Глава 28

BMW мчался по проспекту, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Саша в очередной раз взглянул на Юлю в зеркало заднего вида, и сердце его сжалось. Девушка тихо сидела на заднем сидении автомобиля и, кажется, боялась даже пошевелиться, лишь безотрывно смотрела в окно на мелькающие огни вечернего города.

Разве она могла подумать, что когда-нибудь ей придется согласиться на помощь человека, сломавшего ей жизнь? Она не могла поверить, что все это происходит с ней наяву, и коридор Управления казался ей бесконечным, пока она добровольно шла вслед за ним к лифту, где, к счастью, было еще несколько сотрудников. Всё вокруг превратилось в какое-то расплывчатое пятно, когда она садилась в его машину и с обреченностью наблюдала за тем, как Степнов закрывает дверь, обходит капот, садится на водительское место, заводит мотор.

Происходящее казалось странным сном, от которого она никак не могла проснуться, а в голове метались беспорядочные мысли. Он преследует ее уже несколько дней… зачем? Поверить в его чистосердечное раскаяние было сложно, но и всерьез опасаться каких-то противоправных действий с его стороны тоже, наверное, сейчас глупо. Вряд ли он посмеет ей что-то сделать — Танька знает, что она ушла с ним, да и по всему Управлению стоят видеокамеры.

Невольный страх время от времени все же пробегал мурашками по коже, однако опасение за малыша пересиливало все остальные эмоции. Только бы с ним все было в порядке. Ведь знала же, что нельзя нервничать, что, наоборот, нужно стараться избегать как физических, так и эмоциональных нагрузок и, конечно же, соблюдать режим приема лекарств. Только все это оказалось для нее трудновыполнимым. Всю неделю перед ней постоянно маячил Степнов, а работы накопилось столько, что приходилось весь день сидеть за компьютером да слушать возмущенные выговоры главбухши о том, что беременность не болезнь и «лично она работала до самого роддома». И, разумеется, таблетки… Ну, как можно было пропустить несколько приемов подряд? Почему бы вообще не взять больничный, который так настойчиво предлагал ей при выписке врач, и хотя бы недельку посидеть дома, отлежаться? Но она так переживала, что пропустила на работе целую неделю, когда на носу зарплата, а теперь… Если с ребенком что-то случится, ей будет некого винить, кроме себя самой. И как бы она не ненавидела Степнова, сейчас он был именно тем, кто мог ей помочь. Ведь «скорая помощь» в наши дни уже давно перестала быть «скорой» — сколько времени было бы потеряно, реши она отказаться от его помощи.

Вскоре BMW остановился возле ведомственной больницы, и, обойдя машину, Саша раскрыл дверь и протянул Юле руку, чтобы помочь выйти. Проигнорировав этот жест, девушка медленно сползла с сидения и осторожно ступила на асфальт.

— Спасибо, дальше я сама, — тихо произнесла она, избегая встречаться с ним взглядом и чувствуя, как бешено, колотится сердце от того, что он находится в такой предельной близости от нее.

— Что значит «сама»? Я пойду с тобой, — сказал Саша все тем же тоном, не терпящим возражений, и сил препираться с ним не было.

Лишь молча смерив его взглядом, Юля медленно направилась в сторону входа в приемное отделение. Нажав на брелок сигнализации, Саша пошел следом за ней В отделении приемного покоя было тихо и безлюдно. Мысленно уговаривая себя не плакать от боли, с трудом преодолев эти несколько десятков шагов, девушка остановилась посреди коридора.

— Что? Болит? — Степнов осторожно прикоснулся к ее локтю.

Юля вздрогнула от его прикосновения и медленно подняла на него глаза. Он поймал ее взгляд, в котором все читалось и без слов, и медленно выпустил ее руку.

— Потерпи, сейчас…

В этот момент в конце коридора показалась пухленькая медицинская сестра в синем костюмчике и смешном колпаке на рыжих волосах. Она неспешно подошла к посту и, грузно опустившись на стул, принялась заполнять какие-то бумаги.

Саша решительно направился к ней.

— Что у вас случилось? — спросила она, не поднимая головы, продолжая старательно выводить буквы красивым почерком.

— Боль в животе, — сказал парень, оглянувшись на Юлю, которая сделала еще несколько шагов и опустилась на кушетку, стоявшую рядом с постом, и уточнил: — Она беременна.

Последнее слово эхом отдалось у него в ушах. Разве он когда-то мог подумать, что скажет это. Еще совсем недавно Саша был уверен, что никогда в жизни не женится, а дети это вообще сплошная морока. Он и сейчас с трудом мог представить, что внутри этой хрупкой девушки кто-то есть, и этот кто-то является его плотью и кровью. Страшно. Непонятно. Невероятно.

— Паспорт, страховой полис, — наконец взглянув на девушку, попросила сестра.

Юля отняла руки от живота и, расстегнув молнию на сумочке, перекинутой через шею, достала документы. Степнов быстро подошел к ней и, на секунду обжигая прикосновением, взял их и отнес медсестре.

— Какой у вас срок? — открывая чистую карту и забирая из рук парня паспорт Юли, поинтересовалась та.

— Одиннадцать-двенадцать недель, — ответила девушка и снова закрыла глаза, тянущая боль в животе просто сводила ее с ума.

— Беременность какая по счету? — продолжала задавать вопросы медсестра, заполняя карту.

— Первая, — Юля попыталась принять более удобное положение, чтобы хоть немного расслабиться и успокоиться. Но болезненные ощущения, присутствие Степнова и страх за малыша никоим образом этому не способствовали.

— До этого аборты, выкидыши были? — уточнила медработник.

— Нет, — девушка покачала головой.

— Где вы работаете? — женщина щелкнула мышкой, открывая базу данных в компьютере.

— Муниципальное Управление, — начала Юля, слова давались ей с трудом.

— А можно потом оформить все эти бумажки? — громко спросил Саша, которому было достаточно одного взгляда на девушку, чтобы понять, как ей плохо.

— Молодой человек, успокойтесь, — сказала медсестра, продолжая что-то неторопливо писать. — Вы — кто, муж? — Это имеет значение? — Степнов недобро усмехнулся.

— Посторонним здесь не место, — строго сказала женщина, оторвавшись от своей писанины и глядя на парня с вызовом.

Саша подошел ближе и наклонился над ней, вцепившись одной рукой в спинку стула, другой — в край стола.

— Я не посторонний! — сквозь зубы, проговорил он. — Не видишь, что ей плохо? Зови врача, быстро! Или я сам за ним пойду.

— Нечего мне тут указывать, — поморщилась медсестра.

— В последний раз повторяю, — сверля ее взглядом, зло произнес Саша. — Встала и пошла за врачом, — сказал он спокойным голосом, но во взгляде была ярость.

Немного помедлив, женщина все же поднялась и, не сводя с него взгляда, осторожно обошла парня и скрылась в коридоре.

Саша проводил ее взглядом, бессильно сжимая кулаки. Словно раненый зверь, который не может ни нападать, ни убегать, и ждать разрешения своей участи тоже нет сил.

Юля закрыла глаза. Хоть ненависть к оперу за последнее время и угасла, вытесненная мыслями о будущем малыше, но страх все равно остался, потому что она не знала, чего ожидать от него дальше. Она не раз слышала о том, что оперативники переносят методы своей работы в повседневную жизнь, вот и он, видимо, привык решать все силой и напористостью, считая, что это и есть самый действенный способ решения всех проблем. Он пугал ее своей властностью, идущей напролом всему и всем, своим ледяным взглядом, жесткими словами. Он был как айсберг, красивый внешне и смертельно опасный внутри. Только сейчас впервые она его не осуждала. Просто он не знал, как еще ей помочь, поэтому действовал так, как умел.

Когда женщина скрылась в одном из кабинетов, Саша повернулся к Юле и медленно подошел к кушетке. Присев на корточки перед девушкой, накрыл ее руку своей.

— Потерпи немного, — сказал как можно мягче.

Он вглядывался в ее бледное лицо, которое, несмотря ни на что было очень красивым, глаза, блестящие от слез, растрепавшиеся волосы и ему было ее жаль. Хотелось как-то помочь, пожалеть ее. Саша протянул руку и слегка провел по ее волосам.

Юлю этот жест больше напугал, чем успокоил. Она взглянула настороженно, машинально отодвинулась в сторону и тут же слабо простонала, потому что внизу живота снова что-то сильно кольнуло.

Уловив страх в ее глазах и ругая себя за то, что никак не может совладать с непреодолимым желанием дотрагиваться до нее, тем самым заставляя ее нервничать сильнее, Степнов отдернул руку и, поднявшись, отошел немного в сторону.

А чего он ждал от нее? Если бы не он, ей вообще бы не пришлось сейчас здесь находиться. И возможно с этой беременностью что-то не так, учитывая, каким способом она появилась.

В это время в коридоре снова показалась постовая медсестра в сопровождении седовласого мужчины в очках, который внимательно взглянул на Сашу, затем перевел взгляд на Юлю.

— Так… Сейчас поедем на УЗИ, — и, снова посмотрев на парня, добавил: — А вам советую успокоиться.

Степнов лишь фыркнул, ничего ему на это не ответив.

Медсестра подкатила каталку и помогла Юле прилечь. Саша вызвался сам довезти ее до кабинета УЗИ, который находился в конце коридора.

— Подождите за дверью, — уже в кабинете сказал Саше врач, когда девушке помогли перелечь на кушетку. Повернувшись к Юле, доктор попросил ее поднять кофту и обнажить живот.

— Я никуда не уйду, — твердо заявил Саша, по-прежнему оставаясь на месте. — Делайте при мне.

Он взглянул на Юлю, желая увидеть ее реакцию и готовясь оспаривать ее возражения, но она даже не смотрела в его сторону, полностью сосредоточенная на том, как врач намазывает гелем ее еще плоский живот. И вскоре про Сашу, кажется, и вовсе забыли. Врач включил монитор и, приложив датчик к животу девушки, стал водить им в разные стороны.

Степнов стоял за спиной мужчины, засунув руки в карманы, и смотрел в монитор с темной размытой картинкой, совсем как на той фотографии у нее дома и пытался хоть что-то разглядеть, и ничего не понимал, отчего нервничал все сильнее. Иногда он переводил взгляд на девушку, которой в отличие от него экрана видно не было и ей лишь оставалось с надеждой смотреть на врача, пытаясь все прочесть по выражению его лица. Но тот вглядывался в изображение и молчал.

Казалось, прошло не несколько минут, а несколько часов. Тишина стала оглушающей.

— Я не вижу сердцебиения у плода, возможно, это замершая, — наконец оторвавшись от монитора и вздохнув, сказал врач.

Эти несколько слов прозвучали для нее как приговор. Ладонь снова невольно потянулась к животу и опустилась прямо на гель. Глаза Юли расширились, на кончиках ресниц задрожали слезы. Неужели, это все?! Она медленно перевела взгляд на Сашу, словно спрашивая ответа у него. Он стоял, наклонив голову чуть в сторону, и исподлобья наблюдал за врачом. Этот его взгляд, леденящий душу…

— А если посмотреть получше? — громко проговорил парень.

Врач повернулся к нему.

— Молодой человек, это ведомственная больница, а не частная клиника, и это единственный аппарат УЗИ на все приемное отделение. Еще один был в функциональной диагностике, но сломался буквально на днях. И этот, поверьте, далеко не новый, — устало сказал врач, глядя ему в глаза. — У государства нет денег…

Не отводя взгляда, привычным жестом Саша достал из кармана куртки кошелек, раскрыл его и сгреб находящиеся там купюры, после чего бросил их на стол перед врачом.

— Это что такое? — взглянув на деньги, разбросанные по столу, тот медленно поднял глаза на парня.

— Сделайте хоть что-то! — наклонившись над ним, прошипел Степнов и только сейчас перевел взгляд на Юлю, которая по-прежнему лежала, приложив одну руку к животу, другой вытирая скатывающиеся по щекам слезы.

— Заберите свои деньги, — сухо произнес мужчина и, пододвинув к себе телефон местной связи, набрал номер. — Эльдар Романович, спуститесь на минутку, будьте любезны. Нужна ваша помощь, — после чего снова взглянул на Сашу и повторил: — Заберите свои деньги! — Новый аппарат купите! — невесело усмехнулся парень, делая несколько шагов назад.

Не прошло и минуты, как на пороге кабинета появился заведующий гинекологическим отделением, который и наблюдал Юлю.

— Здравствуйте. Что такое? — ласково поинтересовался он с порога, узнав свою недавнюю пациентку и ее щедрого парня, который приходил к нему буквально в начале недели.

— Похоже на замершую, — ответил ему врач приемного отделения и уступил место за монитором.

Присев за стол, Эльдар Романович устремил свой взгляд в монитор. Еще несколько бесконечных минут, выворачивающих душу наизнанку, и наконец… — Подождите… Что-то есть…

Он потыкал пальцем в кнопки, увеличивая картинку, и, немного повернув экран к девушке, указал на маленький комочек с едва различимой пульсацией внутри.

— Вот оно, наше сердечко. Здесь не очень хорошо видно, но оно бьется, — с улыбкой сказал Эльдар Романович и осуждающе взглянул на своего коллегу, который напряженно замер за его спиной: — Радислав Виторганович, ну, зачем вы мне пациентку пугаете? — Я, право, даже не знаю, что сказать. Я был уверен, — виновато пробормотал тот, сняв очки и нервно перекладывая их из руки в руку.

Все это уже было не важно. Юля провела рукой по лицу, совершенно мокрому от слез, и снова подняла глаза на Сашу. Тот стоял, прислонившись к стене, и смотрел в монитор. Почувствовав взгляд девушки, повернул голову и улыбнулся лишь уголками губ.

— Однако матка в тонусе и есть большая угроза выкидыша, — вздыхая, продолжил Эльдар Романович. — Я надеялся, что лекарства, которые выписал вам, помогут, но, увы. Юленька, возможно, ближайшие несколько месяцев вам придется провести в постели.

Он посмотрел на Юлю, для которой эти слова прозвучали как гром среди ясного неба и означали то, что ей придется уйти с работы, а значит остаться без средств к существованию. Главбухша просто вынудит ее уволиться по собственному желанию! Ей нужен сотрудник, который будет работать, а не сидеть постоянно на больничном. И это в то время, когда ей совершенно не на кого было надеяться. Да даже если Юля и возмутится, что увольнять беременных не имеют права, то на что она будет жить, снимать квартиру, готовить приданое для ребенка? Больничных денег ей на это не хватит! Такие совсем не радужные мысли вихрем кружились в голове, пока Юля обдумывала услышанное, уставившись в потолок.

— Мы сделаем все, как вы скажете, — подал голос Степнов, выводя ее из задумчивости.

— Полный постельный режим, никаких стрессов, никаких выходов на улицу, уборок по дому, забудьте обо всем, — кивнув, продолжил врач.

Юля совершенно опешила от таких наставлений, она просто не знала, как все это осуществить.

— И самое главное, практически до конца беременности придется пить множество лекарств и довольно дорогих, — мужчина теперь смотрел на Сашу.

— Я же сказал, мы сделаем все, что нужно и деньги это не проблема, — твердо сказал парень.

— Хорошо, — кивнул врач и снова повернулся к Юле. — Полежите у нас несколько дней, витаминчики покапаем, и если напряжение спадет, отпустим вас домой.

Сейчас медсестра дозаполнит вашу карту и проводит в палату… Ну, все… встретимся наверху.

С ободряющей улыбкой заведующий поднялся и покинул кабинет УЗИ. Саша тут же вышел вслед за ним.

— Эльдар Романович… на пару слов… Через несколько минут, получив новые указания от заведующего гинекологическим отделением, медсестра переложила Юлю на каталку и повезла в сторону лифта. Степнов ринулся следом.

В отделении его заставили надеть халат и бахилы и попросили немного подождать за дверью, пока медсестра помогала Юле устроиться в палате и переодеться в больничную сорочку.

В этот раз палата была одноместной со своей ванной комнатой, холодильником и телевизором, и находилась возле кабинета заведующего и медицинского поста.

Девушку уложили в постель, дали ей горсть таблеток, которые та должна была выпить, и в довершение еще поставили капельницу. Боль вскоре начала отпускать. Когда медсестра, наконец, ушла, Юля огляделась и, увидев на тумбочке свою сумку, протянула свободную руку и достала мобильный, чтобы узнать время. Телефон в руках тут же ожил — Лена.

Сегодня у нее был выходной, и в отделении ее не было. Юля успела сказать лишь несколько слов, что снова находится в больнице, как Лена твердо сказала, что уже выезжает к ней, и девушка вздохнула с заметным облегчением. Едва она успела нажать на кнопку отбоя, как дверь палаты открылась, и вошел Степнов.

На его широкие плечи был небрежно накинут халат, который был явно ему маловат. Засунув руки в карманы брюк, он медленно прошел через палату и остановился в нескольких шагах от ее кровати, прислонившись спиной к подоконнику. За окном уже был поздний вечер, на улице давно стемнело, и на черном небе блестели звезды.

— Я понимаю, что ты меня ненавидишь, — глядя прямо на нее, проговорил Саша. — Но я прошу тебя только об одном — позволь мне помочь.

Юля лишь окинула его взглядом, в котором в этот момент не читалось ничего, кроме усталости от пережитого страха, и сразу же отвела глаза в сторону, не в силах выдерживать его взгляд.

Какой же хрупкой она казалась в этой больничной ночнушке с открытым вырезом и короткими рукавами, открывающими тоненькие руки. С этой капельницей в вене, с заплаканным лицом без грамма косметики, она выглядела совсем девочкой, маленькой и беззащитной. Он смотрел на нее, и ему так сложно было представить, что внутри этой девочки находилась жизнь. Жизнь, дороже которой теперь уже ничего не было.