбрали очень неудачное время для вопросов, — недовольно проворчал он. — Из-за вас я пропущу все интересное. Если коротко, то на острове Стеш у нас есть свой человек. Он включил в нужном месте передатчик, обеспечив постоянный сигнал. Нам остается только принять его, обработать и вывести на экран.

— А зачем вы это затеяли?

— Чтобы знать, когда точно будет подписан мирный договор. — Видя, что она собирается спросить еще, мужчина прижал палец к губам. — Ни слова больше.

Бесплотные копии людей начали рассаживаться по местам. Маргарет узнала министра финансов — внушительные усы и бакенбарды не позволяли его перепутать с кем-то еще. Остальные участники тоже показались ей знакомыми, но она сразу забыла о них, когда в поле зрения показался невысокий плотный мужчина. По залу пронеслось возбужденное перешептывание.

Самый важный человек Островного содружества — Грем Пакс о чем-то говорил с представительным человеком средних лет, вероятно секретарем, попутно кивая какому-то генералу, стоявшему спиной к ним. В этот момент сзади подошел маленький, высохший старик, одетый во все черное. Это был всемогущий Леймус Конрад, представляющий Небрус. Пакс нечаянно толкнул секретаря под локоть, отчего тот уронил папку с документами. Конрад протянул Паксу руку, тот поспешно пожал ее, и они оба замерли в неестественных позах, развернувшись в пол оборота. Последовало несколько ослепительных вспышек. Вероятно, в невидимой зоне находился фотограф, специально приглашенный, чтобы запечатлеть для потомков столь важное событие.

Как только снимки были сделаны, Конрад резко разорвал рукопожатие и направился к столу. Паксу не осталось ничего другого как последовать за ним. Теперь все кресла были заняты. Конрад и Пакс получили по два экземпляра договора, который они подписали, не читая, и передали дальше по кругу, давая возможность поставить свою подпись другим членам правительства. Как только последний из них расписался, каждый договор был скреплен печатями и водворен в отдельную папку.

Наблюдая этот исторический момент, Маргарет на мгновенье упустила из поля зрения Механика. Когда куб изнутри озарился яркой вспышкой, она невольно бросила туда взгляд, но самого ученого в нем уже не было. В зале разом прекратились все перешептывания. Никто не смотрел на куб, внимание ученых было приковано к проекции. Марк в тревоге сжал подлокотники и подался вперед.

— Он был прав, — пробормотал мужчина.

Механик воплотился прямо за спиной министра финансов. Он покрутил головой, чтобы сориентироваться, затем повернулся лицом к проектору, приветственно махнув рукой коллегам, вызвав в зале бурные аплодисменты. В этот момент среди членов правительства царило замешательство. Ученый же не терял времени даром: с немалым усилием подняв с пола захваченный с собой металлический ящик, он водрузил его на стол переговоров. При этом он что-то говорил, укоризненно качая головой. Маргарет жалела, что не может расслышать слов. Пребывая в неведении относительно его намерений, она ждала дальнейшего развития событий, стараясь не обращать внимания на дурное предчувствие, сжимающее сердце, словно ледяная рука.

Между тем министры оправились от шока. На их лицах было написано неподдельное возмущение. Конрад молча буровил Механика взглядом, остальные принялись кричать, сопровождая речь гневными жестами. К Паксу наклонился генерал Беран, бросая заинтересованные взгляды в сторону возмутителя спокойствия.

Ученый, хладнокровно продолжая говорить, решительно присвоил себе обе папки с документами, предварительно удостоверившись в наличии подписанных соглашений. К нему наконец-то устремилась стоявшая без дела охрана, но Механик оказался быстрее. Увернувшись от рук агента, он подскочил к столу и с силой ударил кулаком по крышке ящика.

— Пять секунд! — выкрикнул Герман. — Возвращайте его!

Послышались приглушенные проклятья операторов, в спешке переводящих переключатели в исходное положение. Поверхность куба озарилась частыми искрами. Последующий электрический разряд невольно заставил Маргарет зажмуриться. Проекция на стене превратилась в режущую глаза вспышку и исчезла, а Механик вновь оказался внутри куба.

В зале началось всеобщее ликование. Громко разговаривая, ученые пожимали друг другу руки, хлопали по плечам, от избытка чувств обнимали товарищей, а какой-то седой как снег старик, не стыдясь, плакал от радости. Непосредственный виновник всего этого никак не мог открыть дверь и самостоятельно выбраться из стеклянной темницы. Четверо мужчин сидящих ближе остальных вскочили со своих мест и бросились к аппарату. Достав оттуда после секундной заминки слабо сопротивляющегося Механика, они начали качать его на руках.

— Победа! Окончательная победа!

— Этот исторический момент! Надо сделать снимок на память!

— Отличная идея. В первом блоке есть…

— Все уже готово. Я сделаю снимок, — сказал высокий темноволосый охранник, устанавливая треножник на верхних ступенях. — Идите вниз, чтобы все попали в кадр.

Снова вспышка — на этот раз предсказуемая. Маргарет была единственная в этой толпе, кто не понимал, что произошло. Хаос, творящийся вокруг, не давал сделать окончательные воды.

— Речь! Требуем речь! — ученые опустили Механика на скамью, но он отрицательно махнул рукой.

— Я не готов.

— Это же великий момент! Ты должен что-нибудь сказать.

— Пожалуйста, хотя бы пару слов.

— Ладно. Пару слов. — Он перевел дух. — Для начала, попрошу тишины. Хорошо иметь столько единомышленников, но не тогда, когда приходится каждого перекрикивать.

Подождав, пока все замолчат, он благодарно кивнул и вскинул верх левую руку, с жатыми в ней папками.

— Друзья! Вот здесь — доказательства нашей победы! — Механик иронично усмехнулся. — Мы вынудили их сесть за стол переговоров. Проект «Небосвод», наше с вами детище, больше не выдумка горячих голов, ведь так? Эта реальная сила, с которой нужно считаться. Пешка стала королевой!

Его слова были прерваны восторженными аплодисментами. Ученый приложил указательный палец к губам, призывая к тишине.

— С этого момента, мы берем управление судьбой в свои руки.

Открыв папки, он вынул оба экземпляра договора и со спокойным видом медленно разорвал их на две части.

— Это действительно исторический момент, — с чувством сказал мужчина, поднимая разорванные части как можно выше. — Впервые на ваших глазах ничтожный винтик в механизме, а я-то знаю толк в механизмах, — со смехом добавил он, — не сломался. Мы будем беречь эти клочки как зеницу ока в качестве назидания потомкам. Как бы ни было тяжело настоящее, мы не должны отказываться от черного прошлого во имя светлых дней будущего. И поэтому, — добавил Механик тише, — мы никогда не станем жалеть о том, что уничтожили этих людей. Они считали себя вправе управлять странами, но не сумели удержать в руках даже нить собственной жизни.

Его слова заставили Маргарет закрыть глаза и обессилено рухнуть в кресло. Теперь она поняла смысл его действий. Ящик, который пронес Механик, был ничем иным как бомбой с часовым механизмом. Ученые выбрали момент, когда все соберутся за столом переговоров и привели в исполнение свой страшный план. План, которому она сама содействовала.

Это была катастрофа.

Все, что раньше казалось важным, теперь не имело значения. Можно возвращаться домой, ведь отдел «Д» обезглавлен и фактически прекратил свое существование. Даже если она ошибается и руководство осталось в живых, это уже ничего не меняло. Механик уничтожил не только Конрада и Пакса. Он уничтожил всех видных деятелей правительств обеих сторон.

И что теперь будет? Мир, война? Тщетная надежда на порядок… С этой минуты их ждет всеобщий хаос. Больше никто не сложит оружие, война продолжится с удвоенной силой, перерастет в гражданскую. К власти придут генералы, каждый со своим видением сложившейся ситуации, они разорвут страну на части. Городские улицы начнут контролировать банды, фермы разорят, промышленность остановится.

Зачем Механик сделал это? Что и кому он хочет доказать, утопив в крови народы обеих стран? А ведь она поверила ему, там — в пустоте.

— Создатель, какая же я дура! — проронила Маргарет с горечью. — Он ведь неоднократно намекал мне о своих намерениях. Это же его слова: «Разве то, что я уже сделал, не является достаточно кошмарным? Нужно привести к смерти миллионы, чтобы убедить вас в моей злонамеренности?». Он сам хотел, чтобы я его остановила, пока у меня была такая возможность.

Но она его не остановила несмотря на все свои подозрения, потому что боялась за свою собственную жизнь. Речь ведь шла не об обычной смерти, а о целой вечности проведенной в черной бездне.

Маргарет сжала виски руками в напрасной попытке выкинуть из головы белую вспышку, мелькнувшую за миг до конца. Тщетно. Теперь эта картина будет являться ей в кошмарах.

Пускай… Теперь, когда будущее не имеет значения, она может позволить себе равнодушно сидеть ничего не делая. Даже смерть Механика и всех этих сумасшедших, именуемых интеллектуальной элитой, не улучшит ситуацию. Что ж… Они могут жить и наслаждаться плодами победы, а она вместе с Эмилем уедет на отдаленный пустынный остров, настолько ничтожный, что он не заинтересует ни одну из враждующих сторон. Там они проведут остаток дней, пытаясь забыть прошлое.

Не замечая ничего вокруг, Маргарет сидела погруженная в горестные раздумья. Людские голоса сливались со звуками работающего оборудования, мерное гудение трансформаторов успокаивало. Стало казаться, что и взрыв, и Механик ей привиделись, а она по-прежнему находится в университетской лаборатории Инсума.

— Госпожа Леманн, я должен проводить вас. — В ее воображаемый мир ворвался незнакомый голос. — С вами все в порядке? Вы очень бледны.

Маргарет неохотно открыла глаза. Над ней склонился пожилой мужчина, словно сошедший со страниц романа о сельской жизни. Больше всего он напоминал провинциального доктора, потому что носил аккуратно подстриженную бородку клинышком и старомодный монокль. Глаза «доктора» были полны сочувствия.

— Что вам нужно?

— Я хочу помочь, только и всего. Вам не помешает отдохнуть.

Она недоуменно огляделась, отметив, что в зале осталось всего несколько человек, занятых уборкой. Маргарет не помнила, как ушли остальные.

— А почему вы не вместе со всеми? Пропустите празднование.

— Ваши выводы логичны, но неверны. Во всяком случае, касательно меня. Ни о каком праздновании речь не идет.

Маргарет, проигнорировав вежливо протянутую руку, поднялась. Она уже жалела, что задала вопрос. Лучше было вовсе ничего не говорить.

— Пойдемте. — Он отодвинул соседнее кресло, освобождая дорогу. — Мое имя Максимилиан Дорен.

— Вы доктор?

— Как вы догадались? — он так высоко приподнял брови, что линза выпала и повисла на серебряной цепочке. — Да, я возглавляю отделение врачебной помощи.

— Глаза выдали. В них застыло доброе сочувствующее выражение, как при разговоре с тяжелобольным.

— Приму это за комплимент. Видимо, тридцать лет врачебной практики наложили на меня свой отпечаток. А вот вы ничуть не похожи на коварного безжалостного агента и я этому несказанно рад. У нас немного женщин, а те, что есть, слишком погружены в работу. Они предпочитают, чтобы к ним относились также как к мужчинам. — Он вздохнул. — Ничто не может заменить нормальное общение. Вы меня понимаете?

— Вполне. Это Механик дал мне столь лестное описание?

— О, нет, что вы… Наоборот, он очень тепло о вас отзывается, но среди моих коллег ходят разные слухи. Учитывая неожиданность вашего появления в нашем маленьком мирке это закономерно.

— Ваши коллеги не ошибаются — я действительно безжалостный агент, правда, сейчас основательно уставший. Куда мы направляемся?

— Я должен показать ваши апартаменты. Смею надеяться, они ничуть не хуже, чем в «Золотом шаре». Думаю, вы слышали или даже бывали в этой гостинице.

— Вам знаком «Золотой шар»? Значит, вы гражданин содружества?

— Да, я родился в Инсуме, но вот гражданин ли я? Сомневаюсь, — он покачал головой.

Коридоры и лестницы были одинаково выкрашены наводящей уныние серой краской, и если бы не провожатый, она бы заблудилась в этом лабиринте. К ее удивлению по пути они никого не встретили, научный центр полностью обезлюдел.

Апартаменты действительно оказались сносными. Две комнаты в классическом стиле без лишней вычурности обставленные дорогой мебелью. Как и в любом гостиничном номере, здесь недоставало уюта, но хотя бы было тепло — батареи отопления замаскированные под фальшивый камин работали на полную мощность.

— Здесь есть ванна?

— Конечно. Горячая вода подается круглосуточно. Если вам что-нибудь понадобится, достаточно просто дернуть вот за этот шнурок. — Он показал на длинный плетеный шнур бордового цвета, висевший рядом с кроватью.

— Спасибо, что проводили, — многозначительным тоном поблагодарила Маргарет намекая, что пришло время оставить ее в покое.

Доктор развернулся к выходу, но вместо того, чтобы выйти, запер дверь.

— Мне нужно с вами поговорить, — он перешел на шепот.

— О, Господи! — вырвалось у Маргарет. — О чем еще? Разве после того, что случилось, еще остались темы для разговора?

— Всего одна. Присаживайтесь.

Он настойчиво усадил ее в одно из кресел и сам сел напротив.

— Но господин Дорен…

— Просто Макс, оставим формальности. — Доктор вынул монокль и стал крутить его в руках. — Обстоятельства вашего появления позволяют допустить, что вы с благосклонностью отнесетесь к моему предложению. Вы — единственное постороннее лицо, появившееся на острове за многие годы, это говорит в вашу пользу. Положение очень серьезное, я должен знать, могу ли доверять вам. Спрошу открыто: как вы оцениваете действия Механика?

— Насколько я поняла, — медленно проговорила Маргарет, — он только что уничтожил последнюю возможность мирного урегулирования конфликта. Как вы сами думаете, какие чувства я могу испытывать, зная, что теперь война не закончится никогда?

— А вы бы хотели мне помочь?

— Нет, пока не узнаю о какой помощи идет речь.

— Из какого вы отдела?

— Почему я должна отвечать? — раздраженно спросила Маргарет.

— Видите ли, в свое время я был знаком с несколькими агентами. Возможно, вы тоже их знаете.

— Это ничего не значит, — она пожала плечами. — Даже если вы назовете мне десяток имен. Я больше не работаю на отдел, так что давайте закончим с бессмысленными расспросами.

— Но если не ради работы, то ради мирной жизни, своего будущего и будущего близких вам людей, помогите мне! Хотя бы выслушайте. Я не враг вам.

— Конкретнее. Чем раньше вы скажите, что вас беспокоит, тем лучше.

— Отлично, — доктор перевел дух и медленно потер ладони, собираясь с мыслями. — Прежде всего, хочу, чтобы вы знали — я не причастен к тому, что произошло.

— Звучит не слишком убедительно. Неужели Механик доверит постороннему человеку возглавить отделение врачебной помощи?

— Мое присутствие здесь легко объяснить. Как и другие, в свое время я пострадал от властей. Восемь лет назад у меня была нормальная жизнь: клиника, профессиональная известность и стабильный доход, но однажды ко мне привезли высокопоставленного чиновника. Ему требовалась операция и, несмотря на мои предупреждения о том, что существует реальный риск для жизни — его сердце было подорвано многолетними алкогольными излияниями, он все равно настоял на ней и умер прямо на операционном столе. Клянусь, я был не виновен в его смерти, но умерший был значительной фигурой и кое-что посчитал, что это политический заказ. Вся моя жизнь рухнула в один момент, понимаете? Меня арестовали. Расследовать дело поручили сотрудникам отдела «С». На допросах они испробовали на мне большую часть своих… методов.

— Теперь понятно, почему вы интересовались, на кого я работаю, — сочувственно покачала головой Маргарет. — На отдел «Д».

— Я рад это слышать, — кивнул доктор с облегчением. — Спустя пять месяцев я подписал признание, согласившись со всеми выдвинутыми в мой адрес обвинениями. Уже это обеспечило мне пожизненное заключение, но в тот момент, я был согласен на что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от этого кошмарного места. Однако им было мало моего признания. Если я сознался в заказном убийстве, то теперь должен был выдать имена заказчиков. Целый год я провел в крошечной камере, покидая ее только для того, чтобы отправится на очередной бессмысленный допрос. Мое положение становилось все более безнадежным. Сознаюсь, я уже не видел выхода из сложившейся ситуации, когда вдруг было принято решение перевезти меня в тюрьму Оргаст. По дороге меня похитили, таким образом, я впервые встретился с пацифистами. Вам интересно?

— Да, пожалуйста, продолжайте.

Маргарет на самом деле заинтересовал рассказ доктора. Но она не исключала возможность ловушки, поэтому внимательно следила за его жестами и мимикой, чтобы понять, насколько он откровенен. Все указывало на то, что Максимилиан Дорен говорит правду.

— Пацифисты сказали, что знают о несправедливом обвинении и предложили работать на них. Выбора у меня не было. Тогда я еще не знал, что движением управляет Механик, у которого на тот момент была задействована широкая агентурная сеть. Долгое время я задавался вопросом, как он, ведя затворнический образ жизни, сумел выйти на нужных людей? Секрет Механика удалось раскрыть не сразу. Вы знаете, как он этого добился? — доктор сделал паузу, но так как ответа не последовало, продолжил. — У него есть, вернее, был старший брат. Все считали его погибшим, но во время шествия Красных Факелов задавили другого ребенка по роковой случайности одетого в точно такую же одежду.

— Очень интересно… В досье на Механика об этом нет ни слова.

— Это необычная история. Я не знаю подробностей, но общая картина такова: в образовавшейся во время шествия давке его брат получил тяжелую травму, лишился речи, и какое-то время находился между жизнью и смертью. Его выходили сестры милосердия. Чтобы восстановиться, ему нужно было квалифицированное лечение. Вы слишком молоды, чтобы помнить, но должны знать, что эти годы ознаменовались потеплением отношений с материком. В рамках программы «Здоровье поколений» мальчика повезли вместе с другими больными детьми к целебным источникам, которыми славится Небрус. Он пошел на поправку. Дальнейшая жизнь ребенка складывалась удачно. От недуга он постепенно вылечился, речь вернулась. Вскоре его усыновила бездетная супружеская пара, и он автоматически стал подданным Небруса. Его приемные родители были обеспеченными торговцами, но введение в стране теста на профессиональную пригодность позволило ему занять более высокую классовую ступень. Так он оказался среди управленцев, и начал успешно продвигаться по службе. Это открыло перед ним широкие возможности.

— Постойте, вы же не хотите сказать, что брат Механика был там… Вместе с Конрадом и министрами? — догадалась Маргарет.

— Хочу. Я не знаю, кто именно из министров был его братом, но то, что он занимал один из самых высоких постов в государстве — несомненно. Иначе как бы мы смогли пронести и незаметно установить передатчик в палатке? Наверняка, он находился среди личных вещей министра. Механик разработал этот план вместе с ним.

— И пожертвовал братом?

— Да. С его согласия, полагаю. Вы шокированы?

— Не имеет значения, — Маргарет покачала головой. — Меня поражает другое: почему он вдруг вспомнил о родственных связях и спустя столько лет спокойной обеспеченной жизни вдруг решил организовать подобное.

— Мне это неизвестно. Старший брат был ничуть не глупее — это у них семейное, но его не привлекала наука, ему нравилось управлять другими людьми.

— И поэтому он дал себя взорвать? — с сомнением спросила она. — Странный способ управления, вы не находите?

— Гений всегда ходит рядом с безумством, но бывает безумие особого толка. Оно исподволь заражает нормальных людей, лишая их способности здраво мыслить. Возможно, это Механик этому виной и брат попал под его влияние или сам был в достаточной степени безумен. Такие случаи и раньше бывали. Все обещания Механика подкреплены небывалыми открытиями, однако именно в этом кроется ловушка. Нам кажется, что если человек гениален, то он гениален во всем, на его мыслях и делах лежит божественная печать, но это не так. Он сумасшедший, убийца и не остановится ни перед чем.

— Но он гений.

— К сожалению.

— Как же так случилось, что вы не поддались его внушению?

— Считайте, что у меня иммунитет, — раздраженно фыркнул Дорен. — Я не зря столько лет посвятил медицине. Он являет собой яркий пример социопата. Невозможно взывать к его совести, у Механика ее просто нет. Он не чувствует за собой вины, жизни других людей даже самых близких для него — ничто. У меня было время, чтобы понаблюдать за тем как он действует…

— Каким образом? — перебила Маргарет. — Он исчез из научного центра… — тут она запнулась, пытаясь разобраться, сколько на самом деле прошло времени с того момента, как она стала его заложницей. — Исчез не так давно.

— Нет, я не имел в виду, что наблюдал за ним лично. Мне было достаточно приказов, которые он отдавал сотрудникам. Его патология прогрессировала, он все больше убеждался в своей избранности, и в том, что каждый его поступок, это еще одна ступенька к всеобщему добру, — с яростью сказал доктор. — Нет ничего хуже сумасшедшего, который собирается осчастливить человечество путем уничтожения последнего. После несчастного случая Механик окончательно свихнулся и теперь только ждет удобного момента, чтобы уничтожить всех нас. Поэтому вопрос стоит так: или мы устраним его, или погибнем сами. Мы все для него — лишь существа низшего порядка.

— Вы с таким жаром это говорите… — Маргарет не разделяла его уверенности. — А ведь все не так просто. Проект «Небосвод» — дело всей его жизни уже существует. То, что я видела за пределами планеты нельзя так просто отбросить. Открытие, совершенное Механиком, лежит вне наших моральных принципов.

— Проклятье! И вы тоже! Вы защищаете его!

— Отнюдь! — возмутилась Маргарет. — Просто я не люблю вешать ярлыки. Мы сами повинны в том, что сделали из него чудовище. У нас с вами есть личность, есть имя, а что собой представляет Механик? Покалеченное существо, лишенного нормального облика. Так какое право мы имеем требовать от него любви к обществу, после того, что оно с ним сделало? — Маргарет перевела дыхание, удивленная своей внезапной эмоциональностью. — Простите, я, кажется, в самом деле частично попала под его влияние… — Она посмотрела доктору в глаза. — Я признаю, что он опасен, признаю, что он не в себе, но вы обвиняете ученого во всех грехах, а сами что же? Почему не остановили и не помешали его планам?

— Потому что это не так-то просто, — вздохнул Дорен. — Вначале мне казалось, что если я смогу держаться от него подальше, не участвовать во всех этих авантюрных проектах, то доживу свой век если не мирно, то хотя бы не виня себя в гибели миллионов людей. Сегодня этого уже сказать нельзя. Главная проблема в том, что Механику, который никому не доверяет, сложно причинить вред. Как его заколоть или застрелить, если он всегда в окружении сторонников, а его одеяние, как я подозреваю, это настоящая броня? Он остается один только во время кратковременного отдыха, но сооружает вокруг своей спальни непроходимую полосу препятствий. К нему невозможно подобраться незамеченным.

— Отравить его вам тоже не удастся, — заметила Маргарет. — Я недавно наблюдала, как он готовит. Он параноик.

— Вот поэтому мне и нужна ваша помощь.

— А если подробнее?

— По какой-то неизвестной причине Механик благоволит к вам. Он наверняка захочет переговорить с вами перед отъездом. Скорее всего, пригласит на обед. Глупо упускать такую возможность.

— Хотите, чтобы это я отравила его? — спокойно спросила она, чтобы внести окончательную ясность.

— Да, вы правильно меня поняли. У меня есть доступ к необходимым ингредиентам. Не могу сказать, что его смерть будет безболезненной, однако быстрой.

— Хм… Вы интересный человек. Как может врач просить другого совершить хладнокровное убийство?

— Вы же правительственный агент, разве нет? Я считал, что для вас это в порядке вещей. Разве вы не занимались этим раньше? — с недоверием спросил Дорен.

— Никогда! — отрезала Маргарет. — Эта черта, за которую я еще не перешла и не хочу переходить.

— Но я не могу устранить Механика сам, он мне не доверяет, я не вхожу в круг его доверенных лиц. За последние восемь лет вы стали первым человеком, с которым он согласился поесть за одним столом.

— Боже мой! — выдохнула Маргарет раздраженно. — Да откуда я вообще знаю, что вы не подосланы самим Механиком? Это было бы как раз в его манере устроить мне проверку.

— Нет, что вы… — доктор побледнел. — Понимаю ваши опасения, но я пришел к вам по собственной инициативе.

— Допустим, я вам поверю. Кто еще знает о ваших планах?

— Здесь? Никто. Я ни с кем не делился своими мыслями. Это могло быть вызвать определенные затруднения, — доктор отвел взгляд.

Маргарет поняла, что перед ней сидит отъявленный трус, который не смог бы совершить убийство, даже если бы у него была возможность. Был ли Максимилиан Дорен трусом с рождения или это «общение» с отделом «С» наложило неизгладимый отпечаток на его личность, не имело значения. Она в любом случае не собиралась принимать скоропалительных решений.

— Если я приму ваше предложение, — она сделал акцент на первом слове, — какие вы можете дать мне гарантии того, что этим я не сделаю только хуже?

— Хуже не может быть, уверяю вас.

— Это не ответ. Где гарантии того, что черная пелена полностью не закроет небо? Если земля лишится солнечного света, все живое умрет, так или иначе.

— Как вы не понимаете, что в его планах нет ничего живого, — грустно покачал головой доктор. — Механику нужен хаос, чтобы заполучить в свое распоряжение природные и людские ресурсы. Мощностей этого центра явно недостаточно, для того чтобы ненавидимое им человечество исчезло с лица земли. После себя он оставит холодную пустыню.

— Я только и слышу последние две недели о катастрофах и катаклизмах! Чем вы можете подкрепить свою точку зрения?

— У меня есть веские доказательства его дурных намерений. Я не хотел их показывать раньше времени, так как это мой последний аргумент, но если другого выхода нет, то я предоставлю их вам.

— Что это?

— Ко мне в руки попало несколько писем, написанных Механиком самому себе. Это еще одно свидетельство его больного ума. Испытывая острую потребность в общении, но, будучи при этом замкнутой личностью, он пишет письма сам себе. Как правило, письма им тут же уничтожаются, но кое-что он оставил.

— Почему? Уж не для того, чтобы вы потом их нашли и показывали мне как улику? — с недоверием спросила Маргарет.

— Вы подозреваете меня в подлоге? Чепуха!

— Я не доверяю бумажному свидетельству, которое нельзя проверить, особенно, если оно появляется в столь нужный момент. Согласитесь, думать иначе было бы верхом неосмотрительности. Как письма к вам попали?

— Были украдены из его лаборатории одним из сотрудников. Я не знаю имя этого человека. Он отправил документы сюда во время опыта, так как очевидно не мог оставить у себя.

— О каком опыте речь?

— Перед тем как испытать действие проекта на собственной шкуре, Механик перенес сюда несколько животных. У нас на тот момент еще не было зоолога, поэтому осмотреть животных велели мне и моим товарищам. Под панцирем черепахи я обнаружил несколько свернутых листов бумаги, приклеенных с внутренней стороны. Их можно было заметить, только если перевернуть животное. Это оказались те самые письма.

Маргарет вспомнила, что Реймус Локк, так любивший загадки, был биологом и вполне мог их отослать. В его лояльности и желании помочь она не сомневалась в отличие от желаний доктора, который так неожиданно появился со своим предложением.

— Я с удовольствием прочту письма и после ознакомления с ними приму окончательное решение. Надеюсь, вы не носите их с собой?

— Нет, что вы! Они надежно спрятаны.

Облегченно вздохнув, она попросила его удалиться. Разговор с этим неприятным человеком лишал ее остатков сил. Дорен немедленно поднялся, старомодно поклонился и поспешно устремился к двери. У самого выхода он замер:

— Сегодня я не буду вас больше беспокоить. Отдыхайте. Завтра скажите кому-нибудь, что вам плохо, пошлите за доктором, сославшись на недомогание, и я вернусь с доказательствами.

Маргарет продолжала сидеть недвижимо еще некоторое время после его ухода, пытаясь собраться с мыслями и продумать план дальнейших действий. Это оказалось трудной задачей. Она знала одно — ей снова приходиться быть орудием в чужих руках. С гримасой отвращения сняв туфли, женщина швырнула их о стену с такой яростью, что, отскочив, они упали на ковер в центре комнаты.