– Повторяю: Маттиас Рюборн мертв. Объект взял в заложники Тувессон и теперь направляется вглубь банка, – в наушниках Фабиана раздался резкий голос Лильи.

– Это полиция! – Фабиан показал свое полицейское удостоверение клиентам банка. – Здесь находится вооруженный и крайне опасный преступник, который взял заложника! Поэтому прошу вас как можно быстрее покинуть банк!

Трое клиентов кивнули и поспешно вышли.

– Всем постам: около банка стоит «скорая» и ждет разрешения войти, – послышался голос Муландера. – Я могу узнать, где сейчас находится объект?

– Они только что скрылись в одной из дверей, – ответила Лилья. – По словам сотрудников, эта дверь ведет к лестничной площадке, откуда можно выйти наружу через левый служебный вход.

– О’кей, скорая, вы можете войти, – сказал Муландер. – Группам один и два рядом со входами надеть жилеты и приготовиться.

Несмотря на все приготовления, преступник ошарашил их тем, что ни секунды не медля привел в исполнение свою угрозу и пристрелил менеджера. Если они ничего не предпримут, он вскоре уйдет. И на этот раз навсегда.

– Это Ирен. Мы наблюдаем за дверью, но объект не выходит наружу через боковые входы, а поднимается вверх по лестнице. Повторяю: объект и Тувессон поднимаются наверх.

Куда, на крышу? Фабиан быстро вышел из вестибюля, куда Утес впускал медиков «скорой», которые входили в банк с носилками и сумками с оборудованием.

– Продолжай охранять вестибюль, – сказал он и бросился на угол улицы Стальгатан.

– Куда ты? – крикнул вслед ему Утес.

Но конкретного ответа у него не было. Он молча повернул за угол и прошел мимо трех парковых рабочих, которые теперь надели защитные жилеты и охраняли служебный вход в банк с поднятыми автоматами.

– Мы нашли Тувессон! Он бросил Тувессон! – в наушниках раздался голос Лильи.

– Она жива? – спросил Утес.

– Она лежит… у нее течет кровь… со лба… проклятие… не шевелится… Вызовите сюда «скорую». Черт возьми! Немедленно сюда «скорую»!

Только не она, подумал Фабиан. Только не Тувессон. Он остановился на Ратушной площади и посмотрел на крышу банка. Но он стоял слишком близко и мог видеть только стену фасада, которая тянулась в небо.

– Она жива! – закричала Лилья. – Тувессон жива! Она просто без сознания!

Он выдохнул и отошел от здания к большой клумбе в форме тарелки в центре площади. Но и оттуда смог разглядеть только край крыши.

– А объект? Он тоже там? – спросил Утес.

– Нет, похоже, он выбрался на крышу. У нас там есть камеры?

– Ответ: нет, – отозвался Муландер.

Последовавшая за этим тишина говорила своим ясным языком. Они все недооценили преступника и теперь находились в замешательстве от его поступков, не способные что-либо делать, кроме как ждать, что он растает, как дым.

Фабиан сделал усилие, сбросил с себя оцепенение и вспомнил, как накануне преступник стоял на углу Северной Береговой улицы и переулка Кольметарегренден и смотрел на улицу Куллагатан.

– Говорит срецназ. Дверь закрыта, и считыватель пропусков сломан.

Он разрабатывал план бегства? Тогда это значит, что каким-то образом он смог перебраться с крыши Торгового банка на крыши соседних домов, а потом спуститься вниз и выйти на улицу через один из магазинов на нижнем этаже.

Под аккомпанемент трех коротких выстрелов в наушниках Фабиан поспешил в переулок и протиснулся к месту, где накануне стоял преступник.

– Дверь форсирована, и мы на крыше.

Повсюду были люди. В тесном переулке царила сутолока. Словно все только что вышли с работы и отправились за покупками, прежде чем идти домой.

– Его здесь нет.

– Продолжайте искать. Он должен быть где-то там, – велел Муландер.

Хотя между ними было десять метров, Фабиан сразу же узнал женщину в спортивном костюме. Она вышла из магазина на углу под названием «Тайник», где продавали детскую одежду и игрушки, с трехколесной детской коляской и большим пакетом с покупками. Но его интересовала не женщина, а мужчина, который вышел сразу вслед за ней.

Он был без солнечных очков и длинных волос. Никакого ремня с заклепками или вишневого бархатного пиджака тоже не наблюдалось. К тому же у него как-то изменилось лицо. На таком расстоянии было невозможно сказать, в чем дело: стал ли меньше нос или что-то другое. Но без сомнения, это был он. Бегающий взгляд, которому мужчина пытался придать спокойствие, хотя в глубине души хотел только одного: убежать отсюда.

– Всем постам: в данный момент объект находится в переулке Кольметарегренден и направляется в сторону Куллагатан. Вместо парика и пиджака на нем синяя кепка, коричневые кроссовки, бежевые чинос и темно-серая куртка.

– О’кей. Первая группа продолжает двигаться на север в сторону переулка Хестмёллегренд и оцепит улицу Куллагатан в северном направлении, – сообщил Муландер.

– Вас понял.

Фабиан пошел за преступником как можно быстрее, но на бег не переходил. Пока он не потеряет мужчину из вида, с такой скоростью он нагонит его у Куллагатан, где сможет наброситься на него сзади и провести подконтрольный захват.

– Вторая группа, – продолжил Муландер, – вы выдвигаетесь с Большой площади и проходите весь переулок Стрёмгренден, чтобы он не ушел этой дорогой.

– Мы уже двигаемся.

По какой-то причине преступник побежал. Словно видел затылком и в этот момент понял, что его преследуют, и стал пробирался сквозь толпу людей.

– Думаю, он меня обнаружил, – сказал Фабиан, которому ничего не оставалось, кроме как тоже побежать и протискиваться мимо всех тех, кто попадался на его пути. – Он сворачивает налево на улицу Куллагатан. Повторяю: объект двигается на север по Куллагатан.

– Первая группа сейчас находится в переулке Хестмёллегренд и готова встретить его.

– Хорошо. Вторая группа, вы идите по переулку Стрёмгренден и дальше на север по Северной Большой улице.

– Вас понял.

Мужчина двигался зигзагом, почти танцевал, пробираясь вперед среди пешеходов, и в тот момент, когда группа японских туристов различного возраста вышла из одного из магазинов и заблокировала Фабиану проход, скрылся из вида.

– Он просто исчез, – сказал Фабиан и огляделся. – Первая группа, вы его видите?

– Нет, пока нет.

Фабиан пробрался сквозь японцев.

– А теперь?

– Ответ: нет.

Они должны были увидеть его уже давно. Секунды переходили в минуты. Наверное, он пошел другой дорогой. Дело только в том, что другой дороги тут нет. Кроме… Кстати. Почему никто об этом не подумал.

– Наверное, он вошел в универмаг «Оленс», – крикнул Фабиан в микрофон на наушниках, быстро направляясь к входу. Он обошел универмаг, пытаясь вглядеться в каждое лицо в толпе.

– Я внутри, но я его не вижу.

– Может быть, у него припрятана машина для побега на верхней парковке, – предположил Муландер.

– Поднимусь и посмотрю, – Фабиан протиснулся к винтовой лестнице напротив. – Кстати, вторая группа, – продолжил он, поднимаясь наверх, – вы дошли до Северной Большой улицы?

– Да, мы как раз за Оленсом.

– Хорошо. Берите задний выход и выезд с парковки. Первая группа, вы берите два передних выхода.

Теперь все выходы были под охраной. Если преступник находится где-то здесь, они рано или поздно найдут его.

– Мы с Утесом будем на месте через полминуты, – сказала Лилья. За ней тяжело дышал Утес.

– Хорошо, – отозвался Муландер. – Тогда ищите в отделах. Поезжайте на эскалаторе на верхний этаж и начинайте со Стадиума. Во всяком случае, я бы попытался спрятаться там, и если я не совсем ошибаюсь, там также есть выход на парковку.

– О’кей, я уже еду наверх, – сказала Лилья. – Утес берет нижний этаж.

Фабиан вышел на парковку на крыше здания. Справа от него находился проход к выезду и въезду, а перед ним вдоль края стояли припаркованные машины. Насколько он мог видеть, все места были заняты. Но людей видно не было. Было на удивление тихо, хотя он находился в центре города – под ним на расстоянии вытянутой руки бурлила улица Куллагатан.

Он достал оружие и стал осматривать машины. Сначала под машинами и между ними, а затем стал проверять, не сидит ли кто-нибудь за рулем или не лежит на заднем сиденье, вжавшись в него. Он изучал машину за машиной, слыша как Лилья и Утес отчитываются о своих поисках. Сам он не говорил ничего, боясь себя выдать.

Где-то завели двигатель, который стал набирать обороты. Фабиан поднялся и посмотрел, но, не увидев, в какой машине это происходит, поспешил обратно к проходу и встал посредине. Одна из дальних машин тронулась с места и поехала в его сторону.

Из-за света, отражавшегося в ветровом стекле, было невозможно разглядеть, кто сидит за рулем. Но это и не требовалось, поскольку машина увеличивала скорость.

– Это Фабиан. Объект находится в машине на парковке на крыше. Белая «Шкода», KFL 231.

– Вторая группа, вы готовы у выезда? – спросил Муландер.

– Ответ: да.

Фабиан расставил ноги на ширине плеч и встал по ходу движения машины, держа перед собой пистолет. Первый раз за долгое время он снова внутренним слухом услышал крики своих старых коллег. Но голоса раздавались не слишком громко, и хотя у него дрожали руки, они не выпускали пистолет. Если ему вскоре не удастся нажать пальцем на курок, на него наедет машина.

Впервые он произвел три выстрела не в тире. Время словно приспособилось к развитию событий, и, увидев, как пули попали в левую переднюю шину, он бросился в сторону, чтобы не попасть под колеса машины, которая все быстрее съезжала по проходу, резко ведущему налево к нижнему этажу. Но «Шкода» врезалась прямо в бетонную стену, где и осталась стоять с дымящимся капотом.

Фабиан быстро вскочил на ноги, подбежал к машине и распахнул дверь со стороны водительского сиденья. Там сидел он, прижатый подушкой безопасности, и улыбался жуткой улыбкой.

– Вторая группа, вы можете подниматься. Остальные могут прекратить поиски. Я взял его.

– Да! – воскликнула Лилья. Вскоре послышались возгласы Муландера, Утеса и части спецназа.

– Хорошо сработали, все, – сказала Тувессон, которая явно пришла в сознание и следила за развитием событий.

Фабиан отошел в сторону, чтобы пропустить спецназ, который только что прибыл и теперь вытаскивал мужчину из машины. Но только когда они завели руки мужчины за спину и надели на них наручники, он решился выдохнуть.

Преступник не только подделал чужую подпись, но и убил сотрудника банка на глазах у Тувессон, а это значит, что у Хёгсель есть все основания приговорить его к пожизненному заключению. Отпечатки пальцев, следы ДНК, цепочка улик. Все это больше не играло никакой роли.

И, тем не менее, преступник улыбался так, словно его это не касалось.