ГЛАВА 24
Монах, встретивший Эцио у аббатства Вэтлэнд, как и все монахи был полным и румяным. Но огненно-рыжие волосы, хитрый проницательный взгляд и акцент, какой был и у некоторых наемников Марио, дали понять Эцио, что монах родом из Ирландии.
– Благословляю тебя, брат.
– Благодарю, святой отец…
– Я брат О’Каллахан…
– Я хотел попросить вас о помощи.
– Для этого мы и здесь, брат, чтобы помогать. Разумеется, мы живем в трудные времена. Одним «спасибо» сыт не будешь.
– Вы говорите о деньгах?
– Ты меня неправильно понял. Я ничего у тебя не прошу, – монах развел руками. – Но Господь помогает щедрым.
Эцио вытряхнул из кошеля несколько флоринов и передал монаху.
– Если этого не достаточно…
Монах задумался.
– Ну, ты мыслишь в правильном направлении. Истина в том, что Господь склонен помогать более щедрым.
Эцио доставал из кошеля монеты до тех пор, пока выражение лица брата О’Каллахана не прояснилось.
– Орден ценит твою щедрость, брат, – монах сложил руки на животе. – Так что ты ищешь?
– Монаха в черном плаще с капюшоном, у которого не хватает одного пальца на руке.
– Хммм. У брата Гвидо нет пальца на ноге. Ты уверен, что не ошибся?
– Абсолютно уверен.
– Есть еще брат Доменико, но у него не хватает всей левой руки.
– Нет. Простите, но я уверен, что не хватало всего одного пальца.
– Хммм, – монах напряженно думал. – Минуту! Я помню монаха в черном плаще с капюшоном, у которого действительно было всего девять пальцев. Ну, конечно же! Это было на Празднике в честь святого Висенте в нашем аббатстве, в Тоскане.
Эцио улыбнулся.
– Я знаю, где это место. Попытаюсь разузнать там. Благодарю.
– Ступай с миром, брат.
– Я всегда с миром.
Эцио пересек горы на запад, направляясь в Тоскану. Хотя путешествие выдалось долгим и трудным, так как наступила осень, и дни стали короче, он ощутил сильнейший трепет, приблизившись к аббатству. Именно здесь давным-давно встретил свою смерть от руки Эцио один из участников заговора с целью убийства Лоренцо Медичи – секретарь Якопо Пацци, Стефано де Баньоне.
К сожалению, настоятель, встретивший его у аббатства, был свидетелем убийства.
– Простите, – Эцио первым обратился к нему. – Вы не могли бы мне…
Но аббат, узнав его, в ужасе отпрянул и закричал.
– Да защитит нас сила всех Архангелов – Уриэля, Рафаэля, Михаэля, Сариэля, Габриэля, Рэмиэля и Рагуэля, – монах перевел пытающий взгляд с небес на Эцио. – Нечестивый демон! Сгинь!
– О чем вы? – в ужасе спросил Эцио.
– О чем я? О чем? Ты убил брата Стефано. На святой земле! – На безопасном расстоянии от них собрались монахи, явно нервничающие. Аббат развернулся к ним. – Он вернулся! Убийца монахов и священников вернулся! – Громовым тоном возвестил он и, вслед за паствой, бросился бежать.
Аббат находился в состоянии сильнейшей паники. У Эцио не оставалось иного выбора кроме как кинуться в погоню. Аббатство не было знакомо ему так же хорошо как аббату и монахам. В конце концов, он устал метаться по каменным коридорам аббатства и монастыря, и влез на крышу, чтобы посмотреть, где же аббат. Но это вызвало среди монахов еще большую панику. Раздались крики: «Он пришел! Пришел! Вельзевул пришел!», поэтому Эцио спустился на землю и продолжил преследование обычным способом.
Наконец, ему удалось их догнать. Задыхаясь, аббат развернулся к нему и прохрипел:
– Убирайся, демон! Оставь нас в покое! Наши грехи не столь велики, как твои!
– Подождите, послушайте, – тяжело дыша, оборвал Эцио. – Я просто хотел задать вам вопрос.
– Мы не призывали демонов! Мы не хотим умирать!
Эцио опустил руки.
– Прошу. Успокойтесь! Я не желаю вам вреда!
Но аббат не хотел слушать. Он закатил глаза.
– Господи, Господи! Почему Ты меня оставил? Я пока еще не готов вступить в ряды ангелов Твоих!
Аббат снова кинулся бежать.
Эцио был вынужден догнать его и повалить на землю. Поднялись они одновременно, отряхиваясь, их моментально окружили перепуганные монахи.
– Прошу, хватит уже убегать! – попросил Эцио.
Аббат сжался.
– Нет! Пощади! Я не хочу умирать! – бормотал он.
Эцио постарался, чтобы голос его звучал строго.
– Послушайте, святой отец, я убиваю только тех, кто убивает других. Ваш брат Стефано был убийцей. В 1478 году он пытался убить герцога Лоренцо, – он на мгновение замолчал, переводя дух. – Будьте спокойны, мессер аббат, я уверен, что за вашей душой нет таких поступков, как чье-нибудь убийство.
Аббат при этих словах заметно расслабился, но в глазах его все еще была подозрительность.
– Тогда чего ты хочешь? – Спросил он.
– Хорошо. Выслушайте меня. Я ищу монаха, одетого так же как вы, доминиканца, у которого нет одного пальца на руке.
Аббат насторожился.
– Нет пальца, говоришь? Как у брата Саванаролы?
Эцио ухватился за имя, как за соломинку.
– Саванарола? Кто это? Вы знаете его?
– Знаю, мессер. Когда-то… он был одним из нас.
– А потом?
Аббат подал плечами.
– Мы посоветовали ему пожить отшельником в горах. Он с нами не ужился…
– Мне кажется, аббат, время его затворничества прошло. Вы знаете, куда он мог направиться?
– Боже мой, – аббат задумался. – Если он действительно оставил скит, то мог вернуться в церковь Санта-Мария-дель-Кармине, во Флоренцию. Именно там он учился. Возможно, он отправился именно туда.
Эцио с облегчением выдохнул.
– Благодарю вас, аббат. Ступайте с миром.
Это было довольно странно – возвращаться домой спустя столько лет. С городом было связано множество воспоминаний. Но обстоятельства сложились так, что ему придется работать в одиночку. Он не мог связаться ни со старыми друзьями, ни с союзниками, опасаясь предупредить противника.
Но, если в городе ничего особо не изменилось, то в церкви, которую он искал, царило смятение. Заметив его, один из монахов побежав в страхе прочь. Эцио догнал его.
– Полегче, брат! Все в порядке!
Монах смерил его диким взглядом.
– Держись подальше, друг мой. Если ценишь свою жизнь!
– Что здесь случилось?
– В нашу церковь ворвались солдаты из Рима! Они разогнали всех братьев, задавали бессмысленные вопросы. Они требуют, чтобы мы отдали им фрукты!
– Какие еще фрукты?
– Яблоки!
– Яблоки! Дьявол! Родриго меня опередил! – прошипел себе под нос Эцио.
– Они утащили одного из моих братьев-кармелитов за церковь. Я уверен, что они собираются убить его!
– Кармелиты? Так вы не доминиканцы?
Эцио покинул монаха и осторожно, прижимаясь к стенам, обошел вокруг церкви. Он двигался незаметно, словно мангуст, выслеживающий кобру. Добравшись до стен, окружавших монастырский сад, Эцио скользнул на крышу. То, что он увидел внизу, выбило дух даже из него. Несколько солдат Борджиа до полусмерти избивали высокого молодого монаха. Выглядел несчастный лет на тридцать пять.
– Говори! – орал командир. – Говори, или тебе будет так херово, что ты пожалеешь о том, что появился на свет! Где Яблоко?
– Прошу! Я не знаю! Я не знаю, о чем вы говорите!
Командир низко склонился над монахом.
– Признавайся! Твое имя Саванарола?
– Да! Я уже сказал вам об этом! Вы выбили из меня это имя!
– Тогда говори, и твои мучения прекратятся. Где это чертово Яблоко?
Допрашивающий грубо ударил монаха в пах, и тот взвыл от боли.
– Для человека с твоими миссионерскими убеждениями, этот «инструмент» без надобности.
Эцио, сильно обеспокоенный, наблюдал за происходящим. Если этот монах действительно был Саванаролой, наемники Борджиа могли убить его раньше, чем сам Эцио сможет допросить его.
– Почему ты продолжаешь лгать? – усмехнулся солдат. – Мой Мастер огорчится, услышав, что мне пришлось пытать тебя до смерти! Или ты хочешь доставить мне неприятности?
– У меня нет никакого яблока, – прорыдал монах. – Я простой монах. Прошу, отпустите меня!
– Это вряд ли!
– Я ничего не знаю! – Жалобно крикнул монах.
– Хочешь, чтоб мы прекратили, – прорычал командир, снова нанося удар в пах, – скажи правду, брат Джироламо Саванарола!
Монах закусил губу, но продолжал упорствовать.
– Я уже рассказал все, что знал!
Командир снова ударил его, а потом солдаты схватили монаха за лодыжки и безжалостно поволокли его по земли, усыпанной булыжниками. Голова монаха при этом билась о камни, он кричал, и пытался вырваться, но тщетно.
– Достаточно, ничтожество?
Командир снова наклонился к монаху.
– Ты уже готов встретиться с Создателем? Будешь снова лгать, чтобы наконец-то увидеть Его?
– Я простой монах, – заплакал кармелит, чьи одежды по покрою и цвету очень напоминали одежды доминиканцев. – У меня нет никаких фруктов! Прошу…
Командир ударил его. Туда же. Монах зарыдал от отчаяния.
Эцио достаточно насмотрелся. Он, словно призрак возмездия, спрыгнул вниз, набросившись на противников с неподдельной яростью, вооруженный отравленным кинжалом и двойным клинком. Жестокое массовое убийство прекратилось через минуту, наемники Борджиа, все до единого, либо были мертвы, либо стонали от боли, катаясь по каменным плитам внутреннего двора.
Рыдая, монах обнял Эцио за колени.
– Спасибо, спасибо, Спаситель.
Эцио коснулся его головы.
– Тихо, тихо. Теперь все будет хорошо, брат.
Эцио внимательно посмотрел на пальцы монаха. Их было десять.
– У тебя десять пальцев, – разочарованно пробормотал он, злясь на самого себя.
– Да, – всхлипнул монах. – У меня десять пальцев. И у меня нет никаких яблок, кроме тех, что проводят в монастырь каждый четверг с рынка.
Он встал, отряхнулся, привел себя в порядок и заявил:
– Господи! Похоже, мир окончательно сошел с ума.
– Кто ты? И почему они напали на тебя? – Спросил Эцио.
– Потому что они выяснили, что моя настоящая фамилия – Саванарола! Но разве я должен был предать собственного кузена ради этих ублюдков?
– Ты знаешь, что он сделал?
– Я ничего не знаю! Он монах, как и я. Он выбрал более суровый орден – доминиканский, это правда, но…
– И у него нет пальца?
– Да, но откуда ты..? – В глазах монаха сверкнуло понимание.
– Кто такой Джироламо Саванарола? – настаивал Эцио.
– Мой кузен, преданный слуга Господень. А кто, позволь спросить, ты? Конечно, я весьма благодарен тебе за спасение, и я в долгу у тебя, но, окажи любезность, скажи, кто ты?
– Я… никто, – отозвался Эцио. – Но я буду рад узнать твое имя.
– Брат Марчелло Саванарола, – кротко ответил монах.
Эцио наконец-то все понял. Мысли его лихорадочно крутились в голове.
– Где твой кузен Джироламо?
Брат Марчелло задумался, борясь с собственной совестью.
– У моего кузена… собственное мнение о том, как следует служить Господу. Он занимается распространением своего вероучения. Сейчас ты сможешь отыскать его в Венеции.
– А что он там делает?
Марчелло расправил плечи.
– Думаю, он встал на неверный путь. Он проповедует об адских муках. Утверждает, что видит будущее. – Марчелло посмотрел на Эцио красными, полными невысказанной муки, глазами. – Если ты хочешь узнать мое мнение, я думаю, что он спятил!
