– Лео, нам нужна твоя помощь, – с порога начал Эцио, когда его друг неохотно пустил их в мастерскую.

– В последний раз, когда мы встречались, ты злился на меня.

– Салаи не должен был никому рассказывать о Яблоке.

– Я рассказал ему по секрету.

Макиавелли резко рассмеялся.

– По секрету?!

– Он напился и, чтобы произвести впечатление, стал рассказывать о нём в винной лавке. Большая часть посетителей ничего не поняла, но его случайно услышал шпион Папы Юлия. Салаи очень раскаивается.

– Где он? – Спросил Эцио.

Леонардо расправил плечи.

– Если вам нужна помощь, вам придется заплатить.

– Что ты хочешь?

– Чтобы вы оставили его в покое. Он очень много для меня значит, он молод и со временем станет хорошим человеком.

– Он маленький крысёныш, – возразил Макиавелли.

– Вам нужна моя помощь или нет?

Эцио и Макиавелли переглянулись.

– Хорошо, Лео, но держи его под контролем, или видит бог, в следующий раз он так легко не отделается.

– Хорошо. Что вы хотели?

– У нас проблемы с Яблоком. Оно не такое точное, как раньше. Может, оно сломалось? – Спросил Макиавелли.

Леонардо погладил бороду.

– Оно с вами?

Эцио достал сундук.

– Вот.

Он вытащил Яблоко и осторожно положил его на стол.

Леонардо внимательно осмотрел артефакт.

– Я не знаю, что это за устройство, – признал он. – Оно опасное, загадочное, и очень, очень могущественное. Похоже, только Эцио способен полностью его контролировать. Видит Бог, когда Чезаре был в Риме, я неоднократно пробовал. Но удалось мне немногое. – Он помолчал. – Нет, не думаю, что словом «сломалось» можно описать то, что с ним произошло. Будь я просто ученым, а не художником, я бы сказал, что оно обладает своим разумом.

Эцио вспомнил голос, идущий из Яблока. Что если Леонардо неосознанно угадал истину?

– Микелетто сбежал, – добавил Эцио. – Нужно срочно его найти. Нам нужно отыскать его, пока не стало слишком поздно!

– У вас есть предположения, что он задумал?

– Эцио убедил меня – и мы почти уверены в этом – что Микелетто направится в Испанию, чтобы отыскать и освободить своего хозяина Чезаре. Потом они попытаются вернуть власть. Мы их остановим, – убежденно сказал Макиавелли.

– А Яблоко?

– Показывает замок где-то в Испании, над ним испанский флаг, но Яблоко не может или не хочет показывать нам точное местоположение. Еще мы видели город под знаменем Наварры. И морской порт, в котором собиралась армия. Но Яблоко не показало нам Микелетто, – произнес Эцио.

– Ну, – ответил Лео, – у Чезаре не может быть определенного плана, он очень умен, так что я считаю, что Яблоко просто решило, что не может вам помочь.

– Но почему?

– Почему бы нам не спросить у него?

Эцио снова сосредоточился, и этот раз услышал прекрасную мелодию, нежную и высокую.

– Ты слышишь меня? – Спросил он.

Сквозь музыку он услышал тот же голос, что и раньше: «Эцио Аудиторе, ты правильно поступил. Но моя роль в твоей жизни подошла к концу, теперь ты должен отдать меня. Отвези меня в хранилище под Капитолийским холмом, и оставь там, чтобы меня отыскали будущие члены Братства. Но поспеши! Тебе придется очень быстро добраться до Неаполя, откуда Микелетто отплывает в Валенсию! Это мой прощальный подарок. Теперь у тебя есть необходимые силы, чтобы справиться без моей помощи. Я буду лежать под землей, пока не понадоблюсь будущим поколениям. Поэтому тебе придется оставить знак, указывающий на моё местоположение. Прощай, глава Братства! Прощай! Прощай!»

Яблоко перестало светиться и теперь выглядело безжизненным, похожим на старый кожаный мяч.

Эцио поспешно пересказал друзьям диалог.

– Неаполь? Почему Неаполь? – Удивился Леонардо.

– Потому что это территория Испании. Там мы бессильны.

– И потому что он откуда-то знает, что Бартоломео охраняет Остию, – добавил Эцио. – Но нам нужно спешить. Пошли!

Когда Макиавелли и Эцио привезли сундук с Яблоком в катакомбы под Колизеем и, пройдя по мрачному лабиринту, оставшемуся от Золотого Дома Нерона, освещая путь факелами, они вошли в лабиринт тоннелей старого римского форума. Пройдя по нему, ассасины оказались рядом с церковью Сан-Николо, что близ старой тюрьмы, где нашли потайную дверь в склеп. За ней оказалась небольшая комната со сводчатым потолком, в центре которой стоял постамент. На него они положили Яблоко в сундуке и ушли. Стоило двери закрыться, как она исчезла, но они знали, что она есть и рядом на стене нарисовали священные тайные символы, понятные только членам Братства. Эти же символы они начертали на равных интервалах по пути к выходу, а так же возле входа в Колизей.

Потом они снова встретились с Леонардо, который настоял на том, чтобы присоединиться к ним, и все вместе поехали в Остию, где взяли корабль до Неаполя. Поездка была долгой. Они прибыли туда в день середины лета 1505 года. Эцио исполнилось сорок шесть лет.

Он не пошли в город, оставшись в доках, и разошлись в разные стороны, затерявшись среди моряков, торговцев и путешественников, пропахших рыбой и занятых своими лодками, каравеллами, каракками и мелкими лодчонками. Ассасины бродили по тавернам и борделям, задавая всем встречным испанцам, итальянцам и арабам один единственный вопрос: «Вы видели крупного человека с большими руками и шрамами на лице, которые хотел отплыть в Валенсию?»

Через час они встретились на набережной.

– Он собирался в Валенсию! Я уверен, – процедил сквозь зубы Эцио.

– А если нет? – Вздохнул Леонардо. – Мы в любом случае наймем корабль до Валенсии, – иначе мы потеряем не дни, а недели, и окончательно упустим Микелетто.

– Ты прав.

– Яблоко не солгало тебе. Он был или, если нам повезет, всё ещё здесь. Нужно просто отыскать кого-нибудь кто знает точно.

К ним подошла шлюха.

– Нет, – отрезал Макиавелли. – Нам не интересно.

Она усмехнулась. Это была красивая белокурая женщина, высокая, стройная, с темно-карими глазами и длинными стройными ногами. У неё была небольшая грудь, широкие плечи и узкие бедра. Выглядела она лет на сорок.

– Вам же нужен Микелетто Корелла?

Эцио развернулся. Она была так похожа на Катерину, что у него голова пошла кругом.

– Что ты знаешь?

– Насколько эта информация важна для вас? – Огрызнулась она с привычной для шлюхи наглостью. – Кстати, я Камилла.

– Десять дукатов.

– Двадцать.

– Двадцать! Да ты за неделю меньше зарабатываешь! – Прорычал Макиавелли.

– Так вам нужна информация или нет? Вы же вроде спешили?

– Пятнадцать, – согласился Эцио, вытаскивая кошель.

– Так-то лучше, дорогуша.

– Сперва информация, – остановил Макиавелли потянувшуюся за деньгами Камиллу.

– Половину вперед.

Эцио отдал восемь дукатов.

– Весьма щедро, – заметила женщина. – Ладно. Микелетто был здесь прошлой ночью. Он провел её со мной, и мне ещё никогда не приходилось с таким трудом отрабатывать свои деньги. Он был пьян, оскорблял меня и почти задушил, пока мы занимались любовью, и убежал на рассвете, не заплатив. У него был пистолет, меч и кинжал. От него смердело, но я знаю, что у него были деньги – я догадывалась, что он так поступит, и вытащила их у него из кошеля, когда он уснул. За ним пошли вышибалы из борделя, но думаю, они были немного напуганы и держались от него на расстоянии.

– И? – Спросил Макиавелли. – Пока что от твоей информации никакой пользы.

– Они проследили за ним. Он, похоже, зафрахтовал корабль накануне вечером, потому что отправился прямо на каракку «Рассветный прилив» и отплыл утром, с приливом.

– Опиши его, – потребовал Эцио.

– У него большие, просто огромные руки – они были у меня на шее, так что я знаю – разбитый нос, лицо в шрамах, так что кажется, будто он всё время усмехается. Он неразговорчив.

– Откуда ты узнала его имя?

– Я спросила, чтобы завязать разговор, и он ответил, – просто пояснила женщина.

– Куда он направился?

– Один из вышибал знает моряка с того корабля, и поинтересовался у него.

– Так куда?

– В Валенсию.

Валенсия. Микелетто возвращается на родину – в родной город семейства Борджиа.

Эцио отдал ей ещё двенадцать дукатов.

– Я запомнил тебя, – сказал он. – Если ты соврала, то пожалеешь об этом.

Был полдень. На то чтобы найти быструю каравеллу и сторговаться с капитаном ушёл час. Ещё два часа потребовалось на закупку продовольствия и подготовку корабля. После оставалось только дождаться следующего прилива. Каравелла движется быстрее каракки. Но как бы то ни было, в начале вечера паруса были подняты. Море было покрыто зыбью, ветер дул в лицо.

– С днем рождения, – сказал Леонардо Эцио.