Летчик, не получивший третью Звезду

Пойти на смерть во благо – подвиг главный,

Так стаю прикрывает старый волк.

Кто будет мешкать, не познает славы.

Знай: добродетель – воля, а не долг.

Луций Сенека

Иван Златоуст когда-то вещал: «Не будь искушения, не было бы и венца; не будь подвигов, не было бы и наград; не будь борьбы, не было бы и почестей; не будь скорби, не было бы и утешения; не будь зимы, не было бы и лета».

А с другой стороны, нет ничего прекрасней правды, кажущейся неправдоподобной. О такой «неправдоподобной правде» рассказывал автору на даче в Монино генерал-полковник авиации Василий Самсонович Логинов. Речь шла о летчике-истребителе, воздушном асе, донском казаке майоре Николае Дмитриевиче Гулаеве и его подвигах в небе.

– Многие говорили, что ему везло, – рассказывал Василий Самсонович. – Но везет тому, кто везет. А везти в любом деле может только тот, у кого есть силы, опыт, сноровка, воля к победе и природные качества. На авиаторов это правило жизни тоже распространяется. Добродетель человека измеряется не необыкновенными подвигами, а его ежедневным усилием в приобретении асовского чутья. С каждым воздушным боем он его прибавлял.

Автор знал, что у Ивана Кожедуба, кстати, земляка его родителей, в небе было 64+0 победы, боевых вылетов – 330, воздушных боев – 120, у Александра Покрышкина – 57+4, 650 боевых вылетов, 156 воздушных боев. Оба заслуженно были кавалерами трех Золотых Звезд Героев Советского Союза. Покрышкин стал первым трижды Героем Советского Союза.

После окончания Сталинградского летного училища в самом начале войны Гулаева направили на обеспечение противовоздушной обороны одного из промышленных центров, расположенных далеко от линии фронта. Но в марте 1942 года его в числе десяти лучших летчиков, отправили на оборону Борисоглебска.

3 августа 1942 года за небольшое нарушение устава летчик Гулаев получил наряд вне очереди – чистить картошку на кухне. Когда поздно вечером он услышал звук тревожной сирены, то выбежал прямо в фартуке на аэродромное поле, впрыгнул в самолет и без приказа взлетел. В ночном бою он сбил немецкий бомбардировщик «Хенкель». Командир авиаполка объявил летчику выговор и тут же представил к правительственной награде.

В феврале 1943 года Гулаева направили в 27-й истребительно-авиационный полк (ИАП), в составе которого за год он сбил более 50 вражеских самолетов. Бывали случаи, когда в день он сбивал до пяти самолетов, специализируясь в уничтожении часто не истребителей, а тяжелых бомбардировщиков и штурмовиков. Кожедубом было сбито 5 «двухмоторников». На счету Гулаева их 10. Наши танкисты и артиллеристы были ему за это благодарны, ведь немецкие штурмовики охотились в первую очередь за танками и орудиями РККА.

На Курской дуге, в районе Белгорода, Гулаев отличился особо. 14 мая 1943-го летчик в одиночку вступил в бой с тремя бомбардировщиками «Юнкерс-87», которых прикрывали четыре «Мессершмитта-109». В этом бою он сбил огнем пулемета два бомбовоза, а когда кончился боекомплект, догнал третьего «Юнкерса-87» и крылом таранил его. Свой изувеченный Як-1, вошедший в штопор, он сумел посадить на брюхо. Пехотинцы 52-й стрелковой дивизии были свидетелями боя аса в небе и подтвердили информацию о сбитых им трех вражеских самолетах. За этот бой его наградили орденом Боевого Красного Знамени.

Пересев, как и Покрышкин, с Як-1 на «Аэрокобру», он, будучи опытным летчиком, часто применял режим «свободной охоты», что позволяло достигать в небе больших побед над врагом. Такая «охота» разрешалась командованием только асам.

С начала 1944-го он воевал в небе над Правобережной Украиной. 30 мая того же года Николай сбил в одном бою сразу 4 самолета противника. К сожалению, он был тяжело ранен, но сумел дотянуть самолет до аэродрома. Когда к нему подбежали однополчане, он потерял сознание. После операции на ноге вернулся в боевой строй.

За неполный год (28 сентября 1943 года – 1 июля 1944-го) Гулаева дважды награждают Золотой звездой Героя Советского Союза.

В августе 1944-го, несмотря на протест аса, его направляют с фронта на учебу в Военно-воздушную академию.

В 1944 году были обнародованы Указы о награждении штурмана 129-го ИАП майора Гулаева Н. Д. третьей Золотой звездой, а ряда летчиков – второй Золотой звездой, но никто из них не получил наград по причине дебоша, устроенного в гостинице «Москва».

Со слов В. С. Логинова, когда «…летуны-асы решили отметить будущий свой праздник в ресторане, их не пустили в помещение. Администратор ресторана заявил, что мест свободных нет из-за румынских гостей.

И тут сказался казацкий нрав нашего героя:

– Как это так, нас, героев войны, вы променяли на мамалыжников, еще недавно стрелявших в нас?

Его поддержали другие авиаторы. В этом проступке Сталин увидел политический подтекст, и Указ перекроили…»

Вот так Николай Дмитриевич Гулаев не получил третью Золотую звезду. Всего у него было воздушных побед: 55+5, боевых вылетов – 250, воздушных боев – 49. Повоюй в небе побольше, он мог по высоким наградам встать вровень даже с Жуковым. Но история не приемлет сослагательного наклонения.

В дальнейшем Гулаев окончил ВВА им. Н. Е. Жуковского и Академию Генштаба ВС СССР. С 1955 по 1960 год командовал 133-й авиационной дивизией, располагавшейся в Ярославле. А потом в звании генерал-полковника авиации руководил 10-й армией ПВО со штабом в Архангельске.

Здесь произошел неприятный инцидент. Одну из гарнизонных свалок облюбовали белые медведи. Стали нападать на домашних животных и людей. Когда от лап диких животных погибло несколько солдат, командарм приказал постовым открывать по ним огонь. Одного «белого бандита» пристрелили. Об этом узнали правозащитники Норвегии. Поднялся шум в СМИ. Пришлось МО СССР под нажимом партийных органов принять решение об отстранении от должности командарма…

С 1979 года в отставке. Скончался в Москве 27 сентября 1985 года.