Глава 10

Эша залюбовалась последним угасающим лучом заката.

Дома, в Дхарке, шел сезон муссонов, и она смотрела вверх по привычке, хотя и знала – в Джансе дождя не будет. Она устроилась в укромной развилке дерева, которое полностью скрыло ее хрупкую фигурку от посторонних глаз. Дождевой лес Тей был густым, с сотнями баньянов – идеальное убежище.

Ночевать на земле слишком рискованно – еще один побочный эффект нарушенных уз «джанма». За последние два года стали происходить странные вещи: звери, раньше питавшиеся ягодами, превратились в хищников, кривые корни деревьев хватали путников в сумерках. Даже земля будто гневалась на тех, кто ступает по ней.

Чтобы укрыться от насекомых, Эша вытащила маленькое одеяло, а заодно достала и украденные свитки. Она уже просматривала их раньше, но для изучения требовалось уединенное место. Окружающие звуки – щебетанье птиц и шипение зверей, ветер в кронах наверху – обрушивались слитным гулом. Это было единственное уединение, доступное во время бегства.

Она прищурилась, стараясь в последних лучах солнца разобрать на свитке покосившиеся каракули. Задача трудная сама по себе, но кто-то вдобавок решил написать проклятые доклады на староджансанском, которого она не знала. Она втайне надеялась, что годы обучения стардхарканскому помогут, однако, несмотря на общий алфавит, два языка различались достаточно, чтобы обеспечить Эше мигрень.

Эша боролась с желанием скомкать пергамент и бросить его на забаву семейству обезьян через два дерева от нее. Вместо этого она потерла глаза и скрутила свиток, решив повторить попытку утром, когда она доберется до следующего городка на пути к Фаору.

Пришла ночь, и деревья в темноте начали лучиться бледным светом. Эша позволила себе минутку полюбоваться жизнью дождевого леса в потусторонней радуге цвета. Она с детства слышала истории о Тее, сияющем доме деревьев, но увидеть его воочию было невероятно. Словно весь Тей окунули в ярко-зеленую краску.

Хотя земли на юге пострадали от засухи, свечение леса не гасло, правда, свет побледнел по сравнению с ее первым визитом сюда. Мудрецы из университета Дхарки говорили, будто участки с более сильной магией, такие как Тей, будут дольше сопротивляться зною. Эша тихо радовалась тому, что связь «джанма» еще не погибла в этих местах – это успокаивало и дарило надежду…

Тей всегда напоминал Эше о вечерах, когда она сворачивалась клубочком на папиных коленях, слушая сказания о Дхарке и Джансе: о том, как Наран и Нария помогли богам перемешать море, как они вытащили двойной полуостров – будущие Южные земли – из воды; как получили от луны и солнца благословение изменчивой крови – дар от богов, призванный соединить землю и их народы на века.

Она шевельнулась, устраиваясь поудобнее, и в глаза бросились серебряные отблески на воде, напомнив любимую часть истории.

Солнце и луна заарканили небесную реку и бережно разлили ее по земле для Нарана и Нарии. Смешанная кровь близнецов, вытекшая из ран на ладонях, привязала реку Бхагья к земле, направив притоки на восток и запад полуострова, к Джансе и Дхарке. Вот так и появились узы «джанма», обновлявшиеся каждый год на горе Бангаар в день зимнего солнцестояния при помощи кровавого приношения от прямых потомков полубогов-близнецов. Этот ритуал был окутан тайной, его детали охранялись правящими династиями – единственными участниками не королевского происхождения стали маги-мудрецы из университетов обеих стран. И уже трудно было отличить миф от реальности.

Все-таки сказание заставляло ее дрожать даже теплой ночью. Люди приняли узы «джанма» как нечто само собой разумеющееся, и поглядите, куда это привело. Без укрепляющей крови обеих династий Джанса умирала. Если верить мудрецам, за ней умрет и Дхарка. Следующий ритуал обновления станет последним. До него оставалось шесть лун, однако решения до сих пор не нашли.

Эша потерла веки. Худшая проблема из всех. Она вдохнула густую ночную тьму, чтобы та приняла ее и успокоила. Затем откинулась на ствол дерева и закрыла глаза, быстро соскальзывая в мягкую приятную дрему.

Эша очнулась оттого, что в воздухе потянуло дымом. До нее донесся шум, вначале совсем слабый, затем Эша различила в нем потрескивание огня.

Она мгновенно встала на ноги, стараясь при этом не упасть с дерева. Костер дымил неподалеку, и Эша не знала, останутся ли чужаки у огня. Ветви баньяна нависали низко и прекрасно скрывали ее от путников, шедших по утоптанным тропкам, но ничем бы не помогли в случае, если кто-то встанет прямо под деревом.

Эша свернула одеяло и, быстро вскарабкавшись выше, осторожно выглянула из густых ветвей.

Солдаты или разбойники? Нескольких разбойников она в свое время уничтожила, они оказались шустрыми, но плохо обученными. Солдат – это гораздо хуже.

Эша высунулась из-за ветки, пытаясь разобрать очертания фигур в лагере. Вроде бы четверо, примерно в трехстах шагах от нее. Далеко, но недостаточно.

Она выругалась про себя. Солдаты. Доспехи они смазали маслом, чтобы не поднимать шума, но языки огня отражались в кирасах и бросали отблески на мерцающие деревья. Эша прикидывала, что делать дальше.

Остаться на месте и молиться богам, чтобы солдаты ее не заметили? Незаметно уйти самой? Оба варианта имели свои недостатки.

Мысли кружились в голове бурным водоворотом. В лучшем случае она сможет спрятаться, пока они не пройдут. В худшем – они ее найдут и отволокут обратно в Крепость, а это последнее место, куда ей хочется попасть.

Если они не свернут с пути, она будет в безопасности. Возможно.

За минуту она собрала сумку, приторочила обратно одеяло и, стряхнув сияющую пыль, беззвучно сползла с дерева вниз.

Через полчаса она уйдет от нежданных соседей достаточно далеко и тогда отоспится.