Глава 50

Вечером, закончив со всеми текущими вопросами и взглянув на часы, впервые за последнее время Саша поймал себя на мысли, что не торопится ехать домой. Он уже не знал, что отвечать на ее вопросы, да и Юля задавала их все меньше, в основном, молчала, стараясь по возможности не встречаться с ним взглядом.

Конфликт был неминуем.

В предыдущий вечер она уже предприняла попытку скоротать ночь в зале вместе с Даней, до последнего оттягивая купание и кормление сына. Только Саша понимал, что стоит позволить недопониманию и обидам холодной змеей пробраться к ним в постель, как вновь вернуть прежнее тепло будет сложно, если не сказать, невозможно. Поэтому он делал все, от него зависящее, чтобы в долгожданные минуты ночного единения Юля могла забыть о напряженности в отношениях и не сомневаться в его чувствах к нему. Ласкал нежно, неистово, исступлённо. Шептал такие слова, которые никогда и никому не говорил ранее.

Целовал так, что, казалось, хотел испить ее всю. Крепко сжимая ее в руках, с наслаждением чувствовал, как ее тело принимает его, подчиняется, двигается в такт каждому его движению, позволяя вкусить сладость каждой секунды.

Девушка млела, таяла, изнемогала, а потом до утра сладко спала в его объятиях, даря ощущение счастья.

Но наступало утро, и вместе с первыми лучами майского солнца подступала суровая реальность. Когда мог, Саша старался уходить, пока Юля еще спала, но сын, ранняя пташка, частенько срывал все его планы, и ему приходилось покидать квартиру, спиной чувствуя укоризненные взгляды любимой. Она уже неделю жила взаперти. Без каких-либо объяснений с его стороны. Сколько это еще могло продолжаться? Насколько хватит ее терпения? Нет, дальше тянуть бессмысленно. Пора начинать действовать.

Саша снова взял в руки папку с делом годичной давности. Хорошо, приятель, не задавая лишних вопросов, согласился дать ему ознакомиться с этими документами. Степнов лишь мимолетно пробежал глазами по экспертизам — наркотик имел ту же этиологию, что и в их случае. А значит, скорее всего, поставщик один и тот же. Он пролистнул несколько страниц вперед, и на стол выпали несколько фотографий, на одной из которых был Максим, Юлин парень, на обороте надпись: «клуб «Неон», дилер». На других фотографиях тоже молодые ребята, в основном, работники клубов — ди-джеи, бармены, танцовщицы. Половина из них уже были мертвы. Банальная передозировка.

Надо ознакомиться с этим делом досконально, изучить каждый случай. Только на работе дел и так невпроворот. Подумав, Саша прихватил папку с собой и кинул ее на заднее сидение.

Равиль Георгиевич настоял на своем и ограничил передвижение сына по городу.

Большую часть времени Беслан проводил в клубе, в специально оборудованной для него комнате, куда не долетали шум музыки и веселый гомон посетителей.

Отец привел ему кучу вариантов его возможного устранения со стороны Степнова и приказал не лезть на рожон, а получше присмотреться к новому союзнику «в стане врага» и выработать свою собственную стратегию ликвидации противника. А чтобы сбить с сына лишнюю спесь, добавил, что если тому удастся решить эту проблему малой кровью, то он вполне сможет считать себя «состоявшейся и зрелой личностью, способной исправлять свои ошибки, вести себя по-мужски», но для этого необходимо было подойти к этому делу взвешенно и со всей ответственностью, помня, что малейший промах может разрушить все.

Холодным рассудком сын понимал отца, соглашаясь с его доводами, но в душе чувствовал себя трусливой крысой. Горячая восточная кровь требовала движения, каких-то действий, а не ровного сидения на «пятой точке». Первую половину дня Беслан занимал тем, что придумывал свои собственные способы расправы с ненавистным ментом, начиная от простых и быстрых и заканчивая самыми изощренными, способными причинить не только физическую, но и моральную боль. Просто испорченные тормоза? Нет, скучно. Хотелось сделать что-то такое, воспоминание о чем будет еще долго греть душу. Подогретый такими мыслями, Бес спускался в ВИП-зал и остаток вечера отрывался «по полной программе», иногда с зачастившим в последнее время в клуб начальником оперов из Мневников.

— Да, оставь ты девку в покое, — засмеялся Влад, увидев, как в который раз изменился Беслан в лице при виде Лики. — Знаешь же нашего брата, она бы не смогла отказать Степнову. А теперь она ему будет «петь», что ты тише воды, ниже травы, самый законопослушный гражданин в нашем районе. Не лезь к ней.

Влад вспомнил, каким испугом загорелись глаза Лики, когда она поняла, что он реально ей угрожает. Поначалу девушка старалась обратить все в шутку, но рука опера, красноречиво сжимающая ее шею, быстро привела ее в чувство.

Парень мысленно вздохнул, синяки быстро пройдут, зато потом еще спасибо скажет, что цела осталась.

Беслан согласно качнул головой, провожая Лику недобрым взглядом, и все то время, пока она крутилась у шеста на сцене, не сводил с нее глаз. Красивая девка, как по нему, так слишком высокая, но все равно красивая. И двигается хорошо, клиенты на нее часто западают. Захотелось самому развлечься с ней, но только так, как любит он. Воображение, щедро разогретое алкоголем, начало уже услужливо вырисовывать приятные картинки, тело напряглось в предвкушении очередной желанной «дозы».

Влад поднял свой бокал с темной пахучей жидкостью, похлопал Беса по плечу, приглашая выпить, а после с интересом спросил: — Так, что, там с видео? Покажешь? Степнов был впечатлен… Мельниховский-младший неторопливо вытащил сигарету, подкурил и выпустил дым в воздух, сделал еще пару затяжек и довольно улыбнулся.

Впечатлен… Степнов был впечатлен… Теперь он, кажется, знал, как можно впечатлить его еще больше. До слез. До кровавых слез. Он вытащил телефон, отправил сообщение: «Утром зайди ко мне. В клуб» и с наслаждением затягиваясь еще раз, бросил оперу: — Видео, говоришь. Ну, пойдем, глянем…

*** Юля надеялась, что два выходных Саша проведет с ними, хоть как-то компенсируя свой запрет, и они смогут вволю нагуляться на улице. Но как обычно, без него ничего не может решиться. Утренний звонок содрал его с постели, а потом работа и вовсе увела его непонятно куда.

— Юль, мне нужно съездить кое-куда за город. Постараюсь вернуться ночью, — едва войдя в квартиру и не раздеваясь, проговорил Саша. Он быстро прошел в свою комнату с папкой в руках и вернулся обратно в холл уже без нее. — Или завтра утром.

Юля остановилась в проеме двери, слегка покачивая на руках Даню.

— А я, что, так и буду сидеть взаперти? — помолчав, с вызовом спросила она.

— Нет. Сейчас приедет Влад, и вы сможете погулять на улице, — спокойно ответил Степнов.

— Отлично! Просто замечательно! Нас с Даней будут выгуливать, да?! — начала заводиться девушка, а малыш недовольно заплакал на ее руках, напуганный резкими и громкими нотами в ее голосе.

— Юля, давай не будем ругаться. Он просто побудет рядом с тобой, пока меня не будет, — примирительно сказал Саша, но Юлю уже было не остановить, настолько ее достала вся эта непонятная ситуация.

— Интересно, а если ты вечером не приедешь, он и на ночь останется?! — нервно усмехнулась она.

— Юль… — Саша, может, ты мне уже объяснишь, что происходит?! — зло проговорила девушка, пытаясь успокоить расплакавшегося ребенка.

Степнов посмотрел на нее долгим взглядом. Как он мог ей сказать, что из-за него она может стать жертвой Мельниховских? У него язык не поворачивался произнести, что ей угрожает реальная опасность стать «разменной монетой» в его разборках с этим психопатом. И не только ей, но и сыну. Он не хотел, чтобы она переживала понапрасну. Для обычного человека, близко не знакомого со спецификой работы оперативных служб, невозможно жить спокойно, зная, что в любую минуту за тобой может наблюдать преступник, причем, готовый на все. В конце концов, она — кормящая мама, не хватало еще проблем с кормлением ребенка. Уж лучше, пусть она считает его ревнивым самодуром, чем будет дрожать от страха за свою жизнь и жизнь Даньки. Хотя бы до тех пор, пока он не придумает, как спрятать их надежно.

— Ничего не происходит. Просто я так хочу. Вернее, не хочу, чтобы на тебя всякие уроды пялились. Все, пока, — он подошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать, но девушка обиженно отвернулась. — Влад придет через час… Поворот ключа в замке и снова она чувствует себя невольницей. Даже нет, наложницей. Той, у которой нет никаких прав, лишь одна обязанность — делать так, чтобы в постели твоему мужчине было хорошо.

На глаза выступили слезы. За последнюю неделю опер открылся ей совершенно с другой стороны. Он не был тем прежним Степновым, который когда-то преследовал ее, несмотря на ее нежелание заводить с ним близкое знакомство.

Он не был тем Сашей, который впоследствии окружил ее заботой. Он не был тем ненавистным человеком, которого она не хотела звать ни по имени, ни по фамилии, устраивающим ей скандалы, если что-то ему было не по нраву, грубо хватающим за руки прямо на улице и доводящим ее до слез. Он был совершенно другим: при первой же возможности в любое время дня и ночи тащил ее в постель, где дарил безумные ласки, но стоило ей высказать хоть малейшее недовольство своим положением, сразу отрезал: — Я так сказал,… Как и обещал Саша, практически сразу после его ухода на пороге появился Влад. Этот парень настораживал ее не меньше, чем совсем недавно Степнов. В его глазах были такие же застывшие льдинки, а улыбка, которая появлялась на его губах крайне редко, совершенно не меняла холодного выражения лица. Их, что, там всех из стали делают? Погода стояла хорошая, да и Даньке следовало нормально подышать свежим воздухом, а не на балконе. Нехотя собравшись и одев ребенка, Юля вышла в холл. Влад стоял на том же месте, как и десять, минут назад, застыв в немом ожидании. С ее молчаливого согласия выкатил на лестничную клетку детскую коляску и закрыл дверь. Из подъезда он вышел первым, медленно огляделся по сторонам и лишь после этого позволил выйти Юле. Происходящее нравилось ей все меньше, а в голову начали закрадываться уже совсем другие мысли.

Старательно делая вид, что не замечает присутствия Влада, Юля положила Данечку в коляску и покатила ее впереди себя в сторону аллейки, проходящей вдоль дома. В голове отчаянно всплывали мысли, которые так мучали ее, казалось бы, совсем недавно. Тогда, когда она так боялась Сашу и думала лишь о том, как бы спрятаться от него подальше, понимая, что все бесполезно.

Бесполезно, потому что он — бандит и, даже в «погонах», тесно связан с криминалом. Сама же кидала ему в лицо фразочки про «крышевания».

А что, по сути, изменилось за это время? Она узнала его лучше? Узнала хоть что- то о нем? Ни капли. Она списывала запрет на свободу передвижения на его тяжелый характер и ревность, а на самом деле, похоже, все гораздо серьезнее.

Просто рядом с ним стало слишком опасно. Отсюда и сидение взаперти, и приставленный к ней опер с пистолетом в кармане. Ужас какой…

Прогулка успокоения не принесла. Юля нервно катала коляску с Данькой, который удивленно разглядывал мать, словно чувствовал ее нервное состояние, и тоже капризничал. Влад неотступно следовал за ней и, казалось бы, даже не смотрел в ее сторону, но в то же время Юля затылком ощущала его пристальный взгляд и от этого нервничала лишь еще больше. Наконец, ей все это надоело, и она развернулась в сторону дома, про себя гадая, что последует дальше. Закатив коляску обратно в квартиру, Влад протянул ей листок с номером мобильника.

— Я буду в машине возле подъезда, пока не вернется Саша, — тихо, но отчетливо произнес он, взглянув ей прямо в глаза. — Если тебе что-то понадобится, набери.

Не дожидаясь ответа, он направился к входной двери, и через секунду послышался поворот ключа.

— Хорошо, хоть в квартире не остался, — с облегчением вздохнула Юля. Только не давала покоя мысль о том, что у этого опера были ключи от двери и, по идее, он в любой момент имел доступ к квартире. Чутко прислушиваясь к тому, что происходит за входной дверью, Юля покормила ребенка и уложила его спать, после чего тихо вышла в холл и направилась в комнату Саши, окна которой выходили во двор.

Наступал вечер, и двор был озарен лучами заходящего солнца. Машина опера стояла прямо напротив подъезда. Похоже, он, действительно, не собирался уезжать, не дождавшись начальника. Юля не видела Влада, но даже здесь, в темноте комнаты, ей почему-то все равно казалось, что он смотрит прямо на нее. В душе всколыхнулась обида — все-таки, этот мир устроен для мужчин, и правила игры устанавливают в нем они. Один диктует ей свои условия, второй — помогает первому ограничивать ее свободу, а ради третьего мужчины в ее жизни, пока еще маленького, но самого любимого, она вынуждена терпеть такую несправедливость.

Осторожно задвинув занавеску, девушка попятилась назад, желая оказаться подальше от окна, и чуть не вскрикнула, наткнувшись на прикроватную тумбу.

Лежащая на ней папка с легким хлопком приземлилась на ламинат, и по полу разлетелись какие-то бумажки. Включив ночник, Юля опустилась на коленки и принялась их собирать. Какие-то справки, протоколы, фотографии. Мазнув взглядом по одной из них, она почувствовала, как по спине пробежался холодок, а тело словно стало ватным. Непослушными пальцами, Юля подцепила фото и поднесла его ближе. Нет, она точно сошла с ума. Или это действительно Максим? И чем больше вглядывалась в картинку, тем меньше оставалось сомнений. Это был он.

Юля медленно перевела взгляд на папку с делом, из которого и высыпались документы. Дело явно было изъято из архива, но, видимо, изначально неумело подшито. На фотографиях и справках проставлена нумерация, но при сшивке они не были подцеплены нитками. Наверху заглавного листа была указана дата почти годичной давности, номер и фамилия следователя, который вел дело.

Собрав все документы, девушка поднялась с пола и с делом в руке присела на кровать. Медленно разложила по покрывалу фотографии. Кроме фото Максима, она узнала еще двоих из клуба — бармена, работавшего в паре с Костиком и охранника. На оборотной стороне карточек было указано название клуба и одно и то же слово, которое с трудом укладывалось у нее в голове — «дилер». Она знала этих ребят ни один день и не могла поверить, что они были способны торговать наркотиками. Помедлив, Юля перевернула фото Макса и словно во сне прочитала те же самые слова: «клуб «Неон», дилер».

Саша гнал машину по трассе, все дальше удаляясь от Москвы. Встречные автомобили ослепляли светом фар, но он этого не замечал. На автомате следя за дорогой, мыслями он был в ближайшем будущем. Скоро все закончится, совсем скоро. Если все получится так, как он задумал. Если расчет был правильным… Если… В какой-то момент он свернул на примыкающую к трассе дорогу и, проехав немного вперед, заглушил мотор. Расплывающиеся сумерки тут же поглотили авто, скрыв его от чужих глаз с дороги. Зато у него была прекрасная возможность наблюдать, какие машины и куда едут. «Хвоста», вроде, не наблюдалось.

Где-то у груди заиграла незатейливая мелодия и, вытащив из внутреннего кармана простой кнопочный мобильник, Саша принял звонок.

— Ты на месте? Говори, куда ехать.

Через полчаса езды по проселочным дорогам, он подъехал к дачному массиву.

Оставив машину в пролеске, парень пешком отправился на поиски нужного ему адреса. Деревянный дом стоял практически на окраине, одной стороной примыкая к лесу. По всему периметру участка высился добротный забор со стальными воротами, на протяжный скрип которых на крыльце зажглась лампочка, и открылась дверь. Саша медленно поднялся по ступенькам, не сводя глаз с девушки, стоящей в дверях.

— Здравствуй, Саша… — Привет, — он улыбнулся одними лишь губами, глаза по-прежнему смотрели серьезно. — Спасибо, что приехала.

— Я рада, что могу помочь тебе. Проходи… Через полчаса парень вновь появился на крыльце, сжимая в руке лист бумаги.

— Спасибо, Ань, еще раз.

Девушка с улыбкой кивнула Саше: — Это тебе спасибо… Степнову стало немного неловко от того, что ему приходится использовать ее в своих целях, но зато, как говорится, не подкопаешься. Да и ложь, к которой он прибёг, была не такой уж страшной.

— Тебе в Москве есть где остановиться? — и в ответ на ее утвердительный ответ, добавил: — Будь осторожна и всегда держи телефон при себе.

Юля не знала, сколько времени так просидела с делом в руках, бессмысленно глядя на лежащие перед собой фотографии, очнувшись лишь, когда услышала, как повернулся в двери ключ. За окном окончательно стемнело, и комната тонула во мраке, разбавляемым лишь светом ночника. В холле послышались тихие шаги, едва слышный лязг молнии на куртке. Саша.

Неслушающимися пальцами Юля сгребла фото и документы, и вложила их куда- то в середину дела. Обхватив папку обеими руками, прижимая ее к груди, встала с кровати и направилась в холл.

Степнов снимал обувь и, услышав ее шаги, медленно поднял голову.

— Что это, Саша? — только и смогла произнести она, с каким-то безразличием наблюдая за тем, как меняется выражение его глаз.

— Это дело, — невозмутимо ответил он, забирая папку из ее рук. — Мне нужно по работе… — Но… там Макс, — растерянно сказала Юля, не зная, что еще говорить.

Саша подошел к ней ближе, пристально глядя ей в глаза, и молчал.

— Почему? — еле слышно выдохнула Юля.

— Что, почему? — усмехнулся он. — Почему он был в разработке? Потому что торговал наркотой, — категорично заявил Саша. — А ты, разве, не знала? Юля стояла, оглушенная этой новостью, молча наблюдала за тем, как парень прошел в ванную, помыл руки, а затем направился в зал, где спал Данечка.

Осторожно склонившись над малышом, он прикоснулся губами к прохладной щечке ребенка, постоял так какое-то время, вдыхая запах сына. Лишь когда он прошел в их комнату и начал переодеваться, она словно очнулась.

— Саша, этого не может быть, — взволнованно озвучила свои мысли Юля. — Это неправда. Макс не мог, — она покачала головой. — Не мог.

— Откуда ты знаешь? — жестко спросил Саша. — Ты настолько хорошо его знала? Юля, не отрываясь, смотрела в Сашины глаза, пытаясь найти в них подтверждение тому, что он шутит, но не находила. Степнов обеими руками взял ее за плечи и, придвинув к себе, с нажимом добавил: — Я тебе больше скажу. Он и сам был наркоманом. И умер он из-за того, что до драки «ширанулся». Какое-то лекарство не так подействовало, побочный эффект… Я его не убивал, ведь ты так думаешь? Юля постаралась отодвинуться от Саши, подальше от его страшных слов, но он крепко держал за предплечья. Она отвела взгляд, пытаясь собраться с мыслями от жестокой правды, открывшейся ей.

— Юль, посмотри на меня.

И снова она смотрит в его глаза, отдающие стальным холодом.

— Ведь ты думаешь, что это я… — Я… я не знаю… — Рядом с ним тебе было бы опасно находиться. Рано или поздно все наркоманы кончают плохо. И от этого страдают их близкие. А ты еще замуж за него собиралась, — он, наконец, отпустил ее, и девушка молча опустилась на кресло, обхватив себя руками.

Ей стало холодно и зябко. Как многого она не замечала. Не замечала, что Максим изменял ей с другой, а потом, вообще, подсел на наркоту. Видимо, этим и объяснялись его перепады настроения и, как следствие, все их ссоры. Но самое главное — в голове билась мысль, что Саша был не виновен… Он — не убийца… Нет… Саша незаметно наблюдал за Юлей, пытаясь понять, во власти каких эмоций находится девушка, и с горечью думал о том, что и рядом с ним она подвергается опасности.

И тут он решился. Опустившись перед ней на корточки, Саша протянул руку и коснулся ее руки, взял ее в свою большую горячую ладонь и легонько сжал.

— Если со мной что-то случится, — другой рукой он достал из кармана небольшой листок и вложил его в руку девушки. — Это номер счета, вам должно хватить этого как минимум на ближайшие десять лет.

— Что? — изменилась в лице Юля. — Зачем? Ее красивые глаза были полны страха.

— И завтра вечером вы с Даней поедете на дачу. Побудете там какое-то время.

Неделю, может, чуть больше.

— Одни? — одними губами прошептала она.

— С вами будет Влад…