Пролог
- Они опять лезут, - скрипнул зубами командир первой сотни Лесных Теней дома Звенящего Ручья.
В трёх днях пути от Фаннэа рядом со старейшим городом эльфов Томиканэмом сошёл с ума мелорн. Или его прокляли. Или принесли ему в жертву кровь того, кого не стоило, и она пробудила в священном полуразумном дереве его угнетённую тягу к эльфийской крови. Томиканэм пал за несколько часов. Или случилось нечто неизвестное, но с не менее ужасными последствиями для эльфийской расы. Из более чем десяти тысяч жителей, вырваться удалось менее чем двум тысячам. В основном это были простые женщины с детьми и совсем старые эльфы, которым было тяжело держать в руках оружие и концентрироваться на использовании магии из амулетов.
Мелорн был стар и силён, а кровь тысяч эльфов сделала его ещё сильнее. Его аура, растянувшаяся на сотни перелётов стрел, ослабила эльфийских чародеев, их химер, энтов, брала под контроль диких животных, которые нападали на эльфов днём и ночью. Мало того, все те химеры, коих натравили маги на мелорна, очень быстро теряли связь со своими создателями и становились миньонами проклятого дерева. То же самое происходило и с энтами. Попытка эльфийского дома справиться с ситуацией своими силами лишь усугубила ту, пополнив армию мелорна сотнями энтов и тысячами химер. Но тёмным богам будто и этого показалось мало и они решили плеснуть в этот костёр побольше горючего масла. Это выразилось в том, что некоторые из эльфов, из чьих тел побеги мелорна вытянули всю кровь до капли, после этого обретали вторую жизнь. Так проклятая армия пополнилась сотнями существ, чьи тела состояли наполовину из живой плоти, а наполовину из растений. При этом такие эльфы ничуть не позабыли, как пользоваться луком и клинком, а друиды с успехом применяли магию.
Сейчас несколько десятков таких лучников вели редкую, но очень точную стрельбу по защитникам крепостных стен города Фаннэа. Уже шестеро воинов навсегда упокоились, получив оперённую смерть. Их тела сейчас лежат в мертвецкой, дожидаясь часа погребения.
«Если только останется кто-то живой, способный провести обряд», - мрачно подумал сотник.
Под прикрытием стрелков к стенам бросились около сотни химер и две дюжины мелких энтов, которые несли в лапах щиты из толстых жердей и половинок брёвен. В предыдущий штурм враги удачно прикрывались щитами от боевых чар и огненных стрел защитников, а потом, когда оказались под стенами, сложили пылающие щиты в один огромный костёр под частоколом. Явно не обошлось без магии или же древесина щитов была пропитана горючими маслами, так как огонь очень быстро перекинулся на бревна частокола и стал их с жадностью пожирать. Пока пламя сумели затушить городские маги, стене был нанесён серьёзный урон. И вот сейчас новая волна поджигателей идёт. Да, эльфы учли предыдущую ошибку, которая обошлась им слишком дорого, и больше огонь использовать не станут. Воду, лёд, магию Земли и Воздуха, но только не огонь. Лучникам и арбалетчикам выдали стрелы, на которых были нанесены разрывные и замораживающиечары. Вот только шестое чувство подсказывало сотнику, что проклятые уже всё продумали и знают, как устроить второй пожар под стенами города.
- Стой, не высо…
Сотник дёрнулся, чтобы остановить излишне горячего юнца с арбалетом, который решил разрядить своё оружие в группу химер, до которой было чуть больше сотни метров. Но он лишь успел навести арбалет на цель, как из далёкого леса прилетело несколько стрел. Две пролетели совсем рядом с арбалетчиком, одна даже оставила царапину на плечевом щитке. А вот третья вражеская стрела вошла в горло молодому эльфу. Тот судорожно дёрнулся назад, спустив тетиву и отправив стрелу куда-то вверх, и стал заваливаться назад.
- Хр-р-р… - вместе с хрипами изо рта арбалетчика выплёскивалась тёмная кровь. В его же глазах поселился страх и понимание, что уже всё для него закончилось… - О-у-у… ы-ить… хр-р… ы-ыть…
- Пить, он просит пить, - засуетился кто-то из молодого пополнения, и потянулся к фляге на поясе.
От основного состава Лесных Теней осталось в живых слишком мало воинов. Прочие погибли или пропали на лесных тропинках и в лесной чаще. Они пытались задержать наступление проклятых, вели за ними наблюдение, уничтожали мелкие отряды химер и проклятых эльфов. К моменту, когда эльфы засели за городским частоколом, из воинов-теней выжил всего лишь один из каждых четверых. Потери были восполнены из числа горожан. Но разве эти юноши со взором горящим могут сравниться с лучшими разведчиками Дома? А времени у сотника на тренировки не было. К тому же из-за особых способностей врага эльфам приходилось обходиться без химер и энтов, полагаясь лишь на собственные силы. Особенно больно била по обороноспособности невозможность отправить в бой древесных гигантов, с которыми привык взаимодействовать каждый эльфийский воин и маг.
- Оставь, ему этого уже не надо, - остановил парня сотник, смотря на то, как глаза раненого стала затягивать смертная поволока, а его движения всё больше напоминают судороги агонии. Не стал он говорить и то, что совсем не воды хотелось стрелку. «Хочу жить, жить» - вот что невнятно, с пузырящейся кровью, слетело с губ совсем молодого эльфа. – Так, они уже близко. Приготовились!
Краем глаза он увидел, как рядом появились несколько хмурых подростков с матерчатыми носилками и забрали раненого, который уже практически затих. Стрела с чёрным древком и оперением так и торчала из шеи арбалетчика.
Когда до химер осталось меньше пятидесяти метров, сотник отдал команду:
- Щитоносцы прикрыть стрелков! Стрелки – на позицию!
Эльфы в хороших доспехах и с круглыми лёгкими щитами из нескольких слоёв специально обработанной кожи, поднялись над верхним срезом частокола, выставив вперёд щиты. Миг спустя рядом с ними стали эльфы с арбалетами и луками.
Щёлк! Щёлк! Щёлк! Щёлк!..
Удары тетивы по наручам местами слились в один звук. А тот звук миг спустя заглушили негромкие взрывы сработавших чар на стрелах, когда те ударили в цель. Потом стрелки стали работать вразнобой, выпуская оперённые гостинцы с той скоростью, на которую были только способны. Химерам, которые заметно опередили более медленных энтов, стало очень плохо. Им отрывало конечности, ломало тела, замораживало.
Эльфы по праву считались лучшими стрелками в мире. На такой дистанции почти все стрелы попадали только во врагов, несмотря на то, что те очень быстро двигались. И это утверждение работало в обе стороны: проклятые эльфы, в чьих телах поселилась нежизнь, стреляли ничуть не хуже. Сотник с болью в сердце смотрел на то, как чёрные стрелы снимали дань с защитников Фаннэа. То один, то другой воин оседал со стрелой в шее или в глазнице.
«А ведь за нами стоит ещё один мелорн. Боги, что же будет, если проклятые до него доберутся и осквернят? – с ужасом подумал воин. – Лучше сейчас погибнуть на стенах, чем стать тому свидетелем. И пусть меня разорвут на куски… пусть так, чем стать одним из зомби».
Не зря говорят старики, повидавшие жизнь, что мысли бывают громкие. Сотник только-только успел подумать о том, как хотел бы окончить свои дни на земле, как в него прилетело сразу несколько стрел. Скорее всего, проклятые сумели определить того, кто командует обороной на этом участке стены, и решили его устранить. Две стрелы вошли ему в шею, ещё одна попала прямо в рот, раздробив зубы, порвав язык, и остановилась только войдя глубоко в горло. Рядом с ним такую же участь разделили двое щитоносцев, прикрывающих командира. Проклятым хватило нескольких небольших щелей, чтобы поразить цели. И даже амулеты не спасли сотника от тяжёлых ран.
Две трети химер были уничтожены или выведены из строя, но около дюжины добрались до стен и стали… рыть ямы. То, что земля здесь по плотности не уступала камню, им лишь слегка мешало. Восемь из них испепелили маги, наплевав на запрет использовать огонь. Но только пламя могло с гарантией уничтожить эти создания и то, что они принесли под стены города в своих пастях. Вот только четверо сумели доделать своё дело раньше, чем маги добрались до них. Химеры выплюнули в ямки нечто похожее на крупную чёрную гальку, что держали у себя во рту, и быстро забросали лунку землёй. После чего легли сверху и… растеклись слизью. В превентивных целях маги прошлись по ним всеми доступными им чарами, но проследили, чтобы они были безопасными для частокола.
Энты действовали точно так же, как и перед этим: покидали свои щиты под стеной, уже повреждённой огнём и быстро убежали прочь, игнорируя вражеские удары. Ушли не все – трое развалились трухлявым валежником. Но разве это потери для мелорна?
- Полить водой! Живо! – приказал один из старейших, из воинов.
Маги после этих слов обрушили на гору жердей и половинок бревен дюжину заклинаний из школы Воды. Влаги оказалось так много, что она растеклась лужей намного метров вокруг.
- Что это? – старейшина указал на щиты, на которых пузырилась пена. – И что это за вонь?
- Мы не знаем, и’куэль, - пожал плечами маг воды.
- Смойте. Чтобы эти палки стали обычными палками, а не вели себя, как печенье в молоке, - резко произнёс воин. – И не высовывайтесь так сильно из-за щитов, если не хотите получить чёрную стрелу в глаз.
Маги обрушили потоки жидкости на гору древесины. И вскоре странное пенообразование прекратилось.
- Все, и’куэль, - доложил старейшине один из магов. – Сейчас эти дрова и дракон не зажжёт.
- Разрушьте их. Мне не по себе, когда вижу эту гору жердей под стенами города. Делайте что угодно, но эти щиты должны быть ра…
Договорить ему не дали: из леса, где расположилась армия миньонов проклятого мелорна, вылетели несколько стрел с горящими фитилями. Как только первый огненный заряд вонзился в мокрые щиты, как те полыхнули багровым пламенем. В один момент языки огня взметнулись выше частокола. Те, кто стоял на стене над горой щитов и не имел защитных амулетов, мгновенно превратились в живые факелы. У многих находившихся неподалёку сожгло ресницы, опалило брови. Самые невезучие вдохнули раскалённый воздух и сейчас надсадно сипели, с трудом дыша обожжёнными лёгкими.
- Раненых в лазарет! Живее же! Сейчас будет атака! – закричал старейшина.
Древесина, которую маги пропитали водой так, что та текла из жердей, как из мокрой ткани, горела жарче кузнечного горна. Мало того, не менее жарко горели лужи с водой. Вместе со всем этим полыхали брёвна частокола, которые оказались обильно смочены той водой, которая летела со щитов энтов, пропитанных неведомым составом, наделивших обычную влагу горючими свойствами.
Кто-то из магов в панике ударил в центр источника огня самыми сильными водяными чарами, на которые был способен. И’куэль не успел его остановить.
Вышло всё так, как бывает, когда в сковороду с кипящим маслом влить стакан воды.
Пламя взвилось вверх огненным грибом намного выше частокола и башен, а потом упало вниз. Залило всё: частокол, ближайшую защитную башню, защитников стены и этой башни, внутренний двор с обратной стороны стены, лестницу, по которой на стены поднималось подкрепление, подносились припасы и уносились раненые и убитые. Объятые пламенем эльфы падали со стены, сталкивали друг друга и – кричали. Вопли горящих заживо разумных пагубно влияли на молодых защитников. Многие из них бросали своё оружие, скидывали шлемы, падали на колени и зажимали уши ладонями. Другие бежали прочь с безумным взглядом, увеличивая сутолоку и панику.
- К бою! К бою! – надрывался старейшина, стараясь вернуть боеспособность участку стены, над которым его поставили главным. – Они идут!
Из леса вышли неровные шеренги проклятых созданий. Здесь были химеры, энты, неведомые создания из травы, листвы и веток или некто замаскированный ими, а также преображённые эльфы, попавшие под влияние мелорна.
- Проклятая паучиха, - прошептал старейшина, когда увидел, кто вёл всё это воинство. Красивое женское тело с блестящей чёрной кожей не имело ног. Там, где должны были быть бёдра, находилось сплетение веток без единого листочка. А от них тянулись десятки толстых корней, которые поднимали женский торс на высоту роста обычного эльфа. Со стороны и в самом деле казалось, что это кошмарная химера из эльфа и паука. В левой руке паучиха держала большой лук с ассиметричными кривыми плечами. Справа на растительной части висел тул со стрелами.
Про неё эльфы узнали лишь сутки назад, когда разведчики наткнулись на крупный отряд миньонов мелорна, которым командовала данная особа. Её необычный облик сразу же привлёк внимание разведчиков, так как никого подобного ей до этого они не видели. В отряде оказались старые опытные воины, умеющие обращать внимание на мельчайшие детали. И одним из них было подмечено сильное сходство между переплетением веток либо же корней нижней части тела паучихи с корнями мелорна, которые всегда торчат из земли под стволами священных деревьев за защитным частоколом, внутрь которого могут пройти немногие посвящённые. Если разведчик-тень не ошибся, то это существо – эмиссар мелорна. Его глаза и уши там, куда полуразумное дерево не может дотянуться.
«Неужели Фаннэа обречён? – с болью в сердце подумал старейшина. – С простой армией мы ещё могли справиться. Но против части мелорна, части его сути мы беззащитны».
Со стен и с площадок на башнях заработали осадные машины – баллисты, онагры и внушительные палинтоны. В наступающих врагов полетели тяжёлые камни, простые и зачарованные, а так же емкости с горючими составами. Почти сразу же к обстрелу присоединились маги. Чуть позже, когда дистанция сократилась до полутора сотен шагов, то в бой включились лучники и арбалетчики. А ещё позже стали бить владельцы боевых амулетов.
Все настолько сосредоточились на приближающихся врагах, что пропустили событие прямо у себя под носом. Из лунок, выкопанных химерами, проклюнулись чёрные побеги. Казалось, что после того, как они были политы кислотой и проморожены до состояния камня, из них ничего не способно вылезти на белый свет. Но нет, оказалось, что способно.
Побеги на глазах становились больше, прилипали к брёвнам частокола, пролезали в щели между ними и в мелкие трещинки, которые есть у каждого бревна, как бы хорошо оно не было обработано и высушено. Эльфы узнали про новую опасность лишь после того, как через стену полезли чёрные побеги, толщиной в женскую руку и настолько прочные, что перерубить их с одного-двух ударов не мог никто из защитников.
Без химер, без энтов и с плохо действующей на миньонов мелорна магией Природы эльфы растеряли слишком много своих сил при обороне Фаннэа. Из грозного противника они превратились буквально в новобранцев, которых бросили в бой после короткого обучения.
Пока воины и маги сражались на стенах, в городе за их спинами созревала смертельная угроза.
Раненых и убитых размещали в нескольких зданиях и все они располагались если не в центре города, то близко к нему. А кое-кто из этих двух категорий попал и во Внутренний город или кремль, как в некоторых людских городах называют подобные районы. Это те, кто был выше простых воинов и командиров. Таким образом, им отдавали почести. Немногих убитых уносили родственники, но подобное в данный момент не приветствовалось. Чёрные стрелы за несколько приступов унесли не один десяток жизней, и примерно столько же случилось раненых. Последние были почти все тяжёлыми: ранения в лицо и в шею даром не проходят.
Анэла, молодая эльфийка, она была служанкой до осады, а сейчас выполняла роль помощницы лекарей, услышала шум за дверью, которая вела в подземелье, где в холодных комнатах хранились продукты, а сегодня… трупы. Звуки с трудом проходили сквозь толстую деревянную дверь, украшенную искусной резьбой. И были они не похожи на те, что издавали носильщики, которые за последний час уже трижды опускали в подвал носилки с телами знатных эльфов, погибших на стенах.
Уставшая физически и морально от тяжёлой работы и страха, девушка даже не подумала про осторожность, когда сдвинула в сторону щеколду на двери.
- Ой! – ойкнула она, увидев с другой стороны три мужские фигуры. На них были рубашки и штаны с чулками. Анэла обратила внимание, что рубахи эльфов были измазаны в верхней части кровью, уже засохшей. Следы её имелись на лицах и шеях мужчин. Она же сама с такими же служанками стирала кровь с убитых, после того, как с тех снимали доспехи и поддоспешники с сапогами. – С вами всё в порядке?
И только после своего вопроса увидела, что кожа эльфов имела зеленоватый оттенок. Не просто такой, какой бывает у некоторых больных или при кратковременном недомогании, а больше похожий на цвет воды, в которую добавили зелёного сока растений. Следом за первым страшным признаком девушка увидела второй: глаза мужчин не имели радужки и белка, а были заполнены сплошной зеленью, будто под веко каждому положили по листочку, сорванному с дерева.
На служанку напал ступор от ужаса, когда она поняла, что видит настоящих зомби, про которых до этого читала лишь в сказках и слышала в недавних пугающих историях от знакомых. Как мышь под взглядом змеи замирает, так и эльфийка превратилась в каменную статую, парализованная видом оживших мертвецов.
- Н-не на-адо, - прошептала она, когда рука первого мертвеца схватила её за одежду и потянула на себя. – Прошу-у…
Второй рукой зомби вцепился в точёную шейку, оборвав её шёпот. Вслед за этим он повалил девушку на пол и упал на неё сверху. При этом одной рукой продолжал душить, а второй сдавил левую грудь. Но не упругое и крупное по меркам эльфов полушарие, одно из того, что считается символом привлекательности в глазах мужчин, его интересовало. Отросшими когтями он разорвал ткань и плоть, выломал два ребра и просунул ладонь в рану. Через секунду когтистая лапа вновь показалась на свет, сжимая трепещущий кровавый комочек мышц и сосудов. Девичье сердечко даже не успело остановить свой ритм, когда его целиком затолкали в пасть. А в страшную дыру на теле эльфийки был вложен росток с парой мелких листочков и путанкой тончайших белесых корешков.
Анэла на глазах стала преображаться. Менялся цвет её кожи, глазное яблоко затягивалось зеленью, ногти вытягивались, превращаясь в те, что более присущи хищнику, то же самое происходило с зубами.
Когда бывшая служанка поднялась на ноги, то к тому моменту мимо неё из подземелий прошли все те, кто был ещё недавно безопасным покойником. Из нескольких десятков убитых, принесённых в это место со стен, всего полдюжины были убиты чёрными стрелами проклятых лучников-эльфов. Но их хватило, чтобы восстать и заразить проклятьем всех мертвецов поблизости от себя. И каждый убитый ими станет точно таким же. В городе почти не осталось живых воинов и магов, кто-то уже покинул его, когда прошёл слух о подходе армии миньонов мелорна, остальные сейчас бились на стенах.
Фаннэа был обречён.
