Глава 14. Голый ужин

– Хочу голый ужин.

– Чего?!

Ян лежал на кровати Кэт, подперев голову рукой, и уже с полчаса наблюдал, как его квартирантка зубрит покерные таблицы чисел, не обращая на него никакого внимания. Удивительное свойство – отключаться от внешних раздражителей, когда это необходимо. Прикрыв глаза, Кэт шевелила губами, называя числа, потом сверялась с таблицами и хмурила брови или улыбалась и победоносно сжимала ладонь в кулак. Она машинально закладывала за ухо упавшую прядь, грызла кончик карандаша, удивленно распахивала глаза. Что ж там могло быть такого увлекательного, в этих цифрах, которые она видела перед глазами каждый вечер?

За пару дней, которые прошли после выполнения ее последнего желания, Кэт сделала над собой некоторые усилия. Например, вместо пучка стала завязывать волосы в хвост. Уже что-то. Уступка наполовину. Видимо, старалась не показывать, что хочет ему понравиться. Но она хотела. Иначе зачем было красить губы клубничным блеском, находясь дома? К слову, с клубникой он угадал.

Еще Кэт стала чаще смотреть ему в глаза. Ян знал: ей было неловко, но она принуждала себя делать это снова и снова, с каждым разом удерживая взгляд все дольше. Ее внутренняя борьба будоражила.

Вот опять Кэт коснулась карандашом накрашенных по его совету губ. А затем нахлынула череда образов, и Ян не стал от них отмахиваться. Так появилось желание сравнить воображаемое с оригиналом.

– Хочу, чтобы сегодня вечером ты поужинала со мной. Обнаженной. Это мое желание.

Кэт отняла карандаш от губ и посмотрела на Яна… с сочувствием? Неожиданная реакция.

– Какой же ты все-таки мужик.

– Мужчина, – поправил ее Ян с лицом сытого кота.

Кэт стала загибать пальцы.

– Что ты считаешь?

– Еще четыре желания, и я свободна. И никогда, никогда больше я не выполню ни одного твоего желания. А теперь вон из моей комнаты, мне еще учиться. Так и думала, что не стоило тебя впускать.

* * *

Катя закрыла за Яном дверь и прижалась к ней спиной. Щеки стремительно наливались румянцем.

Какой голый ужин?

Как?..

Она попыталась представить, как это будет выглядеть, но остановилась на том моменте, где голышом собирается открыть дверь кухни.

Да такие желания загадывают в борделях!

Катя вытряхнула кошелек на кровать и пересчитала деньги. Если найти дешевую гостиницу, а потом как можно скорее дешевую квартиру, получится протянуть до зарплаты.

Наверное.

Раздался стук в дверь. Катя вздрогнула.

– Занято! – она тряхнула головой. – То есть – не входить!

Дверь была не заперта. Катя видела, как опустилась ручка, и внутренне сжалась, но дверь так и не отворилась.

– Надо поговорить, – раздался голос Яна.

– Говори оттуда.

– Я просто хотел пояснить, что мое желание предполагает именно то, что я сказал, и ничего больше. Я даже не коснусь тебя. По крайней мере, если ты сама этого не захочешь.

Катя прижала к животу подушку и уткнулась в нее лицом.

Нет, в глубине души она, наверное, все же немного шлюха. Потому что от того, как сейчас говорил Ян, от тона его голоса все внутри переворачивалось.

Катя подняла голову.

– Речь, достойная джентльмена. А теперь отвали. Я учусь.

Но в этот день больше ни одно число не задержалось в ее голове.

* * *

Клубника со сливками? Мидии? Но Ян не хотел быть пошлым. Он собирался приготовить что-нибудь простое: то, что удобно брать руками и есть, без намеков. Ужинать и разговаривать. Потому что если у Кэт случится короткое замыкание, если она уйдет в себя, то желание будет испорченно. Весь вечер будет испорчен. А может стать чем-то весьма интересным.

Ян катил тележку от одного прилавка к другому, оценивая продукты на пригодность к предстоящему ужину. Бананы – нет. Мороженное – не то. Пальцы должны оставаться чистыми. Подошли бы блюда, которые удобно есть с помощью шпажек. Или палочек. Суши. Нет, не суши. Сто к одному, что Кэт не умеет пользоваться палочками. Тогда эротика превратится в комедию. Так что – шпажки. Оливки, маслины… Он складывал баночки в тележку. Хм… Королевские креветки. Он сам сделает соус. Понадобятся шпинат и лимон. Никакого чеснока. Мало ли что… Шампанское? «Асти»? Только так. Две – а, к черту… – три бутылки. И не забыть сразу поставить в холодильник.

Ян занял очередь у кассы. Подумал. Вернулся и все-таки положил в тележку корзинку с клубникой.

* * *

Катя раздевалась, не включая свет, но видела свое отражение в зеркале, освещенном луной. Белая кожа. Все тоненькое. Аккуратное.

Небольшая грудь. Наверное, мужчинам нравятся попышнее. Если бы она была мужчиной и видела такое… Нет, не представить. А самой ей нравилось.

Катя стянула резинку, волосы рассыпались по плечам. Отвела прядь за ухо, подняла локоны, убрала руку. Нет, пусть будут распущенные.

Все-таки обнаженной она красивее. Без одежды, которая ей не идет. Только как двигаться? Как чувствовать себя раскованно? Это вообще возможно в таком виде?!

Катя знала, что нужно идти. Уже четверть часа как. Еще немного, и Ян придет за ней сам. Это все только испортит. Она набрала в легкие воздух, медленно выцедила его и вышла в коридор.

* * *

Ян задернул шторы и проверил бутылку «Асти» в кастрюльке со льдом. Бутылка запотела и жаждала того, чтобы ее открыли. Соус остывал.

Было уже четверть восьмого, а Кэт все не шла. Он видел, как полчаса назад потух на газоне оранжевый прямоугольник ее окна – Кэт выключила свет. Но не спать же она легла. Ян очень наделся, что нет. Иначе за одной ниточкой потянется другая. Неудачный вечер означал невыполненное желание. Невыполненное желание – конец игры. Следом – выселение Кэт. А Ян пока не хотел, чтобы она уходила.

Нет, она не легла спать. Это же Кэт. Она выполнит желание. Девочка просто боится. Ян зажег свечи, выключил свет. Так ей будет комфортнее.

И вот дверь открылась, очень медленно, и в темном дверном проеме появилась Кэт. Голова опущена – Ян мог рассматривать квартирантку, не боясь вогнать ее в еще большее смятение. И ему нравилось то, что он видел.

У нее и в самом деле была красивая фигура. Небольшая аккуратная грудь, сочные ореолы сосков. Тонкая талия, заметные бедра, пушок у их основания. Скорее, девушка, чем женщина. Не худая, а стройная и хрупкая. От волнения у него заныло под ложечкой, как у школьника.

Кэт подняла голову – и Ян тотчас же перевел взгляд на ее глаза.

– Добро пожаловать, мадемуазель, – он задвинул стул, расстраиваясь, что половина ее тела теперь будет скрыта столом. – Хотите освежиться? – он приподнял бутылку.

Кэт вымученно улыбнулась.

Ян ругал себя за манерность, но не мог остановиться. Он осознал, что сам чувствует неловкость, видя ее такой… беззащитной. И «Асти», которое казалось ему идеально подходящим этому вечеру, не являлось таковым, если Кэт его не хотела. А как понять, хочет ли, если весь ужин для нее – принуждение, выполнение его желания.

Ян одним махом осушил бокал и налил еще.

Откуда такие мысли? Что за трещина в нем образовалась?

– О, леди, вы научились пользоваться салфетками!

Кэт сложила салфетку пополам. Еще раз. И еще. Засунула бумажный квадратик под край тарелки.

– Я наблюдательная, помнишь? Иначе бы меня не взяли в крупье.

По крайней мере, она разговаривала.

Все шло по плану. Вкусная, хоть и подостывшая еда. Прохладное вино. Кэт, изнывающая от робости. Она отвела прядь волос за ухо, и Ян заметил капельку-сережку, в которой отразилось пламя свечи. Кэт надела сережки для этого ужина. Это было хорошим знаком.

– Очень вкусно, – вежливо сказала Кэт, прожевав, наконец, креветку. На это у нее ушло не меньше пяти минут.

– Пей, – Ян кивнул на бокал.

Она послушно поднесла бокал к губам, ее соски чуть приподнялись, и Ян удивленно уставился на свои пальцы, сжимающие только что поломанную зубочистку.

Ему двадцать восемь, а он ведет себя как подросток, который впервые увидел обнаженную женщину.

Просто этой женщиной была Кэт, а с ней приходилось держать ухо востро – чтобы не напугать. И не потерять. С ней приходилось укрощать себя.

– Пей, – снова скомандовал Ян.

Кэт сделала короткий глоток, потом схватила шпажку и насадила на нее оливку.

Молодец, поняла, что лучше есть, чем пить.

– Расскажи о своих мечтах. Чего бы ты хотела? – спросил Ян, чтобы отвлечь то ли Кэт, то ли себя самого.

– Я хочу, наконец, начать работать. Купить компьютер. Выучить английский, – с готовностью ответила Кэт. – Хочу зарабатывать много денег, чтобы и себе хватало, и родителям помогать. Потом, когда-нибудь, хотела бы квартиру. Ну, это вообще далекая мечта.

* * *

– Нет, Кэт. Я не о том спрашиваю. Закрой глаза и подумай, чего ты хочешь на самом деле. Без прицела на светлое будущее. Без обязательств перед кем-либо. Чего ты хочешь только для себя. О чем ты мечтаешь?

Катя послушно закрыла глаза и вдруг отчетливо поняла, что хочет встретиться с Яном губами. Ей стало жарко.

– Увидеть море… Поужинать в дорогом ресторане… – начала быстро перечислять Катя. – Пройтись по магазинам, не думая о ценниках. И чтобы продавцы мне искренне улыбались, а не принимали за девушку, которая зашла «просто посмотреть», – не выдержав, Катя открыла глаза.

– А чего… хочешь ты? – сбиваясь, спросила она.

Ян ответил не сразу. Облизнул губы. Его прозрачные глаза метались по ее лицу, потом застыли на зрачках.

– У меня все сложнее, Кэт. Я жутко хочу курить.

* * *

Оставаться джентльменом, или к черту условности? По сути, его сдерживало одно: они не смогут просто разойтись по домам, если что-то пойдет не так. Им предстоит каждый день еще, возможно, очень долгое время просыпаться в соседних комнатах. В его квартире. Нужно ли ему это? Но глядя на ее блестящие, вдруг потемневшие глаза, взгляд которых сейчас ей особенно сложно было удержать на его лице, Ян понимал, что готов рискнуть.

Не отпуская ее взгляда, Ян отодвинул стул. Катя медленно убрала бокал от губ.

Он уже подался вперед, собираясь выйти из-за стола, как услышал щелчок замка. Входная дверь открылась.

– Ян? – раздался женский голос.

Кэт сорвалась с крючка.

Ян тяжело откинулся на спинку стула.

Слишком. Чересчур. Катастрофически не-во-вре-мя!

– На кухню не входи. Я не одет.

Он снял с себя майку и протянул Кэт.