Глава 12. Ромашки

Они зашли в гостиницу с тремя звездами на фасаде и заняли столик у бара. Парочка пожилых бизнесменов обедала в другом конце зала, барменша протирала бокалы, охранник ворковал с девушкой на ресепшене. Вокруг густо зеленели растения. Журчал фонтан.

Ян заказал две чашки кофе без сахара. Катя молча пережила провокацию. Сейчас было неподходящее время бороться за свои права: Ян собирался озвучить следующее желание.

В послеобеденное время бар, залитый светом, походил на детское кафе. Катя отлично туда вписалась: без косметики, в потертых джинсах. Официантка принесла чашки на блюдцах, отошла за стойку и оттуда бесцеремонно таращилась на гостей, пока Ян не встретился с ней взглядом.

Они молча пили кофе маленькими глотками. Ян тянул время. Атмосфера накалялась. Фонтан, казалось, журчал все громче.

– Хочу, чтобы ты подарила мне ромашки. Не выходя из этого кафе, – наконец, произнес Ян. – Это мое желание.

Подозрительно простое.

Катя оглянулась.

– Цветы здесь не продают.

– Так укради.

Значит, Ян хотел, чтобы она сорвала ромашки на виду у охраны. За это могли вышвырнуть из кафе. Или оштрафовать.

Неприятно.

Но не смертельно.

Катя обвела взглядом кадки и вазы. Где-то эти цветы точно росли. Желания должны быть выполнимые. Пункт седьмой.

– Значит, ромашки… – повторила Катя и только сейчас осознала, на что смотрела уже четверть часа: на ромашки. Ромашки на чашке с кофе, которую она вертела туда-сюда, вымазывая бока в кофейной жиже. Чашка была старая, советская: золотой ободок по краю, ребристые бока, а на белом фоне – мазки голубоватых лепестков вокруг желтой сердцевины.

У Кати кровь запульсировала в висках, когда она поняла, что ей придется сделать. Украсть.

– Живых ромашек я здесь не найду, верно? – уточнила Катя.

– Верно, – ответил Ян, и улыбка у него была гадкая.

Катя никогда ничего не крала.

– Я подожду тебя у входа, – Ян оставил под блюдцем пару купюр и вышел из-за стола. – Угощаю.

Катя проследила за тем, как он, посвистывая, направился к двери.

Украсть.

Катя выдохнула.

Чем дольше она здесь сидела, тем больше внимания привлекала. Действовать надо было решительно, прямо сейчас, пока любопытная официантка отвлеклась на пожилых бизнесменов.

Украсть.

Катя мельком посмотрела по сторонам. Сердце стучало гулко и громко. Над верхней губой выступили капельки пота.

Украсть.

Оглянулась. Никто не обращал на нее внимания.

Катя вытерла салфеткой остатки гущи с донышка, подождала немного (заметила, что действует через одинаковые промежутки времени, словно играет партию на музыкальном инструменте), потом смахнула кружку в сумку, встала – все та же мелодия – и направилась к выходу. Она уже миновала последний столик, когда за спиной раздался мужской оклик.

Катя обернулась и не сразу увидела, кто стоял перед ней: кровь словно хлынула в глаза, ничего не рассмотреть, одни цветные пятна. Потом пятна исчезли, и возник администратор: долговязый мужчина с хмурым безжалостным лицом.

Поругаться… пригрозить… не дать проверить сумку…

Или сбежать!

Катя замерла, пытаясь хаотично придумать план действий. Конечно, ей стоило бы подумать об этом заранее.

– Да, вы! Покажите сумку!

В панике Катя попятилась. Похоже, очень быстро, потому что задела кого-то плечом с такой силой, что едва не упала. Этот кто-то поддержал ее за локоть. Она даже не успела оглянуться, как администратор нагнал ее и выхватил сумку.

Кровь прилила к щекам. Сильно, густо. Кожу от этого стало пощипывать.

И что теперь будет?

Вызовут милицию.

Воровка…

Рисовано улыбаясь, администратор ощупывал сумку. Улыбка сползала с его лица по мере того, как он продвигался от одного отделения к другому. Вскоре им обоим стало очевидно: чашки в сумке нет. Катя едва справилась с желанием проверить лично.

Сухо предложив угоститься за счет бара – в качестве моральной компенсации, – администратор удалился. Катя оглянулась в поисках Яна. Он стоял у самого входа, за стеклянными дверями, – чтобы скрыться, достаточно сделать шаг в сторону – и постукивая пальцами по выпирающему карману ветровки.

Катя подошла к нему на ватных ногах.

– Желание выполнено? – спросила она, заплетаясь в словах.

– Да, моя милая Кэт. Ты справилась.

Катя коснулась разгоряченных щек ладонями.

– Я бы не отказалась от моральной компенсации, которую мне обещали.

Ян взял ее за руку и повел к барной стойке.

– Два темных пива за счет заведения, – потребовал Ян, когда они сели на высокие стулья.

Перед ними поставили длинные бокалы с шапками пены. Ян снял ветровку, и в тот момент, когда его карман коснулся спинки стула, отчетливо, словно все остальные звуки предусмотрительно замерли, раздался звонкий удар стекла о металл.

Администратор повернул голову в их сторону, все еще что-то выговаривая официантке.

– Кэт, детка… – Ян сжал запястье Катиной руки с поднятым бокалом – до ее вытянутых в трубочку губ оставалась пара сантиметров. – Как быстро ты бегаешь?

Катя посмотрела в его глаза – Ян едва заметно кивнул в сторону администратора, который уже сделал шаг по направлению к ним.

– Второе место на школьных соревнованиях, – с улыбкой ответила она.

– Надеюсь, ты не шутишь.

Придерживая за локоть, Ян помог Кате слезть со стула. Они направились к двери.

– Эй, парочка! А ну-ка… – раздался голос администратора, но окончание фразы Катя не расслышала. Ян склонился к ее уху и отчетливо прошептал: «Беги!».

Они ринулись к выходу, на улице едва не разбежались в разные стороны. Ян схватил Катю за руку и потянул в подворотню. Они пронеслись через арку и сразу за ней слетели по лестнице к подвалу. Ян дернул за ручку двери. Заперто. Тогда он прислонился к противоположной стене – прямо влип в нее – и прижал Катю к себе. Она слышала, как сверху, осыпая песок им на головы, пробежала одна пара ног, а затем – уже более тяжелая – другая. Похоже, к администратору присоединился охранник.

Где-то проносились машины, каркали вороны, но здесь, в бетонном кармане, было очень тихо.

– Ушли! – раздался раздосадованный голос администратора.

– Ну и черт с ними, – ответил запыхавшийся охранник. – Пойдем.

– У-у-ух!

Сейчас, наверное, администратор грозил кулаком в том направлении, в котором, по их мнению, скрылись воришки.

Шаги становились все громче – Катя сильнее жалась к Яну. Она уткнулась носом в ямочку у его ключицы. После бега дыхание было таким громким, что, казалось, его могут услышать. Ян одной рукой обхватил Катю за плечи, другой – прижал к себе ее голову. Шаги, уже неспешные, прозвучали совсем близко. Катя зажмурилась. Но ничего не случилось: преследователи не остановились покурить, даже не замедлили шаг. Просто прошли мимо.

Некоторое время они стояли неподвижно. Потом Ян медленно разомкнул объятья. Его тепло ускользало, исчезал его запах, и словно рушилась невидимая защита.

Они все еще касались друг друга, и самым чувствительным было прикосновение пальцев опущенных рук. Потому что прервать его могло любое малейшее движение, глубокий вдох.

Катя убрала ладони, резко, словно обожглась. Сердце колотилось так, будто она снова от кого-то убегала.

Может, так оно и было?

* * *

Здесь, у двери в подвал, Ян машинально притянул Кэт к себе. Ее красная майка была слишком приметной для двух быков, которые неслись за ними.

Он осознал, что испытывает, только когда преследователи стали возвращаться. Обнимать Кэт было очень… удобно. На вид такая костлявая, она словно заполнила собой все его выемки, обтекла выступы и стала с ним единым целым. Вдобавок еще и уткнулась носом в выемку возле ключицы, горячее дыхание обжигало кожу. Последний штрих.

Ей было страшно. Ян чувствовал, как ладони Кэт сжимают ветровку у него на груди. Повинуясь порыву, он уткнулся лицом в ее волосы. Они пахли ромашками. Оказалось, чтобы подарить ромашки, Кэт было вовсе необязательно красть кружку.

Пока он думал о цветах, похоже, преследователи исчезли, он даже не заметил когда. Осторожно убрал руки – отпустил ее. И так получилось, что их пальцы при этом соприкоснулись. Он ждал, что Кэт тотчас же уберет ладони. И она действительно сделала это. Резко. Но не сразу. Из-за чего возникла эта пауза? Страх быть пойманной все еще руководил ее действиями, сковывал движения? Или с Кэт происходило что-то, о чем он раньше не догадывался? Ян решил проверить гипотезу.

– У тебя молния отпечаталась на щеке, – он коснулся пальцами розовой полоски.

Кэт сразу отстранила его ладонь. Но не сразу выпустила из своей. Ян так и не понял, эти действия подтверждали его предположение или опровергали.

А Кэт запрокинула голову и сделала глубокий вдох, словно рядом с ним ей не хватало воздуха. Над ними громадиной нависала пожарная лестница, тянулась ввысь кирпичная стена старого дома. И все это на фоне синего, в ватных клочках облаков, неба.

Ян опустил голову. И за те доли секунды, пока Кэт не сделала то же самое, подумал: а если прямо сейчас… Он отвернулся, чтобы взглядом не выдать свои мысли.

Домой Ян шел первым. Изредка оборачивался и видел девочку в старых затасканных джинсах с «бахромой», в простенькой растянутой майке, с «гулькой», оголяющей торчащие уши, и не понимал, как в нем возникли мысли о поцелуе. В который раз убедился: чтобы что-то рассмотреть, нужно отойти подальше.

Но ее лицо, тревожное и спокойное, беспомощное и гордое одновременно, и губы, словно приоткрытые для поцелуя, не выходили у него из головы всю дорогу.

Дома Ян завалился на кровать, включил Чарли Паркера, и наваждение исчезло.