Самоубийство Эльвина произвело среди коллег эффект разорвавшейся бомбы. Шок парализовал их. Им словно подставили подножку во время последних приготовлений к предстоящей встрече в Торговом банке. Возникло так много непонятного, что Тувессон в конечном итоге пришлось созвать кризисное совещание, на котором она велела всем, как бы трудно ни было, пока не думать о коллеге, а сосредоточиться на предстоящем задании.

Но Фабиан был убежден в том, что остальные, как и он сам, по-прежнему тратят бо́льшую часть своих душевных сил, пытаясь понять, как они могли пройти мимо того факта, что один из их ближайших коллег чувствовал себя настолько плохо, что посчитал самоубийство единственным выходом. Он не знал, что испытывали остальные, но для него самоубийство Эльвина казалось таким же нереальным, как первые кадры самолета American Airlines Flight II, когда тот врезается в северную башню.

И только когда он вошел в красивое помещение банка на Большой площади, вдохнул прохладный воздух и взял из пластмассового аппарата талончик с номером своей очереди 667, до него дошло, что до пяти осталось всего лишь несколько минут.

Помимо него и Лильи, которая сидела на кассе и якобы работала, в помещении находилось еще четыре человека. Служащий банка в третьем окне, который помогал пожилому, хорошо одетому господину с оплатой, а также женщина в спортивном костюме, которая катала взад-вперед трехколесную детскую коляску. И преступник, который все же пришел, вопреки предчувствиям Фабиана.

Но вот он стоит здесь собственной персоной в нескольких метрах от Фабиана в браслете и кольцах с черепами и с впечатляющим спокойствием ждет, что его пригласят.

Преступник находился так близко, что Фабиан без проблем мог подойти и схватить его. Вся операция, в которой задействовано почти двадцать человек, закончится, даже не начавшись. Но поскольку у них по-прежнему нет неопровержимых доказательств, они вынуждены ждать, пока мужчина не подпишет какой-нибудь документ.

Фабиан подошел к одной из скамей, сел и, пользуясь случаем, быстро обменялся взглядом с Утесом, который мыл окно с внутренней стороны. Оставалась только одна минута, и над всем висело серьезное спокойствие. Что по какой-то причине всегда ощущалось в банке. Он никогда не думал об этом раньше, но люди почти всегда начинают говорить тише, как только входят в банк, а некоторые даже переходят на шепот.

На этот раз воздух прямо вибрировал от серьезности момента. Это чувствовал только он или преступник испытывал то же самое? И по какой причине он отменил встречу и перенес ее на сегодня? Это просто его обычный ход и дополнительная мера безопасности или за этим стоит что-то другое?

Мужчина, который олицетворял спокойствие, просто стоял и слегка кивал, словно слушал музыку. Но не было слышно никакой музыки, и никаких наушников не было видно. Может быть, музыка просто звучала у него в голове. Или это наработанный штамп, чтобы еще больше войти в роль Криса Дауна?

В таком случае преступник не только пугающе хорошо подготовился, но и должен был заметить всех полицейский в банке и у банка. Они что-то упустили? Забыли обезопасить какой-то выход? Или он настолько поглощен своей ролью, что не обратил на них внимание?

И тут появился банковский менеджер. На его лице застыла нервная улыбка, а на лбу, слишком большом для его лица, блестел пот.

– Привет. Маттиас Риборн. А ты, должно быть, Крис Даун. – Менеджер подошел к преступнику и протянул ему руку.

– Говорят, что да.

Они пожали друг другу руки. Фабиан мысленно молил о том, чтобы ладони менеджера были не такими влажными от нервов, как его лоб.

– Сейчас они идут в совещательную комнату, – сказал Фабиан в микрофон на наушниках и увидел, как мужчины скрылись за кассами.

Раздался звук, как в игре Jeopardy, когда кто-то дает неправильный ответ, и над третьим окном замигали красные цифры 666. Пожилой мужчина пошел к выходу, а женщина в спортивном костюме с детской коляской направилась к окошку.

Фабиан был совсем не суеверным человеком и прекрасно сознавал, что эти три цифры сами по себе значат так же мало, как тринадцатый ряд в самолете. Насколько ему известно, пассажиры с тринадцатого ряда никогда не бывают единственными жертвами авиакатастроф. И все же он не мог не отреагировать и не вообразить, что женщина отнюдь не пришла с пробежки, и что в коляске лежит совсем не ребенок, а нечто другое.

– О’кей, сейчас я их вижу, – послышался голос Тувессон, и Фабиан выбросил эти мысли из головы. – Все готовы и ждут моего сигнала, чтобы войти.

Как только высохнут чернила на первой подписи, банковский менеджер подаст знак Тувессон, которая в свою очередь прикажет остальным начать оперативную фазу. Двое уборщиков из спецназа войдут и набросятся на преступника, чтобы Лилья с Тувессон потом смогли произвести официальное задержание. Тем временем Фабиан вместе с Утесом будут охранять главный вход, а остальной спецназ позаботится о двух служебных входах по бокам.

Вошло еще два клиента – молодой мужчина и вслед за ним женщина средних лет с маленькой дрожащей собачкой в сумке. Тогда Лилья нажала на новый номер очереди, и Фабиан подошел к ее окну. Чтобы потянуть время в ожидании сигнала Тувессон, он не спеша вынул бумажник, нашел водительское удостоверение и передал его через окошко Лилье.

– Ну, посмотрим, сказал слепой глухому, – произнес менеджер, нервно ухмыльнувшись, и закрыл дверь совещательной комнаты за преступником, одетым в бутсы из змеиной кожи, джинсы и поношенную футболку с Led Zeppelin под тем же самым вишневым пиджаком, который был на нем в предыдущий день.

Они сели напротив друг друга за стол для проведения конференций, где лежали документы, готовые к подписанию.

– В первую очередь хочу сказать, что мы крайне горды и рады тому, что ты решил перейти в наше отделение, – продолжил менеджер и достал ручку из внутреннего кармана пиджака. – Теперь я, конечно, понял, что ты планируешь продать большинство своих активов, но мы, естественно, все равно надеемся на хорошее и плодотворное сотрудничество в будущем.

– Разумеется, – отозвался мужчина, слегка улыбнувшись.

– Как видишь, в основном я все подготовил. Открыт временный ликвидационный счет, на который будут поступать доходы, пока ты не будешь знать, куда их поместить.

Преступник кивнул и заложил волосы за уши.

– Так что сейчас мне нужно только твое удостоверение личности, чтобы идти дальше.

Преступник достал бумажник, вынул водительское удостоверение и положил его на стол.

– Олрайт. Тогда я пойду сниму копию, а ты пока начинай подписывать. Я поставил галочки во всех тех местах, где требуется закорючка. – Он указал на несколько пустых строчек и достал чернильную ручку.

– Спасибо, но у меня есть своя. – Мужчина достал ручку из внутреннего кармана.

– Оки-доки. – Менеджер прошел из совещательной комнаты в копировальную, где его ждала Тувессон.

Руками в перчатках она взяла водительское удостоверение, насыпала на него порошок для выявления отпечатков пальцев и осмотрела, поднеся к лампе.

– Ничего. Здесь ничего нет.

– Нет? Но…

– Ты обратил внимание, как он брал документ? – прервала Тувессон. – Взял его в руку или зажал между пальцами?

– Понятия не имею. Надо было думать обо всем сразу.

– Ладно. Но ты, во всяком случае, дал ему ручку?

– Я попытался, но… – Менеджер сглотнул. – У него была своя.

– Черт… – Тувессон стала массировать виски.

– Я, пожалуй, пойду обратно с этой копией, а то он начнет что-то подозревать.

Тувессон кивнула и приблизила микрофон на наушниках ко рту.

– Не знаю, слышали ли вы, но мы так и не взяли у него отпечатки пальцев.

– Будем надеяться, что он оставит что-то на столе или стуле, – послышался голос Муландера. – Важно, чтобы он подписал бумаги.

Менеджер вернулся в совещательную комнату с водительским удостоверением и распечатанной копией. Он сразу же заметил, что ни один документ не подписан.

– Ну, вот я и вернулся. А как у нас дела? – Он отдал удостоверение обратно. – Что-то неясно?

Не выпуская ручки, мужчина поднял глаза и молча посмотрел на сотрудника банка.