Глава 18

/Деймос/

Кровь забурлила в жилах, испепеляя яд стрелы. Яды мне не страшны. Моя кровь сама по себе сильнейший яд, концентрат чистой магии. Проклятая кровь, так говорят про таких, как я.

Древко стрелы обломилось, вызвав новую вспышку боли, когда я закрыл нас с Лирой крыльями. Послышались звуки глухих ударов. Следующие стрелы обломились о каменную броню, покрывающую крылья. Хорошая защита, но с такой не полетаешь. А я не один. Взглянул на Лиру. Она прижималась к моей груди, сжав побелевшими ладонями ткань моей рубашки.

– Когда я скажу – беги и прячься, – прошептал ей на ухо, ощущая легкую дрожь в теле Лиры. – Поняла?

Она коротко кивнула. Глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Я развернулся, оглядываясь по сторонам сквозь просвет крыльев. Яд уже выводился из организма. Но был сильным, еще немного, и начнется лихорадка. У меня мало времени. Четверо лучников, готовые атаковать, уже наложили новые стрелы на луки. Двое воинов направились ко мне с мечами наперевес.

Подхватив Лиру на руки, я рванул к мечникам, рассчитывая на то, что лучники побоятся попасть по своим и выпустят стрелы раньше. А когда стрелы ударили в броню, подскочил вверх, взмахивая крыльями и отбрасывая каменную крошку пеленой пыли. Пара секунд, и я взмыл над верхушками деревьев. Бросился в сторону, но новая стрела все равно достигла цели, ужалив в бедро.

– Демоны, – рыкнул, прижав Лиру сильнее, чтобы освободить руку и вырвать стрелу. Вниз упало несколько капель шипящей крови. Я в пару взмахов крыльев отлетел на три десятка метров и спикировал вниз.

– Беги, – выпустил Лиру из объятий. Она испуганно обернулась ко мне. Надо же, колебалась. – Беги, – повторил уже тверже. И она побежала. Через пару мгновений тонкая фигура скрылась в листве кустов.

Теперь я был спокоен, теперь я мог сражаться. Резким движением вырвав остаток обломанной стрелы из плеча, я побежал вперед, на ходу вытаскивая меч из ножен. Противники уже двигались мне навстречу. Лучники чуть отставали. Но именно их я намеревался убрать в первую очередь. Среди гармонтов луками пользовались только для охоты, но никогда для поединков. Только ближний бой мог доказать силу.

Стоило приблизиться к одному из воинов, как я взлетел в небо, чтобы опуститься уже за спиной самого крайнего лучника. Быстрый росчерк лезвия и первый противник, хрипя, рухнул к моим ногам. Я был вынужден сразу уйти в сторону, прикрываясь покрытыми каменной броней крыльями, чтобы избежать выстрелов из луков. Новый прыжок, и вот я уже в небе. Лучников я убрал за пару взлетов. Беспокоило лишь то, что один из врагов куда-то пропал, и я упустил момент, когда он скрылся.

С мечниками я схлестнулся уже всерьез, не пытаясь атаковать с неба, давая им возможность продемонстрировать свою силу. Лезвия со звоном встречались, со скрежетом разъединялись. Один из мечников все же достал меня, кончик меча проскользил по груди. Пользуясь этой атакой, я рванул вперед, вонзая меч в грудь врага.

Громкий всхлип-вскрик ворвался в противостояние с последним противником. Обернувшись я увидел Лиру. Пропавший из поля зрения лучник удерживал ее перед собой, приставив кинжал к горлу. Из золотистых глаз лились слезы. По нежной коже сочилась кровь из нескольких порезов.

– Брось оружие! Или я убью ее! – в подтверждение он встряхнул Лиру, оставив на ее шее еще один порез. На губах мужчины играла победная улыбка.

Горло перехватило спазмом, в груди поселились глухая ярость и… страх. Страх за нее. Никогда не испытывал ничего подобного.

– Отпусти ее! – прорычал, отбрасывая меч в сторону.

Удар под ноги заставил рухнуть, опершись руками на землю. Человек поставил меня на колени. Я бы скорее умер, чем позволил бы подобное. Но сейчас было все равно. Сейчас мыслями владело беспокойство о Лире.

– Я не обещал, что отпущу ее, – усмехнулся мужчина, кивнув своему подельнику. Меч взметнулся над головой, чтобы прекратить мою жизнь.

Все решилось за сотые доли секунды. Лучник отвлекся, чуть опустив кинжал, настолько его увлекла казнь. И Лира воспользовалась этим. Опустила ступню на ногу мужчины и, отталкивая от себя его руку, бросилась вперед, пытаясь сбежать. Крылья распахнулись за спиной, опрокидывая воина на землю. Я же вскочил на ноги, выхватывая из-за пояса кинжал. Швырнул его вперед. Верное оружие вонзилось точно в горло лучника, пытавшегося удержать проворную девушку. А только поднимающегося мечника я уложил уже ударом в челюсть. Возможно, он что-нибудь расскажет. Нужно выяснить, кто и по какой причине напал на меня.

Лира резко обернулась, прикрыв рот ладонями, наблюдая за последними секундами жизни мужчины. Хрипы умирающего сменила тишина леса.

– Лира, – позвал я.

Всхлипнув, она обратила полный слез взгляд ко мне. Она боялась… меня? Я направился к ней, протягивая руку. Она испуганно отшатнулась, глядя широко распахнутыми глазами на мои окровавленные ладони. Отшатнулась, словно я какой-то монстр, чудовище. Затравленный, полный ужаса взгляд Лиры ударил в грудь болезненней меча. Девушка, ради которой я готов был умереть, считала меня монстром.

Глава 19

/Айлирана/

Кровь… Ее приторный запах проникал в ноздри, пробуждая воспоминания о единственной смерти, свидетельницей которой я стала. О смерти отца, что умер так же, как этот лучник. Кровь хлестала из раны, пробитой точным выпадом клинка, а перед мысленным взором стояло бледное лицо отца с остекленевшим взглядом.

– Лира, – позвал Деймос, протягивая мне руку.

И он был в крови – своей, врагов. Везде кровь. Я рванула назад, из глаз лились слезы, а раны на шее саднило. Но сильнее болела рана в груди, в сердце. Незаживающая рана, что нанесли гармонты, отобрав у меня семью и надежду. Эта рана напоминала о том, кто сейчас передо мной. Убийца.

Убийца, который чуть не стал жертвой. Кто эти люди, зачем напали? И ведь я чуть не стала разменной монетой в этом противостоянии. Следующее воспоминание вспыхнуло оглушительным взрывом в голове. Деймос добровольно отбросил меч, чтобы спасти меня. Он действительно собирался пожертвовать собой ради меня? Это просто не укладывается в голове.

– Лира, – вновь позвал он. Впервые его голос звучал неуверенно, а черные глаза подернулись мутной пеленой боли.

Через силу заставила себя шагнуть к нему. Пусть по его вине я и попала в беду, но он спас меня. Хотя бы за это я должна быть благодарна. Деймос взял меня за руку, притянул ближе. Вторая ладонь коснулась подбородка, запрокинула голову. Деймос уже серьезным взглядом оценил раны на шее. Нагнувшись, принюхался, чем вызвал мое удивление.

– Кажется, не отравлено. На всякий случай нужно выпить противоядие, – вновь выпрямившись, Деймос посмотрел в мои глаза. Поселилось что-то непонятное в глубине этих черных омутов. Отчаянная решимость и что-то еще. Что-то пугающее, что-то вторящее ему из глубины моей души.

Я придушенно вздохнула, когда твердые губы накрыли мои. Не тем осторожным поцелуем, что произошел на берегу реки, а коротким, даже жестким, ударившим в душу клеймом собственности. Кажется, если раньше у меня и был выбор, то сейчас его нет. Я видела это во взгляде, чувствовала в жестах, кажется, даже ощущала в эмоциях.

– Вернемся в лагерь.

Снова я очутилась в объятиях Деймоса, снова в доли секунды оказались высоко в небе, а ветер бил в лицо. Как и в первый раз в груди возник страх наряду с восторгом. Как же это здорово, уметь летать. Только на этот раз полет давался Деймосу тяжелее. Его взгляд туманился, на лбу выступила испарина, тело горело, просто пылало в лихорадке.

И приземление вышло жестче, чем обычно. Деймос тяжело спружинил ногами, сжал меня крепче, чем стоило, словно боясь уронить. К Повелителю сразу рванули гармонты. Деймос подобрался, я различила тот момент, когда он силой воли отогнал боль и туман лихорадки. Коротко сообщив о нападении, он раздал приказы. Отправил отряд отыскать трупы. Как оказалось, один из нападавших был жив, и его следовало скорее привести в лагерь для допроса. А раздав указания и назначив ответственных, он направился в свою палатку.

Все это время Деймос не выпускал меня из рук. Я сжималась, ведь была в одном белье, но, как ни странно, ни один из гармонтов не бросил на меня даже взгляда. Сначала я решила, что это вежливость и нежелание смутить, но потом вспомнила, в чьих объятиях нахожусь. Гармонты не смели даже взглядом посягать на собственность Повелителя.

Деймос внес меня в палатку и сразу направился к спальнику. Он буквально рухнул на колено, когда опускал меня. Осознала, что только здесь он дал слабину, когда никто не видит. Точнее, вижу лишь я. Значило ли это что-то? Деймос много рассказывал мне о гармонтах последние дни. Суровые воины, считающие, что все решает сила. Деймос был сильнейшим, доказал, что достоин вести свой народ. Потому не имел права на слабости.

Со стороны входа в палатку послышался голос Сейны. Она просила разрешения войти. Деймос тряхнул головой, словно пытаясь отогнать слабость. И тогда я поспешно поднялась на ноги, пересекла палатку, отодвинула полог и забрала у Сейны принесенное ведро с теплой водой.

– Я рядом. Если понадобится помощь – зови… То есть махни рукой, – она натянуто улыбнулась. Было видно, что нападение на Повелителя взволновало ее.

Деймос ожидал меня, сидя на спальнике. Кажется, ему становилось хуже.

– Отыщи в моих вещах противоядие.

Я поспешила выполнить поручение. Распахнула походный рюкзак Деймоса, отыскала в ней сумку со снадобьями. А там нашла и склянку с противоядием.

– Сделай глоток, – наказал он, когда я протянула ему склянку. Ладонь невольно поднялась к ранам на шее. Они ныли, но не горели. – Выпей. Мало ли, – настоял Деймос.

В его голосе появилось раздражение. И я подчинилась. Сделала глоток, после чего протянула склянку ему. По горлу растеклась горечь, с трудом удалось проглотить вязкую жидкость. Деймос тоже отпил противоядие, но даже не поморщился.

– Обработаешь раны?

Я растерялась. Это был не приказ, скорее просьба. Если подумать, он уже давно мне не приказывает.

Деймос ожидал ответа. Опомнившись, я кивнула головой и принялась за приготовления. Налила воду в таз, подготовила тряпки и бинты. Деймос тем временем стянул с себя рубашку, просто разорвав ее на тряпки, а потом избавился и от брюк. Оказывает, он ранен и в бедро. А я даже не заметила.

Раны обрабатывала в молчании, ощущая на себе пристальный взгляд Деймоса. Пальцы саднило, обжигало от прикосновений к его пылающей коже. Потому я торопилась, старалась скорее завершить обработку. Быстро промыла раны, обработала мазью и начала накладывать повязки.

– Ты спешишь, – отметил Деймос. – Так неприятно находиться рядом со мной?

Неприятно? Так должно быть. Но я не чувствовала неприятия. Столько всего произошло за последние дни, что я уже не бралась судить о своих чувствах. Всего пару недель назад, если бы кто сказал, что меня поцелует Повелитель гармонтов, я бы скривилась от отвращения. Но поцелуй состоялся, и отвращения не было. Наоборот, было приятно, а еще невероятно страшно и… волнительно. Только теперь я чувствовала себя предательницей, ведь в сердце засело беспокойство за Деймоса. Так не должно быть. Я должна ненавидеть его. Но все больше появлялось сомнений в том, что моя ненависть оправданна. Что это не обида маленькой девочки, а за событиями прошлого стоят иные мотивы и сплетения обстоятельств.

– Посмотри на меня, – требование Деймоса ворвалось в разрозненные мысли. Он не стал дожидаться реакции на свои слова, а приподнял мое лицо сам, поддев пальцами подбородок. Снова в черных глазах пылала отчаянная решимость и совершенно непонятная злость.

Не знаю, что он хотел сказать… Деймос отвлекся, когда заметил порезы на шее. Он выловил из таза тряпку, выжал ее. Вздрогнула, когда прохладная ткань коснулась кожи. Деймос принялся аккуратно смывать кровь вокруг ран. Я в изумлении рассматривала его сосредоточенное лицо, пока он обрабатывал раны. А когда мазь легла на воспаленную кожу, боль окончательно отступила.

Почему-то глаза защипали слезы, а в горле встал комок. Я окончательно потерялась в том, что происходит между нами. Я думала, он хочет мое тело. Но он мог взять свое не раз и почему-то сдерживался. Сегодня он мог позволить убить меня, но спас. И уж точно не стоило заниматься обработкой моих ран. Но он делал это. Повелитель ухаживал за служанкой!

Деймос продолжал смывать запекшуюся кровь с кожи. Его ладонь скользнула между грудей, чтобы расстегнуть лиф. Дрожь пробила тело, когда он раздвинул борта лифа, а бретели упали с плеч. Обнаженных грудей коснулся прохладный воздух, пробежав мурашками по телу. Я опустила голову, прикрыв веки. Снова послышался плеск воды, когда Деймос смочил тряпку. Влажная ткань заскользила от шеи к грудям. Столь интимное прикосновение, что закружилась голова, и я прерывисто выдохнула. А следом прикосновение заменил поцелуй горячих губ. И я зажмурилась, задрожав всем телом. Волнительно и страшно, как тогда на берегу. Ладони сами собой сжали плечи Деймоса, попытались оттолкнуть. Но он не позволил.

Руки Деймоса обвили талию, а жадные губы порывисто поднялись к шее, минуя порезы, под мой громкий всхлип прикусили подбородок. И впились в мои приоткрытые губы. Поцелуй столь неистовый, что остатки мыслей выбило из головы. Только звенящая пустота, заполняемая ощущением властных губ на моих губах и сильных рук, удерживающих в стальных объятиях. Я забылась на долгие мгновения и вынырнула из забытья, когда мир покачнулся, а спины коснулась прохладная ткань спальника.

Деймос приподнялся надо мной, оглядывая полуобнаженное тело затуманенным взглядом. Обжигающе горячая ладонь прошлась от плеча, обводя по кругу грудь, к животу, пока не сжала бедро. Как в насмешку, артефакт повис между нами. Так близко, просто протяни руку, и в то же время так далеко. Может, и хорошо, что Деймос принимает за меня решение? Чем ближе Повелитель гармонтов, тем ближе артефакт. Мы можем стать настолько близки, что однажды мне действительно будет достаточно протянуть руку, чтобы забрать его. Вот только о хладнокровии не может быть и речи, я уже неравнодушна к Деймосу.

– Жаль, что я сегодня не в форме, – мрачно усмехнулся, поддев ткань панталон.

Попыталась удержать последний предмет одежды, но Деймос рывком сорвал их, оставив меня полностью обнаженной.

– Ты будешь моей, – произнес твердо, отчего сердце сжалось в испуге.

Его ладонь коснулась колена, пробежалась вверх по внутренней стороне бедра. Прикосновение ударило по позвоночнику разрядами, выгнуло спину, сорвав с уст громкий всхлип.

– Я знаю, ты не хочешь быть со мной. Но мне достаточно и того, что я вызываю в тебе желание, – в хриплом голосе появилось сожаление. – Я не отпущу тебя, Лира. Уже не смогу отпустить.