Глава 47
— Блять, — выругался Алекс.
Ну почему все не бывает просто…
Троглодиты не только его догнали, но еще и обогнали. Вместо того, чтобы пытаться ударить маленькую и от того очень прыткую и верткую цель в спину, они промчались по желобу мимо и выпрыгнули прямо у мальчишки перед носом. В буквальном смысле.
Дум едва затормозить успел, перед тем как сам себя нанизал бы на копье. И это была бы вовсе не Шекспировская драма, а скорее всратая черная-комедия.
Вновь уйдя перекатом пользуясь преимуществом своего маленького тела, Алекс поднялся с двумя ножами. Тот факт, что Рид заставлял его вместе с бандой ходить на занятия Кали, не делало из маленького пацана супер-бойца, но позволяло уверенно чувствовать себя с ножами.
Даже учитывая, что рукояти у них были из… ну, все и так уже поняли из чего.
— Может попробуем договориться? — мальчик постепенно пятился назад.
Уставший, грязный, голодный, с полностью опустошенным источником магии, он предстал перед противниками далеко не в лучшей своей форме. Будь это иначе, обладай он полностью заполненным источником, то у него хватило бы магии, чтобы с легкостью расправиться с этими засранцами.
Один из троглодитов, который раненный, шагнул вперед и взмахнул тесаком для разделки мяса. Алекс поднырнул под удар и, зная о слабостях анатомии жителей канализации, попытался дотянуться до колена троглодита, но об этих “слабостях” знал не только он, так что тварь, демонстрируя весьма внушительную ловкость, шагнула назад и разорвала дистанцию.
В это время, с другой стороны, его уже обходил мальчишку с другой стороны. Они загоняли его словно добычу. Хотя… почему словно?
Дум, перехватив нож, отбил обратной стороной неумелый, но сильный выпад обходившего его троглодита и, одновременно с этим, врезался плечом в мягкую и влажную грудь твари.
Разрывая дистанцию с раненным ублюдком и не позволяю тому дотянуться своим тесаком до спины мальчишки, тот внезапно обнаружил себя в партере с совершенно здоровым и разъяренным монстром.
Да и еще и по пояс в воде, где троглодит чувствовал себя как дома.
— Блять, — только и успел проговорить Алекс, как троглодит навалился на него всем весом и потянул вниз, утапливая в жиже. Сдерживая инстинктивный позыв открыть рот и вдохнуть, впуская в легкие не воздух, а вязкую грязь, Дум попытался высвободиться из хватки троглодита.
Несмотря на то, что лапа монстра была лишена пальцев в их привычном понимании, перепонки позволяли вполне успешно придавливать физически совсем не развитого мальчишку ко дну.
Дум, нашарив рукой место, где у людей должно находиться Ахиллесово сухожилие, резанул по нему кинжалом. Благо в этот раз он не ошибся, как в том эпизоде с пахом и монстр, визжа, потерял равновесие.
Алекс, выныривая из воды и втягивая воздух, чуть было не закричал от рези в легких. И не потому, что воздух обжигал, хоть и не без этого, просто второй троглодит уже успел подбежать к ним и, плюхнувшись в желоб, начать размахивать своим тесаком.
Машинально отходя назад, чтобы разорвать дистанцию, Дум споткнулся о барахтающегося в воде второго троглодита и повалился на спину.
Раненный огласил окрестности победным.
— Багургул! — и, перепрыгивая своего соплеменника, занеся над собой тесак, буквально плюхнулся сверху на Дума.
Мальчишке не оставалось ничего другого, как отпустив один из ножей, схватившись за проросшие в иле водоросли, потянуть себя ниже на дно. Вязкая жижа смягчила удар тесака и тот лишь рассек кожу, но не более того. А Дум, сгибая колени и резко поднимаясь над водой, с размаху засадил нож по самую рукоять под затылок недо-мурлоку.
Тот умер почти мгновенно, а сам Дум, оставляя попытки вытащить из тела мертвеца нож-член (как бы странно это ни звучало), залитый кровью троглодитов, в вонючей жиже и своей собственной крови, выбрался на бетонку и, раскинув руки в сторону, глубоко задышал.
Увы, у него не было такой роскоши, как времени, чтобы нормально отдышаться. Второй троглодит, тот, что с рассеченной ногой, опомнился и, ковыляя, выбрался к Алексу. Его налитые кровью глаза и дрожащие руки не предвещали ничего хорошего.
— Ублюдок, — выругался Дум.
Он потянулся рукой к тому месту, где должен был лежать нож троглодита, но… ладонь нащупала только пустоту. А троглодит, закричав что-то на своем булькающем языке, сиганул в прыжке, достойным монстрячих олимпийских игр.
Алексу удалось увернуться, но в следующее мгновение он ощутил вспышку боли чуть выше колена. Правую ногу как ошпарило и он, закричав, начал хаотично молотить кулаками по башке монстра, вцепившегося челюстями в бедро.
Но все удары словно отскакивали от податливой, но упругой кожи, а хватка с каждым мгновением становилась только сильнее, все глубже и глубже погружая рыбьи клыки в плоть.
Наконец Алекс, выкрикивая все известные ему ругательства, вытянув пальцы, вонзил их прямо в глаза твари. Теперь уже пришел её черед взвыть от боли, на долю секунды открывая пасть.
Дум, оставляя на клыках противника куски своей плоти и крови, вырвал ноги из плена и, откатившись в сторону, схватил нож и швырнул его ни на что особо не надеясь.
Благо в этот раз удача все же сжалилась над ним и бросок вышел без малого сказочным. Вращаясь с невероятной скоростью, клинок вошел аккурат между окровавленных впадин, где когда-то были глаза.
Монстр застыл, а затем упал безвольной куклой к своему собрату в вонючую жижу.
Дум, прислонившись спиной к стене, тяжело дыша притянул к себе раненную ногу. Отрывая лоскуты от того, что недавно было штанами, он перетянул жутко выглядящую рану. Рваная, идущая овалом почти от пояса до самого колена, она кровоточила и местами показалось что-то белое.
Закружилась голова.
Алекс потерял крови больше, чем могло позволить себе его маленькое тело.
— Не сейчас, — он хлопнул себя по щеке. — уже близко. Надо только немного пройти.
Держась за стену, подтягивая горящую от боли ногу, от захромал в сторону сброса. Его не волновало, что он оставлял позади себя кровавый след, по которому его могли вычислить другие троглодиты. У него попросту не осталось сил беспокоится ни об этом, ни о чем другом.
Словно робот, он двигался к сбросу, даже не надеясь, что доберется до него. А если и доберется, то тот сливал отходы прямо в океан и…
Мальчик отказывался принять тот факт, что у него попросту не было ни единого шанса выжить. В таком состоянии, если он спрыгнет в океан, то соль ударит по ране и, лишенный сил, потеряв сознание он попросту уйдет на дно.
А даже если и нет — подняться по скалистому берегу на верх у него не выйдет. Это было бы опасной задачей даже будь он куда здоровее и бодрее, но…
Он просто шел.
Больше его ничего не волновало.
Главное — идти.
