У Гены. Декорация второй картины. Входят Гена и Шурик. Оба взволнованы. На антигравитоне надпись: «Совершенно секретно. Руками не трогать!»

Гена (потирая шею). Вот чуть было не погиб! Ну и баталия была!

Шурик. А ты молодец! Он тебя душит, а ты ему всю правду в глаза режешь! Настоящий ученый!

Гена. А чего ж ты мне не помогал?

Шурик (возмущенно). Как не помогал? А кто Мишку на себя отвлекал? Они бы тебя вдвоем, знаешь, как разукрасили? Я и подушку на себя отвлекал!

Гена. Ну и здоров же Петька! Как бык! Воспользовался тем, что у меня голова кружится, и насел!

Пауза.

А знаешь, я сейчас подумал: ну на кой черт нам сдался этот Петька? Пусть один живет! И пусть у него хоть по всем предметам будут одни «колы» и двойки! С этой минуты мы больше не будем над ним шефствовать!

Шурик. Как не будем шефствовать? Нет, погоди, ты что-то не то придумал. А как же класс? Ведь Петька всех ребят подводит! И Андрея Петровича!

Гена. Ребята ничего не знают, а мы ведь каждый день из-за Петьки жизнью рискуем. И мне это все надоело. Нас душат, как котят! Мы теряем лучших людей…

Шурик. Это кто же лучшие люди?

Гена. Да это я так, просто к слову сказал.

Шурик. А я думал… ты про эту…

Гена. Про кого?

Шурик. Ну, про эту… Даже язык не поворачивается ее назвать!

Гена. И не называй! Теперь всем ясно, кто она! Змей Горыныч!

Шурик. Вот правильно — Горыныч! Ты слышал, как она этому Петьке сказала: «Остаюсь у тебя навеки»?

Гена. А разве она так сказала?

Шурик. Ну вот, здрасьте! Я, что ж, глухой, что ли? Остаюсь, и точка! И они еще с Петькой какую-то клятву друг другу дали!

Гена (мрачно). Про клятву я слышал. В общем с этой минуты на Петьку с Люськой мы ставим крест. Надоело! Будем шефствовать над другими людьми, более разумными. У нас и так от своих дел голова кругом идет!

Пауза.

Шурик (вздохнув). Слушай, Генк, а, между нами говоря, от чего у тебя голова кружится? От малокровия или… от трусости? Так сказать, от первого или от второго?

Гена. По-честному. (Пауза.) От второго.

Шурик. С этим можно бороться.

Гена. А как?

Шурик. Тренировка, и все!

Гена. А мне кажется, что ничего не выйдет.

Шурик. Один момент! (Берет с Генкиного рабочего стола складной метр и измеряет высоту шкафа.) Та-ак… Один метр восемьдесят сантиметров!

Гена. А что ты хочешь делать?

Шурик. А ну-ка, марш на шкаф! (С помощью Шурика встав на стул, Гена взбирается трусливо на шкаф и хватается за абажур.) А ты отпусти лампочку и распрямляйся!

Гена. А мне кажется, тут абажур немножко не исправен.

Шурик. Ладно, ладно! Не хитри! Распрямляйся!

Гена распрямляется.

Ну, что слышно под ложечкой?

Гена. Ой, екает! Знаешь, я слезу! Я больше не хочу этих процедур! Пусть буду таким, как есть, и ладно.

Шурик. Нет, не ладно! Для тебя все равно, а для нашего класса не все равно! У нашего председателя совета отряда ничего не должно екать: ни печенка, ни селезенка. А теперь будем прыгать со шкафа. (Отодвигает стул от шкафа.)

Гена. Ой, что ты делаешь?!

Шурик. Продолжаем лечение! (Уходит.)

В комнату медленно, какой-то странный и тихий, будто уже отрешенный от земных забот и тягот, входит Петька. Скрестив руки на груди, он останавливается перед антигравитоном с надписью: «Руками не трогать!» — и ногой приподнимает покрывало, которым накрыт аппарат.

Гена. Эй, Петька, ты чего делаешь? Руками нельзя, так ты ногами?

Петя (еле удостаивает взглядом Генку и начинает медленно ходить по комнате). Во-первых, я теперь уже не Петька, а Петр Иванович, а во-вторых, это невежливо — принимать гостей, сидя на шкафу.

Гена. А я тебя не звал в гости, ты сам притащился.

В комнату с подушкой в руках: незаметно для Пети на цыпочках входит Шурик.

Петя. Это тоже дурной тон перебивать своих собеседников на полуслове. Вы же не знаете, что у меня «в-третьих». Я пришел сюда с грузом своих мыслей и переживаний, которыми я решил поделиться с вами.

Шурик (стоя за шкафом, шепотом). Генка, во заливает! Ты с ним держи ухо востро!

Гена (Пете). Ну, и что же это у тебя за груз?

Петя. «В-третьих» тебя интересует? (Пауза.) Да-а, а я все-таки никогда не пожалею, что учился в нашем классе. Здесь всегда была такая атмосфера, которая меня окрыляла и вдохновляла на свободный полет мыслей. Здесь я познал основные законы физики, узнал, отчего происходит электричество. Берется с одной стороны «плюс», с другой стороны «минус», соединяются проводами — и готово! Здесь у меня родилась скромная идея, та, о которой, может быть, скоро заговорит весь мир.

Гена. А чего это ты так жалобно говоришь? Ты что, помирать собрался? Или оттого, что мы с Шуриком подорвали твой авторитет?

Петя. Нет, Гена, мой авторитет никто и никогда не подорвет, поверьте мне! А впрочем, я чувствую, что вы меня не поймете и я только зря время теряю. Или разве вы мне дадите одну очень важную физическую формулу?

Гена (удивленно). Формулу?! А какую формулу?

Петя. А такую… Но, впрочем, мне… мне ничего не надо!

Гена. Ну, а какую все-таки? Что тебе надо определить?

Петя. Ну, длину пути… движения.

Гена. А что у тебя там движется?

Петя. Тело движется.

Шурик (испуганно, за шкафом, подсказывая Генке). Какое тело? Человеческое?

Гена (Пете). Живое?

Петя. Это неважно. Можно и мертвое, то есть неодушевленный предмет.

Гена. А куда оно будет двигаться, это тело?

Петя. По наклонной плоскости.

Шурик (за шкафом). Фу, черт, даже страшно становится! Мертвое тело по наклонной плоскости…

Гена. Ну, так бы сразу и сказал, какая тебе формула нужна, а то пришел, запел, как нищий: «Подайте Христа ради!»

Петя (меняя тон, становясь прежним Петей). Слушай, ты, утильсырье! Ты что, не видишь, что человек в глубоком раздумье? Замолчи, говорят! А то как дам, то сразу со шкафа сальто-мортале сделаешь! (Опять взгрустнув.) Короче говоря, сегодня в пятнадцать часов двадцать семь минут по гринвичскому времени я принял решение. И это решение никто не сможет изменить.

Гена. А какое решение?

Петя (вздохнув). Пройдут года, зазеленеют рощи, запоют соловьи и канарейки, и начнут они вить гнездышки. Но когда вспомнят обо мне люди, то некоторые из них очень и очень пожалеют, что в свое время они не дали мне формулу. (Строго, после паузы.) Значит, ты не окажешь мне последнюю услугу?

Гена (решительно). Нет! Пойди и сам поищи в учебнике!

Петя (печально). Ну что ж… Пойду посмотрю в последний раз на нашу школу, где я провел года свои златые. (Уходит.)

Шурик (выходя из-за шкафа). Генк, ты слышал? У меня, честное слово, аж под ложечкой защемило, так он жалобно говорил! С ним, наверное, что-то произошло! Ты обратил внимание: «Пойду и посмотрю в последний раз!»? Может быть, у него с мамой что-нибудь случилось? Люська верно говорила, что ты плохой психолог.

Гена (взволнованно). Ой, может быть! Я и не подумал! А мы еще письма ему пишем из Космического института, боремся с ним морально и даже физически!

Шурик (взволнованно). Может быть, ему нужен покой и забота и он пришел к нам как товарищ к товарищу поделиться. А мы с тобой ничего не выслушали, по душам не поговорили… Дипломатическую ноту не послали! Приготовили и не послали!.. Э-эх!

Гена. Обожди, я сейчас слезу, и мы обсудим.

Шурик. А ты прыгни на подушку.

Гена. Не надо. (Никак не может набраться храбрости и прыгнуть.)

Стук в дверь.

Шурик (испуганно). Наверное, опять Петька!

Гена лезет на шкаф. Шурик снова прячется за шкаф. В комнату вбегает Майка.

Майка (взволнованно). Мальчики! Петька!

Гена (со шкафа). Что случилось?

Майка (задыхаясь, бегает по комнате). Петька! На помощь!

Шурик (выскакивая из-за шкафа, испуганно). Что с Петькой?

Гена (спрыгнув со шкафа). Что произошло? Говори!

Майка (отскакивая в сторону от ребят). Ой, как испугали! Ну разве так можно? И вы тоже хороши: один на шкафу, другой за шкафом. Я пришла к вам сказать: куда смотрит совет отряда? Куда смотрит наша общественность? Это же бесчеловечный человек! Это же человечный бесчеловек!

Гена. Кто?

Майка. Это эгоист! Они только о себе с Люськой думают. Я пришла сигнализировать.

Гена. Ну, ты успокоишься или нет?

Шурик (дует на Майку). Фу-фу! Охладись!

Майка. Нет, так жить невозможно! Ну ладно, я сейчас передохну… Вы знаете что? Я пришла сегодня к ним и говорю Петьке: «Петя, примите меня в свой драматический кружок!» А у них уже в комнате декорации, ангельские крылья, пожарные каски. А Петька как закричит на меня: «Уходи отсюда! У нас тут не драма, а трагедия готовится! Какая не бывала еще во всей истории человечества!» Я и говорю: «Ну, вот и примите меня в эту трагедию!» А Петька как закричал: «Ты что, хочешь, чтоб тебе тут башку оторвало?» В общем я пришла к вам сказать, что так продолжаться в нашем классе не может. Не может! Петька меня к себе не принимает. Вы меня к себе не принимаете. А куда же мне, честному пионеру, деваться? И вы, как члены совета отряда, должны принять меры: охватить самодеятельностью всех ребят! Я сижу все время дома одна и думаю: а где же у нас внеклассная работа?

Гена. Подожди! Мы еще тебя охватим самодеятельностью. А какую они там постановку готовят?

Майка. Не знаю. Может быть, про Отелло или там Джульетту.

Шурик. Х-ха! Петька — Отелло, а Джульетта — Люська. Вот она где, трагедия, зарыта!

Гена (Шурику). А при чем же тут пожарные каски и ангельские крылья?

Майка (Гене). Не знаю! Не знаю! (Пауза.) Да, Миша мне сказал, что ты час назад с Петькой на дуэли дрался из-за Люськи, это правда?

Шурик (Майке). Чистое вранье! Они дрались из-за общественных интересов.

В комнату входит Люся. В руках у нее чучело совы. Гена отворачивается от Люси.

(Люсе.) Вот Джульетточка явилась! А где ж твоя подушка?

Люся. Гена! Вот твое чучело. (Хочет поставить чучело на стол.)

Гена (оборачиваясь). Можешь не ставить это чучело. Я не желаю с тобой разговаривать!

Люся (прижимая чучело к груди). Но ты должен меня выслушать!

Гена. Нет! Нам не о чем с тобой говорить! Мне все ясно!

Майка. Вы подумайте, какой гордый!

Люся. Гена, но мы ведь ни разу не поговорили с тобой по-настоящему.

Гена (обернувшись к Люсе). А кто в этом виноват? Кто? Я или ты?

Шурик (Люсе). Ты! Мы поручили тебе шефство, а ты во что это шефство превратила? Во что ты Петьку превратила? Он теперь как лунатик, ходит сам не свой, разговаривает стихами, имеет бледный вид! Кто виноват? Вместо того чтобы заниматься физикой и математикой, он думает про какие-то ангельские крылья! А отчего у него крылья появились, ты задумалась, а?

Люся. Потому, что вы ему сами написали письмо из космоса.

Гена. Это причина пустяковая!

Шурик (Люсе). А если копнуть глубже?

Люся. Я не знаю.

Шурик. Потому, что ты вступила в «Клуб юных лунатиков». И вдохновила его. А ты не должна была вдохновлять!

Люся. А чем я его вдохновила?

Гена. Своим присутствием. Ты должна была выполнять общественное поручение, а не смотреть с Петькой по ночам в телескопы.

Люся (Гене). Я с ним занималась, честное пионерское! А после занятий ведь мы имеем право отдохнуть?

Шурик (наставительно). Ну, пришла бы к Генке, сходили бы вы с ним в кино или на какую-нибудь там выставку. (К Гене.) Ты помнишь, Генк, как вы ходили в Третьяковскую галерею?

Гена (хмуро). Я ничего не помню.

Люся. Ген, ну как же ты не помнишь! Ведь помнишь, тогда дождик шел и ты мне свой плащ отдал!

Гена (хмуро). Дождя не было.

Люся. Хотя да, это я спутала. Это дождь тогда шел, когда мы с тобой ходили к твоей бабушке на именины и тебе понравилось, как дома в асфальте отражаются.

Гена (все еще хмуро, но уже чуть мягче). Ну, понравилось!

Шурик (многозначительно). Я, пожалуй, подушку отнесу. (К Майке.) И вообще посторонних просим удалиться!

Шурик и Майка уходят.

Люся. Ага, вспомнил! А помнишь, как ты в детском саду за меня рыбий жир пил?

Гена. Пил, две ложки. Мне хотелось тебе помочь.

Люся. А ты знаешь, вот когда я читаю какую-нибудь книжку про героя, я почему-то всегда представляю, что герой — это ты!

Гена (обрадованно снимает очки, распрямляется). Честное пионерское?

Люся. Самое честное! А зачем ты очки снял? Тебе же в них лучше!

Гена. А они мне, кажется, не идут.

Люся. Что ты? Очень даже идут! Ты в них такой умный и сильный!

Гена (с нежностью передает чучело Люсе). А хочешь, мы с тобой пойдем в кино?

Люся. Сегодня?

Гена. Вот хоть сейчас!

Люся. А на какой фильм?

Гена. Ну… «Карандаш и Клякса!»

Люся (с искренним сожалением). Ой, сегодня я занята! Мы с мамой в гости идем…

Гена. Ну зачем тебе эти гости? Ты знаешь, мне ребята говорили, там у Карандаша есть собака Клякса. Я сначала думал, что Клякса — это просто клякса, а потом оказалось — собака. Пойдем, а? Ну хоть завтра?

Люся (глядя в сторону). Ой, и завтра я тоже не могу!

Гена (мрачно). У Петьки будешь сидеть?

Люся (опустив глаза). У Петьки…

Гена (мрачно). Так… так… Тогда мы с тобой никогда и никуда не пойдем. Я нарочно тебе сказал про Карандаша.

Люся (обиженно). Ах так, нарочно?

Гена. Нарочно!

Люся (с претензией). А рыбий жир?

Гена (холодно). Это было в далеком детстве! Можешь идти к своему Петечке. Только вы с ним далеко не улетите.

Люся (запальчиво). А вот улетим!

Шурик (выскочив из соседней комнаты). А куда?

Люся. Сегодня все узнаете!

Гена (мрачно). Опять за старое?

Люся. Нет, почему же, сегодня совсем новое!

Шурик (сразу). А что?

Гена (Люсе). Можешь не говорить! Нас это не интересует.

Люся. Я ничего не скажу, я просто отдам вам билеты.

Шурик (Люсе). Давай быстрее!

Гена (гордо). А я говорю, не давай! Не возьмем!

Шурик (Люсе). Да! Или Петька, или Генка!

Люся (дрожащим голосом). Ладно… (Ставит чучело на стол и протягивает Шурику какие-то билеты. Убегает, закрыв лицо руками.)

Гена (хватает чучело и бежит вдогонку за Люсей. Кричит раскаиваясь). Люся! Одну минуточку! Люся!

Шурик (вслед Люсе). М-да, тяжелый человек… (Вернувшемуся Гене.) А ты, Генк, не горюй! Мы еще найдем, кому подарить это чучело! (Разворачивает билет, который ему дала Люся, и читает.) «Пригласительный билет». (Изумленно.) Генк, посмотри, что здесь написано! Ты только посмотри! (Читает.) «Всем, всем, всем! Сегодня в восемь часов вечера у нас во дворе состоится всемирно-историческое событие, которое открывает собой новую эпоху и покрывает неувядаемой славой всех тех, кто эту эпоху открывает! Петр Махрютин на глазах у публики уйдет в космос и, видимо, больше никогда не вернется на Землю. Слабонервных просим не приходить, а остальных — соблюдать полное спокойствие. Спешите видеть! Только один раз! Ученый секретарь комиссии по проведению космического полета Людмила Ромашкова».

Пауза.

Гена (потрясенно). С ума спятил! Пожарные каски! Ангельские крылья! Формулы!

Шурик. Драмкружок! Сундуки! Наклонные плоскости!

Гена. Надо действовать! Спасать!

Шурик. На помощь Петьке!

Бегут к дверям.