— Лысый, беги быстрее! Беги изо всех сил! — истерично надрывалась за моей спиной Ай, периодически прерываясь на вопли более конструктивно-деструктивного характера, то есть заклинания. Я пыхтел, выдавая под сорок километров в час, но гоблины и не думали отставать. Точнее они отставали, но издаваемые ими пронзительные и кровожадные вопли разносились куда дальше, чем бы хотелось, поэтому на берег прямо за мной, а иногда и впереди выскакивали все новые и новые зеленые гуманоиды. Ни один план не срабатывает так как надо. С этой грустной мыслью я начал прикидывать возможность сделать еще один большой крюк по воде, потому как в сотне метров впереди нас из сплошной стены джунглей выкатилась целая орава мелких ублюдков.

Начиналось все хорошо. У нас был план. Хороший план, надежный и простой как лом! Раз — и мы десантируемся с летающего острова под заклятием облегчения веса Ай. Выполнилось прекрасно, мы мягко опустили практически куда хотели! Два — двигаемся вглубь континента километров на пятьдесят и бодро бежим к точке назначения, минуя Дома Матери. Почему? А чтобы совсем без приключений. Раз город считается свободной зоной, куда стремятся все Бессы, то уж перехватить их самое милое дело для других государств континента! И тут…облом. Мы оказались на узкой полосе пляжа, по левую руку бескрайний океан воды, по правую бескрайний океан мать его джунглей! И они кишели жизнью, в том числе — гоблинской и полуразумной. В итоге сейчас я изо всех сил давил на свои педали, а Митсуруги пыталась отстреливаться и отругиваться. Из за лютой тряски у нее получалось все из рук вон плохо. К тому же гоблинофобия волшебницы никуда не девалась!

— Соромооооон! — белугой взвыла Ай. Я обернулся, предчувствуя плохое. Так и есть! У этих уродцев была кавалерия в виде динозавриков высотой мне по середину бедра. Очень быстрых динозавриков!

Я с брызгами вломился в воду, спасая наши задницы от пары зубастых тварюшек, показавших прекрасные возможности к прыжкам. Хер вы нас по воде догоните, морды неумытые!

Микрорапторы с всадниками разумно продолжили преследование по берегу.

Я выдохнул, сбавляя темп.

Жизнь решила, что я парень хоть куда и предложила мне лимоны в виде пары зубастых морд каких то морских существ, которые почему то умели слишком быстро плавать. Я с испуганным воплем шарахнулся к берегу. Гоблинская кавалерия в количестве двух десятков голов весьма этому обрадовалась.

Ненадолго.

Пешие гоблины то отстали. Два десятка зеленых человечков и их скакунов я превратил в зелено-бурое месиво за десять ударов посохом. Те даже не успели среагировать от моей быстрой остановки. Я отдышался, оглянулся на океан и хрюкнул от ужаса — одна из тварей валялась практически у моих ног, второй не было видно. Судя по закатившимся обледенелым глазам и раскрытой на максимум пасти, которая свободно могла бы откусить мне голову, тварь сожрала "снежок" моего захребетного мага. Из за спины послышалось застенчивое:

— Я описалась…и получила уровень.

Стираться было явно некогда. Три минуты передышки и из джунглей выкатывает зеленая вопящая волна, а труп морского чуда юда конвульсивно дергается от чьих то укусов. Снова бегу, на этот раз по самой кромке воды, по мелководью — это в три раза быстрее, чем по песку. Сообщение Системы.

— Прием "Бег водомерки" достиг 10го уровня! Снижены затраты на его применение!

Ух, теперь оттока Ки вообще не ощущается. Зато ощущается гомон преследующей нас толпы. Оглянулся на секунду и тут же взвыл:

— Ай, кончай херней маяться! Ставь зеркала!

— Как ставить? — орет мне в ухо волшебница.

— Как хочешь! Не убьешь, так напугаешь!

И рванул вперед изо всех сил, молча. Потому что сзади пляжа не было. Были гоблины. Пешие, верховые, в тряпках, голые. А самое главное с луками. Паршивыми, плохонькими, до нас долетала лишь каждая десятая стрела, но ведь долетали же как то!

Тихо ойкнула Митсуруги.

Сердце пропустило удар.

Сзади раздалось женское шипение и легкое потрескивание воздуха. Я слышал такое потрескивание, когда Ай врубала свое умение

"Эфирного зова" на полную катушку.

А потом был хруст, скрежет и вопли сотен голосов. Оглядываться я не собирался, не та ситуация, лишь чуть сбавил скорость и пожмякал низ рюкзака. Раздавшийся изумленно-возмущенный женский вопль сказал мне всё, что я хотел знать — жива, достаточно здорова, зла. Полный вперед!

…на территорию Дома Матери спустя пару часов я ввалился пусть не нагруженный дебаффами от перенапряжения, но сильно подзаколебавшийся от такой жизни. Из рюкзака раздавались стоны и ругань Митсуруги, ей досталось. Из девушки пришлось вытащить аж четыре тонких кривых стрелы, причем это были далеко не единственные незапланированные природой отверстия. Еще от стольких же стрелок она избавилась сама. Из за того, что она сидела в рюкзаке в подобии позы лотоса, попадали ей в основном в ноги ниже колен. Плюс я достал одну стрелу из ее левого плеча, одну из левой груди, обрезал кусочек кожи со лба и перебинтовал всем чем было. Подумал, пощупал ей голову. Две…нет, три шишки и зреющий фингал под глазом. Замотал бинтами все, кроме носа и сел рядом, промачивая получившуюся мумию холодной водичкой. Ей же и напоил страдалицу…сорок первого уровня?!!

Да, выходит, архимаг в юбке, который сейчас мечется в бреду из за отравы на прутиках гоблинов, покрошил их изрядно. Мне тоже подкинуло опыта, до 24го всего то осталось одиннадцать очков. Оп, не осталось, подросло умение лекаря и уровень, видимо потому, что я непрерывно лью холодную воду на мечущуюся с жаром девушку.

Жар постепенно спал, но в сознание она не приходила. Я занялся собой. Из себя пришлось выдернуть три примитивные стрелы, но особого дискомфорта я не ощутил. От одежды у меня после наших приключений остались одни лохмотья, свисавшие тут и там. Из них я быстро сочинил себе нечто вроде безобразной юбки, пустив обрывки ткани на перевязку свежих ссадин и ранок. Остатки ткани обмотал вокруг предплечий. Митсуруги редко и прерывисто дышала — бледная, под глазами появились темные круги. Ее стошнило. Точно, отравление… Нужно что то решать.

Вариант первый. Сидим здесь и надеемся, что тренированный до "золота" организм сам справится с отравлением. Плюс в безопасности. План Б — если Ай умрёт, я это сразу же замечу и отсчитав час, сразу же воспользуюсь Зовом к Матери. Ни навыки лекаря, ни мои монашеские знания не позволяют определить тип отравления или растения, которые можно было бы использовать для противоядия. Рецепт некоего "универсального" снадобья я знаю по долгу класса, только вот растения из которых оно делается — остались в классовом обучающем сценарии. Минус — нас могут окружить тут гоблины.

Вариант второй. Я применяю впервые в жизни довольно рискованную технику искусственного сна, надавив с слабым выплеском Ки на некоторые точки организма. Это в разы замедлит распространение токсинов и позволит донести девушку до Вавилона, где есть целители. Плюсы — шансы девушки на выживание повышаются, наши общие шансы добраться до города понижаются. Минус — я не замечу ее смерти в рюкзаке, что может вылиться в целую череду ее смертей в джунглях или океане.

Я сидел и лихорадочно соображал.

— Ты сейчас очень похож на боевых монахов, Соромон-сан. — тихо сказала Митсуруги, глядя из под бинта на меня. — Большой, лысый, мрачный и в шрамах. Прямо настоящий.

— Ай-тян, — я принял решение и подсел к ней. Посмотрел в глаза и сказал, — Ты отравлена. Договариваемся об одном — ЕСЛИ ты придешь в себя одна в воде или джунглях, ты сразу используешь Зов к Матери. Договорились?

— Хорошо, лысый монах, — согласно кивнула она и вяло поинтересовалась, — А по…?

…я уже аккуратно тыкал пальцами по точкам тела. Солнечное сплетение, шея, за ушами, теперь одновременно печень и лоб. Ай потеряла сознание. Я прислушался — ее дыхание было редким и еле заметным. Все, как и должно быть.

Оставались мелочи — настроиться. Я сел и глубоко подышал, планомерно разгоняя внутренее ядро и энергию до предельной рабочей интенсивности.

Теперь можно делать ноги.

И я побежал.

Двигаться, сохраняя полную сосредоточенность и контроль над энергетикой куда проще. Не нужно думать, реагировать, размышлять и тем более испытывать эмоции. Все восприятие сужается до нескольких явных раздражителей и тело работает с максимальной отдачей. Придерживаться расстояния в пару метров от линии прибоя? Спокойно. Прищурить глаза и реагировать лишь на согласованные движения, присущие разумным? Легко. Самую большую проблему вызывали скалы, кустарник и прочие элементы пейзажа, мешающие бежать по прямой. Менять курс было почти физически больно. Сознание каждые несколько минут давало команду на включение карты и руки подносили к лицу кусок пергамента, чтобы прикинуть расстояние. Точки там и тут постепенно совмещались.

Тем не менее, сквозь глухо и мерно стучащую в виски кровь и бухающее сердце, я слышал приглушенные звуки. Взвизги гоблинов различались точно, но быстро утихали за спиной. Кажется, я даже растоптал нечто похожее на маленький плот. В какой то момент повеяло серьезной опасностью, меня преследовало нечто массивное и быстрое, с мощными хрипами всасывающее воздух в пасть. Но и оно отстало.

В темноте бежать было сподручнее, правда пару раз споткнулся об какую то гадость, выползавшую на берег. Продлилась ночь недолго, часов пять, а с утра я ощутил все увеличивающееся беспокойство. Моя точка на личной карте полностью совместилась с начерченной рыцарем. А города нет.

Я встал на месте. Огляделся проясняющимся взглядом. Побережье, джунгли…редкие джунгли. Что то мне шептало, что город, который строят Бессы ну никак не будет ближе тридцати-сорока километров к большой воде. Логично. Но должна быть деревня, рыбаки?

Большому городу нужно много еды. Надо бежать дальше.

Вот и причалы, небольшие, но очень много — идут себе рядками, мешая мне бежать дальше по воде. А значит мне дальше и не надо. На близлежащем пологом холме высоченный частокол. Явно живут люди. Но мне туда не надо. Мне подойдет и этот мужик в кожаных штанах, бандане и куртке, который стоит раком над своей лодкой и с чем то возится. Подхожу сзади, аккуратно тереблю за плечо. Мужик орёт, шарахается от меня. Чего это он?

Протягиваю ему серебряную монету с единственным вопросом — "Вавилон?". Это должны понять на любом языке. Страх в глазах мужика пропадает. Медленно. Лицо все равно искажено. Стою, жду. Он берет монету и указывает точно на север, утверждающе сообщая с диким акцентом — "Вавилон!". Киваю ему и начинаю бежать строго на север.

Недолго…полчаса? Час?

Вот и город. Точнее стены. Высокие. Над ними только какой то огрызок возвышается. Больше ничего не видно.

Иду.

Навстречу бежит человек пять. Кожаная одежда…броня? Копья направлены на меня. С чего бы? Что то кричат, не разобрать.

Слышен вопль — "Да не тычь ты в него! Не трожь!". В кого не тыкать? Русская речь? С чего бы?

Мысли текут как дохлые рыбы по течению. Они есть, но не шевелятся.

Тот же голос — "Сейчас он в границу города войдет…подожди…"

Вхожу. Надпись.

"Вы вступили на территорию города-государства "Вавилон". Принадлежность — Вавилон. Ваши возможности ограничиваются Пределом Расы. Дополнительно: атакующая магия Бессмертных не работает на территории постоянных поселений"

Падаю на колени. Из меня как будто выпускают воздух. Тело не хочет двигаться, стараюсь заставить. Получается плохо. Слышен голос. Тот самый, который просил не тыкать.

— Парень, ты кто? Откуда?

— С востока, — хриплю я. Снова пытаюсь встать. Нужно к целителю.

— Первый раз тут, что ли? Сюда шел?

— Да. Нужно к целителю. Срочно.

Меня постепенно отпускает, голос становится тверже, образы вокруг ярче. Перед лицом физиономия молодого здоровенного парня с старчески сощуренными глазами и кинжалом в руках. Он берет меня за плечо, сдавливает. Надо же, больно. Сосредотачиваюсь на нем. Парняга подзывает что то…кого то… Маленькое, ниже меня, стоящего на коленях. Огромные желтые глаза, угольно черная кожа. Парень просит:

— Побыстрее, Гаст. Этот вроде из наших.

Черное существо, глядя на меня, скрипучим и высоким голосом говорит:

— Стража Вавилона спрашивает ваше слово. В вопросах. Первый — В первый ли раз вы входите в город? Второй — есть ли у вас с собой наркотики, взрывчатые вещества либо иные вещи, способные вызвать разруху и предствлять опасность для города? Третий вопрос — клянетесь ли вы не причинять физического вреда смертным и бессмертным жителям города, кроме как в случаях сохранения собственной жизни?

— Да, нет, да, — тупо отвечаю я. Черное существо кивает.

— Что в мешке? — внезапно интересуется здоровый парень, убирая кинжал.

— Подруга, — прямо говорю. Это слово действует как ледяной душ и заряд солевой дроби в задницу. Встаю. — Нам нужно к целителю.

— Провожу, — соглашается парняга. И добавляет, — Илисса, как посмотрит, так сама клятву у подруги твоей возьмет.

Такую? Понятно. Иду за парнем сквозь городские ворота. Пустошь? Идём долго, но быстро. Даже в своем состоянии удивляюсь, насколько выросла в глазах та раскоряка за стенами. Это…похоже на башню. Строящуюся колоссальную башню.

Заходим в просторное помещение большого дома. Всё из камня, даже пол — полированный камень. "Илисса!" — зовёт парень. Из полумрака соседней комнаты выхо…выскальзывает странная фигура. Удивленно щурюсь. Женщина-змея. Длинный и массивный змеиный хвост, из которого гармонично вырастает женский торс с головой и руками. Чешуя нежно обнимает торс от пупка и ниже, поднимаясь волнами по бокам, почти до ребер. Женщина молниеносно оказывается рядом, задирает мне голову и всматривается в зрачок. После чего отправляет стражника восвояси. Смотрит на меня.

— Убежище…и анонимность…предоставляете? — хриплю я.

— Убежище предоставляет сам город на всей его территории, — змея соединяет руки в замок, приподнимая свою грудь и чуть откидывается на хвосте, оценивающе на меня взирая. И продолжает, — А анонимность, мой лысый друг, тебе предоставит моя врачебная этика. И клятва целителя.

— Хорошо, — киваю я и начинаю снимать рюкзак.

— Ну и чем ты болен, кроме полной отмороженности и переизбытка дури? — любопытствует создание. Она красива, хоть и мало напоминает человека. Пестрые пряди волос разных цветов — белые, зеленые, коричневые. Яркая лазурная радужка глаз, настолько большая, что белков не видно. И явно чересчур гибкий для человека позвоночник.

Я достаю из рюкзака Ай и бережно кладу на стол. Дышит. Только красная. Почему? У меня всегда была настолько красная волшебница? Вроде бы нет… Женщина мягко скользит рядом, дотрагиваясь до Митсуруги в разных местах и удивленно шипя. Сам удивляюсь, слыша от мифического создания русские ругательства.

— Это…, - ламия щелкает пальцами, пытаясь найти нужные слова, — …это самый пропаренный человек, которого я когда либо видела за полвека! А еще она в коме. Это твои монашеские умение?

— Да, — согласно хриплю я, аккуратно нажимая на нужные точки и выводя Ай из лечебной комы. Что то внутри хрустит и всхлипывает. Готово. Сползаю на пол. Шепчу оттуда, — она отравлена гоблинами. Стрелы. Вылечите пожалуйста.

— Ну, больной, мне всё ясно, — Илисса творит обеми руками какие то заклинания в сторону розововолосой волшебницы. И потом поворачивается ко мне, сворачиваясь кольцами так, чтобы я мог видеть ее лицо.

— Итак, — она задумчиво бьет себя пальцами по губам. Смотрит на меня и говорит — С девушкой всё в порядке. Было бы. Да, ее несколько раз ранили стрелами, яд попал в организм, но тот, перенасыщенный эфиром, буквально сжёг все токсины. А потом волшебница испытала приступ слабости из за перегруженного эфиром организма…мм…и кто то весьма вовремя снял ей жар и лихорадку. Если бы ей дали полежать часик или даже пару часиков потрясли бы в сумке, то она бы пришла в себя веселая и бодрая…

— Но, — Илисса уперла руки в боки, — вместо этого безумный монах погружает девочку в кому, а потом парит ее в кожаном мешке…сколько?? Десять-двенадцать часов??

Мда. Хотел как лучше, а получилось через жопу.

— И что сейчас? — обреченно спрашиваю я.

— Ничего, — пренебрежительно машет хвостом ламия, — Отлежится пару дней и встанет.

Ее взгляд становится серьезным.

— С тобой другая ситуация, дружок. Тебе только помирать. А потом лечиться еще месяц. Как приползешь. — Илисса морщится и с явной неохотой говорит, — Могу тебя…убить. Эвтаназия. И девочка будет под моей защитой пока ты не появишься. Никто о ней не узнает. Слово. Но вы мне…будете должны три золотых Пана за всё. Согласен?

— Да, — облегченно выдыхаю. И ловлю удар хвостом в лицо.

Тьма.