Глава 26
Фотография мальчика, ровесника Ноя. Темные глаза смотрят из-под аккуратно подстриженной челки. Мальчик румяный и пухлый, откормленный. Несмотря на мрачное выражение лица и угрюмый взгляд, кто-то о нем заботился, любил его. Робкая улыбка на камеру. Снимок, похоже, сделали в школе: мальчика в форме сфотографировали на голубом фоне. Маршалл понял, что это скан старой, мятой фотографии, а не цифровой снимок.
Под ним начиналась беседа.
HelveticaBoy: Видишь?
NeedaArk11: Да. Я ее сохраню.
HelveticaBoy: Хорошо. Ты меня так представлял?
NeedaArk11: Типа того. Когда ты сфотографировался?
HelveticaBoy: В прошлом году.
Маршалл смотрел, как за стеклом проносились здания. Все сливалось в сплошное пятно. Он не хотел закрывать глаза: перед ним сразу вставало лицо HelveticaBoy.
HelveticaBoy: Тебе грустно? Что ты имеешь в виду?
NeedaArk11: Просто иногда я грущу. А ты?
HelveticaBoy: Да, конечно. Обычно из-за папы. Родители никогда не любят нас так, как говорят. Иногда мой папа говорит, что любит меня, но я знаю: он врет. Ты когда-нибудь думал так о своем отце?
NeedaArk11: Не знаю.
HelveticaBoy: Он тебя когда-нибудь бил?
NeedaArk11: Нет.
HelveticaBoy: Поверь мне. Они все хотят этого. Все мои друзья это знают.
NeedaArk11: Может быть. Почему отец тебя бьет?
HelveticaBoy: Потому что я уродливый.
NeedaArk11: Но ты не уродливый, ты нормальный.
HelveticaBoy: Другие считают тебя уродливым?
NeedaArk11: Нет. Не думаю. Но я мелкий. Ненавижу это. Все в классе выше меня. Иногда меня дразнят.
HelveticaBoy: Из-за того, что ты мелкий?
NeedaArk11: ага
HelveticaBoy: да. Ты и правда мелковат. Хотя это не плохо. Я тоже не высокий. иногда лучше не обращать внимания. Ты можешь рассказывать мне обо всем, так ведь?
NeedaArk11: Ага! Ты мой лучший друг. Мне так повезло, что я тебя встретил. Похоже на чудо или типа того.
HelveticaBoy: Я твой единственный друг. Я так хочу. Если бы я был рядом, мы могли бы стать кровными братьями. Слышал о таком? Как в кино.
NeedaArk11: Нет. Что это?
HelveticaBoy: Ты режешь руку, и я режу руку, а потом мы обмениваемся рукопожатием и кровью. Ты бы сделал это для меня?
NeedaArk11: Да. Но только для тебя.
HelveticaBoy: Потому что мы лучшие друзья.
NeedaArk11: ага.
Маршалл сжал кулаки. На коже выступили вены. Сквозняк вцепился в загривок. Маршалл вжался в спинку кресла, но это не помогло. Мурашки бежали по коже, как бы он ни старался оставаться спокойным.
Это не было похоже на прозу, скорее на стенограмму без указания времени. Он думал о чувствах, таившихся за экраном, за словами. Это было сложно: эмоции ускользали. Маршалл привык складывать части в поисках смысла — в конце концов, в этом и заключается работа монтажера. Переписка читалась почти как сценарий.
«Хватит», — сказал себе Маршалл. Его тело охватила дрожь. Женщина напротив повернулась к нему, пытаясь скрыть свое любопытство. Она следила за ним поверх журнала.
Маршалл успокоился, даже улыбнулся.
Остынь. Не глупи, Марс… Начнешь думать об этом как о фильме — и утратишь контроль. Совсем расклеишься. Ты не можешь себе этого позволить, приятель.
Его вновь поглотили мысли о документе.
Маршалл хотел знать, какими были промежутки между вопросами HelveticaBoy и ответами NeedaArk11. Как долго Ной размышлял над словами незнакомца, прежде чем ответить? Как скоро все начало меняться? Когда HelveticaBoy превратил их дружбу в…
Скажи это, Марс. Озвучь.
Маршалл считал, что нет ничего хуже насилия над детьми.
…превратил их дружбу во что-то злое.
Чем больше Маршалл читал, тем яснее видел умысел за словами HelveticaBoy.
Тот был терпелив. Очень. Паузы неизвестной длительности между разговорами лишь явственнее очерчивали его план. Когда Маршалл впервые прочел документ, ему захотелось встряхнуть ноутбук, словно это могло привести сына в чувство.
Очнись, Ной! Неужели ты не видишь, что он задумал?
Ной не видел. Конечно, он считал эти разговоры важными, даже ценными, раз решил сохранить их. И спрятать.
HelveticaBoy.
Маршалл гадал, что значил этот ник, если он вообще имел какой-то смысл. Он читал и узнавал о Ное вещи, о которых даже не подозревал, и чем дальше углублялся в документ, тем яснее видел, как мелочи складываются в масштабную картину. С каждым откровением трещина под ногами его мальчика росла, грозя поглотить его целиком.
HelveticaBoy: иногда я не хочу взрослеть
NeedaArk11: Что ты имеешь в виду?
HelveticaBoy: Когда взрослеешь, люди становятся злыми. Как мой отец. Я не хочу быть как он.
NeedaArk11: Я тоже. Я своего ненавижу.
HelveticaBoy: за что?
NeedaArk11: Не знаю. Просто так. Мы теперь почти не говорим. С мамой тоже. Она больше меня не любит. Ты был прав.
HelveticaBoy: Я всегда прав. Я единственный, кто это понял. И ты.
NeedaArk11: ага. Иногда я хочу убежать, но у меня нет денег.
HelveticaBoy: Я бы сбежал, но меня найдут
NeedaArk11: Я могу спрятаться. У меня отлично выходит.
HelveticaBoy: Нет. Они найдут тебя. Поверь. Никто не исчезает. Ты мне веришь?
NeedaArk11: да.
HelveticaBoy: правда?
NeedaArk11: да.
HelveticaBoy: почему?
NeedaArk11: ты умный
HelveticaBoy: А ты глупый, да? Они все так думают. Вот почему тебе следует меня слушать.
NeedaArk11: я не глупый.
HelveticaBoy: еще какой.
NeedaArk11: мне пора.
HelveticaBoy: Ок. Завтра в то же время. Буду онлайн.
NeedaArk11: ага. Я тоже.
HelveticaBoy: обещаешь? Братья по крови?
NeedaArk11: ага.
HelveticaBoy: о, перед тем как уйдешь. Зацени. Наконец нашел того, кто поймет. Скажи, что об этом думаешь. Завтра поговорим.
Внизу располагалась ссылка, подсвеченная синим и подчеркнутая. Маршалл скопировал ее и вставил в строку браузера. Заплясали песочные часы, экран побелел — только на мгновение. Вскоре появилось сообщение: «Браузер не может открыть страницу: невозможно подключиться к серверу или страница была удалена».
Маршалл щелкнул «Обновить», сгорая от нетерпения и гнева. Ссылка все еще светилась голубым. Он склонился к экрану. Посмотрел на адрес. Рухнул на колени.
— Ной, — зарыдал он в пустой квартире. — О Ной, нет. Нет.
Как и его сын, страница исчезла, но когда-то она все же существовала.
Адрес гласил:
