Константин Маяковский

 

Мой стих трудом

   громаду лет прорвет

и явится

   весомо, грубо, зримо,

как в наши дни

    вошел водопровод,

сработанный

     еще рабами Рима.

 

Владимир Маяковский

Биография Маяковского изобилует странными, загадочными событиями. В его жизни была какая-то тайна, которая угнетала, ломала и в конце концов погубила его. Герман Смирнов в своей статье «Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Константин!» пишет, что в тяжелом для поэта 1923 году он настойчиво добивался встречи с Лениным, ненадолго пришедшим в себя. К сожалению, встреча не состоялась. Что его, вольного художника, искренне сразу же принявшего революцию, тревожило и толкало на беседу с вождем? До сих пор неизвестно. Может, он хотел поговорить о своем сотрудничестве с органами ВЧК-ОГПУ? К этому времени он уже активно помогал чекистам. Но как его зацепили? Добровольно ли он пришел помогать оперативникам или по принуждению? Если второе, то надо искать компромат.

В своей автобиографии Маяковский пишет, что стал членом РСДРП в 1908 году, пропагандист, несколько раз арестовывался. 29 марта 1908 года задерживался по делу о подпольной типографии. Выпустили на поруки. Второй арест был связан с револьвером, обнаруженным полицией у него дома. Выручил друг отца, заявивший, что оружие его. Опять выпустили. За участие в подготовке побега каторжника опять задерживают и содержат в Бутырке, где он скандалил, за что попал в одиночку. Пока сидел там, переосмыслил всю свою жизнь.

Суд по первому делу вынес интересный вердикт: «Виновен, но летами не вышел». «Юнца» выпустили на поруки матери.

Но вся эта биография поэта дана в его интерпретации. Такого Маяковского мы знали со школьной скамьи.

Но вот в 1958 году вышел 65-й том «Литературного наследства», посвященный Маяковскому. В нем имелся довольно пикантный материал анализа полицейских документов о революционной деятельности Маяковского. Подготовил его В. Земсков. В статье говорится, что после смерти мужа мать Маяковского Александра Алексеевна вместе с детьми – Людмилой, Ольгой и Владимиром – прибыла в Москву 1 августа 1906 года. Людмила училась в Строгановском училище, Ольга поступила в гимназию Молчановой, Владимир – в 4-й класс 5-й московской гимназии.

Вращаясь в обществе друзей и знакомых своей революционно настроенной старшей сестры, Владимир втянулся в революционную деятельность. В конце 1907 года он вышел на члена МК РСДРП, студента-большевика В. Вегера и заявил о своем желании профессионально заняться подпольной работой.

1 марта 1908 года Владимир выбывает из гимназии по собственному желанию, а уже 29 марта его арестовывают с пачкой прокламаций. Согласно 1-й части 102-й статьи Уголовного уложения ему грозит каторга до 8 лет. Но 9 апреля его выпускают под подписку о невыезде. Загадка? Наверное!

А вот еще одна. 19 февраля 1909 года в засаду у Маяковских попал их старый знакомый И. Морчадзе – участник неудавшегося подкопа под Таганскую тюрьму, эсер, бежавший из ссылки и живший по чужому паспорту. Его задерживают, но на следующий день выпускают, почему-то не находя ничего подозрительного в фальшивых документах.

1 июля того же года Маяковский попал в засаду, устроенную полицией. Ему предъявили обвинение в организации побега 13 политкаторжан из Новинской тюрьмы. Охранка предложила не привлекать его к суду в качестве обвиняемого, а выслать «злодея» на три года в Нарымский край под гласный надзор полиции.

Мать будущего «трибуна революции» Александра Алексеевна срочно выезжает в Петербург, чтобы похлопотать за сына у министра внутренних дел. И снова загадка – по решению МВД 9 января 1910 года Маяковский из-под стражи был освобожден. Во время первого ареста Маяковскому было 14 лет. Последний арест буквально перевернул его внешнюю деятельность. Он не вернулся в партию, прекратил подпольные связи и поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. Полиция тоже больше никогда не трогала его.

Больше всего в публикациях Земскова поражает то, что в следственном деле Маяковского отсутствуют некоторые важные документы. По всей видимости, в них-то и содержались сведения о фактах сотрудничества с царской охранкой. Изъять эти документы могли только чекисты, обнаружившие их после революции в архивах охранного отделения и сразу понявшие, над каким ценным человеком они обретают власть.

В 1918 году вокруг Маяковского происходили странные и настораживающие события. Именно в этом году еврейка Лиля Брик неожиданно заявила своему мужу Осипу, что, не разводясь с ним, желает жить вместе с Маяковским. Что-то похожее на семейный гарем мусульманина, только наоборот. В этом же году ее мать Елена Каган и сестра Эльза, загадочным образом вышедшая замуж за французского офицера Триоле, уехали за границу. Эльза – в Париж, а мать – в Лондон. В конце этого же года Маяковский, похоже, узнал о найденных чекистами документах и получил предложение работать на ВЧК.

Поэт сразу же осознал ужас своего положения. Думается, не случайно в 1923 году в черновиках его знаменитого стихотворения «Про это» появилась загадочная, непонятая литературоведами строка: «Пять лет с меня глаз эта пропасть не сводит…»

Поначалу он, видимо, намеривался отмазаться от грехов молодости с помощью высоких знакомств. Мать же считала: нечего размениваться на мелочи, надо сразу идти к Ленину, признаться и покаяться в грехе, попросить прощения. Сославшись на молодость, заявить, что его, юнца, сломал следователь. Несмотря на это, он ненавидел царизм, воспевая революционные порывы народа. Заявить, что 25 октября 1917 года он находился в Смольном и был в числе первых деятелей культуры, согласившихся служить Советской власти.

Конечно, если бы встреча состоялась и Ленин простил его, то он мог бы, не стесняясь, послать чекистов ко всяким чертям вместе с компроматом. Но, увы, этой надежде не суждено было сбыться – у Ленина в это время осложнилась болезнь. Поставленный перед трудным выбором, Маяковский согласился на сотрудничество, тем более что супруги Брик, с которыми он почти сроднился, стали сотрудниками ВЧК уже в 1920 году. Есть основания предполагать, что поэт дал свое согласие на сотрудничество еще в сентябре 1921 года, а уже в октябре Лиля Брик появилась в Риге и за четыре месяца восстановила отношения с родней своей матери.

В мае 1922 года Лиля повезла своего слабовольного любовника и одновременно оперативного подопечного в его первый заграничный вояж в Ригу и ввела в круг нужных для чекистов знакомств. Потом были Эстония, Германия, а вот во Францию Маяковский поехал один, но опекунство над ним взяла сестра Лили Эльза. Именно там его «случайно» сбивает машина. В Париже, когда он делает попытки заполучить американскую визу, у него из гостиницы исчезают деньги и заграничный паспорт.

Чекисты, среди которых в то время было много ставленников Троцкого, толкали Маяковского по направлению к США. Но, сколько он ни старался, визы «трибуну революции» не давали. Не исключено, что американские спецслужбы догадывались или знали о его связях с чекистами.

Но вот выход нашелся. Он убывает в Мексику и там добывает себе визу в США. 31 июля 1925 года Маяковский появляется в Нью-Йорке…

Надо заметить, что в период болезни Ленина борьба между Троцким и Сталиным за фактическую власть в стране обостряется. Чекистский орган ГПУ был еще в руках троцкистов. Вместе с Маяковским в Америку прибыл Э. Склянский – заместитель Троцкого по Реввоенсовету. Их принимал в Нью-Йорке другой видный троцкист, председатель Амторга Исай Хургин, поселивший поэта в своем доме. Следует заметить, что как раз во время пребывания Маяковского в Америке Хургин и Склянский утонули, отправившись на лодке посекретничать на середину озера, боясь подслушки.

Как пишет Герман Смирнов: «Эта гибель потрясла Маяковского. Он буквально заливался слезами на панихиде у праха погибших, скомкал программу своего пребывания в Америке и вернулся в Москву, опасаясь за свою жизнь. Тем не менее зависимость его от троцкистского руководства ГПУ была так сильна, что и следующие три его поездки были связаны с перипетиями судьбы Троцкого – его ссылкой в Алма-Ату и выдворением из СССР в феврале 1929 года…»

После депортации Троцкого из страны началась чистка и в органах ГПУ. Троцкистов не только изгоняли из лубянских кабинетов, но и некоторых арестовывали и предавали суду. Причастные к работе с Маяковским чекисты понимали, что он много знает и, как эмоциональная натура, на допросах может проговориться – куда и зачем ездил, с кем встречался, кому что передавал и от кого что получал. И этим вскрыл бы всю засекреченную сеть ушедших в подполье троцкистов. А поэтому было использовано все из арсенала давления с целью спровоцировать Маяковского покончить с собой: дарили оружие, звонили с шантажом и угрозами, требовали уйти из жизни самостоятельно, не заставлять кого-то брать грех на свою душу.

Есть данные, что Маяковский не застрелился, а кто-то из троцкистов взял роль киллера на себя. Об этом уже писалось в печати, но вот что я встретил впервые – это подмена имени Маяковского.

Дело в том, что Владимира пять раз выпускали на поруки матери, ссылаясь на малость возраста во время арестов в 1908–1909 годах. Однако никто из тех, кто его выпускал, особенно не верил, что он несовершеннолетний.

В статье «Да ведь «Товарищ Константин» – это не псевдоним, а правда» Г. Смирнов, тщательно исследуя документы охранки в отношении совершенных Маяковским политических преступлений, пишет, что допрашивающие его следователи, околоточный надзиратель и два тюремных врача – «все в один голос заявляли: арестованному не 14–15 лет, как следует из его метрики, а от 17 до 21 года! То есть год его рождения не 1893, а 1888-й!»

А нестыковки сразу видны. Так, в 1994 году, когда Володе исполнился год, он научился ходить, а говорить начал еще раньше. В четыре года он полюбил книги, а в 1898 году любил, забравшись в пустую глиняную винную бочку, декламировать стихотворение Майкова «Пастух». В шесть лет читал, играл в крокет, городки, лото и домино и поражал окружающих остроумием.

В 1900 году Александра Алексеевна переехала в Кутаиси для устройства сына в гимназию. И тут всплывают чудеса. В 10 лет Володя увлекается Гоголем, Тургеневым, Гончаровым, Чеховым, Горьким, читает массу газет. В 1905 году – в 12 лет – митингует по поводу убийства Баумана, ходит в марксистский кружок, увлекается Марксом и Лассалем… Это все мог делать юноша лет на пять старше Володи.

В семье у Маяковских было два мальчика – Владимир и… Константин, который был старше своего брата как раз на 5 лет. Володя умер в трехлетнем возрасте, а Костя почему-то стал жить, прикрываясь Володиной метрикой.

Гимназист Костя Маяковский принимал активное участие в революционных волнениях в Кутаиси. В октябре 1905 года в городе было даже объявлено военное положение. Тревога за сына побудила мать уехать из Кутаиси в Москву, где их никто не знал. Это и помогло Константину объявиться в столице под именем умершего младшего брата.

К сожалению, в Москве он тоже примкнул к революционному движению, взяв свое настоящее имя в качестве партийного псевдонима – «Товарищ Константин». По всей вероятности, московская охранка выяснила, что перед ней не Володя Маяковский, а вполне взрослый Константин Маяковский, и пообещала, что поверит, что ему 14 лет, в том случае, если он откровенно ответит на вопросы следователей. Видимо, он ответил, заработав себе «компру», которая терзала его всю жизнь и в конечном счете погубила поэта.