Глава 5
- Пять медведей. Это ж почти пятнадцать золотых ауреев. Рожа не треснет твоя?
Мы сидели с Велием в управе и торговались. В одном медведе получалось почти четыре грамма золота, а сама монета весила чуть больше пяти граммов. Я прикинул – один медведь получался где-то под сто пятьдесят долларов, как-то не очень щедро получалось, хотя начинали мы вообще с сорока рысей. А это хоть сто шестьдесят грамм серебра, но все равно меньше половины медведя. Видимо, считалось, что возможность провести 10 ночей в местном отеле категории «одна звезда», правда, с полным пансионом – достойная плата за мои услуги.
Тем более что ту цену, которую запросил за свои услуги неизвестный мне колдун, он же любитель хамона, я знал, и до какой планки можно торговаться, тоже представлял.
- Ты, Велий Силыч, за рожу мою не беспокойся. Давай окончательно определимся - ты хочешь, чтобы я отправился с тобой на место, где твой отец зарыл незначительные семейные ценности, которые дороги тебе исключительно как память, с завязанными глазами, потом снял с заговоренного места охранное проклятье, и все это где-то в лесу ночью, среди всяких опасностей?
- Именно так. Хотя ценности, это слишком громко сказано. Так, кое-какое барахлишко отец зарыл, а бумагу эту я только недавно нашел. Плюнул бы, оставил в земле, но нехорошо, память все-таки, какой же я сын после этого. А насчет глаз завязаных, сам понимаешь, не могу я чужого человека на секретное место просто так отвести. Вдруг тебе вожжа в одно место попадет и ты своевольничать начнешь? Знаю я вас, латинян, как злато почуете, никакая магическая клятва не остановит. Медведь и шестьдесят рысей.
- Ты сам посуди. Четыре медведя и пятьдесят будут в самый раз. И это за то, чтобы я жизнью рисковал. У вас в лесу, сам говорил, измененные водятся. А если их там толпа?
- Ты хочешь сказать, стая? – поморщился Велий.
- Какая разница. Стая, толпа, я же тебе не могучий волшебник, и вообще моя специализация – ловушки. Если что, один я не отобьюсь.
- Так не один ты пойдешь. Со мной еще звезда воев, не в первый раз. Отобьемся, ребята на такое дело натасканы. Тут из измененных один вид водится – волки. Как прокляли старое капище волхвы пятьсот лет назад, да обратно не упокоили сразу, так вот там в округе такие твари и рождаются. А с волками справиться легко, после смерти они не поднимаются, ядом не травят, только зубы и когти у них, хоть и побольше, чем у простых. Ну а с этим любой воин справится, подумаешь, что с теленка размером, на медведей вон в одиночку ходят. Нападают эти твари парами, большим числом не обьединяются никогда, так что стаи не будет, пока одна пара с нами не разберется, другая не нападет, такое у них правило. К тому же я с вами иду, значит, особо не беспокоюсь, моя-то жизнь подороже твоей стоит. Так что измененные в договор не входят, два медведя с полтиной - как раз за то, чтобы на месте постоять, руками поводить. Ты вот что лучше скажи, проклятие сможешь снять?
- Тут гарантировать не могу, - развел руками. – Как пойдет. Я ж сказал, опыта мало, если ловушка какая наложена несложная, смогу снять, а вот если что мудреное, тут гарантий не дам. Я колдун еще неопытный, сразу говорю, чтобы потом претензий не было.
- Поэтому три медведя, - припечатал олигарх. – Отдам, когда склад достанем. Не достанем, не получишь ничего. Да ты не бойся, Марк, там дел на час-два. Прогуляемся по лесу, ночь будет лунная, это местный колдун обещал, стражники убьют несколько волков, страсть их сколько развелось, поганцев, я ж о сельчанах беспокоюсь. Ну и заодно, добро достанем из-под земли, ты заклятье снимешь, и все – получай свои денежки, гуляй, веселись. Копать тебе не придется, для этого подлый люд есть. Но, как договорились, чтобы к завтрашнему вечеру и духу твоего тут не было, мне лишние разговоры не нужны.
- А что местный колдун, почему он не хочет помочь? – задал я вопрос, на который уже знал ответ.
- Да ну его, гордый больно. Не по чину дворянскому простым людям помогать, посадили его сюда, так вообще толку нет, а попробуй что скажи, так сразу своим сородственничкам жаловаться побежит, а они люди знатные, связываться с такими себе дороже. И вообще, этот вопрос тебя волновать не должен. Больше трех медведей не дам, и точка.
- Почему бы одному благородному дону не помочь другому благородному дону в беде, - задумчиво произнес я.
- Чего? – Велий помотал головой. – Какому дону?
- Не обращай внимания, Велий Силыч, это издержки воспитания имперского.
- А, ну да, все вы там в империи на голову ушибленные, любите вон завернуть такое, что нормальному человеку не понять. Вот, держи, - он протянул мне бумагу.
- Контракт? Это правильно, на берегу надо договариваться.
Хорошо, что в гостинице успел карту почитать, в книжечке не только схемы были, но и описания разных мест, и практически без помощи пси-модуля я стал локально грамотным. Латинские буквы, которыми тут пользовались, я и раньше знал, и даже несколько выражений крылатых, спасибо знакомому травматологу. И вообще, хорошо, что место это ближе к Европе, чем к Азии, а то намучался бы с иероглифами.
Существовал тут, правда, какой-то другой алфавит, для жрецов, черточки какие-то, точки, кружочки, но обычный люд давно и прочно перешел на латиницу. Адаптировав под себя написание характерных для славянских языков шипящих и йотированных гласных с помощью надстрочных точек и черточек.
А контракт что, его главное внимательно прочитать, тут вроде до мелкого шрифта еще не додумались, а ведь еще и магическими линиями можно от себя что-то дописать.
In iudicando criminosa est celeritas..
Вчера, ощутив что-то неприятно острое между лопаток, я остановился. Ну как тут пойдешь дальше, если тебя внезапно окружат шесть человек, все вооруженные холодным оружием, а один из них так даже стрелковым – двустволкой калибра не меньше 12-го.
- Ручки-то вверх подними, господин хороший, - ласково попросил человек с ружьем. – А то выстрелю невзначай.
- Уверен? – я послушался, и чьи-то не слишком нежные руки похлопали меня по бокам.
- Чистый, - раздался голос сзади, и колющий предмет убрали.
- Вообще ничего?
- Не, только рукоятка какая-то, Миха сказал – не работает.
Хороший мальчик растет. Правильный, с понятиями. Сам не заработал – дай заработать другим.
- Грабить будете? – поинтересовался я. В принципе, шесть человек, ружье в лавке можно толкнуть, да еще за наводку пощипать, думаю, немного денег подниму. – Так нечего взять у меня. Вот, орешки только, трусы. И четыре рыси. Как делить будете?
- Ты нас за татей держишь? – человек с ружьем развеселился и какую-то блямбу показал. – Мы стража местная, покой села на улицах охраняем, чтобы незнамо кто не шлялся. Подошли к тебе, проверили, и шел бы дальше по своим делам. А вот ты сейчас нас оскорбил, считай, при исполнении, за обиду людей служивых знаешь что будет?
- Нет, - я пожал плечами. Тут прям кого не встречу - актер малых и средних театров.
- Штраф. Десять рысей. Есть чем платить?
- Денег нет, – твердо сказал я. Спорить бесполезно – если решили зачем-то долг навесить, хоть какие аргументы приводи, только хуже будет.
- Тогда пройдемте, милчеловек, до охранного дома, там на тебя грамотку сыскную составим, а потом уже пойдешь обратно домой, если дознаватель отпустит.
Странно как-то. Мы двинулись всей толпой, никто за руки меня не держал и не вязал, и можно было просто убежать, но даже как-то интересно стало, как тут местная полиция устроена. В крайнем случае, не думаю, что местный околоток похож на Алькатрас, и оттуда смогу уйти. Амулетов на стражниках нет, все таки какие-то беспечные они, не простого человека схватили, могли бы и поберечься.
Торжественная процессия прошла Соломенный тупик с вывеской лавки предателей, свернула направо и, пройдя еще два переулка, свернула в третий. Местный пункт охраны порядка – трехэтажное здание с решетками на окнах, сложенное из необработанных камней, внушало уважение и трепет. И еще желание оторвать местному архитектору руки и засунуть их туда, откуда они и росли. В задницу. Окна по фасаду были разбросаны безумным сеятелем в хаотичном порядке, или здесь так этажи устроены, что у каждой комнаты разный уровень пола, или кто-то смотрит в окно на уровне своих коленей, а кто-то – и подпрыгнув не сможет ничего разглядеть. Размер окон был где-то 40 на 40, так что зачем там еще и решетки, непонятно. Я бы, наверное, не протиснулся.
Тяжелая, окованная толстым листом железа дверь громко скрипнула, принимая ночных посетителей, и мы оказались в маленьком холле. За столом сидела толстая молодая девица с пшеничного цвета косой и двумя подбородками, с бородавкой на носу, не слишком привлекательная даже с учетом моего многодневного воздержания. Видимо, каким-то женским чутьем она догадалась об этом, и взгляд визави не сулил мне ничего хорошего.
- Вот смотри, Любава Вельевна, - льстиво запричитал тот, который с ружьем, - нарушителя привели. Значит, гулял в строгий час, и ругал нас последними словами. Разбойниками обзывал.
Любава грозно нахмурила густую монобровь.
- Ты, Фаня, не части, по порядку давай рассказывай всеп. Проверили его?
- Так точно, жилец из «Белого двора». Ох и злой на взгляд, зыркал на нас, убить хотел. Оружие вот только выбросил.
- Точно, - прогудел один из стражников, протягивая ржавый нож с треснутой рукоятью, - вот. Нашли на этом… как его..
- Месте преступления, - подсказал Фаня.
- Да, - обрадовался стражник, - прямо в этом самом месте и нашли. Выкинул, падлюка. Чтобы мы не догадались что он тать.
- Так и запишем, - толстая девка застрочила палочкой по бумаге. – Ночью гулял, с оружием, честных стражей порядка обзывал. Как он вас обзывал?
- Татями. Сказал, грабим мы его.
- Ага, - эта дрянь аж язык высунула, сосредоточенно что-то излагая на листе. – Как имя?
- Ну стражников вы наверное знаете? – я уже понял, что хорошего тут ждать не придется ничего.
- Твое имя, тать поганый?
- Марк Львович Травин, - представился я.
- Откуда?
- Путешествую, - не стал конкретизировать я, да и не потребовалось этого.
- Так и запишем, Марк, бродяга. – Любава пододвинула ко мне лист бумаги, разделенный на две части. Сверху непонятным, практически врачебным почерком были накорябаны строк десять, а внизу нарисован кружок. – Ладонь сюда приложи.
- Нет. – Сроду ничего такого не подписывал.
- Значит, отказывается. К дознавателю его, на третий этаж, - монобровая махнула рукой, и Фаня со товарищи, подхватив меня и бумагу, поволокли по коридору, а потом и по узкой темной лестнице.
- Вот не стал штраф платить, - втолковывал мне Фаня по дороге, - и смотри, как попал. Сознался бы сразу, приложил ладошку к документику, записали на тебя десять рысей, да еще тридцать за оружие незаконное, и лежал бы уже у себя на кровати, а там отработал бы неделек шесть-семь и дальше себе бродяжничал. А теперь вот Рокша Мелентьич тобой займется, а это такая ситуация, что... Не повезло тебе, братец, ох не повезло.
- Нехорошо так к приезжим, - попенял я.
- Какой же ты приезжий. Ты голодранец, - заявил Фаня. – Денег нет, нечего шастать, дома надо сидеть, работать. Вот, пришли. Ты перед его милостью спину гни, не любит он гордых слишком.
Подобострастно постучав в дверь, Фаня приоткрыл ее и просунул внутрь свою бороденку.
- Ваша милость, татя тут привели, оружия нет.
- Какого вы сюда приперлись, хороняки, делать мне больше нечего, как со всякой голытьбой на ночь глядя разбираться. Брось его в застенок, завтра займусь, сейчас недосуг, - раздраженно ответили ему.
- Любава Вельевна распорядилась. Сказала, чтоб к вам, уж не осерчайте.
- Ладно, давай его сюда.
Меня втолкнули в комнату. – Кланяйся барину, собака.
В небольшом кабинете за столом, покрытом газетой, немолодой одутловатый мужчина с обширной лысиной развалился в глубоком кожаном кресле, глядя в нормального размера окно. На газете стояла початая уже бутылка с чем-то прозрачным, стакан, тарелка с нарезанной колбасой и несколько огурцов. Свежих. У них небось и теплицы есть, в это время огурчики только если с юга возят.
Не глядя на меня, хозяин кабинета наполнил стакан, выпил, хрустнул огурцом, наколол двузубой вилкой кружок колбасы и зачавкал. Стражники аж сглотнули дружно.
И только потом повернулся. А мужик-то непростой, если Велий себя амулетами точечно защитил, то у этого вон – прям всю фигуру они охватывают. Непроизвольно поставил щит – мало ли что алкоголику в голову придет.
И точно – привстал, глаза кровью налились.
- Идиот, - заорал дознаватель, куски колбасы из его рта вылетели прямо на меня и стражников. Местных околоточных забрызгало, и передо мной на мгновение повисли и упали несколько обьедков. Тьфу, чуть не стошнило. – Ты кого мне привел?
- Так Любава Вельевна…
- В жопу твою Любаву Вельевну, - колбаса кончилась, и в стражников полетели непережеванные кусочки огурца, - туда всех вас засунуть, в эту сраку тупую.
- Ну как же так, - бормотал Фаня, пытаясь спрятаться за меня и вычесать куски колбасы из бороды. – Ведь Лю..
- Где знак порядка?
- Да вот же, - Фаня, которому доставалось больше всего, зашарил по карманам, имитируя поиски.
– Опять в караулке валяется? – уже тише поинтересовался лысый, налил еще стакан и махнул не закусывая.
- Прости, ваша ясность, - Фаня плюхнулся на колени. – Не губи.
Мужик вдруг рассмеялся.
- Они не понимают, - ткнул он в меня огурцом. Я согласился с ним, поскольку тоже ни хрена не понимал.
- Ты, Фаня, колдуна ко мне привел. И жив до сих пор, везунчик.
Стражники охнули и дружно подались из кабинета. Одновременно впятером просочились через одну дверь, фокусники. Фаня тоже попробовал уползти, но тут уж я перехватил его за воротник и слегка пнул ногой.
- Марк Львович Травин, - слегка поклонился я.
- Рокша Мелентьевич Пырьев, - в ответ наклонил голову хозяин кабинета и приглашающе указал на стол. – Не желаете ли трахнуть по маленькой?
- Это ж никогда не помешает, - согласился я, отпуская Фаню, бодро уползающего за дверь.
С Рокшей мы посидели не меньше часа. Почти пустую бутылку он заменил другой, с коричневым содержимым, заметив, что негоже двум хорошим людям всякую паленую дрянь пить. Ага, а одному в самый раз, значит. Вместо немудреной закуски дознаватель достал мандарины и пирожки с вишней, в бутылке оказался неплохой бренди, и мы ее неспешно уговорили под неторопливый разговор. Хозяин кабинета оказался местным колдуном, главным и единственным.
- Ты видишь, с дураками какими работать приходится, - Рокша бренди пил не спеша, в отличие от водки или что там было в прежней бутылке. – Дал ведь им на всякий случай амулет, чтобы могли нашего брата сразу отличить, а то ведь я нас знаю, сам такой, как что не по мне – могу и полсела сжечь. Или вон ураганом разнести здесь все.
Я вежливо покивал. Силен мужик, мне до такого еще расти и расти.
- Вижу, что ты молодой еще, неопытный, сил маловато. Но им разве много надо, а стражников беречь приходится, иначе грабители расплодятся. А мне за ними бегать не с руки, дел и так много.
И тут я полностью с колдуном согласился.
- Ты, Марк, как сюда попал – своим ходом или через портал?- заставил меня задуматься Рокша. Значит, тут про порталы знают.
- Через портал, - вздохнув, согласился я.
- Небось магистр портал открывал, - завистливо протянул Рокша. – Да не морщись, научишься еще, у нас в княжестве мало какой колдун умеет порталы открывать без привязки. Ты куда попасть хотел?
- В Славгород, - выдал одно из немногих знакомых географических названий, - там знакомые у меня. Потому и денег не взял, там ждут и помогут.
- Фу, это нормально, - пьяно качнул головой Рокша. – Обычно триста верст для портала хорошая точность, а тут почти в точку попал.
- Случайно, - повинился я. – Просто повезло.
- Давай за то, чтобы всегда везло, - мы чокнулись и выпили. – Значит ты, Марк, из Империи?
- Не совсем, - пожал я плечами. – Мы рядом живем.
- В пограничных землях, - понимающе кивнул Рокша. – И как у вас там на Севере?
- Денег нет, - пожал я плечами. – Но держимся.
Видимо, я пошутил, потому что Рокша расхохотался.
- Да уж, держитесь. Небось на безграничной торговле неплохо живете, без таможни-то. На красной пыли. Но-но, шучу, кто ж такие противоправные дела делает.
- Никто, - согласился я, вызвав новый взрыв смеха.
- Меня ведь сослали сюда, - вдруг пожаловался новый знакомый. – Фоминские, сволочи, только прямую родню примечают, а нас за своих не держат.
И почему-то внимательно на меня посмотрел.
- Не держат, - видимо я прошел какой-то тест, потому что колдун довольно улыбнулся каким-то своим мыслям.
Ну а остальную часть разговора шли откровения о том, что сослали умного и хорошего человека в жопу мира, к грязным неотесанным крестьянам, и все за какую-то невинную шалость. И восхваления себя любимого, такого талантливого колдуна, аж выпускника столичного университета, которого с руками оторвут, вот только вернется он в стольный град, недолго осталось. По местной власти тоже прошелся. Как я и понял, стражники работали на городского главу, поставляя ему дешевую рабочую силу из числа приезжих. А тот уже в закуп отдавал или себе оставлял, ненадолго, месяц-два, чтобы из города проверяющим уцепиться не за что было. Подумаешь, человек долг отрабатывает, так не в рабстве же, не на всю жизнь, а что пару месяцев на свежем воздухе тяжести потаскал или на поле поработал, так это только для здоровья на пользу. Особо досталось Любаве, которая, тварь такая, не дает до свадьбы. А он еще не совсем тут осиволапился, чтобы не пойми с кем кровь смешивать. И вообще, не с кем ему тут даже словом перекинуться, вот только иногда удается с приличным человеком посидеть, выпить для души. В общем, почти никакой полезной информации я от него не получил, и сам не поделился, как он не пытался что-то выведать. Дознаватель, епт. Хоть и пьяный.
- Как будешь в Жилине, заходи, особняк Пырьевых все знают. Я через месячишко отсюда уеду, милости просим.
Расстались мы практически друзьями.
- Ты если что, ко мне иди, - Рокша в обнимку со мной прошел мимо притихшей Любавы, распахивая входную дверь.- Мы этих вот где держим, - и он показал сжатый кулак. – Фаня, ну-ка проводи его милость обратно в «Белый двор».
Хороший все-таки мужик этот Рокша. А про гостиницу-то я ему ни слова не сказал.
Мы обнялись, почти как братья, и я в сопровождении Фани, бормочащего – «сюда, барин» и «пожалте, барин» дошел наконец почти до трактира, и отпустил провожатого.
Утром хозяйка, словно и не было вчера ничего, подала мне завтрак – густую овсяную кашу на молоке, рассольный тягучий сыр и мягкий хлеб с сливочным маслом. Сама принесла, угодливо улыбнулась и спросила, не останусь ли я подольше. Нет уж, спасибо.
Так и сказал ей, нет, мол, уеду завтра, ибо – дела. И присланная мне ночью служанка, которой пришлось отдать еще одну банкноту, на это решение почти не повлияла – только что выспаться нормально не дала, и оставила почти совсем без денег. А нет денег – нет и этих вот незначительных удобств.
Но спокойно позавтракать мне не дали.
Первым ко мне подсел Лейба. Поздоровавшись, пожелав доброй еды и пораспросив о здоровье, он пододвинул мне сверток.
- Что это?
- Это мои извинения, Марк. За братца моего, вот ведь подлая душа. Знал бы, вот этими руками придушил. – И рыжий потряс в воздухе тощими конечностями. Ну да.
- Ладно, - я развернул сверток, там лежала тоненькая пачка ассигнаций номиналом по десять и та самая интерактивная карта. – Значит, недорого твой братец стоит. Может его того, как вывеску?
Лейба потупился, поклялся, что лучше сам убьет гнилого продажного родственника, и что вот больше ста сорока рысей этот подлец не стоит, а эта чудесная карта – просто подарок приезжему покупателю в благодарность за разговор и совместное распитие кофе. И пусть этот покупатель заходит почаще в лавку к бедным Герцелям, но больше не портит вывеску, потому что новую заказать ой как дорого, а просто покупает хорошие вещи с большой скидкой. Очень большой. И обязательно заходит к ним домой, просто так, по-простому, старуха-мама будет очень рада.
Ну да, вчера ночью не поленился и перед сном сходил, долбанул файрболлом по зрачку одноглазой вывески, теперь там опалённая дыра, а вывеска крепкая оказалась, не слетела. Ну и выжег на двери, что еще вернусь. Айл би бэк, типа. Думаю, они на этой надписи и вывеске еще бабла поднимут, как-никак, а какая-то новая местная достопримечательность. Паленый глаз.
Выпроводив беспрестанно кланяющегося Лейбу и пообещав обязательно зайти, от чего он слегка сбледнул с лица и начал кланяться еще чаще, вернулся к завтраку, но не надолго.
За столом уже сидел следующий посетитель – сутулый помощник олигарха. Пришел сказать, что Велий Силыч хочет видеть меня, мол, чтобы извиниться. За вчерашнее. Единственно потому, что во вверенном ему селе происходят такие досадные недоразумения, хотя и стража, и сам сельский глава только и пекутся о благе жителей и особенно приезжих. Особенно тех, кто вот такие, как я – мирные, спокойные, непьющие колдуны. Или волшебники. Или маги, парень плавал в этом предмете и в терминологии был не силен, но твердо знал, что ошибка вышла и они ко мне со всей душой.
Управа располагалась неподалеку, на соседней улице, в доме с номером 13. Похоже, местный глава тердекафобией не страдал. Так же как и те, кто выбирал место для дома московских генерал-губернаторов, впоследствии - мэрии.
Зато Велий страдал отрыжкой и видимо болезнью почек, одутловато-сероватое лицо никак не хотело выдавать улыбку.
По контракту мы договорились. Рукоположили, так сказать, бумажка вспыхнула, но не сгорела, лишь поменяла цвет, и буквы на ней слегка светились. По подписанному сторонами договору я должен был сопроводить нанимателя в лес, найти захоронку на обозначенном месте размером 10 на 10 метров, причем место описывалось довольно точно, с координатами и приметами, потом снять с захоронки наложенные проклятья и чары, не больше двух и сложностью не выше средних, и получить свои три золотых. После чего покинуть это место и не меньше полугода в село Стародворье Славгородского уезда Жилинского удельного княжества не возвращаться. А лучше вообще никогда. Отдельно шли клятвы друг другу вреда не причинять и злобы не таить.
Потом Велий разорвал договор на две части, одну отдал мне, вторую – оставил себе, и наказал к обеду быть у него в поместье, на другой стороне реки.
- Поедем, когда стемнеет, но лучше, чтобы ты не мелькал перед глазами сельчан. Сам понимаешь, зависть – плохое чувство, если эти чудесные люди узнают, что я чего-то нашел, могут подумать невесть что. Мол, откопал богатства несметные.
- Например, что можно еще взять денег в долг?
- Ну! – Велий толкнул меня легонько кулаком в грудь. – Все понимаешь. Ладно, собирайся. Возьми вещи из гостиницы, если есть что брать, по лавкам пройдись, посмотри, что нужно для короткой вылазки в лес, и потом тебе еще до Кирполя добираться, на дорогу мы тебя выведем, а там верст десять по прямой. Не заблудишься. А чтоб по лавкам долго не ходил и к поместью моему вышел, с тобой Луций пойдет, - кивнул на сутулого. – Луция не обижать, он мне еще пригодится! Вот держи, аванс тебе, один медведь. Потом вычту, если что найдем. А не найдем, вроде как вот добротой моей пользуйся.
Он кинул мне пачку банкнот. Потолще той, что Лейба принес, но и номиналом поменьше.
- Спасибо, Велий Силыч, отец родной, - поклонился я.
- Но-но, только сынков мне тут не хватало. Давай, иди, да пообедать не забудь, заодно Луция покормишь. У меня дома тоже, знаешь, продуктов лишних нет, дармоедов всяких приваживать.
