ГЛАВА 29
На следующий день Эцио отыскал Юсуфа возле Ипподрома на юго-востоке полуострова. Друг в компании младших ассасинов изучал карту. Когда Эцио подошел, совещание закончилось, и Юсуф сложил карту.
– Приветствую, Наставник, – сказал он. – Если я не ошибся, то ты что-то отыскал в магазине. Если я доживу до завтра, у нас будет, что рассказать друг другу.
– А ты можешь не дожить?
– До нас дошли слухи о плане, который вынашивают византийцы. Молодой принц Сулейман вернулся из хаджа, и они планируют проникнуть во дворец Топкапи. И собираются сделать это именно сегодня.
– Почему именно сегодня?
– Во дворце устраивают званый вечер. Культурное мероприятие. Выставка картин – художников, вроде братьев Беллини, и творчество наших местных мастеров. И конечно музыка.
– Каков наш план?
Юсуф серьезно посмотрел на него.
– Брат мой, это не твой бой. Тебе нет необходимости влезать в наши местные разборки.
– Зато мне нужно в Топкапи. Под ним тамплиеры нашли один из ключей к библиотеке Альтаира, и я хочу выяснить, как.
– Эцио, мы собираемся защитить принца, а не допрашивать его.
– Доверься мне Юсуф. Только скажи, куда идти.
Юсуфа его слова совсем не убедили, но он всё же сказал:
– Встречаемся у главных ворот дворца. Мы собираемся выдать себя за музыкантов и затеряться в толпе настоящих.
– Я буду ждать тебя там.
– Тебе нужен костюм. И инструмент.
– Я играл на лютне.
– Посмотрим, что сможем сделать. Тебе будет лучше скрыться среди итальянских музыкантов. Ты не похож на турка, поэтому среди нас будешь выделяться.
В сумерках Эцио, Юсуф и отряд ассасинов, официально одетые, собрались возле главных ворот.
– Тебе нравится твой наряд?
– Вполне. Но рукава слегка туговаты. Нельзя спрятать скрытый клинок.
– Ты не сможешь играть на лютне со свободными рукавами. Чуть не забыл – лютня. Ты же ее хотел?
– Верно.
– Мы вооружены. Укажи нам цель и предоставь работу нам. Вот держи, – один из ассасинов передал ему отличную лютню, и Юсуф вручил ее Эцио. Тот провел рукой по струнам.
– Ради Аллаха, тебе придется играть получше, – усмехнулся Юсуф.
– Я уже давно не играл.
– Ты уверен, что знаешь, как играть?
– Разучил пару аккордов в молодости.
– Ты когда-то был молод?
– Давным-давно.
Юсуф одернул свой костюм из желто-зеленого атласа.
– Ну и видок у меня. Я выгляжу смешно!
– Ты выглядишь как остальные лютнисты, это главное. Пойдем, оркестр уже собрался.
Они прошли туда, где слонялись нетерпеливые итальянские музыканты в ожидании, когда их пустят во дворец. Юсуф и его люди были одеты как турки и держали в руках танбуры, уды, кануны, кудумы – все инструменты, на которых они могли хотя бы сносно играть. Эцио увидел, как открывается боковой вход. Ему было приятно снова оказаться среди земляков, и он разговорился с ними.
– Ты из Флоренции? Приятно познакомиться! Это будет хороший концерт, – сказал один из музыкантов.
– Хороший концерт? – встрял игрок на виоле. – Вы бы побывали во Франции! У них лучшие музыканты. Я был там меньше полугода назад и слышал «Qui Habitat» Жоскена. Это самый прекрасный хорал, который я слышал. Вы слышали его работы, Эцио?
– Немного.
– Жоскен, – вмешался первый, игрок на свирели. – Да, он превосходен. Никто в Италии не сравнится с его талантом.
– Придет и наше время.
– Я вижу, ты лютнист, Эцио? – спросил гитарист. – Я недавно экспериментировал с настройками. Замечательный способ отыскать новые идеи. Например, я настроил четвертую струну так, чтобы она звучала в малой терции. Получается очень мрачно. Ты захватил с собой струны? Я за месяц порвал шесть!
– Музыка Жоскена слишком необычна для меня, – сказал игрок на лире. – Полифония никогда не войдет в моду.
– Сыграй, – игнорируя его слова, продолжал гитарист. – Я хотел бы запомнить пару восточных мотивов, прежде чем мы войдем внутрь.
– Хорошая идея. Должен сказать, это отличное место для выступления. И люди просто великолепны. Не то, что в Вероне. Там невозможно пройти по улице – тебя тут же ограбят, – вставил музыкант, державший в руках шавм.
– Когда нас уже пустят? – спросил Эцио.
– Скоро, – ответил игрок на лире. – Смотри, они уже открывают ворота.
Мужчина с виолой критически осмотрел струны и довольно улыбнулся.
– Прекрасный день для выступления, правда, Эцио?
– Надеюсь на это, – ответил Эцио.
Они направились к воротам, где османские офицеры пропускали музыкантов.
К несчастью, когда подошла очередь Эцио, один из офицеров остановил его.
– Сыграй нам, – сказал он. – Мне нравится лютня.
Эцио беспомощно наблюдал, как его товарищи удаляются прочь.
– Простите, синьор, но я играю только для принца Сулеймана.
– Любой старый gerzek [Дурак (тур.)] может притащить инструмент. Не припомню, чтобы видел тебя раньше в числе этих музыкантов. Сыграй нам.
Глубоко вздохнув, Эцио наиграл простую баллату, которую изучил в те времена, когда во Флоренции у них еще был семейный палаццо.
– Прости, но это ужасно! – воскликнул офицер. – Или это какая-то особенная музыка?
– Ты играешь на лютне, словно на стиральной доске, – весело добавил другой.
– Звучит так, словно ты кошку мучаешь.
– Я не могу работать в таких условиях! – обиженно отозвался Эцио. – Дайте мне возможность разогреться.
– Ладно! Попробуй еще раз.
Эцио сосредоточился и попытался снова. Пару раз запнувшись, ему удалось сыграть кусок старого произведения Ландини. Получилось неплохо, так что под конец офицеры даже зааплодировали.
– Pekala, [Хорошо (тур.)] – кивнул первый. – Заходи, а то гости уже обеспокоены, что это тут за шум.
Эцио прошел в ворота и оказался в центре огромной толпы. Это был широкий мраморный двор, частично устланный коврами и выглядящий словно атриум, он сверкал огнями и цветами тамаринда. Между гостей сновали слуги, несущие сладости и прохладительные напитки. В толпе были благородные лица османской империи, дипломаты, известные художники и торговцы из Италии, Сербии, Пелопоннеса, Персии и Армении. В этой разношерстной толпе было почти невозможно разыскать византийцев.
Эцио подумал, что лучше всего будет присоединиться к итальянской труппе, но решил с этим повременить.
Дворцовая охрана была настороже, и вскоре один из солдат подошел к ассасину.
– Простите, сир, вы заблудились?
– Нет.
– Вы музыкант? Тогда играйте, а не стойте столбом!
Ярость поднялась в Эцио, но он сдержал гнев. К счастью, его спасла компания богато выглядящих турков – четверо прилизанных мужчин и четыре сногсшибательно красивых женщины.
– Сыграй нам что-нибудь, – попросили они, окружив его.
Эцио снова заиграл Ландини, вспомнив и другие произведения композитора. Мысленно он молился, чтобы слушатели не посчитали музыку слишком старомодной. Но они были в восторге. Вместе с уверенность к Эцио вернулось и мастерство. Он даже осмелился немного импровизировать и даже петь.
– Pek guzel, [Очень хорошо (тур.)] – прокомментировал один из слушателей, когда Эцио закончил.
– Действительно, красиво, – согласился его друг, чьи глаза насыщенного фиалкового цвета глубоко впечатлили Эцио.
– Хмм. Техника у него так себе, – возразил третий.
– Мурад, ты такой зануда. Подумай о выражении! Это куда важнее, – воскликнул одна из женщин.
– Он играет почти так же хорошо, как одевается, – произнесла вторая, оглядывая Эцио.
– Звучит так прекрасно, словно капли дождя, – вздохнула третья.
– Действительно, итальянские лютни так же прекрасны, как наш уд, – признал Мурад, потянув за собой друга. – Увы, нам пора.
– Tesekkur ederim, efendim, [Благодарим, господин (тур.)] – удаляясь, защебетали женщины.
Охранники больше не беспокоили Эцио, и он смог добраться до Юсуфа и его отряда.
– Великолепно, Наставник, – восхитился Юсуф. – Но наш с тобой разговор могут посчитать подозрительным. Постарайся приникнуть во второй двор. Я тебя там найду.
– Хорошая идея, – согласился Эцио. – Но что нас там ждет?
– Внутреннее окружение принца. И если повезет, сам Сулейман. Но будь настороже, Наставник. Там тоже может быть опасно.
