Сегодня утром я проснулся от того, что Маффео тряс меня за плечо – должен сказать, не особо мягко. Однако его нетерпеливость объяснялась интересом к моей истории. Хотя бы за это я должен быть благодарен.

– И? – сказал Маффео.

– Что и? – если мой голос и звучал сонно, то именно потому, что я не вполне проснулся.

– Что случилось с Ахмадом?

– Об этом я узнал позднее, брат.

– Ну, так расскажи мне.

Я сел на кровати и задумался.

– Думаю, мне лучше рассказывать историю именно так, как рассказывали мне, – произнес я наконец. – Альтаир хоть и постарел, но по-прежнему остался отличным рассказчиком. Думаю, я должен придерживаться его манеры изложения. То, что я рассказал тебе вчера, он рассказал, по большей части, в нашу первую с ним встречу. Эти события произошли, когда ему было одиннадцать лет.

– Это травма для любого ребенка, – задумчиво отозвался Маффео. – А его мать?

– Умерла при родах.

– В одиннадцать лет Альтаир стал сиротой?

– Да.

– Что с ним стало?

– Ты и сам хорошо это знаешь. Он сидит в своей башне и…

– Да нет, я говорю, что случилось с ним потом?

– Имей терпение, брат. Когда мы снова встретились с Альтаиром, его рассказ переместился на пятнадцать лет вперед, в день, когда он крался по темным сырым подземельям под Иерусалимом…

Стоял 1191 год. Прошло уже три года с тех пор как Салах ад-Дин вместе со своими сарацинами захватил Иерусалим. В ответ на это христиане скрипели зубами, топали ногами и обложили налогами людей, чтобы профинансировать третий Крестовый Поход – и снова армии воинов в кольчугах маршировали по Святой Земле и осаждали её города.

Король Англии, Ричард, которого они звали Львиное Сердце – в равной мере жестокий и храбрый – только что захватил Акру, но главным его желанием было снова отнять у сарацин Иерусалим, святой град. И нигде в Иерусалиме не было более святого места, чем Храмовая Гора и руины Храма Соломона – именно туда направлялись Альтаир, Малик и Кадар.

Они шли быстро и незаметно, прижимаясь к стенам тоннелей; сапоги из мягкой кожи едва касались песка. Альтаир шел впереди, Малик и Кадар на несколько шагов позади. Все трое прислушивались к окружающему, и по мере их приближения к Храмовой Горе, сердца их начинали биться быстрее. Подземельям были тысячи лет, и выглядели они соответственно. Альтаир видел песок и пыль, сыплющиеся из-под ненадежных деревянных опор. Земля под ногами была мягкой, а песок влажен от воды, с монотонным звуком капающей сверху – признак того, что близко река. Воздух был душным от пропитанных смолой ламп, висевших по обеим сторонам тоннеля, пахло серой.

Первым, кто услышал священника, был Альтаир. Это естественно. Альтаир был лидером, мастером-ассасином. Его мастерство было выше, чувства острее. Альтаир остановился, прикоснулся к уху и поднял ладонь. Все трое замерли, напоминая духов. Альтаир бросил назад взгляд и увидел, что товарищи ждут приказа. Глаза Кадара предупреждающе сверкнули, Малик выглядел настороженным и серьезным.

Все трое задержали дыхание. Вокруг в темноте капала вода. Альтаир различил бормотание священника. Лживая христианская набожность тамплиера.

Альтаир завел руки за спину и щелкнул запястьем, освобождая клинок, ощутив знакомую тягу на кольцевом механизме, что носил на мизинце. Он хорошо заботился об оружии, так что щелчок был практически неразличим – для надежности он рассчитал время, чтобы попасть в такт капающей водой.

Кап… кап… щелк.

Альтаир вытянул руки вперед, и клинок на левом запястье сверкнул в мерцающем свете ламп, жаждущий крови.

Потом ассасин прижался к стене и бесшумно двинулся вперед, огибая небольшой выступ, пока не увидел священника, стоявшего на коленях в тоннеле. Он был одет как тамплиер, и это значило, что здесь есть и другие, возможно, даже в руинах Храма. Без сомнения, пытаются отыскать сокровище.

Сердце Альтаира забилось быстрее. Всё было так, как он и предполагал. Даже тот факт, что город находится под властью Салах ад-Дина, не остановил приверженцев алого креста. Их тоже интересовала Храмовая гора. Но почему? Это Альтаир и планировал выяснить, но сперва…

Сперва нужно было позаботиться о священнике.

Низко согнувшись, Альтаир приблизился к коленопреклоненному человеку, который молился и не подозревал, что смерть его близка. Перенеся тяжесть тела на опорную ногу и слегка согнув колено, Альтаир занес клинок; его рука, готовая нанести удар, была отведена назад.

– Подожди! – прошипел позади Малик. – Должен быть другой способ… Никто не должен умереть.

Альтаир не стал его слушать. Одним неуловимым движением он схватил священника за плечо правой рукой, а левой вонзил клинок в основание шеи, попав точно между черепом и позвонком и перерезав позвоночник.

Священник даже не вскрикнул: смерть была почти мгновенной. Почти. Его тело дергалось, но Альтаир крепко его держал, положив палец на сонную артерию, ощущая, как жизнь покидает тело. Наконец тело обмякло, и Альтаир выронил его на землю. Песок вокруг стала заливать кровь.

Все произошло быстро и бесшумно. Альтаир, столкнувшись со взглядом Малика и увидев осуждение в его глазах, спрятал клинок. Он с трудом смог подавить усмешку при виде слабости Малика. Брат Малика, Кадар, стоявший по другую руку от Альтаира, смотрел на тело священника со смесью удивления и благоговения.

– Отличное убийство, – восхищенно прошептал он. – Удача сопутствует твоему клинку.

– Не удача, – хвастливо отозвался Альтаир, – а мастерство. Наблюдай, может чему и научишься.

При этом Альтаир внимательно посмотрел на Малика и увидел, что в глазах ассасина сверкнули гнев и, без сомнения, зависть из-за того, что Кадар так восхищается Альтаиром.

Малик, уверенно повернулся к брату.

– Да уж. Он научит тебя тому, как пренебрегать всем, чему нас учил Мастер.

Альтаир слегка усмехнулся.

– И как же надо было поступить?

– Я бы не привлекал к нам внимания. Не забирал бы жизни невиновных.

Альтаир вздохнул.

– Значение имеет не то, как мы завершим задание, а то, что мы его выполним.

– Но не таким же спо… – начал Малик.

Альтаир смерил его пристальным взглядом.

– Мой способ лучше.

Мгновение двое мужчин сверлили друг друга взглядами. Даже в темном, промозглом, влажном тоннеле Альтаир видел в глазах Малика презрение и обиду. Он знал, что ему следует быть осторожнее. Кажется, юный Малик – враг, готовый напасть.

Если Малик и замышлял что-то против Альтаира, то решил, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы ставить товарища на место.

– Я пойду на разведку, – сказал Малик. – Постарайся не опозорить нас.

Когда Малик ушел по тоннелю по направлению к Храму, Альтаир решил, что должен будет наказать того за нарушение субординации.

Кадар посмотрел вслед брату и повернулся к Альтаиру.

– В чем заключается наше задание? – спросил он. – Брат ничего мне не сказал, кроме того, что участие в нем – честь для меня.

Альтаир оценил энтузиазм молокососа.

– Мастер уверен, что тамплиеры что-то нашли под Храмовой горой.

– Сокровище? – оживился Кадар.

– Не знаю. Но Мастер считает находку важной, иначе он не послал бы меня.

Кадар кивнул и, по жесту Альтаира, бросился за братом, оставив ассасина в одиночестве. Альтаир задумчиво посмотрел на тело священника, чья голова была окружена ореолом окровавленного песка. Возможно, Малик прав. Были и другие способы заставить священника замолчать – он мог остаться в живых. Но Альтаир убил его, потому что…

Потому что мог убить.

Потому что он был Альтаиром ибн Ла-Ахадом, сыном ассасина. Самым лучшим в Ордене. Мастером-ассасином. Он пошел дальше по коридору, перепрыгивая через впадины, на глубине которых клубился туман. Альтаир легко перепрыгивал с балки на балку, приземляясь, словно кот, дыхание его было ровным, он наслаждался собственной силой и мастерством.

Он двигался, пока не оказался рядом с Кадаром и Маликом, которые уже ждали его. Но вместо того, чтобы остановиться рядом, Альтаир пробежал мимо них. Они услышали шуршание песка под его ногами, похожее на шепот. Впереди вверх поднималась высокая приставная лестница, и Альтаир полез вверх, взбираясь легко и быстро, помедлив только на самом верху, и остановился, прислушиваясь и нюхая воздух.

Потом, очень медленно, Альтаир вытянул шею, чтобы осмотреть верхнюю комнату, где, как он заметил, спиной к нему стоял стражник, одетый в форму тамплиеров. На нем была стеганая куртка, легинсы, кольчуга, меч на бедре. Альтаир бесшумно и неподвижно осмотрел его, заметив и позу стражника, и его расслабленные плечи. Отлично. Стражник выглядел уставшим и думал о чем-то своем. Прикончить его будет легко.

Альтаир медленно поднялся с лестницы на землю, присел и замер на миг, выравнивая дыхание и внимательно следя за тамплиером. Потом двинулся к врагу, выпрямившись и подняв обе руки: левую – с клинком и правую, готовую схватить охранника и заставить того замолчать.

Альтаир ударил, на запястье с щелчком выскочил клинок, который ассасин загнал в позвоночник стражника. Правой рукой Альтаир зажал ему рот, заглушая крик.

Секунду они стояли в жутком объятии. Приглушенный предсмертный крик жертвы щекотал пальцы Альтаира. Потом стражник рухнул. Альтаир осторожно уложил его на землю и наклонился, чтобы закрыть тому веки. Ему пришлось дорого заплатить за отсутствие бдительности на посту, мрачно подумал Альтаир, встал и отошел к Малику и Кадару, которые подкрались к арке и теперь ждали его. Пройдя под аркой, они казались на верхнем этаже огромного зала. Это были руины легендарного храма Соломона. Говорили, что он был построен в 960 году до Рождества Христова царем Соломоном. Если Альтаир не ошибался, сейчас перед ними было самое большое здание Храма – Святая Святых. Ранние источники говорили, что стены Святой Святых были сделаны из кедра, с вырезанными позолоченными херувимами, пальмами и прекрасными цветами. Но сейчас Храм был тенью самого себя. Богато украшенное дерево, херувимы, золотая отделка исчезли, – Альтаир не знал, куда, хотя и почти не сомневался, что к этому приложили руку тамплиеры. Но даже с сорванной позолотой это место оставалось великолепным. Альтаир, презирая себя за внезапное чувство, осознал, что восхищается Храмом. Оба его товарища, позади него, были поражены еще больше.

– Здесь… Это, должно быть, Ковчег – сказал Малик, указывая на другой конец зала.

– Ковчег Завета, – выдохнул Кадар, глядя туда же.

Альтаир взял себя в руки и посмотрел на братьев, как на пару тупиц, ослепленных сверкающими безделушками. Ковчег Завета?

– Не будьте глупцами, – проворчал он. – Его не существует. Это просто легенда.

Однако, осмотревшись, он уже не был так уверен в своих словах. Несомненно, сундук обладал всеми пропорциями легендарного Ковчега. И выглядел так же, как его описывали проповедники: полностью покрытый позолотой, с золотой крышкой, украшенной херувимами, с кольцами, куда вставлялись шесты, чтобы переносить его с места на место. Альтаир понял, что в нем было что-то еще. Некая аура…

Он отвел глаза. Есть более важные вещи, а именно люди, ступившие на нижний этаж зала. Под их сапогами, там, где некогда лежали доски из пихты, хрустел голый камень. Командир уже отдавал приказы.

– Нам нужно миновать ворота до рассвета, – сказал он солдатам, кивая на Ковчег. – Чем скорее мы его получим, тем скорее сможем заняться этими шакалами в Масиафе.

Говорил он с французским акцентом, а когда вышел в свет, ассасины ясно увидели его плащ Великого Магистра Тамплиеров.

– Робер де Сабле, – процедил Альтаир. – Его жизнь – моя.

Малик гневно посмотрел на него.

– Нет. Нам приказали отыскать сокровище, а Робера убивать лишь в случае крайней необходимости.

Альтаир, уставший от постоянного неповиновения Малика, приблизился к товарищу.

– Он стоит между нами и сокровищем, – зло прошипел он. – Это необходимо.

– Благоразумие, Альтаир, – призвал Малик.

– Нет, трусость. Этот человек – наш враг, и у нас есть возможность покончить с ним.

Но Малик продолжал спорить:

– Ты уже нарушил два правила Кредо. Теперь собираешься нарушить третье. Не подвергай риску Братство.

– Я выше тебя, – отрывисто выдохнул Альтаир. – И по званию, и по мастерству. Не тебе обсуждать мои решения.

С этими словами он развернулся, быстро спустился по первой лестнице на балкон снизу, а оттуда на пол. А потом уверенно двинулся к отряду рыцарей.

Они заметили его и развернулись к противнику, ладони их лежали на рукоятях мечей, зубы были стиснуты. Альтаир знал, что рыцари заметили его, ассасина, что шел к ним через зал. Лицо его скрывал капюшон, одежды и красный пояс слегка колебались при движении, на боку видел меч, а из-за правого плеча выглядывала рукоять короткого меча. Альтаир знал, что сейчас рыцари испытывают ужас.

Ассасин осмотрел противников, мысленно оценивая каждого: кто из них правша, кто – левша, кто достаточно быстр, кто – сильнее. Ассасин уделил особое внимание их командиру.

Робер де Сабле был самым крупным из них и самым могущественным. Голова его была гладко выбрита, на лице отпечатались годы жизненного опыта, каждый из которых внес свой вклад в легенду о де Сабле. Рыцарь был известен как своим мастерством в обращении с мечом, так и своей жестокостью и безжалостностью. И Альтаир знал об этом, о том, что сейчас перед ним стоит самый опасный человек. А значит именно его необходимо убить первым.

Альтаир услышал, как Малик и Кадар спрыгнули с лестниц, и, бросив взгляд назад, увидел, что они идут следом. Кадар нервно сглотнул, а в глазах Малика сверкнуло неодобрение. Тамплиеры напряглись, увидев еще двух ассасинов, но даже сейчас их было больше. Четверо рыцарей окружили де Сабле, каждый в полной боевой готовности. Воздух наполнился страхом и тревожным ожиданием.

– Стойте, тамплиеры, – крикнул Альтаир, приблизившись к пятерым рыцарям. Он обращался к де Сабле, лицо которого искривила усмешка. Тамплиер был расслаблен, в отличие от своих товарищей, готовых к битве, будто бы появление трех ассасинов практически не имело для него значения. Альтаир решил, что заставит его заплатить за это высокомерие.

– Не у вас одних здесь дело, – добавил ассасин.

Двое мужчин оценили друг друга. Альтаир отвел правую руку, словно готовясь схватить эфес меча, висящего на поясе. Ассасин желал отвлечь внимание Сабле от того, что на самом деле смерть придет к нему слева. Да, Альтаир уже решил. Он сделает ложный выпад справа, а левой рукой нанесет удар. Если Робер де Сабле умрет, его люди разбегутся, позволив ассасинам завладеть сокровищем. Все будут говорить о великолепной победе Альтаира над Великим Магистром Тамплиеров. Этот трус, Малик, наконец-то замолчит, а его брат снова будет восхищаться. И когда они вернутся в Масиаф, все члены Ордена будут почитать Альтаира. Аль Муалим лично выразит ему почтение, и путь Альтаира к званию Мастера будет обеспечен.

Альтаир встретился взглядом с противником и незаметно согнул левую руку, проверяя натяжение механизма клинка. Все было готово.

– И что же вам нужно? – спросил де Сабле с той же самой безразличной улыбкой.

– Кровь, – просто бросил Альтаир и ударил.

С нечеловеческой скоростью он прыгнул на де Сабле, одновременно выхватив клинок, сделал ложный выпад мечом и нанес удар левой рукой, смертоносный и быстрый, словно кобра.

Но Великий Магистр Тамплиеров оказался быстрее и хитрее, чем предполагал Альтаир. Он с легкостью перехватил удар ассасина, прервав атаку Альтаира на середине, так, что тот не мог шевельнуться и – к его ужасу – оказался абсолютно беспомощен.

В этот миг Альтаир осознал, что совершил страшную ошибку. Смертельную. В этот миг он понял, что высокомерным здесь был не де Сабле, а он сам. Сейчас он не был больше мастером-ассасином Альтаиром. Он был слабым ничтожным мальчишкой. И что хуже, хвастливым мальчишкой.

Он боролся изо всех сил и понял, что едва может пошевелиться. Де Сабле с легкостью удерживал его. Альтаир внезапно ощутил приступ жгучего стыда из-за того, что Малик и Кадар стали свидетелями его позора. Рука де Сабле скользнула по горлу, и Альтаир судорожно принялся хватать ртом воздух, а тамплиер приблизил свое лицо к его. На лбу врага пульсировала жилка.

– Ты даже понятия не имеешь, во что вмешался, ассасин. Я пощажу тебя, чтобы ты вернулся к своему Мастеру и передал ему мое послание: Святая Земля потеряна для него навсегда. Бегите, пока не поздно. Если останетесь здесь – вы все умрете.

Альтаир задыхался и хрипел, в глазах у него начало темнеть, он тщетно старался удержаться в сознании. Де Сабле легко, словно младенца, отшвырнул его к задней стене зала. Альтаир натолкнулся на древние каменные стены, они развалились, и он упал к входу по другую сторону. Несколько секунд он лежал, оглушенный, слушая грохот падающих опор и огромных столбов в зале. Альтаир поднял голову и увидел, что путь в Храм для него отрезан.

Он слышал крики, доносящиеся с другой стороны.

– Солдаты. К оружию! – кричал де Сабле. – Убить ассасинов!

Альтаир поднялся на ноги и бросился к груде камней, пытаясь отыскать способ вернуться в зал. Со смесью стыда и беспомощности он слушал крики Малика и Кадара, их предсмертные крики. В конце концов, он, склонив голову, развернулся и стал выбираться из Храма, чтобы отправиться в Масиаф и принести весть Мастеру. Весть о том, что он провалил задание. Что он, великий Альтаир, опозорил и себя и Орден.

Когда он наконец-то выбрался из-под Храмовой горы, то в глаза ему ударил солнечный свет, и он увидел, что внизу раскинулся оживленный Иерусалим. Но Альтаир еще никогда не чувствовал себя таким одиноким.