Глава 18

Словно в насмешку, хмурый конец октября сменился неожиданно солнечными, хоть и холодными ноябрьскими днями. В четверг, когда Нев с Егором медленно брели по кладбищу, не торопясь приближаться к небольшой группе людей у подготовленной к погребению могилы, им сквозь кроны высоких задумчивых деревьев подмигивало игривое солнце, то и дело высовываясь в прогалины плотных облаков.

Нев не мог не прийти сюда и не привести Егора, но присоединяться к траурной группе считал неуместным, поэтому они оба остановились в паре десятков шагов, через несколько могил, как будто пришли не ради этих похорон.

– Позови ее, – тихо попросил Нев, обращаясь к Егору, наблюдая за тем, как кто-то говорит прощальную речь.

– Думаешь, она придет без Печати? – усомнился тот.

– Уверен, – улыбнулся Нев. – К тебе придет. Она уже однажды откликнулась, а теперь ты знаешь, как позвать конкретно ее.

Егор не стал спорить или сомневаться дальше, просто соединил кончики пальцев и прошептал почти такую же словесную формулу приказа на языке Ангелов, какую использовал в коттедже несколько дней назад.

Инга действительно материализовалась почти мгновенно, появившись все в той же одежде, в которой приходила и в прошлые разы. В холодном ноябре ее кардиган смотрелся бы совершенно неуместно, если бы кто-нибудь, кроме Нева и Егора, мог ее увидеть.

– Что это? Где мы? – спросила она растерянно, оглядываясь по сторонам. – О, это же мой муж… И мои дочери… И друзья…

Она скользила взглядом по людям, стоявшим рядом с закрытым гробом, сложив руки на груди и подавшись вперед, как будто собиралась подойти к ним, но что-то ее держало.

– Это ваша семья и ваши близкие, – кивнул Нев. – Они пришли проститься с вами. Никто вас не забывал, Инга. И не бросал. Вы сами уехали чуть больше года назад, повздорив с мужем. Уехали и не вернулись. Вас искали, но ваши следы потерялись, потому что на самом деле все это время вы были мертвы. Мне очень жаль.

Инга нахмурилась, с тоской и раскаянием глядя на двух молодых девушек, обнимающих друг друга. Одна рыдала в голос, прижимая к лицу платок, другая старалась сдерживаться, но слезы все равно катились по ее лицу. Рядом с ними стоял мужчина в возрасте. Он не плакал, но губы его заметно подрагивали.

– Я виновата, – пробормотала Инга. – Виновата перед ними. За то, что уехала и бросила… Как же они теперь без меня?

– Им будет непросто, – кивнул Нев, – но в том, что случилось, никто не виноват. Обстоятельства так сложились. Ссора, резкие слова, опрометчивое решение… Случайность, обернувшаяся трагедией. Но уже ничего не изменить. Главное – что все теперь знают правду, могут отпустить прошлое и двигаться дальше. И ваша семья, и вы. Они будут надеяться, что вы обрели покой. И лучшее, что вы можете сделать для них, – это действительно его обрести, зная, что вы любимы и не забыты.

Инга еще с минуту молча наблюдала за тем, как все участники траурной церемонии по очереди подходили к гробу – его крышка оставалась закрытой все время, потому что после года в воде от ее тела мало что осталось – и касались его в последнем прощании.

Когда работники кладбища принялись опускать гроб в землю, Инга повернулась к Неву и Егору и улыбнулась.

– Да, вы правы. Больше мне ничего не остается. Теперь я наконец смогу отдохнуть. Спасибо вам. Спасибо вам обоим.

Они только почти синхронно кивнули ей в ответ. Инга пошла прочь между могилами, освещаемая столь редкими в это время года лучами солнца, пока полностью не растворилась в воздухе и этом свете.

Нев тяжело сглотнул, проталкивая внезапно вставший в горле ком, и повернулся к Егору. Тот все еще смотрел вслед исчезнувшему призраку.

– Как ощущения? – мягко поинтересовался Нев.

Егор метнул на него быстрый взгляд, надевая на лицо маску безразличия.

– В каком смысле? – переспросил нарочито небрежно.

– Есть эта горьковатая легкость на сердце и глубокое удовлетворение от осознания того, что ты сделал невозможное? То, что не смог бы сделать для этой женщины никто, кроме тебя?

– Ты мог это сделать, – парировал Егор, пожав плечами.

– Я даже не понял, что она мертва.

У парня удивленно вытянулось лицо.

– То есть серьезно? Ты не прикалывался? Ты не понял, что она призрак?

Нев развел руками.

– Я слишком верил в показания о том, что она уехала. И потом… Я ведь не медиум и не привык видеть мертвых… вот так. Как живых. Наверное, я бы заподозрил рано или поздно, но ты сделал это вовремя.

– Да ладно, все равно мы от нее ничего не добились, – разочарованно махнул рукой Егор. – Это та администраторша все рассказала.

– Не скажи. Еще неизвестно, как бы все повернулось, если бы мы вовремя не поняли, что имел место подлог и ложные показания. Этот парень мог и уйти, избежать наказания. И продолжил бы свое дело. Сколько еще таких Инг – отчаявшихся и мечтающих о лучшей доле – он мог погубить?

Егор снова посмотрел в том направлении, в котором ушел призрак, и вздохнул.

– Ладно, согласен, это приятное чувство, – все-таки признал он.

Нев улыбнулся, но улыбка эта не продержалась долго, потому что следом Егор снова повернулся к нему и покачал головой.

– Но это не наш путь. Не для того нам дана наша сила, чтобы служить другим.

– А кто говорит о служении?

– Тобой командуют другие!

– А тобой нет? Разве Ковен не диктует тебе, что делать?

Глаза Егора зло сощурились.

– Это другое. И это временно, пока я не стану одним из них.

– А для чего ты им нужен, ты не задумывался? Уверен, что они не собираются просто использовать тебя в своих целях, как инструмент?

– Мало ли чего они хотят! – огрызнулся Егор. – Я сам их использую! И получу все, что захочу!

– А чего ты хочешь?

– Крутую тачку, много бабла и чтоб все девчонки мира были моими, – усмехнулся Егор. – И чтобы все вокруг играли по моим правилам!

Нев посмотрел на него с демонстративным разочарованием.

– Ты держишь в руках величайшую силу в мире, а желания у тебя остались на уровне деревенского простачка. Ты все еще просто мартышка с коробком спичек.

– Не надо мне хамить! Это может плохо для тебя кончиться!

На губах Нева появилась презрительная усмешка.

– Ты думаешь, я тебя боюсь? Тебя – ложного Избранника с ворованными дарами? Не льсти себе, мальчик. Я могу уничтожить тебя в любой момент.

– Так чего же ты этого не делаешь? – усмехнулся Егор с вызовом.

– Потому что ты мне нравишься, – тон Нева моментально смягчился. – Ты такой же, как я, и мы могли бы с тобой вместе пойти по дороге изучения этой силы…

– Так идем со мной, – тут же с жаром предложил Егор, выдавая, что ему этого тоже хотелось бы. – Идем со мной по пути Тьмы. Она ждет нас обоих. И она сделает нас всесильными.

– Это не мое, Егор. То, что ты предлагаешь, ведет к подчинению силе, а не к подчинению силы. Чувствуешь разницу?

– Ты живешь в плену иллюзий, – теперь уже губы Егора презрительно скривились. – Тьма не подчинится тебе. Она тебя или наполнит, или погубит. Я выбираю первое.

– Тьма, свет… – отмахнулся Нев. – Все это манипуляции и ложь. Есть только наши способности и выбор, который мы делаем. И его последствия.

Он махнул рукой вслед давно растворившемуся призраку Инги, давая понять, что имеет в виду ее историю. Егор притих, на лице его отразилось сомнение. Нев видел, что в парне борются разные установки: простые и понятные желания со сложными чувствами, страх с любопытством, тщеславие с жадностью.

– У тебя есть выбор, Егор, – мягко подтолкнул Нев. – Он есть у каждого из нас.

Тот снова посмотрел на него и криво усмехнулся. На этот раз в чертах его лица не было ни презрения, ни злости. Только грусть.

– Ты хочешь в это верить. Держишься за иллюзию, потому что уже понимаешь: это не так. Ты теряешь контроль, но отчаянно надеешься, что еще можешь себя спасти. Себя, не меня. Когда поймешь свою ошибку, приходи. Мы будем тебя ждать.

С этими словами Егор пошел прочь, но не туда, куда ушла Инга, а в другую сторону: к выходу с территории кладбища. Нев смотрел ему вслед, пока он не исчез из вида.

– Ну что ж, – вздохнул он, – никто и не обещал, что это будет легко.

После всего, что он натворил, надеяться на тихий, спокойный, безболезненный уход было бы слишком оптимистично, поэтому Долгов и не ждал от жизни такого подарка. Но все же он не думал, что будет так больно.

Поначалу боль оглушила до такой степени, что он перестал что-либо чувствовать, но потом ощущения обрушились на него во всей своей отвратительной красе. Это было похоже на кипяток: сначала он кажется ледяной водой, а потом ошпаренное место вспыхивает огнем. Так было и с ранением.

Он слышал, как Лиля звала его, просила оставаться в сознании. Как она умоляла Нева помочь и как кричала на него, когда тот отказал. Не был уверен, что она услышит то, что он хотел сказать, но она услышала. И ее ответ прозвучал как отпущение грехов, как обнуление счета. После этого можно было уже не бояться сдаться на милость обмороку и мертвому сну, из которого нет возврата.

В тот момент Долгов пожалел, что никогда не верил в богов и загробную жизнь. Было бы, наверное, чуть-чуть легче и не так страшно. Впрочем, того, что ад окажется реален, он все-таки неосознанно боялся.

Ему снова привиделась Вера. В какой-то момент показалось, что она склонилась над ним вместо Лили и взяла за руку. Долгов поймал себя на мысли, что не верить в жизнь после смерти, зная, что рядом уже много лет остается погибшая возлюбленная, довольно глупо. Ведь куда-то она не ушла. Ждала его, чтобы уйти вместе. И вот этот момент настал.

Он был готов, по крайней мере, мысленно убеждал себя в этом, но почему-то никуда не шел. Снова очнулся и понял, что находится в карете «скорой помощи». Обрадовался тому, что они успели, понадеялся, что теперь не дадут умереть, но вновь провалился в пустую темноту и вновь увидел Веру.

Она смотрела на него и улыбалась. Все такая же красивая, не состарившаяся ни на один день. Долгов хотел протянуть руку и коснуться ее, хотел позвать по имени и пойти с ней, но тело не слушалось. А может быть, его просто больше не было.

Потом Вера исчезла. Все исчезло, даже мысли. Ни света в конце тоннеля, ни самого тоннеля Долгов так и не увидел.

Зато услышал писк. Повторяющийся с равными интервалами и до боли знакомый. Следом появился такой же родной запах – запах больницы.

Вернулась и боль, но оказалась уже совсем не такой острой и раздирающей, а приглушенной, ноющей.

И прикосновение к руке. Именно это прикосновение заставило веки дрогнуть и приподняться.

Похоже, конец откладывался на неопределенный срок, потому что перед ним сидела, осторожно улыбаясь, Лилия Сидорова. Во всей своей повседневной красе, хоть и без обычного сияющего блеска: минимальный макияж на лице, сколотые на затылке волосы, едва заметные следы недосыпа.

– Привет, – поздоровалась она. – Рада, что ты успел очнуться прежде, чем я ушла. Боялась, что уже и не попрощаемся.

Он вопросительно приподнял брови и хотел что-то сказать, но во рту так пересохло и так саднило горло, что ничего не вышло.

Лиля как будто прочитала по его глазам, что не так, и поднесла к губам бутылку воды с торчащей из горлышка трубочкой. Долгову удалось сделать несколько глотков, после чего голос вернулся. Но задать вопрос он так и не успел, поскольку Лиля ответила на него раньше:

– Ты в больнице, и тебе придется остаться здесь, пока не сможешь встать и перебраться хотя бы к себе домой. Ольга обещала присмотреть за тобой и, когда придет время, забрать отсюда на машине. А мы уезжаем в Питер сегодня. Ну… Мы с Невом. Володя, кажется, договорился с Войтехом, что вернется в понедельник.

– То есть финальных титров и грустной музыки не будет? – хрипло поинтересовался Долгов, с трудом узнавая собственный голос.

Лиля улыбнулся шире и покачала головой.

– Не в этот раз.

– Какое разочарование, – выдохнул он.

– Ты надеялся на другой исход?

– Ну… Мог бы уйти как герой в ореоле славы с искуплением всех грехов. Так, наверное, было бы справедливей. А вместо этого придется лежать в провинциальной больничке, ходить под себя и есть бурду, которую тут выдают за трехразовое питание. Никакой романтики. Сплошная проза жизни. Но хоть высплюсь наконец.

На этот раз Лиля не улыбнулась. Скорее, наоборот: заметно посерьезнела.

– Нет в смерти никакого искупления, – ответила неожиданно резко. – И справедливости в ней тоже нет. Смерть – это просто конец. И ты этого конца не хотел, так что теперь не прибедняйся. Доктор сказал, что такого живучего пациента у него давно не было. Ты трижды умирал на столе во время операции. И трижды возвращался, словно что-то тебя держало. Или кто-то.

Долгов поймал ее выразительный взгляд и поморщился.

– Вот только не надо…

– Почему нет? – перебила Лиля. – То, что Вера остается рядом, чтобы дождаться тебя или забрать с собой, – всего лишь твоя догадка. А как тебе версия, что она просто присматривает за тобой, чтобы ты себя не угробил раньше срока? Защищает, как ангел-хранитель? Может быть, ты действительно слышал ее в ту ночь, когда наш коттедж наполнялся дымом и угарным газом. Ты сказал, она звала тебя за собой. Почему ты думаешь, что она хотела твоей смерти, а не пыталась спасти?

Долгов отвернулся. Точнее, попытался, потому что тело не очень-то его слушалось. Пришлось просто закрыть глаза, чтобы спрятаться от этого пронзительного взгляда. То, что говорила Лиля, было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но как же хотелось ей поверить…

Он почувствовал прикосновение к щеке и снова открыл глаза. Лицо Лили стало немного ближе: она наклонилась к нему, снова улыбаясь.

– Живи, Костя. Жизнь дает гораздо больше возможностей для искупления, чем смерть. Ты спас меня. Дважды, на самом деле. И всех нас. Ты еще многих можешь спасти. В конце концов, это твоя профессия. Выздоравливай и возвращайся к нам.

Она убрала руку, отстранилась и уже собиралась встать, но он остановил ее вопросом и хитрой улыбкой:

– А что, поцелуя не будет? В романах, когда герой совершает Поступок, ему достается если не слава, то хотя бы красавица.

К счастью, Лиля не разозлилась, только укоризненно посмотрела на него.

– Реальная жизнь немного сложнее романов, Костя. Ты хороший человек, хоть и пытаешься это скрывать. И где-то там есть красавица, которая станет твоим спасением, но это буду не я. Не в этой жизни.

Прозвучало горько, но его сердце слова Лили не разбили. Долгов только улыбнулся в ответ и не удержался от одного последнего игривого замечания:

– А жаль. У нас были бы чертовски красивые дети.

Лиля звонко – и почему-то немного нервно – рассмеялась, все-таки снова наклонилась к нему и поцеловала в щеку. После чего встала и ушла, оставив его в палате одного размышлять о случившемся и не случившемся. И о том пути, который теперь открывался перед ним.

– Этого чудика ненормального выгнали с пятого курса университета за поведение, порочащее студента ВУЗа. Он уже тогда пытался использовать полученные знания в не совсем легальных схемах.

Рассказывая уточненные полицией подробности, Дементьев с задумчивым видом стоял перед открытым баром в доме Ольги. Та попросила его достать вино к обеду, на его выбор, но он не подозревал, что выбор окажется таким непростым. До сих пор столь обширную винотеку ему доводилось наблюдать только дома у Долгова. Но у того ко всему прочему стоял еще и винный шкаф, поддерживающий нужную температуру. Причем с двумя температурными секциями: для красного вина и для белого, которое традиционно охлаждалось сильнее. У Ольги вино стояло хотя бы просто в обычном шкафу.

Вот только тут было не меньше дюжины бутылок: белое, красное, розовое с разным сортовым составом, сухое и полусухое, тихое и игристое… Дементьев напряг память, пытаясь выудить из нее, к какой еде какое вино полагается. Когда-то он что-то читал об этом: вроде бы к мясу – красное, к рыбе – белое. Но был какой-то нюанс в зависимости от рыбы и мяса, а Ольга готовила лосося.

– Просто возьми любое красное, – с улыбкой предложила она, выглядывая из кухонного уголка в зону гостиной. – Ему хватит пятнадцати минут в холодильнике, чтобы остыть до нужной температуры. А если положить в морозилку, то и пяти.

Это уже немного облегчало задачу: красных вин оказалось всего три вида, Дементьев просто схватил первое попавшееся и отнес его к холодильнику, продолжая рассказ, пока Ольга нарезала салат:

– Родители за такое фиаско лишили его всякой поддержки, поэтому ему пришлось срочно искать работу и жилье. Кстати, в «Фантастик Пайн Форест» он стал первым сотрудником, который там и жил, и работал. Собственно, именно он и подал хозяину такую идею. Но амбиции у парня всегда были большие. Просто честно работать и использовать врожденную харизму и знания психологии для увеличения чаевых ему было неинтересно. Нет, он хотел настоящего успеха и реального богатства. Он читал все подряд книги из области популярной психологии и мотивации и мечтал однажды написать свой бестселлер. Но увы: язык у него подвешен хорошо, а вот письменное слово категорически не давалось.

– Никогда не понимала, как это работает, – призналась Ольга. – Мне кажется, если в твоей голове есть мысли и ты в состоянии сложить их в красивые слова, то и записать эти слова не составляет труда.

– Это тебе не составляет, – хмыкнул Дементьев, собираясь стащить из салата кусочек огурца, но Ольга остановила его одним только взглядом.

– Лучше накрой на стол, – велела она. – И открой потом вино. У меня почти все готово.

Дементьев с тяжелым вздохом и скорбным видом подчинился.

– Тогда наш Алексей впервые решил проводить тайные тренинги. Тайные – потому что в глубине души опасался провала и не хотел, чтобы в профессиональных кругах, особенно среди бывших сокурсников, узнали о новом фиаско. Он придумал программу «Путь к себе: пять ступеней совершенства», предполагавшую пятидневное пребывание в отеле, где он работал, расписал, чем люди должны быть заняты в каждый из дней, и окружил ее ореолом таинственности. Ну, в духе «Бойцовского клуба»: первое правило «Бойцовского клуба» – никому не говорить о «Бойцовском клубе». Чтобы возникало поменьше вопросов, создал вымышленного основателя программы: американского миллиардера, якобы разбогатевшего после того, как он сам ее прошел. Таким образом Алексей становился просто проводником знания, а не его источником. Распространителем идеи, а не ее создателем. Соответственно, в случае возникновения претензий, участникам программы предлагалось предъявлять претензии и судебные иски тому самому миллиардеру. А в договоре стоял пункт о неразглашении с кучей штрафных санкций.

– Так вот почему в интернете нет никаких упоминаний, – догадалась Ольга, ставя на стол, почти полностью подготовленный Дементьевым, салатницу. И на всякий случай напомнила: – Вино, Володя. Думаю, уже можно открывать.

– Да, в том числе и поэтому. Впрочем, я уверен, что где-то что-то все равно просачивалось, просто название и суть программы действительно не самые оригинальные, поэтому поисковая выдача забита конкурентами, не опасающимися себя рекламировать.

С этими словами Дементьев достал из холодильника бутылку и на добрых полминуты завис над выдвинутым шкафчиком со столовыми приборами и мелкой утварью в поисках штопора.

Проходя мимо к духовке, в которой запекалась рыба, Ольга притормозила, молча извлекла штопор, на который Дементьев слепо таращился, не замечая, и положила его на стол.

– Но нашему герою, – с облегчением продолжил Дементьев, занимаясь пробкой, – требовалась изюминка. Что-то, что будет отличать его программу от других. Нечто достаточно таинственное и неизученное, чтобы люди, услышав об этом, подумали: «О да, это может сработать, потому что такого мне еще не предлагали». И при этом программа нуждалась в каком-то узком месте: условии, которое участник с большой долей вероятности не сможет выполнить целиком и полностью.

– После чего он сам будет нести полную ответственность за то, что нужный результат не достигнут, – с пониманием кивнула Ольга, доставая из духовки пышущую жаром форму для запекания. – Знакомая фишка.

– Да… – Дементьев наконец извлек из бутылки пробку и принялся наполнять бокалы. – Фишку свою он не мог придумать достаточно долго, пока однажды ему на глаза не попалась статья про депривацию сна. Он зацепился в ней за слова о расширении границ сознания, и тогда в его плане все наконец сошлось.

– Да, звучит загадочно, но не спать пять суток, находясь большую часть времени на свежем воздухе, довольно трудно.

– Именно! Алексей знал, в каких местах искать людей с проблемными ситуациями в жизни, легко выделял среди них достаточно внушаемых и при этом обладающих необходимым запасом финансовых средств. В продвижении своей программы он применял отчасти методы сетевого маркетинга, отчасти ловушку «закрытого клуба», в который люди стремятся попасть, даже толком не зная, что тот предлагает. Все это вполне успешно работало три года, пока не случилась трагедия в коттедже. Несмотря на то, что программа не имела под собой вообще никакого научного обоснования, для некоторых его клиентов она действительно становилась поворотной точкой в жизни.

– Потому что уехать подальше от дома на пять дней, провести их за поглощением мотивирующей литературы, созерцанием природы и размышлением о смысле жизни само по себе всегда полезно, – хмыкнула Ольга. – А если ты еще и заплатил за это кучу денег, то всеми правдами и неправдами будешь искать в себе следы просветления и совершенствования. Да и эффект плацебо никто не отменял.

Дементьев кивнул, наконец усаживаясь за стол и накладывая на тарелку умопомрачительно пахнущую еду. Ему казалось, он так голоден, что сейчас проглотит все вместе с вилкой и тарелкой.

– Вот именно. А поскольку девяносто девять процентов участников все-таки засыпали во время программы, а то и спали тайком каждую ночь, никто особо и не предъявлял претензий за то, что настоящего чуда не случилось. Некоторые проходили программу даже несколько раз. Со второго визита за приведенного с собой участника можно было получить скидку в тридцать процентов. Причем за каждого. То есть если привозишь с собой троих подруг или друзей, программа обходится тебе всего в десять процентов стоимости плюс расходы на аренду проживания.

– Какая прелесть, – восхитилась Ольга мрачно. – Но что же пошло не так? Почему разыгралась трагедия?

– Как и все двинутые недогуру, Алексей со временем сам уверовал в собственное учение. То есть, понимаешь, да? Он все это высосал из пальца, чтобы срубить бабла, но пока три года убеждал других в пользе своей программы, сам в нее поверил! Он захотел реальной славы, обнародовать методику и присвоить ей свое имя. Но для этого ему требовался хотя бы один удачный опыт, то есть несколько человек, которые прошли программу и действительно достигли совершенства, раскрыв все тайные способности мозга. Отказ от сна на пять суток стал для него принципиальным моментом. Группа в том коттедже была экспериментом. До того участники программы не селились вместе и не обязаны были приезжать строго в одиночестве. От этой группы он более настойчиво требовал не спать. И более того: утверждал, что они все теперь повязаны и обязаны следить не только за собой, но и друг за другом.

– То есть даже если ты сам не будешь спать, но уснет другой участник программы, все равно ты не получишь результата? – удивилась Ольга. – Это что-то новое.

– Да. И именно это привело к трагедии, – вздохнул Дементьев. – Инга Колоскова не выдержала напряжения и захотела уйти, потому что в коттедже люди не давали друг другу спать. Это накаляло обстановку внутри группы, но тут еще звезды так сошлись… Один из участников оказался бывшим военным, слегка контуженным в прошлом. К тому же, парень был очень нервным. Он в приступе гнева сначала швырнул Ингу в стену, а потом толкнул так, что та упала с лестницы. Конечно, все были шокированы и напуганы, когда оказалось, что она мертва. Позвали Алексея. Тот убедил людей, что обо всем позаботится и что гибель одного из них не повлияет на результаты других, если до конца программы они больше не будут выходить из коттеджа и взаимодействовать с другими людьми. Он забрал тело и собранные вещи Инги. Ночью, когда никто не мог увидеть, утопил в озере, привязав к ним груз. А в регистрационных документах указал, что женщина выехала.

– Пользуясь тем, что Алиса частенько грешила отлучками с рабочего места, – кивнула Ольга. – Это она мне рассказала. Она частенько просила Алексея прикрыть ее отсутствие, фактически, поработать какое-то время за нее. Тот день не стал исключением. Она даже сказала, что тогда он сам подтолкнул ее к тому, чтобы она отошла, дал понять, что с удовольствием прикроет за один поцелуй. Дурашка думала, что он с ней заигрывает, а она им вертит как хочет, тогда как все было наоборот.

– Чего у него не отнять, так это умения убеждать людей в том, что они делают что-то по своей воле, а не потому, что он им так сказал. Убежденная его рассказом об отъезде Инги, Алиса, чтобы не потерять работу, на всех допросах твердо стояла на том, что лично выписала ее. Но исчезновением Инги никто особо и не интересовался, всех заботили только трупы. И как минимум эти смерти Алексей мог бы предотвратить, если бы вовремя остановился. Но он на сутки отошел в сторону, думая, что теперь делать и как выпутаться из этой истории. Эти сутки стали для обитателей коттеджа фатальными. Массовый психоз – штука заразная и губительная, а они все были уже в неадеквате к тому моменту. Теперь уже никто не узнает в деталях, что и как там произошло. Алексей признался, что единственного выжившего убил сам. Просто в тот момент он уже не видел другого выхода, кроме как похоронить историю.

– Почему он остался в «Фантастик Пайн Форест»? И как решился продолжить свои программы?

– Жадность, – пожал плечами Дементьев. – Расследование было проведено, но его ведь не раскрыли. Поначалу он для того и остался: боялся, что его отъезд привлечет к нему внимание. Потом собирался пересидеть зиму, а весной понял, что ему все сошло с рук и бежать нет смысла. Он еще не набрал намеченную сумму, с которой собирался начать новую жизнь, поэтому возобновил программу. Но на этот раз с осторожностью: теперь участники приезжали только на выходные, он их обрабатывал, наставлял, брал с них деньги, а потом отправлял выполнять программу домой. Сейчас полиция разбирается, сколько еще человек, следовавших его наставлениям, пострадали в процессе.

– Думаешь, могли быть и другие смерти?

– Очень может быть, – кивнул Дементьев, делая глоток вина. – Понимаешь, Алексею просто снова не повезло: в последнем наборе сразу три человека оказались из одного района. И все трое следовали его программе без поблажек себе. Так сложилось, что все они погибли друг за другом, и произошло это на территории капитана Карпова во время его дежурства. Он и сам, возможно, не обратил бы на это внимания, если бы не история с приложением, заставившая его немного иначе смотреть на мир.

Ольга помолчала, обдумывая его слова, и наконец пробормотала:

– Удивительно, как люди умудряются завести себя в тупик и погубить, просто поверив другим. Ведь ребята в коттедже не были на острове, не были отрезаны от мира, могли в любой момент выйти и попросить помощи, но не сделали этого. Все остальные и вовсе изводили себя самостоятельно и добровольно.

– В этом и беда, – хмыкнул Дементьев. – Если бы Алексей не прятал лично труп и не прикончил одного из своих… учеников, а потом не стрелял в Долгова, ему даже предъявить особо нечего было бы: ведь все всё делали добровольно. А теперь он сядет без вопросов.

– Практически хэппи-энд, – улыбнулась Ольга. – Немного печальный, но уж какой есть.

– Вот одного не понимаю во всей этой истории. Ладно, предположим, попав в лапы этого маньяка, люди уже не могли выйти из-под его влияния, особенно после того, как бросали спать: сопротивляемость падала, мозг плыл как под воздействием наркотиков. Но насколько ж сильно надо поехать крышей изначально, чтобы поверить, что за пять суток без сна ты превратишься в сверхчеловека? И даже не проверить, кто на самом деле предлагает тебе это чудо?

Ольга положила приборы на край тарелки, потянулась к бокалу вина и тоже сделала большой глоток.

– Ты недооцениваешь человеческую жажду достичь успеха в короткие сроки. Жажду, которую эксплуатируют и сознательно подкармливают все, кому не лень. Людям обещают научить их писать бестселлеры за три месяца, полностью освоить новую специальность за два, заговорить на иностранном языке за один. Отовсюду валятся предложения похудеть за неделю, накачать пресс или попу за пятнадцать минут или грести миллионы, работая полчаса в день. Разномастные гуру проникли во все сферы нашей жизни и учат нас, как правильно работать и как отдыхать, что готовить и как питаться, как строить отношения и как заниматься сексом. Даже как правильно дышать, думать и чувствовать! И никто особо не задается вопросом, действительно ли автор той или иной методики такой уж специалист в той области, в которой берется наставлять других. Сколько было докторов, предлагавших собственные системы снижения веса или просто здорового образа жизни, а потом оказывалось, что они даже не имеют медицинского образования или были лишены лицензии. Даже после их разоблачения люди продолжают следовать опасным недоказанным методикам. Идеи – штука живучая. Так что Алексей может сесть, но это не значит, что кто-то другой не подхватит его упавшее знамя.

Дементьев положил подбородок на сцепленные в замок руки и посмотрел на Ольгу.

– Но почему? Почему люди ведутся на такое?

Она улыбнулась.

– Потому что все хотят быть стройными и красивыми, богатыми и успешными, здоровыми и счастливыми. Все хотят волшебную кнопку с надписью: «Сделать себе хорошо». Все хотят, чтобы им показали кратчайшую дорогу к цели. Рекомендация «пять суток не спать» звучит не так ужасно, как «пять лет пахать, не разгибая спины, занимаясь образованием и саморазвитием». Ведь можно потратить целую жизнь, приложить массу усилий, а на выходе получить тот же «пшик». Не каждый готов бежать марафон, понимая, что может и не прийти к финишу первым. Взять хотя бы мою профессию… Сколько писателей отдает время, силы и воображение придуманным историям, и сколько из них достигают успеха, как я? Один из тысячи? Из ста тысяч? На что мы готовы пойти, чтобы оказаться этим одним? Пять суток не спать? Ха! Не самая высокая цена за попытку. Двенадцать с половиной лет назад я бы попробовала, если бы мне такое предложили.

– Но почему люди не видят, что в итоге реального успеха достигают те, кто просто пашет? Ты ведь свой получила без волшебных кнопок, коротких дорожек и контрактов с дьяволом…

Лицо Ольги переменилось. Так сильно, что этого нельзя было не заметить. Криво усмехнувшись, она повернулась к Дементьеву и посмотрела на него поверх своего бокала.

– Потому что никто и никогда не рассказывает подлинную историю своего успеха. А стало быть, как ты можешь быть уверен, что я не заключила подобный контракт?

На вокзал Лиля, задержавшаяся, чтобы навестить Долгова, приехала всего за полчаса до отправления поезда. Нев, уехавший раньше с вещами и оборудованием, уже ждал ее в вагоне. На обратном пути им удалось найти два места рядом, что было очень кстати.

Последние несколько дней, с момента разыгравшейся в «Фантастик Пайн Форест» драмы, они почти не разговаривали. По крайней мере, о важном. Только о деле и бытовых мелочах. Лиля пыталась осмыслить свои реакции и чувства в тот момент, когда Костя Долгов умирал у нее на руках. Нев… Вероятно, он делал то же самое. Четыре часа в поезде, где не спрятаться от разговора и не увильнуть от него под предлогом страшной занятости, могли помочь расставить точки над «i».

Когда Лиля вошла в вагон, Нев сидел на месте у окна и читал какую-то книгу. Или делал вид, что читает. Отвлекся он легко и даже улыбнулся, когда она поприветствовала его и села рядом, с трудом переводя дыхание. Вокзал Лиля пересекала очень быстро, боясь опоздать.

– Не хочешь снять пальто? – предложил Нев, поглядывая на нее все с той же мягкой улыбкой. Ненавязчивой и почему-то грустной.

Лиля кивнула, испытывая странную неловкость. Он помог ей снять пальто и повесил его на крючок над собой.

– Как Константин?

Она снова кивнула, слегка закусив нижнюю губу.

– Он будет в порядке. Потребуется время, конечно. Но, думаю, длительный больничный и возможность побыть наедине с собой – это сейчас именно то, что ему нужно.

– Но он вернется к работе? Когда поправится?

– Думаю, да.

Она покосилась на Нева, понимая, что сейчас самый подходящий момент для слов, которые заготовила, пока ехала в такси, но в последний момент смалодушничала:

– Как Егор? Не выходил на связь?

Нев покачал головой, удивленно приподняв брови.

– Я не думаю, что он созреет так быстро. Семена посеяны, но до первых всходов еще далеко. Он умный мальчик. И у него есть шанс сделать правильный выбор теперь, когда этот выбор у него есть. Но решение должно созреть.

– Ты веришь, что все получится?

– Я надеюсь. Потому что мне не нравится перспектива в случае, если этого не произойдет.

Он замолчал, выразительно глядя на нее. Под этим взглядом Лиля смутилась.

– Ты действительно хотела поговорить со мной о Егоре? Мне показалось, что на язык у тебя просились другие мысли.

– От тебя ничего не скроешь, – хмыкнула Лиля. – Нев, прости меня.

– За что? – он как будто действительно удивился.

– За то, что невольно солгала тебе, когда мы говорили о Косте и моем отношении к нему. Я сама недооценила свою симпатию. И только когда… Когда все это случилось, я поняла, что он нравится мне, возможно, немного больше, чем я думала.

Нев перевел взгляд на обложку книги, которую уже снова держал в руках, но промолчал. То ли не зная, что на это ответить, то ли дожидаясь момента, когда Лиля скажет все, что хотела.

– Но это совсем другое! – со всем чувством, на которое сейчас была способна, попыталась объяснить та. – Может быть, если бы не было тебя, из этой симпатии и могло бы что-то вырасти, но сейчас я не хочу ничего из нее растить. И не буду. Я там, где хочу быть, и с тем, с кем хочу быть. В этом смысле ничего не поменялось.

Она замолчала, глядя на его сосредоточенный профиль. Нев сидел, не двигаясь, и продолжал со странным интересом разглядывать обложку книги.

– Скажи что-нибудь, – тихо попросила Лиля.

Он вздохнул и так же тихо признался:

– Знаешь, когда все это началось между нами, я был уверен, что долго это не продлится. Думал, ты очнешься максимум через пару месяцев. Я так и сказал твоему брату, когда он спросил, что не будет никакой странной свадьбы и детей, что у нас просто не будет столько времени.

Нев наконец снова повернулся к ней, поймал взгляд и спокойно улыбнулся, как человек, решивший для себя что-то важное.

– И я был готов к этому с самого начала. К тому, что появится кто-то другой. Кто-то моложе, кто будет подходить тебе больше. Я был готов отпустить тебя в любой момент, когда ты захочешь уйти.

– Но я не хочу уходить, – заметила Лиля с нотками отчаяния в голосе.

– И я этому очень рад, – улыбнулся он. – Потому что я не хочу тебя отпускать. Мы вместе почти два года, и если уж Косте Долгову не удалось убедить тебя в том, что ты совершаешь ошибку, то уже вряд ли кому-то удастся. Даже если ты действительно его немного любишь, я могу с этим жить. Так, наверное, даже лучше, потому что ты все равно выбираешь меня. Так что… – он вздохнул, словно набираясь смелости перед прыжком через пропасть. – Пусть будет странная свадьба. И дети пусть тоже будут.

Лиле сначала показалось, что она ослышалась. Потом, что неправильно поняла, поэтому ответила она не сразу: на лице Нева успело отразиться волнение.

– Просто для протокола, – весело уточнила она. – Это официальное предложение?

– Да, это именно оно. – Нев неловко пожал плечами, продолжая улыбаться. – Наверное, надо было сначала купить кольцо. И цветы. Заказать ресторан. И, наверное, встать на колени…

– Вот только давай без перегибов! – рассмеялась Лиля.

– Но ты меня знаешь, – продолжил Нев уже более легким тоном. – Если бы я начал готовиться к этому моменту…

– Я бы ждала его еще два года, – хмыкнула Лиля. – Нет уж, так лучше. Кольцо, цветы и ресторан подождут. Я и без них согласна.