Русские дьяволы и Сталин

Русский человек славится своим умением находить выход из самых трудных ситуаций, но еще более он славится своим умением находить туда вход.

Стас Янковский

Лыжные подразделения в годы Великой Отечественной войны использовали не только командиры РККА, но и немцы. Зимой 1941–1942 года большое беспокойство нашим войскам доставляли лыжные отряды вермахта. Они внезапно появлялись в неожиданных местах, заходили в тыл, взрывали склады ГСМ и оружейные арсеналы, перерезали коммуникации. Гоняться за фашистами нашим пехотинцам по непроходимым снежным заносам было невозможно.

В одном из небольших городков наступающие советские войска неожиданно обнаружили небольшую площадку местного аэрокружка Осоавиахима с мастерскими, брошенными планерами и до двух десятков слабосильных авиадвигателей. И вот тогда умельцу капитану Трошину и пришла блестящая идея – поставить фюзеляжи на широкие полозья-лыжи, а сзади приделать движки с пропеллерами. Умение ставить разумные вопросы, говорил когда-то Иммануил Кант, уже есть важный и необходимый признак ума и проницательности. Наверное, капитан Трошин обладал этими качествами, что заставило его действовать в конкретной ситуации. И он действовал – быстро и прицельно.

Получилось что-то наподобие аэросаней, пригодных для одного бойца, который укладывался на днище и мог не только стрелять из пулемета, но и свободно управлять снегоходом, Для этой идеи на складах, что называется, наскребли 16 пулеметов, которые установили на эти полозья. За короткое время было изготовлено полтора десятка таких саней.

Долго ждать, чтобы опробовать эти боевые машины в бою, не пришлось. В феврале 1942 года очередной крупный отряд в 300 немецких лыжников прорвался через линию фронта и засел недалеко от железнодорожной станции. Снабжение войск топливом и боеприпасами по стальным магистралям было прервано. Создавалась сложная ситуация. И тут командование отдало приказ использовать против немцев новую аэросанную роту.

С ходу рота в ночное время развернулась широким фронтом и с налета атаковала фашистов, засевших в заснеженных траншеях. Импровизированные аэросани легко летели по пушистому сухому снегу с большой скоростью. Пулеметы прямо в движении выкашивали немецкие порядки. Было уничтожено около двухсот фашистов. И тут немцы дрогнули. Побросав оружие, они пытались спастись в лесном массиве. Но их догоняли наши бойцы и уничтожали или брали в плен.

Пленный фельдфебель признался на допросе военным контрразведчикам, что поначалу они думали, что на них идут какие-то новые быстроходные советские танки. Офицер – обер-лейтенант вермахта заявил о своем видении красной атаки:

– Мне казалось, что нас атаковали русские дьяволы, которые низко летели над землей и сеяли смерть.

После боя командир дивизии объявил благодарность смышленому смельчаку капитану Трошину и его бойцам. Но каково же было удивление, когда комдиву пришла шифровка из вышестоящего штаба: «Срочно направьте капитана Трошина в Москву…»

Оказалось, что с ним решил встретиться сам Верховный Главнокомандующий. Сталин был поражен находчивостью командира и при награждении капитана Трошина орденом Красной Звезды высказался:

– Главное качество наших бойцов, товарищи, неустанно искать, думать, учиться бить врага. Есть у нас в уставах аэросанные роты? Нет их у нас в уставах. А вы придумали, сделали и разбили германца. Умением и отвагой, извечной смекалкой русского народа одолеем врага, освободим нашу советскую Родину!

«Отец» холокоста

Адольф Эйхман, приговоренный к смерти за военные преступления на Нюрнбергском процессе, ни разу в жизни не пролил чужой крови. Но именно он был казнен за организацию холокоста: именно ему вменили в вину гибель более шести миллионов евреев.

Андрей Васильев

Во время службы во Львове в 60-е годы прошлого века автору довелось встречаться и разговаривать с чудом оставшимися в живых жертвами еврейских погромов не профашистских, а фашистских отрядов-батальонов ОУН*: «Специальное подразделение «Нахтигаль» и «Организация «Роланд». Руководили ими махровые бандеровцы Роман Шухевич («Нахтигаль») и Рихард Ярый и Евгений Побегущий («Роланд»). То, что они творили при вхождении во Львов с еврейским населением, действуя совместно с немецкими войсками, не поддается спокойному описанию. Именно оттуда начинался холокост на оккупированной советской земле. Зверства нацистов и их галицийских холуев широко описаны в художественной литературе и публицистике.

Автор же хотел подробнее рассказать о родине холокоста и его «отце» – гестаповце, оберштурмбанфюрере Адольфе Эйхмане (1906–1962), который первым из нацистов провозгласил идею экономии патронов при расстрелах евреев, а потом и узников других национальностей, заменив пулю газовой камерой.

Он родился в обычной семье служащего в городе Золингене. Когда Адольфу исполнилось 7 лет, его отца перевели в город Линц на Дунае коммерческим директором. Итак, детство и школьные годы Эйхман провел в Обществе христианской молодежи. Он гордился потом, что закончил школу, в которой десятилетие назад учился другой Адольф, ставший его кумиром, – Гитлер.

Автор, побывав в этом городе, живо представил, какая невероятная природная красота окружала обоих Адольфов. Но она, к сожалению, не могла положительно повлиять на становление в них человечности. Оба Адольфа стали международными военными преступниками.

Небольшого росточка, щупленький, слабосильный, с огромным крючковатым носом, Адольф вызывал насмешки со стороны сверстников. Его дразнили «маленьким евреем» или «жиденышем». В школе и строительном училище учился он плохо, поэтому отец забрал его из училища и отправил работать на собственную шахту, на которой добывали смолу из горючих сланцев. И это занятие ему было в тягость – работать руками он не любил.

Однажды приятель отца привел его на собрание «Молодежного союза фронтовиков». Вот там Адольфу понравилось. А когда в начале 1930-х годов в Линце появилось отделение СС, он с радостью переметнулся туда по рекомендации австрийского адвоката Эрнста Кальтенбруннера, ведь там открывалась возможность пострелять в тире. Но местные власти скоро запретили эту нацистскую организацию. Адольфа уволили с работы.

Обиженный, он покинул Австрию и переехал в Германию, где сразу же определился в штурмовой отряд «Австрийский легион». Это был мостик к переходу в службу безопасности Гиммлера. Ему поручили вести картотеку немецких масонов. Но и эта работа Эйхману скоро надоела.

Успокоение пришло в 1935 году, когда он попал в Главное управление службы безопасности в «еврейский отдел», где – пока теоретически – решались судьбы евреев. Его посадили за письменный стол, для того чтобы составить аналитическую справку по книге Теодора Герцля «Еврейское государство».

Скоро нацисты от теории перешли к практике принудительной эмиграции евреев из Германии. После аншлюса Австрии в 1938 году Эйхмана перевели в отделение СД в Вене, потом в Прагу, где он с удовольствием решал задачи по депортации евреев. Если бедных евреев изгоняли из страны сразу, то богатых сначала обирали, а потом поступали так же, как и с обездоленными бедняками. Многие сопротивлялись насилию, не желая покидать работу и Германию.

По приказу Рейнхарда Гейдриха Эйхман принял участие в работе Ванзейской конференции 20 января 1942 года, на которой были обсуждены меры по еврейскому вопросу.

После этого игры с бедными и богатыми евреями закончились. Гитлер принял окончательное решение – поголовное уничтожение евреев как нации.

Как писал Андрей Васильев, Эйхман вспоминал, каких ужасов он насмотрелся во время посещения населенных пунктов и лагерей, где расстреливали евреев. В связи с этим он пришел к выводу, что использование для расстрелов немецких солдат приводит только к воспитанию садистов и изуверов. Тогда-то подчиненные ему и предложили другое решение «проблемы»: практику удушения заключенных в лагерях смерти газом «Циклон Б». Он стал энергично воплощать в жизнь идею освобождения Германии от «еврейской скверны». Адольф следил за движением «поездов смерти» к усовершенствованным инженером Прюфером крематорским печам компании «Топф и сыновья». Он вел бухгалтерский учет количества сожженных в крематориях и каждого куска мыла, произведенного из растопленного жира загубленных в концлагерях людей.

По приказу Гиммлера в марте 1944 года Эйхман возглавил зондеркоманду, занимающуюся отправкой из Будапешта в Освенцим транспорта с венгерскими евреями. В августе того же года он отчитался перед своим шефом об уничтожении только его «хозяйством» около 4 миллионов евреев.

После взятия рейхстага Советской армией эсэсовцы сбились в стаю под названием «Вервольф» для организации партизанского движения в борьбе против союзников. В одну из таких групп, отправившихся в Альпы сражаться до последнего, отправился и Эйхман. Однако офицеры, узнав о характере его службы, прогнали палача из своих рядов. Он скитался по горным селениям, лесам и долинам, пока не наткнулся на американцев, которым представился военнослужащим 22-й добровольческой кавалерийской дивизии СС. Однако, боясь быть разоблаченным, бежал из заключения.

Воспользовавшись «крысиной тропой», с помощью монахов-францисканцев он сумел получить для себя аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переехал в Латинскую Америку.

Он не только хорошо устроился, поступив на работу конторским служащим местного отделения фирмы «Мерседес-Бенц», но и сумел приехать в 1952 году в Европу, жениться под новым именем на своей собственной жене и вывезти в Буэнос-Айрес всю свою семью. Он так и проработал бы до пенсии или до конца своих дней бухгалтером, как его отец, но случилось то, что случилось.

В 1958 году дочь слепого еврея Лотара Германа познакомилась с молодым человеком по имени Николас. Им оказался старший сын Адольфа Эйхмана – Клаус, 1936 года рождения. Будучи сильно влюбленным, он открыл ей правду о своем отце.

Герман тут же сообщил через своего друга информацию на Эйхмана в посольство Израиля. Таким образом, данные на него попали в руки израильской разведки МОССАД. Операцию по поимке Эйхмана возглавил лично директор МОССАД Иссер Харель. 11 мая 1960 года нацист был схвачен группой израильских агентов и вывезен в Израиль под видом заболевшего члена экипажа самолета «Эль-Аль». Эйхману был сделан укол транквилизатора.

Вот как вспоминал о похищении отца Николас Эйхман:

«…12 мая появился Дитер, мой брат, и сообщил: «Старик изчез!» Первая мысль: «Израильтяне!» Мы с Дитером помчались через Буэнос-Айрес в Сан-Фернандо, по дороге подняли по тревоге одного бывшего офицера СС, лучшего друга отца. Два дня мы напрасно искали его в полиции, в больницах и моргах. Тогда стало ясно, что его похитили. Группа патриотической немецкой молодежи вызвалась помогать нам. Бывали дни, когда до трехсот человек на велосипедах прочесывали город.

Другой приятель отца, тоже бывший эсэсовец, организовал слежку в портах и аэропорту. Не было ни одного причала, перекрестка на магистралях, ни одной железнодорожной станции, где бы не дежурил кто-то из наших.

Вожак молодежной группы предложил:

«Давайте похитим посла Израиля и будем мучить его до тех пор, пока ваш отец не вернется домой».

Кто-то предложил взорвать израильское посольство. Но эти планы мы отвергли…»

А в это время Эйхман был передан полиции. На заседании Кнессета 22 мая премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион сделал объявление:

«Адольф Эйхман находится в Израиле и в скором времени будет отдан под суд». На следствии и в суде он оправдывал себя словами: «Я был патриотом, защищал свою родину и выполнял приказы высшего руководства».

В ночь с 31 мая на 1 июня 1962 года в тюрьме города Рамла Эйхман был повешен. Его последнее слово перед казнью было таким:

«Да здравствует Германия! Да здравствует Аргентина! Да здравствует Австрия! С этими тремя странами связана вся моя жизнь, и я никогда не забуду их. Я приветствую свою жену, семью и друзей. Я был обязан выполнять правила войны и служил своему знамени. Я готов».

Возмездие настигло «отца» газового холокоста!