Часть III

Глава 1

Миновав Долину Битвы Волхвов, они сразу вышли на широкую утоптанную дорогу. Дальнозоркий Мрак углядел в стороне укатанную, протоптанную колею, озадаченно присвистнул:

– Тут их как муравьев… Вон еще едут!

Прячась в траве, проводили глазами ряд крытых повозок, вокруг которых гарцевали всадники. Едва Таргитай начал подниматься, Мрак хлопнул по спине:

– Лежи!.. Еще целый обоз прет следом…

Таргитай без звука рухнул лицом в траву. Со стороны дороги донесся скрип колес, рев скота. Таргитай лежал долго, слушая, как мимо тянется нескончаемый обоз, наконец прошептал:

– Скоро разучимся по-человечьи ходить!.. Все на карачках. Брюхо стало в полоску, как у бурундука спина. Олег, что про бурундуков в книге написано?

– У меня нет книги, – огрызнулся Олег.

– Все равно ты – волхв! Значит, самый знающий.

Олег смолчал, он жадно смотрел из-за стеблей на скачущих по дороге. Одеты лучше, чем простые степняки, кони укрыты цветными попонами, меч у каждого!

– Стольный град близко, – шепнул он, повернув голову к Мраку. – Совсем как локоть, который вчера пытался укусить Тарх…

– Когда это я пытался кусать локоть? – прошипел Таргитай. – Я тебя укусил за ногу, когда ты наступил на меня…

– Едут не только киммеры, – заметил Мрак. – Как верно говорит тот соловей-разбойник, прут и черные, и белые, и одетые как бабы… И те, что с тряпками на головах.

– В повозках? – спросил Таргитай.

– То колесницы, а не повозки, дурень, – сказал Олег покровительственно. – Когда еще не умели ездить верхом, ездили в колесницах. Даже сражались. Один правил конями, другой метал стрелы или махал секирой.

– Неужто степняки когда-то не умели верхом? – не поверил Мрак.

– Не умели. Вон боги как привыкли в колесницах, до сих пор на коней не пересядут. А нам, смертным, менять привычки легче. Мрак, нам бы пристроиться к каким чужакам! Глядишь, вместе с ними и пробрались бы!

Мрак с сомнением окинул волхва взглядом. На дороге уже затих стук копыт, медленно опадала пыль.

– Отчаюга ты, – сказал он наконец. – Правда, местами… Утром – сокол, вечером – заяц. Ничего, полиняешь… Тарх, недаром Олег старые книги листал?

– Не знаю, – ответил Таргитай сердито. – Я устал, мне обрыдло все время плюхаться в колючки. Я исцарапался, хочу есть. Мне все равно, только бы не лежать на этой муравьиной куче!

– Тарх «за», – сказал Олег. – Как и я. Решай, Мрак!

Они шли вдоль дороги до самого вечера, часто прыгали в траву, затаивались. Наконец, когда солнце уже садилось, Мрак сказал настороженно:

– Едут чужие. Пятеро всадников, крытая повозка. Очень странные звери…

– Какие? – спросил Олег жадно. Они лежали в траве, Олег вытягивал изо всех сил шею. – Мне бы твои глаза!

– Таких зверей никогда не видел, – прошептал Мрак. Его голос дрогнул. – Высокие, с длинными изогнутыми шеями. Ноги длинные… длиннее, чем у лосей!

– А какие рога?

– Рогов нету. На спине у самого переднего… два горба! Два раза богу правду в глаза изрек?.. По бокам висят громадные тюки, сундуки. За ним еще горбатый зверь, еще… На самой большой зверюге – шатер, как у киммеров, только богаче и красивше… А звери, звери! Громадные, но терпят.

Олег то высовывался из травы, то словно его втягивало обратно. Он часто дышал, покрылся потом. Мрак застыл как камень, Таргитай лежал пластом, а волхв суетился, вертел головой, остервенело драл ногтями мокрую грудь.

– На дорогу выходите медленно, – велел Мрак. – Напугаем, если выскочим все. Они помельче.

Он не спеша вышел на середину дороги, поднял ладони кверху. Олег и Таргитай остались на обочине. Таргитай сказал тихонько, хотя караван был еще далеко:

– Не бросятся?

– Их семеро, – ответил Олег вместо Мрака. – Рисковать не станут. От незнакомых можно ждать всего, а мы – незнакомцы.

– А вдруг они твоей умной книги в глаза не видели?

Завидев людей на дороге, вперед каравана вырвались всадники. Прогремели копыта по сухой земле, вокруг невров замелькали коричневые бока коней, пахнуло мощным запахом пота, кожи, странными травами. Всадники были мелкие в кости, очень смуглые, словно обугленные головешки, лица узкие, похожие на лезвия секиры. Глаза круглые, как у ястребов, такие же горбатые ястребиные носы.

Мрак широко развел руки, улыбка на его лице была простецкой.

– Мы странники… Не отыщется ли по глотку воды?

Всадники переглядывались, голоса их звучали дико, гортанно. Конь под одним взвился на дыбки, дико заржал, забил копытами по воздуху. Мрак не двигался, только напрягся, глаза быстро двигались из стороны в сторону.

Всадник опустил коня, сказал хриплым, злым голосом:

– Лишней воды не бывает! Но я, сын пустыни, знаю жажду. Меня зовут Фарад, я начальник конвоя. Кто твои спутники?

Он был сухой, с резкими чертами лица. На смуглом лице выделялись черные как смоль усы. Гладко выбритый подбородок и щеки отливали синим железом. Фарад казался прокаленным в жарком огне.

– Тарх и Олег, – ответил Мрак. – Такие же странники. Бредем до стольного града киммеров, хочется повидать диковину.

Всадники подали коней в сторону, пропуская огромных горбатых зверей. Невры смотрели с опаской, но те двигались неспешно, надменно глядя поверх голов людей и коней. Они были немыслимо высокие, со странно изогнутыми шеями. Длинные ноги переступали медленно, величаво, крупные мохнатые тела как бы плыли над дорогой. Головы были причудливые, толстые рыхлые губы двигались. Когда прошел самый крупный зверь, покачивая легким шатром на спине, цветная ткань шевельнулась, Таргитай успел увидеть блеснувшие глаза. Спина Таргитая распрямилась сама по себе, он непроизвольно сунул ладонь за пазуху. Сопилка на месте.

Фарад рассматривал невров оценивающе, прицельно. Все трое почти на голову выше, вдвое шире в плечах, тяжелее. Конечно, они сильнее, кто спорит, но человек давно научился управляться с могучими животными!

Таргитай тоже измерил взглядом Фарада, подумал, что кошка мала, но когда ощерится – не всякий мужик решится схватить ее. Воины Фарада мелковаты, но хваткие, битые. Обгорелые под солнцем, еще более страшным, чем здесь, в шрамах… Со сказочными зверьми обращаются как с простыми коровами!

Последнего зверя Фарад остановил, снял бурдюк с водой. Мрак с готовностью подставил баклажку. Фарад налил умело, не пролив ни капли. Невры жадно напились.

– Добрая у вас вода, – сказал Мрак.

– Вода везде добрая, – ответил Фарад.

Впереди на дороге один из всадников круто развернул коня, что-то прокричал. Фарад повернулся к неврам:

– Баджед, Глава посольства, разрешает вам пойти с нами.

– Вот за это спасибо! – сказал Мрак. Таргитай и Олег усердно закивали.

Фарад похлопал двугорбого зверя по вздутому боку:

– Поедете на нем. Остановимся на ночь, придумаем что-то еще.

Зверь стоял равнодушный ко всему, смотрел вдаль. Мрак ухватился за веревку, что свисала со спины, полез наверх уверенно, словно на крышу сарая. Оказавшись между горбами, крикнул:

– Эй! Лезьте, а то придется зверюке догонять обоз. Растрясет.

Таргитай лез наверх, соображая меньше, чем в страшном сне. За шиворот ухватили сильные пальцы, больно прищемив волосы. Он оказался на твердом, едва успел ухватиться за веревки. Слышал злой хохот смуглых людей, затем сердитый голос рявкнул прямо в ухо:

– Сядь по-людски, дурень. Кони лопнут от смеха.

Олег вскарабкался быстрее, зверь тут же плавно качнулся, земля поплыла назад. Изгои сидели по бокам на огромных тюках. Мрак устроился между горбов. Горбы мягко колыхались, под мохнатой шкурой вздымались две горки мягкого жира. Мрак сидел с надменным лицом, глядел вперед неподвижным взором. Челюсти его были плотно сжаты, только Таргитай понимал, что спокойствие достается Мраку непросто.

Всадники шныряли по обеим сторонам дороги, возвращались с зайцами, перепелками. Один примчался во весь опор, замахал еще издали, и караван послушно свернул к едва заметным отсюда деревьям. Горбатые звери впервые ускорили шаг, зачуяв отдых.

Караванщики развьючили горбатых зверей, те с ревом бросились к ручью. Фарад и воины сняли помост с шатром, бережно опустили возле самой воды. Сердце Таргитая забилось громче, он погладил сопилку дрожащими от нетерпения пальцами. Внутри шатра послышалось движение, полог распахнулся…

На землю быстро ступил высокий воин. На хищном лице сверкали острые круглые глаза. Невысокий, но сухой, жилистый, словно сплетенный из тугих жил. Грудь его была широка, лицо жестокое, со лба через бровь опускался на левую скулу глубокий шрам.

– Я Баджед, – заявил он негромко, в голосе звенел металл. – Посланник величайшего и солнцеликого фараона Псамметиха к грозному кагану киммерийцев. Вы, как я вижу, не киммеры…

Мрак с сожалением развел руками: мол, уж сколько прут через Степь, но, к великому сожалению, все еще не киммеры. Таргитай разом выпустил воздух, сузился в плечах, потускнел. Олег выступил вперед:

– Мы люди Далекого Леса. Хотим бить челом кагану. Авось примет, даст работу?

Баджед окинул всех троих быстрым взглядом. В его глазах была злость и непонятное раздражение.

– Хорошо, – отрубил он. – В Экзампее будем через пять дней. Вы можете ехать с нами, поможете со скотом.

– Благодарствуем, благородный Баджед! – сказал Олег, низко кланяясь.

Баджед легко вспрыгнул на коня, пустил вскачь, скрылся в знойном мареве. Фарад объяснил:

– Главе посольства положено ехать в шатре. Но насчет привалов ничего не сказано. Вот и разминается, тешится.

– А если напорется на киммеров?

– У нас охранные грамоты.

Баджед вернулся на взмыленном коне. Горбатые звери лежали, лениво двигая губами, караванщики и трое невров сидели у костра. Бросив поводья стражу, Баджед сел к огню.

– Нравятся наши кони? – спросил он вдруг.

Невры переглянулись, ответил Мрак:

– По-моему, лучше не бывает. У киммеров что-то мелкое, вислобрюхое. А ваши кони ветер догонят, от стрелы уйдут! Вы хорошие воины, но еще лучшие волхвы…

– Волхвы? – не понял Баджед. – Мы?

– У вас волшебные звери. Ну те, горбатые… На свете таких не бывает!

Баджед растянул губы в насмешливой улыбке:

– А, верблюды… Корабли пустыни, как их зовет наш народ. Могут идти по самым сыпучим пескам, где погибает даже мышь! Наши товарищи их ценят.

Невры переглянулись. Олег ахнул. Баджед добавил высокомерно:

– Главное, могут идти через самые жаркие пески! Неделю, две даже не требуют воды…

– Что за боги их создали? – прошептал Олег потрясенно. – Что за маги привели к людям?

Баджед ответил с достоинством:

– Говорят, верблюды сами были древними богами. У нас самая древняя страна на свете, а мы – самый древний народ. Правда, киммеры утверждают то же самое… гм… но наши боги настолько древние, что многие остались зверьми, а другие стали людьми лишь наполовину. Сильнее их нет на свете. И сильнее нашей магии нет.

Он скалил зубы, наблюдая за их растерянными лицами. Олег спросил потихоньку:

– Прости за мелкий вопрос, но у меня страсть понимать чужие слова. Мы трое – соратники, ратники! Вы, как я услышал, – сотоварищи, товарищи… Что это?

Баджед мгновенно потемнел, бросил на Олега лютый взгляд, будто тот наступил на больную ногу.

– Мы тоже были соратники, когда шли на рать или шли с рати! Сейчас везем для кагана богатый товар… Понятно? Из боевых ратников по воле фараона превратились в товарищей. Противно, но куда денешься?

Мрак впервые поднял голову, взглянул Баджеду в лицо. Тот зло сжал губы, отвернулся.

На ночлег устроились рано. Таргитай заснул едва ли не раньше, чем щека коснулась земли. На этот раз даже снов не видел, спал так, хоть дрова на нем коли… Впрочем, он всегда спал так.

Утром попытался перевернуться на бок, подгрести к груди колени, но что-то мешало. Кое-как перекатился на бок, полагая, что барахтается в кошмаре, когда руки и ноги не слушаются, а враг настигает…

Справа с проклятиями катался по траве Мрак. Олег лежал в трех шагах туго связанный, с тоской смотрел на Мрака. Тот извивался, скреб землю связанными руками.

– За что нас? – спросил Таргитай непонимающе.

Мрак прорычал:

– За красивые глаза! С дурной рожи – и нос долой… Лося бьют в осень, а таких дураков, как мы, – всегда.

Олег потужился, пробуя свои веревки, сказал с надеждой:

– Дождемся Баджеда. Вдруг что-то не так понял?

– Это мы не тем местом поняли!

Послышались шаги. Через утренний туман шел человек. Сперва Таргитай видел только ноги, а когда тот приблизился, узнал хищное лицо Баджеда. Он весело скалил зубы.

– Проснулись? Теперь вам не надо мучиться ездой на верблюдах. Вас повезут на телеге. Не на сене, а на ящиках с нашими магическими штуками, но везде свои неудобства.

Мрак выругался. Олег сказал обвиняюще:

– Ты посол! Послы не вмешиваются в другие дела, я читал в старых книгах!

Баджед обошел их вокруг, пинком перевернул Таргитая на спину. Олегу ответил, не поворачиваясь:

– Даже так? Но если я к дарам от фараона добавлю подарок от себя?

– От тебя подарок не положено, – возразил Олег. – Если сделаешь от себя, поставишь себя вровень с фараоном. Простит ли такую дерзость?

Улыбка погасла на смуглом лице. Баджед в задумчивости пожевал ус, сказал хмуро:

– Я воин. Добыча сама лезет в руки!

– Ты посол!

– Только сегодня. А воин – всегда.

– Разве мы враги фараону?

– Фараону – нет… но как насчет киммеров? Каган будет доволен, увидев пленных врагов.

Олег спросил напряженным голосом:

– Почему ты думаешь, что мы – враги киммеров?

Баджед показал в широкой улыбке белые как мел, ровные зубы:

– В этой стране остались либо рабы, либо трупы. Вы живы и… свободны. Почему?

Он медленно переводил взгляд с одного на другого. Мрак сказал медленно, глядя Баджеду прямо в глаза:

– Ты посол, но дал победить в себе воину. Ты сделал смертельную ошибку.

Баджед повернулся, прислушался к далеким голосам караванщиков. Туман рассеивался, видны были нечеткие двигающиеся фигуры.

– Поговорим в Экзампее. А пока отдыхайте в повозке.

Он пошел к верблюдам, остановился, крикнул неврам:

– У меня нет к вам личной вражды! Но живем на земле, верно?

Глава 2

Их, как бревна, побросали в телегу. Дорога была ухабистая, Таргитай сразу покрылся синяками. Мрак терпел, Олег постанывал, но не жаловался. Телегу тащили позади каравана, и невры задыхались от жары и мелкой удушливой пыли.

В обеденный привал не развязали, лишь чуть ослабили путы. Мрак терпел молча, его туго стянутые руки посинели, Олег чуть не плакал:

– Звери!.. Мы останемся без рук!

Фарад придержал жеребца, оглядел их, бросил угрюмо:

– Без головы зачем руки?

– Хоть свяжите по-другому! Больно же.

Фарад окинул их взглядом, сказал с неохотой:

– Из мужчин никто не любит встречать более сильного. Я видел однажды мудрых магов, когда те съехались на свой праздник. Так не мудростью похвалялись, а кто сколько баб имел, перемерились длиной рук и шириной плеч… А вы для нас, воинов, оскорбление.

Он пришпорил коня, умчался. Мрак тихонько прорычал:

– Утро вечера мудренее, но и ночка хороша.

– Мрак, – сказал быстро Таргитай, – ты исчерпал свои удачи на всю жизнь вперед! Не надо.

– Бог не выдаст, Баджед не съест.

На ночь им ослабили путы, зато привязали спинами к колесам телеги. Мрак и Таргитай оказались на одной стороне, Олег – на другой. Фарад проследил, чтобы пленники не смогли перегрызть друг другу ремни, проверил путы и ушел.

Костер горел в двух десятках шагов, там смутно колыхались размытые тени, слышались гортанные песни. Из тьмы вынырнул Фарад, швырнул на землю вязанку хвороста. Дико и странно ревели во тьме горбатые звери.

Таргитай от усталости закрыл глаза. Вопли и крики постепенно затихали, он не сразу понял, что его трясут, дергают. По руке полоснуло болью, в страхе лапнул себя за пояс, отыскивая секиру, которую отобрали в первую же ночь, понял, что руки свободны.

Ремень, стягивающий ноги, лопнул. Огромный волк неслышно попятился в темноту. Таргитай ощупал распухшие кисти, пополз под телегой. На груди Олега увидел толстые лапы, в темноте красным горели глаза, блестели белые зубы.

Волк дернул головой, обрывая последнюю веревку, неслышно растворился. Олег сказал слабым голосом:

– Тарх, не дай разбежаться коням.

– А ты?

– Дурень, делай, что говорят!.. А я посмотрю, что за магия в ящиках…

Он с трудом перевалился через край повозки, зашуршал среди ящиков и тюков. Таргитай прополз вдоль телеги, прислушался. В темном небе неслышно плыл по мелким тучам блестящий серп луны. Справа тянуло сыростью, слышалось фырканье верблюдов, шумно чесались кони.

Таргитай полз долго, часто останавливался. Наконец в слабом свете луны увидел горбатые спины. Чудесные звери спали, лишь челюсти мерно двигались, а еще дальше смутно виднелись силуэты коней, что паслись, несмотря на ночь. Возле затухающего костра спали два стража. Оба завернулись в теплые одеяла, зябко поджимали ноги.

Хрустнул сучок. Таргитай замер. Один страж мгновенно приподнялся на локте, в руке блеснул короткий меч. Это был Фарад, хищные глаза напряженно всматривались в темноту. Таргитай вжался в землю. Фарад вздрогнул, передвинулся ближе к темно-вишневым углям, лег, натянув одеяло на ухо.

Таргитай начал потихоньку заползать с другой стороны. Другой страж громко храпел, Фарад же лежал тихо. Таргитай нащупал на дороге камень, крепко зажал в ладони.

Фарад мгновенно открыл глаза, едва Таргитай сдернул одеяло. Глаз округлился еще больше, а рот начал открываться. Таргитай поспешно обрушил камень, чтобы оглушить, не дать крикнуть… Череп разлетелся, как прогнивший пень. Таргитая затошнило от кровавой каши, что брызнула во все стороны, он поспешно выдернул из руки Фарада оружие.

Второй страж очнулся от прикосновения холодного острия к горлу. Таргитай сказал шепотом:

– Не шевелись, я оставлю тебе жизнь!

Страж замер, но едва Таргитай протянул руку к веревке, внезапно дал резкую подножку. Таргитай упал как подкошенный, перекатился через голову, вскочил, выставив руки, но на него никто не нападал. Рядом хрипел и царапал ногтями землю страж, из горла торчал клинок, всаженный почти до половины.

– О великий Род…

Отвернувшись, он нащупал рукоять. Лезвие жутко заскрипело о кости и жилы. Когда Таргитай вытащил наконец, срезанная голова скатилась ему под ноги. С трудом сдерживая тошноту, он начал красться к верблюдам и коням. Животные тревожно зафыркали, учуяв кровь. Таргитай перерезал веревки, что держали верблюдов, побежал к коням.

Небо уже светлело, Таргитай ясно видел слева повозку, ряд узлов, вьюки. Кони паслись справа от дороги, но, загораживая дорогу к ним, высился золотой шатер Баджеда.

Таргитай подкрался на четвереньках, прислушался. Там было тихо, и Таргитай осторожно вошел вовнутрь. Баджед лежал на спине, закинув руки за голову. В шатре было тесно, раскинутые руки уперлись бы в тугие стены.

Таргитай приставил окровавленное лезвие к горлу посла, сказал тихо:

– Открой глаза. Не шевелись.

Баджед всхрапнул, приоткрыл один глаз, потом широко раскрыл оба. С лезвия ему на горло стекала алая кровь, щеки Баджеда стали пепельного цвета. Он быстро зыркнул глазами по сторонам, но не шевелился.

– Вам не уйти, – прошептал он. – Брось оружие. Наши маги достанут вас всюду.

– Эта магия сильнее, – ответил Таргитай. Чувствуя стыд, что так поступает с безоружным, он чуть нажал на рукоять. Острое лезвие пропороло кожу. В ямочке между ключицами уже натекла лужица чужой крови, теперь ее стало еще больше. – Баджед, ты вояка опытный, так что предупреждаю по-хорошему! Вот веревка, свяжи себе ноги. А потом перевернешься на спину, я свяжу руки.

– Зачем?

– Я не хочу убивать, – проговорил Таргитай. – Оставим тебя и других здесь. На вас наткнутся киммеры, освободят.

– А если дикие звери наткнутся раньше?

– Отгоняйте своей магией.

Со стороны обоза внезапно страшно грохнуло. Шатер тряхнуло ударом ветра. Баджед мгновенно извернулся, Таргитай успел увидеть вспыхнувшие торжеством глаза, в паху вспыхнула острая режущая боль, и он вылетел из шатра. Баджед, как огромная кошка, выпрыгнул следом, в его руке уже был его меч.

Таргитай поспешно ударил голым кулаком. Баджед качнулся от удара, и Таргитай ударил еще. Баджед рухнул вниз лицом, изо рта и ушей хлынула кровь.

Грохнуло снова. Неведомая сила швырнула Таргитая на землю, перекатила, как пучок травы. На спину летели комья земли, клочья горящих тряпок. Что-то тяжелое грохнуло по затылку. Он вскочил в страхе, с воплем отбросил горящий обод колеса – тот самый, к которому был недавно привязан!

В красном зареве пожара рубился Олег. Перед ним хищно блистала полоска металла, приземистый караванщик умело наступал, что-то выкрикивал, плевался, орал… Олег отодвигался, его спасали длинные руки.

Мимо Таргитая пронеслись с ревом и топотом горбатые звери. Три караванщика лежали в ряд в одной луже крови. Лица одинаково были перекошены ужасом, у всех троих были вырваны глотки, оттуда еще хлестала кровь.

Таргитай заорал:

– Олег, держись!.. Я бегу!

Караванщик внезапно бросил меч, скакнул в сторону и со всех ног бросился наутек. Мчался так, что Таргитай даже не подумал броситься вдогонку. Олег тоже лишь проводил взглядом, тяжело дышал, но вдруг убегающий вскинул руки, рухнул лицом вниз и застыл. В спине торчала стрела.

Мрак подбежал к изгоям, опустил лук. На лице оборотня была ярость, рот в крови, глаза горели сумасшествием.

– Мрак, – проговорил Таргитай с трудом. – Мрак…

Мрак обнял, похлопал по спине. Голос оборотня был странным:

– Снова удалось! Чем дальше от Леса… Верно, волхв?

Олег перевел дыхание, качнул головой:

– Нет, с тобой что-то другое… Мрак, надо бежать. Когда я поджег их обоз, то видел, как грохнуло? Чуть не оглох. Огонь видно далеко, да и грохот услышат.

– Твоя магия сильнее, – согласился Мрак. – Молодец. Чего-то стоишь как волхв! Не ожидал.

– Я отпустил верблюдов, – сказал Таргитай, – но кони на месте…

Мрак насторожился, опустил руку на нож. По истоптанной земле полз человек, за ним тянулся кровавый след. Голову поднять не мог, терся лицом о землю. Мрак пинком перевернул его на спину. Баджед смотрел со страхом и ненавистью. Мрак медленно потащил из перевязи секиру.

– Говорил же, что делаешь смертельную ошибку!.. Кто его так?

– Я, – ответил Таргитай убито.

– Ты? – удивился Мрак. – Чем? Бревном?

– Ну что ты, Мрак! Я не такой зверь, как ты. Кулаком!

За его спиной Олег хмыкнул, сомневаясь, а Мрак уважительно покачал головой:

– А еще про любовь песни складываешь!

Он поднял секиру, Таргитай ухватил за руку:

– Ох, не надо!

– Почто так? Это главный гад. Фараду, например, не по душе было вязать пленных, по роже видел… К слову, на Фарада телега с неба рухнула, что ли?

– Тоже я, – сказал Таргитай с отчаянием. – Мрак, я не могу смотреть на мертвых! Хватит убийств.

– Гм, я больше не люблю смотреть на живых врагов… Эх, Тарх – добрая душа.

Олег привел в поводу полдюжины коней. Мрак все еще раскачивал в раздумье секиру над головой Баджеда. Тот был бледный как мертвец, но старался не отводить взгляда.

– Оставь, – попросил Олег. – Потом объясню зачем. Садись скорее!

– Ты пошарил по тюкам?

– Пошарил, пошарил!

Мрак взлетел на конскую спину, жеребец дико завизжал, сорвался с места, как выпущенная из лука стрела. Олег медленно взобрался на своего коня, что-то приговаривая шепотом. Зачарованный конь стоял сонно, даже не прядал ушами. Таргитай пугливо смотрел подходящего себе, а кони будто нарочно скалили огромные желтые зубы. Лишь один повернул голову, взглянул добрыми карими глазами, и Таргитай стыдливо вскарабкался на коня. Тот тут же пошел мелким шагом, свернул вправо, свернул влево. Сзади крикнул Олег:

– Дурень, не дави коленями! Ты им правишь!

Сзади послышался нарастающий топот, грохот копыт. Таргитай осторожно развернул коня, тот переступил через лежащего в темной застывающей крови Баджеда.

– Вам не уйти, – просипел Баджед. – Лучше убей…

– Мы уже ушли, – ответил Таргитай.

Мрак подскакал, круто остановил взмыленного жеребца. Тот дрожал, смиренно косился на нового хозяина. Таргитай увидел желтую пену, разодранный удилами рот, подумал, что жеребцу повезло, если уцелели ребра.

– Вперед! – гаркнул Мрак.

Он пустил жеребца грунью, поглядывая на изгоев, затем – рысью, наконец послал жеребца в галоп. Таргитай вдруг ощутил, как это здорово – нестись на резвом коне, сидя у него на спине. Возможно, киммеры не только звери, но в чем-то и люди? Если первыми приручили этих зверей, придумали, как сказал Горыня, уздечку, цветную попону, потничек?..

Когда впереди показалась мелкая речушка, кони по молчаливой команде сбежали вниз, долго неслись по воде вдоль берега. Когда наконец выехали на сушу, Мрак спросил нетерпеливо:

– Так зачем было оставлять ему жизнь?

Таргитай сразу не нашелся с ответом, проблеял что-то о милосердии, а Олег сказал с достоинством, продуманно:

– Пусть знают все, что посол должен заниматься посольством! Ежели выживет, в чем я сумлеваюсь, то его казнит каган. Ясно? Ведь явится с пустыми руками и обгорелым хвостом.

Мрак заржал, конь присел и поджал уши.

– Каган будет последним дурнем, почище Таргитая, если поверит, что такой оборванец – посол! Грамоты сгорели, заместо каравана остались от хвоста уши…

– Вот-вот. А если каган не казнит – кто этих степняков знает, – то свой фараон точно не помилует!

Мрак с восхищением покрутил головой:

– Зверь! Какая ловушка для бедолаги… С какими двумя извергами, оказывается, еду!

Они нещадно гнали коней, пока те не захрипели, а с удил не полетела по ветру желтая пена. Таргитай смутно удивился, что сильные звери приморились раньше его, простого и несмышленого лесного жителя. Мрак же пустил коней шагом к видимой только ему роще.

Их встретило около сотни дубов, где старые поддерживали молодняк, сплотившись, как запорожское братство Конана, переплетясь ветвями и корнями, выдерживая удары ветра, стужу, зной.

– Мир вам, крепкокорые, – сказал Олег почтительно. – Мы – люди Леса, деревья чтим. Особо чтим вас, могучие дубы!

– Здравствуйте, – произнес Таргитай ласково.

– Будьте здоровы, – буркнул Мрак. Вогнав коня в тень, он спрыгнул, шлепнул по мокрому от пота крупу, понуждая идти к зарослям сочной травы. – Хвороста не видать… Тоже мне степняки – костры норовят разводить к холодку!

– Могли поляне, – предположил Таргитай.

Мрак посмотрел так, будто Таргитай плюнул в котел с кашей.

– Взгляни на выжженную землю! Хоть поляне всего лишь выродившиеся невры, но даже они не станут разводить огня рядом с деревьями!

Олег озабоченно пощупал кору ближайшего дуба. Почернела, растрескалась, из обрубков нижних веток все еще капает сок, на верхних уцелевших ветках свернулись от жара листья.

– Костер жгли недавно, – определил он.

– Скоро за своими хвостами гоняться будут!

Коней пустили пастись. Конь Таргитая, признав хозяина самым мягкосердечным, поглядывал укоризненно. Травы мало, приходится щипать листья с веток, поднимаясь на задние ноги, как делают паршивые козы, которых создал не Род, а Чернобог по своему образу и подобию.

Олег прочесал весь гай, но принес лишь десяток лесных яблок. Мелкие, твердые как камни, они были к тому же кислые, как улыбки тещ, у которых дочерей сватают бедные зятья.

– Это все, – сообщил он хмуро. – Там еще дятел бьется головой о дерево, ошалел уже…

– Дятел наш, – строго сказал Мрак. – Короедов жрет. Эх, Олег! А еще волхв, умным хочешь быть. Отдай эти яблоки коням.

Он вытряхнул прямо на землю сушеную рыбу, жареное мясо, хлебные лепешки, связки сочных луковиц. Таргитай и Олег непонимающе смотрели на Мрака.

– Олег, – сказал Мрак, – разве я не велел пошарить в тюках?

– Я пошарил! Набрал столько, что конь шатается. Всякие магические вещи, чародейские…

Мрак пошарил в мешке, запустив руку по плечо, вытащил завернутую в широкие листья лопуха истекающую жиром зажаренную птицу. От нее сразу потек одуряющий аромат.

– Вот настоящая магия! Потягаемся, волхв?

Олег не отводил от жареной птицы зачарованного взгляда, голос его был потрясенным:

– Сдаюсь… Это великое чудо!

После обеда Таргитай растянулся на земле в тени дуба, раскинул руки. Он чувствовал себя как дед Тарас после подъема на крышу сарая. Мрак тотчас же вскочил – свежий и бодрый, как переплывший холодный ручей заяц.

– Кончай ночевать! Лодыри, по коням!

Таргитай продолжал лежать, а когда Мрак посмотрел на него зверем, сказал невинно:

– Мрак, а у меня не конь, а кобыла…

– Садись на кобылу, а то голову сверну!

Кони едва не заплакали, но их нещадно погнали в зной, где воздух плавился от жары, а солнечные стрелы превращали землю в сухую ядовитую пыль. Мрак посматривал по сторонам обеспокоенно, везде видел далекие облачка пыли.

Вдоль обочины темнели норки хомяков. Конь Мрака провалился первым, но, к счастью, не на скаку. Мрак из осторожности хотел было пустить коней волчьим шагом: след в след, но посмотрел на измученные лица, махнул рукой. От судьбы не уйдешь, костлявая и в вирии достанет.

Измучились к середине дня: Мрак часто приказывал слезать, уходить в Степь и там залегать вместе с конями, пережидая скачущих киммеров. Кони чуяли подземные ходы хомяков, ступали осторожно. Мрак наконец снял лук, и даже кони повеселели, ибо стрельба из лука означала скорый отдых.

Таргитай даже не понял, почему вдруг Мрак выстрелил в заросли великанских будяков, но там истошно вскрикнула огромная птица, шумно захлопали крылья. Олег пустил коня вперед, оттерев Таргитая, вломился в толстые стебли, через минуту птица уже оттягивала ему руку.

Мрак спрятал улыбку. Голодный волхв явно поднял добычу, не слезая с коня! Прямо степняк. А совсем недавно коня боялся, как упыря!

На привале Таргитай натаскал сухих стеблей, а Олег развел костер. Певец неумело выдергал перья, Мрак разрезал дрофу на куски, насадил на прутья.

– Дурные кони, что не едят мяса! Травой разве наешься?.. Вот Олег вырос с кота на карачках, а ест как Змей! А сколько бы зелени извел, если бы травой кормить?

Олег обиженно опустил свой кусок. Мрак благодушно похлопал по спине:

– Ешь. Здесь ты не волхв, а витязь.

– А как костер разводить, так я волхв!

– Волхв тоже иной раз бывает витязем. Вон даже Тарх матереет помалу, хотя до витязя далече…

Мрак говорил сурово, прятал довольный блеск в глазах. Таргитай окреп, возмужал, потерял детскую рыхловатость. Лицо оставалось глуповато-доверчивым, но глаза смотрели уже строже, испытующе. Олег тоже окреп, оброс тугим мясом, все же Таргитай изменился разительнее, превратился в статного молодого богатыря, хотя на лице осталось выражение несчастного ребенка, который нуждается в защите.

«Только я сам не изменился», – подумал Мрак. В плечах – дай бог каждому, силой не обижен. Даже ухитрялся темнеть под солнцем каждое лето, когда на полянах разделывал зверя.

С конем освоился лучше всех Олег. На второй день читал книгу даже при скачке. Таргитай на ходу складывал песни – голос окреп, а песни стали иными. В Лесу были светлыми, беспечными, теперь пропитались болью, горечью, недоумением… Странно, Мрак и Олег слушали их так же жадно.

Приучившись читать, не слезая с коня, Олег постоянно бормотал, делал в воздухе странные жесты. Конь сбавлял шаг, иногда останавливался вовсе. Мрак сердился, наконец заорал:

– Эй, могучий волхв! Скоро ли заклинаниями накормишь нас? Или хотя бы заставишь свою клячу двигаться?

Олег покраснел, смутился:

– Для заклятий нужны точные слова, их я не знаю. Если скажешь «заклинаю правую руку» или «левую руку», то заклятие не свершится, каким бы могучим ни был волхв. Надо обязательно сказать «десницу» или «шуйцу». А волхвы древности вовсе вместо «десница» говорили «правица»… Понимаешь?

Мрак не слушал, осматривался, зато Таргитай радостно откликнулся:

– Для песни тоже нужны только точные слова, иначе – мертва! Люди ленивы, пользуются упрощенным языком. Вот кожана и даже кожаницу зовут просто летучими мышами!

Мрак сплюнул, стукнул коня пятками. Послушаешь свихнутых, сам таким станешь. Олег сказал с тяжелым вздохом:

– Когда-то все знали древний язык! Создали с его помощью Мощь… А новые народы, что пришли на смену древним, только пользуются. Если удается подобрать слова.

– Очень трудно?

– Суди сам. В праязыке не было ни «о», ни «у», ни «ю», ни «е»…

– Врешь поди? Как же говорили?

– А так: брама, брахма, махабхаратра… Язык был проще, заклятия – сильнее.

– А теперь?

– Язык богаче, заклятия – мельче.

– Трудно теперь быть волхвом?

– Суди сам, – повторил Олег. – Заклятием на простом языке можно было сдвинуть гору, но не оживить сорванный листок. Но листок оживишь на нынешнем языке.

– Но гору не сдвинешь?

– Даже камешка.

Мрак часто сворачивал. Когда возвращался, по обоим бокам коня висели перепелки, зайцы.

Однажды он углубился далеко вперед, выискивая ужин, изгои болтали о могучих словах и сцепках слов для заклятий. Вдруг Олег на полуслове умолк, глаза стали круглыми, как у совы.

Впереди лежала растерзанная туша оленя. Алая кровь растеклась лужей, смешалась с придорожной пылью. Над оленем стоял могучий зверь. Таргитай прищурился: глазам было больно от блеска золотой шерсти.

Под тонкой кожей неведомого зверя вздувались бугры мускулов, вдоль спины шли сложенные крылья – одно чуть распустилось, обнажая длинные жесткие перья.

Лапы грифона подобрались, когти распороли тушу. Глаза были крупные, как блюдца, но располагались по бокам, как у птицы. Грифон взглянул на изгоев сперва одним глазом, потом другим. Толстый клюв был хищно загнут, он казался выкованным из темного железа.

– Не шевелись, – шепнул Олег. – Только не шевелись!

Голос его дрожал, как лист на ветру. Таргитай смотрел на грифона, как лягушка смотрит на ужа, не мог оторвать зачарованного взгляда. Грифон привстал, сухо щелкнул клювом. Крылья начали раздвигаться, приподнялись, под золотой шкурой перекатились тугие мышцы.

Олег издал слабый писк, побелел. Грифон повернул голову, грозно оглядел изгоев с другой стороны, затем его внимание привлекла кровь под когтями, он грозно щелкнул клювом и начал свирепо долбить череп оленя. Затрещали кости, брызнула кровь.

Таргитай потихоньку шелохнул коленом, пытаясь пустить коня вперед, грифон мгновенно выпрямился на четырех могучих лапах, крылья развернулись, застыл, бешено глядя на изгоев налитыми кровью глазами.

– Замри, – прошептал Олег. – Мы покойники…

Таргитай застыл, рядом смутно белело лицо волхва. Кони тревожно фыркали, чуя свежую кровь.

Сзади послышался стук копыт. Громкий голос сказал строго:

– Езжайте прямо! На него не смотрите. Не отворачивайтесь, но и не пяльтесь.

Простучали копыта, мимо рысью прошел угрюмый и черный, как грех, жеребец Мрака. Оборотень глядел прямо перед собой. Грифон снова встал, распустил крылья, острые когти с треском вспарывали бок оленя. Не спуская огненного взора с Мрака, он щелкнул клювом – треск был такой, словно лопнула скала.

Они проехали в трех шагах от грифона. Тот опустился на тушу, рвал мясо, брызгая кровью.

– Не лучше ли объехать? – прошептал Олег. – Я какой угодно крюк дам.

Таргитай прошептал высохшими губами:

– Если попятимся, кинется… Авось не пропадем!

Он ухватил коня Олега за узду, послал своего вперед. Впереди удалялась прямая спина Мрака. Таргитай держал ее взглядом, хотя чувствовал, как в его спину вонзаются железные когти грифона, а клюв с одного удара раскалывает голову!

Когда отъехали, Мрак придержал коня.

– Старики говорят, раньше их было как свиней в Лесу. Но от свиней хоть польза, а у этих мясо не угрызешь, шкура пористая, а жилы слишком толстые… Хоть и трудно с ними совладать, но все-таки перебили, чтобы наших кабанов, оленей и туров не жрякали…

– Как же выбили? – ахнул Таргитай.

– Отравленными стрелами, – буркнул Мрак. – Все одно не ели. Верно делали, волхв?

Олег вытащил из мешка книгу, ответил уклончиво:

– Раньше вообще много диковинного зверья было! Огромные беры жили не в берлогах, а в пещерах, у рысей клыки росли с локоть в длину… Олени носились по Лесу впятеро крупнее нынешних! Еще, грят, жили агромадные звери с двумя хвостами: один спереди, другой сзади. Так что если наши правнуки не увидят грифонов, то я не удивлюсь. К тому же они все еще насмерть бьются с аримаспами, а те вояки лютые!

– Аримаспы… – протянул Таргитай. – Красивое название. Вроде киммеров они?

– «Вроде киммеров», – передразнил Олег. – Дурень, это древнейший народ героев. Отделились от ариев, но имя сохранили, хотя и переврали. Говорят, они огромного роста, с одним глазом посередь лба… Другие зовут их кривичами, ибо щурят один глаз, когда стреляют из лука. Говорят, они самые меткие стрелки на свете! А глупые дорийцы решили, что у них вовсе один глаз, зовут их одноглазыми циклопами. Как они сами себя кличут, прочесть не сумел…

– Чему тебя учили, – пробормотал Таргитай в отместку, – но мне грифонов не жалко. Небо для певчих птичек, а не для верблюдов с крыльями.

Мрак оглянулся, грохочуще засмеялся:

– В небе лучше всего дикие гуси. Жирные, толстые, ленивые. Грифон – дурак, режет больше, чем жрет. Гусей бьет в стае до последнего, лебеди вообще боятся летать стаями. Летуны из них хреновые, как из вас охотники. Их храбрая ворона бьет, не только грифоны.

Он вдруг молниеносно выстрелил, почти не целясь. Таргитай даже не успел углядеть, когда в руках Мрака появился лук. Олег наклонился, на скаку подхватил пронзенного зайца. Мрак одобрительно свистнул, погнал коня в заросли, высматривая новую добычу.

Олег проводил взглядом его широкую прямую спину.

– Тарх, а ты зря так на грифонов…

– Почему? Страшилы. Когти какие!

Олег долго ехал молча. Нещадное солнце жгло все так же неистово, ветер был сух, а Степь тянулась без конца, но вдруг Таргитай ощутил, что солнце вовсе не злое, воздух вполне степной, а бесконечность уже не пугает. Если присмотреться, в этом диком мире есть своя странная красота!

– Страшилы, – сказал наконец Олег. – Но красивые страшилы. Эх ты, певец! Красоту надо видеть. Правда, верблюды – звери куда диковиннее, но верблюдов уже приучили носить поклажу, а вот грифонов…

– Волхв, ты перегрелся!

– Вон Степан говорил, что поляне приучили псов стеречь скот, гонять хорей, лис, даже волков… Скажи такое Боромиру – в глаза плюнет. А в соседних селах, если верить Степану, мужики приучили соколов бить для них уток, гусей…

– Врут, – сказал Таргитай убежденно.

– Наверное, – согласился Олег. – Но ежели бы взаправду! Грифонов было много-много и в нашем Лесу, пока не появились невры. Все-таки мне их жаль. Пока бьют ничейного лесного зверя – еще ничего, но когда начнут нападать на домашний скот? Тут ополчатся и поляне, и киммеры, и все-все…

Таргитай задумался, не сразу сообразил, что уже давно слышит какой-то шум, стук. Вяло поднял голову, всмотрелся затуманенным мечтаниями взором. Прямо на них с Олегом неслось десятка три всадников! Передние уже выставили копья, над головами взлетали петли арканов. Блестели острия мечей, кони неслись во весь опор, пена летела с удил, копыта грозно гремели.

– Назад! – донесся далекий крик Мрака. – Назад, дурачье!

Таргитай начал поспешно разворачивать своего коня, в страхе забыв, как это делается. Олег тоже разворачивал, кони стукнулись, зло заржали, конь Олега куснул соседа за ухо, тот завизжал как поросенок и вцепился зубами в шею, ударил передними копытами. Оба поднялись на дыбы, застучали в злой драке копытами.

Таргитай уже видел оскаленные в злом смехе лица степняков. Олег, раздирая удилами рот своему коню, оттянул назад, кое-как повернул. Таргитай ударил своего каблуками в бока. В тот же миг над головами просвистели стрелы. Тяжелое ударилось в сложенную вдвое попону, полоснуло Таргитаю резкой болью ногу.

Кони разогнались, дорога замелькала так быстро, что Таргитай прижался к шее коня и в страхе закрыл глаза. Над головой свистнуло еще, затем грохот копыт за спиной начал удаляться.

Таргитай держался обеими руками за горячую шею, чувствуя под щекой гладкую кожу. Бедро жгло, он осторожно пощупал, наткнулся на липкое, мокрое. В толстом валике из попоны и потничка торчало короткое копье, острие зацепило ногу и, скорее всего, достало коня.

Олег мчался, тоже прижавшись к шее коня. Степняки орали, отчаянно погоняли своих низкорослых лошадок, но те постепенно отставали от горячих скакунов Баджеда.

Таргитай рискнул отнять руку, ухватился за древко копья. Выдернул, из бедра текла кровь, смешиваясь с конской. Если Мрак прав, то с конем теперь побратимы…

– Олег! – закричал он.

Сзади начал нарастать топот, но краем глаза Таргитай видел, что Олег уже мчится сбоку, постоянно обходя его в бешеной скачке. Стиснув зубы, Таргитай погонял коня, но топот настигал, гремел за спиной. В отчаянии Таргитай вытащил секиру, ухватился за конец рукояти, приготовился ударить вслепую, ориентируясь по стуку копыт.

– Добро, – услышал он сзади знакомый хриплый голос. – Чему-то научился!

Мрак держал в правой руке нож, колол коня в шею. Глаза жеребца были вытаращены, из пасти летела пена.

– К берегу! – велел Мрак. – Попробуем укрыться.

Он на скаку выдернул из колчана стрелу. Таргитай тоже придержал коня, спросил виновато:

– А где… берег?

– Правее, дурень! Там река, обрыв.

Таргитай пустил коня за Олегом, после короткой скачки начал улавливать влажное дыхание. Показался пологий берег. Взмыленные кони вихрем пронеслись по вытоптанной дороге.

Киммеры были далеко, но уже не отставали. Коротконогие лошаденки неслись так же споро, но морды были сухими, и видно было, что так могут бежать весь день. А тонконогий конь под Таргитаем уже хрипел, пена падала клочьями.

Мрак мчался всего в двух десятках шагов впереди степняков. В его руках часто мелькал лук, а среди настигающего отряда уже три коня мчались без седоков.

– Гоните во-о-он до той горы!

Берег поднимался круто – глинистый, осыпающийся. Из нор выпархивали ласточки, стрижи. Дальше норы потянулись шире, разрытые барсуками, зверьем. Кони неслись во всю мочь, и незаметно стена из глины перешла в каменную, из щелей тянулись березки, осинки, вербы.

Таргитай углядел вдали три огромных норы, одна другой шире. В первой могли жить беры, в другой… очень большие беры, но какой зверь в третьей?

– В третью! – донесся далекий хриплый крик.

Мимо Таргитая пронесся залитый кровью конь Мрака. Сам Мрак тоже был в крови, страшен. Достигнув россыпи камней, конь захрипел и упал. Мрак с размаху слетел через голову, перекувыркнулся и, сильно хромая, побежал вверх.

Таргитая больно ударило в спину, он качнулся и упал с коня. Рядом простучали копыта, мелькнула летящая фигура Олега. Он тяжело ударился о камни, вскочил, его рука с неожиданной силой ухватила Таргитая за шиворот:

– Вставай!

Таргитай послушно побежал на четвереньках вслед за волхвом. Еще раз звякнуло, в лицо брызнули искры. Копье заплясало на камнях, Олег вскарабкался наверх, исчез в черном зеве пещеры.

– Быстрее, сонная муха! – гаркнул Мрак.

Таргитай пробежал на всех четырех еще несколько шагов, сильная рука грубо ухватила за волосы, он очутился на каменном полу у входа в пещеру. Олег лежал, дыша часто, со всхлипами.

– Дальше, – велел Мрак. – Степняки сейчас будут здесь.

Он настороженно пошел вперед, скрылся. От реки слышались крики, ржание коней. Таргитай неуверенно поднялся, шагнул за Мраком. Олег простонал с пола:

– Дай отдышаться… Сперва изловят наших коней, у них таких нет… Потом принесут факелы, если вообще решатся идти за нами!

– А вдруг они не такие умные?

Олег сразу поднялся и, держась за стенку, побрел по расщелине в глубину. Камень под ногами был вытерт, словно по нему прошли тысячи ног. Таргитай тащился сзади, больше присматриваясь к темно-красному камню с причудливыми жилками, похожими на веточки или корни окаменевшего дерева.

Они вдвигались в полумрак. Таргитай ударился лбом, оступился, едва не вывернув ногу. Широкая расщелина шла в полную темноту, откуда доносился мощный запах давно не мытого тела.

Внезапно на плечо Таргитая упала огромная ладонь. Таргитай взвизгнул поросячьим голосом, а невидимый в темноте Мрак пророкотал над ухом:

– Там зверюга… Стой у стены, не шебуршись.

Голос его был напряженным, пальцы впились в плечо Таргитая, как железные когти грифона. Сзади прошептал измученный Олег:

– О боги! Сзади степняки, впереди зверь, а рядом Мрак… Тьфу!

Рука исчезла с плеча Таргитая. Он скорее догадался, чем услышал, что оборотень пошел в глубь пещеры. Запах шел мощный, будто там расположилось целое стадо скота. Таргитай потянул носом, по спине прополз холодок. Впереди было не стадо, а один огромный зверь!

Глава 3

Сзади донесся лязг железа. Таргитай оглянулся, успел заметить красный свет факела, его заслонил силуэт волхва. Олег присел, и Таргитай увидел в слабом свете коротконогого киммера – тот вытянул перед собой обнаженный меч, тыкал в стены, словно искал потайной ход. Факел держал над головой, за ним двигались люди.

Олег сказал сдавленно:

– Они с факелами. Надо уходить.

– Но Мрак велел…

Олег оттолкнул, прошел мимо. Таргитай в страхе кинулся следом. Сильная рука из темноты на этот раз ухватила за горло. Таргитай беззвучно открывал и закрывал рот, а лютый голос прошипел в самое ухо:

– Нишкни! Вас, дурней, не сеют и не жнут, так откуда беретесь снова и снова?

– Мрак, за нами погоня! – прошептал Таргитай, когда Мрак отпустил горло.

– Вижу. Впереди кривоножка с факелом, за ним пять недомерков. Нет, уже семеро. Я бы их сам как комаров, но на выходе ждут остальные.

– Ты их видишь?

– Зачем видеть, когда нос на морде?.. Они говорят о себе, что родились в сорочках, да только с того момента ни разу их не стирали. Как и та зверюга, что спит впереди. Чуять надо, дурень! Держись за пояс! Олег, хватайся за дурня!

Он мощно повлек их вперед. Под ногами захрустело, Мрак сказал вполголоса, чтобы не обращали внимания – всего лишь черепа и кости тех, кто побывал здесь раньше. Ноги Таргитая внезапно ослабели, а Мрак объяснял тем временем, что пройти у зверя придется в двух шагах от головы.

– А если возле ног? – послышался жалкий голос Олега. Таргитай ощутил горячую благодарность к волхву: тот трусил сильнее.

– Ногами уперся в стену. Не пролезешь. А между головой и стеной есть узкий проход.

– А спит… крепко?

– Узнаем.

Олега ли била дрожь, свои ли пальцы дергались – Таргитай не соображал, наконец услышал цокот своих зубов.

– Тихо, – разъяренно прошептал Мрак. – Мы уже рядом! Не наступите ему на уши.

– А какой он?

– Обыкновенный див. Только пещерный.

Таргитай застыл на месте. Дивами пугали с детства, чтобы не разорял птичьи гнезда: див живет на деревьях, чаще всего – на могучем дубе, а зверье глушит свистом на версту окрест… Но каков же этот: могучий дуб не держит, перебрался в пещеру!

Мрак больно пнул в спину, прошипел:

– В другой раз рассмотришь! Ишь, любопытный…

Таргитай заставил онемевшие ноги двигаться: сзади нарастал гомон гортанных голосов. К запаху пота примешался аромат горящей смолы. Вдруг рядом с Таргитаем тяжело вздохнуло, ударило зловонием. Застоявшийся воздух качнулся, Таргитай скорее ощутил, чем увидел, как через пещеру упало нечто, с грохотом ударилось о каменный пол.

– Быстрее, – торопил Мрак напряженно. – Лапы разбросал, скотина! Не переступишь… Просыпается.

Таргитай наткнулся грудью на странное теплое бревно с торчащими жесткими волосами. Замер в ужасе. Сзади Мрак дал сильнейшего пинка, Таргитая перебросило на другую сторону. Сзади прогремел раздраженный рев.

Мрак вдвинул обоих в нишу, сзади загрохотали камни. На краю пещеры возник слабый свет факела, киммеры вбежали с разбегу. Красный свет заплясал искрами на голых лезвиях. Снова раздался страшный рык, Таргитай рассмотрел огромную тушу, та поднималась с пола. Запах нечистот стал мощнее.

Раздались крики ужаса, рык прогремел громче. Эхо в страхе забилось в тесной пещере, Таргитай обеими руками зажал уши.

Вдруг Мрак толчком выбросил изгоев из ниши. Таргитай ушибся, послушно вскочил и побежал, куда гнал их Мрак. Олег внезапно остановился:

– Мрак! Мы бежим не от дива, а идем за ним!

– Быстрее, хомяки, – процедил Мрак с ненавистью.

Впереди заблестел свет. Мрак оттолкнул изгоев, добежал до выхода первым, высунул голову.

– Кажись, успеваем… Быстрее, червяки!

Вдоль берега стоял рев, дикое ржанье, вопли. Огромный див – Таргитай принял его сперва за ожившую скалу – гнался за степняками, топтал с конями вместе. За ним оставались расплющенные тела в лужах крови. Див бежал тяжело, но был так огромен, что каждый шаг покрывал десяток скачков коня. Он топтал, хватал в огромные ладони всадников вместе с конями.

Лишь трое успели разогнать коней, но див погнался за ними. Земля тяжело дрожала. Мрак толкнул Таргитая в спину:

– Бегом из пещеры!

Он выскользнул за ними, обогнал, показывая дорогу. Они прокрались между высоких камней. Мрак бежал как ящерица, скрываясь за валунами, но быстро и бесшумно.

Див наконец остановился, взревел вслед уносящимся в панике всадникам. Яркое солнце блестело на покатой голове и плечах, где волосы были вытерты, волосатые руки падали ниже коленей. Весь он был широк, кривоног, от затылка до спины свисал рыжий гребень свалявшихся волос. Кривые ноги были в сизых шрамах, подошвы казались черными, следы за ним оставались глубокие, словно вбитые в землю.

Когда див повернул обратно, Таргитай задрожал: боги только начали превращать дива в человека, но не сумели или передумали. Из косматой шерсти горят багровые глаза, нос звериный, с вывернутыми ноздрями. Нижняя челюсть выдается, рот широк, а когда див зарычал, блеснули чудовищные клыки.

– Тихо, – шепнул Мрак. – Может учуять червяка под землей, а не только двух со мной рядом. Чует рост травы… если хочет.

Див медленно побрел обратно в пещеру. Шерсть на затылке опустилась, он стал еще приплюснутее. Таргитай тихонько вздохнул, див тут же заворчал, шерсть встала дыбом. Маленькие горящие глаза пробежали по склону. На миг взгляды дива и Таргитая встретились, затем див устало уронил голову. Красные глаза потускнели, он шумно вздохнул, боком втиснулся в узкий для него ход. Застойный запах быстро растворялся в свежем речном воздухе. Тяжело вздрогнула земля, затем все стихло.

Олег странно посматривал на Таргитая. Мрак вздохнул:

– Авось пронесло… Слезаем быстро!

– Он не вернется? – спросил Олег слабым голосом. – Меня ноги не держат…

– Он – нет, – согласился Мрак, – но Фагимасад – да.

Олег подскочил, как ужаленный сотней змей. Первым сбежал вниз по склону, кинулся к лошадям. Распаренные, они жадно пили речную воду, среди них держались и три тонконогих коня Баджеда.

Олег ухватил за повод своего, закричал:

– Тарх, Мрак! Вон там что-то виднеется, скорее на коней!

Мрак не ответил, медленно приближался к крупному жеребцу явно породы не степняцкой, но под киммерийской попоной, в разукрашенной узде. Жеребец выглядел как дракон среди остальных коней – могучий, огненный, злой. Если и ездил на нем кто, то не иначе как сам Фагимасад.

Мрак, криво улыбаясь, протянул руку к позолоченной узде. Его боялись все звери, псы забивались в конуры, а кони бились в страхе, но этот жеребец смотрел смело, не пятился. Он был вожаком табуна, волков втаптывал в землю, и сейчас к нему приближался всего лишь волк, только небывало крупный…

Мрак прыгнул, опередив жеребца. Тот взвился, запоздало ударил копытами, но Мрак уже опустился на конскую спину. Таргитай и Олег отскочили, видя лишь бешеный вихрь, из которого на миг высовывались оскаленные зубы, бьющие по воздуху копыта, где мелькали потные бока, слышался храп и крики. Наконец вихрь распался, изгои увидели дрожащего жеребца. Мрак успокаивающе похлопывал его по холке:

– Ничо, паря. Кому-то надо быть сверху. В другой раз, глядишь, верх твой… Вперед!

Жеребец понесся, как огромная хищная птица. Таргитай и Олег пригнулись к шеям своих коней, их едва не сбрасывало встречным ветром. Сзади раздался злой рев, тяжело грохнуло – див заложил скалой ход в свое логово.

Таргитай в тоске бросал по сторонам пугливые взгляды. Степь ровная как стол и враждебная, ни деревца, ни кустика, чтобы укрыться от врагов, беспредельности. Над головой пустое, как ограбленная могила, небо, ветки его не перекрещивают, сосны не стискивают – бескрай от крайнеба до небокрая по всему видноколу, такой же бескрай звенит под конскими копытами. Потому здесь все мелкие да злые, потому что бедные, битые ветрами и солнцем, от которых не спастись, не спрятаться!

Сцепив зубы, Мрак свернул с утоптанной дороги в Степь. Под ногами зашуршала высокая сухая трава. Они трижды меняли направление, скакали по дну ручейка, наконец Мрак сказал с недоверием:

– Неужто в самом деле смелым боги помогают? Вроде погони не видать… Аль я хуже видеть стал?

Усталые кони перешли на мерный шаг. Шумно хлопая крыльями, взлетали крупные птицы. Некоторые прикидывались ранеными, начинали бегать в траве, волоча крылья. Кони шли спокойно, а Таргитай всякий раз вздрагивал, помня дива, Олег вовсе едва не падал.

Улыбка Мрака была недоброй.

– Натерпелись страху, вороны? Как подпустили так близко, не понимаю. В лоб ехали, не в хвост!

– Загляделись, – виновато пробормотал Таргитай, – а они так незаметненько…

– Незаметненько? Земля гудела, когда неслись во весь опор. А вы ехали навстречу, хлебала развесивши!

Таргитай виновато молчал, а Олег сказал тихо:

– Мы не прошли обряд посвящения в охотники… Мы многого не замечаем во внешнем мире.

– Внешнем? – не понял Мрак. – А живешь в каком? Заговариваешься, волхв.

Заприметив издали кустарник, он с гиком послал туда коня. Когда Таргитай и Олег догнали, Мрак уже лежал в тени кустов, забросив руки за голову, а жеребец с хрустом объедал листья. Мрак улыбнулся:

– Привал. Жара спадет, снова поедем.

Таргитай сглотнул слюну. Мрак скалил зубы, Таргитай угрюмо отвернулся. Олег слез с коня, но не лег, а пошел на четвереньках, уткнувшись носом в траву. Улыбка Мрака стала шире. Олег поднялся с толстой палкой в руках.

– Во-во, – сказал Мрак, – займись. Еще один жрун!

Таргитай выломал и себе палку, вдвоем прибили двух ящериц и большую черепаху. Съели сырыми, Мрак костер разводить не дал. По стеблям скакали кузнечики, блестели слюдяными крылышками стрекозы. Воздух почти не двигался, а травы пахли сильнее и резче, чем в Лесу.

Олег сбросил душегрейку, она коробилась от соли, подставил спину солнцу. Таргитай старательно обсасывал лапки ящерицы, его спина тоже блестела под жгучими лучами, став гладкой и темной, как степные камни. Мрак медленно взял лук, ибо в небе начала верещать мелкая пташка, а в Лесу птицы начинают стрекотать над затаившимся охотником, выдавая его зверю, или над зверем… В последний момент Мрак понял, что пташка верещит сама по себе, и с облегчением ослабил тетиву.

– Уцелел ли Фагимасад? – спросил он задумчиво. – Мужик храбрый, мог кинуться на дива… Но и не дурак, о столб головой не ударится.

– Они ж не видели, что мы ускользнули, – сказал Олег с надеждой. – Подумают, что див нас сожрал первыми.

Таргитай предположил:

– А если подумали, что это ты, Мрак, превратился в дива? Малость смахиваешь…

– Скорее ты, волхв. Смейтесь, у кого зубы белые… Степняки – крутые парни. И дива выкурят, если захотят. Он врасплох турнул, а вообще человек с любым зверем справится. Не в одиночку, так гуртом.

– До Экзампея уже близко, – проговорил Олег задумчиво. – Хотел бы взглянуть судьбе в глаза. Какого они цвета? Почему так жестока к нам?

Таргитай вспомнил, что говорил дед Тарас, сказал важно:

– Бьет того, кого больше любит! Чтобы толк вышел.

– Из тебя уже вышел, – проворчал Мрак. – Одна бестолочь осталась. Спи! Ночью слепней меньше.

В полночь Мрак безжалостно поднял, как мешки с травой, заставил садиться на коней. Луна светила, как начищенный таз в доме Зарины, и Таргитаю казалось, что они едут по странному подземному миру, где никогда не всходит солнце, где царит вечная ночь, а правит Ящер.

Мрак ехал впереди. В ночном воздухе проносились тяжелые жуки, мелькали темные кожаны с растопыренными крючковатыми крыльями. Однажды над головами пронеслось что-то крупное, огромное, закрыв звезды.

Конь Таргитая шел мерно, Таргитай дважды засыпал на ходу. Просыпаясь, не смущался, напротив – молча возводил себя в герои: совсем недавно боялся подойти к коню! Олег пробовал раскрывать книгу, но луна хоть и сестра солнцу, но не солнце, буковки прыгали, к тому же конь споткнулся, книга, как птица, взмахнула страницами и исчезла в траве. Вместе с Таргитаем долго ползали, безуспешно искали.

Мрак вернулся, дал взбучку, отыскал книгу и велел ехать как люди, а не как два набитых дурака.

На рассвете спешились, спрятали коней в роще. Потихоньку охотились, даже Олег пустил две стрелы, поговорили о старых временах – Олег пересказал почти половину книги, а к вечеру снова соснули, чтобы с первыми звездами по холодку пуститься в путь.

Роса выпала рано. Таргитай зяб, подгребал колени к подбородку. Внезапно одеяло слетело, сдернутое грубой рукой. Таргитай подхватился как ошпаренный, раскрыл рот, чтобы отлаять шутника…

Перед глазами колыхались три острых наконечника копий. За ними на фоне звезд вырисовывались гигантские фигуры. Таргитай рассмотрел широкие ухмылки. Рядом неслышно появились еще, наклонились над спящим Олегом, один приставил нож к горлу волхва.

Олег проснулся, вскрикнул. Мрак мгновенно взвился на ноги, но сзади киммер коротко взмахнул секирой, и Мрак без звука рухнул лицом вниз. Степняки загоготали, один вырос из темноты, прижимая к груди секиры невров. За плечами висел гигантский лук, Таргитай узнал лук Мрака.

– Кто такие?

Таргитай вздрогнул: сбоку зашел коренастый степняк, кончик его меча почти коснулся его шеи. Но вовсе не гиганты, как показались спросонья, обычные… только их десятка три, а копья упираются в бока со всех сторон.

– Странники, – торопливо ответил Таргитай. Он беспомощно оглянулся на волхва, но тот сидел бледный, с ужасом скосив глаза на острия копий возле горла. – Мы просто идем через Степь… В Экзампей. Хотим сослужить кагану службу…

Киммер буркнул:

– Очень вы нужны кагану. Зульфяк! Ты хвастался, что одним ударом можешь располосовать человека до пояса. Сейчас проверим!

Один шагнул к Таргитаю, быстро вытащил из ножен длинный кривой меч с широким концом.

– Смогу, хотя это нечестно. Я говорил, что смогу располосовать человека, а это какие-то чудовища… Но я, Зульфяк Могучий, сын Черного Гульчачака, не отступлю, хотя ты…

Он резко взмахнул – Таргитай увидел выпученные глаза, зажмурился, ожидая страшного удара… Над головой свистнуло, но боли не было. Он осторожно открыл глаза.

Двое держали Зульфяка за руки.

– Стой! А вдруг это те, которых ловит Фагимасад?

– Ну и что? – люто крикнул Зульфяк. – Фагимасад их отпустит? Ха-ха!

Он бешено рванулся, один из державших упал, нелепо задрав ноги. Степняки злорадно захохотали. Зульфяк снова занес меч, а упавший зло выкрикнул:

– Дурак! Руби, а я посмотрю, как Фагимасад с тебя самого сдерет шкуру, что дал им легкую смерть!

Зульфяк задержал руку. Его друзья отводили взгляды: Фагимасада знали, явно не хотели оказаться рядом с тем, чья дорога перехлестнется с дорогой наследника престола.

Таргитая схватили сзади, скрутили руки веревкой. Рядом взвыл Олег: ему зверски вывернули локти, стянули ремнем. Мрака связали, и у Таргитая отлегло от сердца – жив! Волосы на голове Мрака слиплись, струйка крови бежала по шее.

Их потащили, подгоняя пинками и покалывая пиками. В низине стояли кони. Степняки с визгом прыгали им на спины, не касаясь ни гривы, ни узды. Неврам набросили на шеи веревки, кони с места взяли рысью. Волосяная петля больно сдавила Таргитаю горло, он закашлялся, побежал вперед. Краем глаза видел, как упал Олег, его протащило по земле, но волхв исхитрился вскочить, побежал вслед за конем, к которому была приторочена веревка.

Таргитай побежал, спасаясь от удушения. Сердце колотилось бешено, стучало уже под горлом. Сапоги тяжело бухали о твердую землю, слева он видел покорно бегущего Мрака. Мрак задыхался, кровь заливала глаза, волосы на затылке слиплись. Струйка крови уже засохла на шее, его петля была темной от крови.

Несмотря на холодную ночь, Таргитай задыхался от жара. По лицу бежали струйки пота, заливая глаза. Внезапно волосяная петля перестала терзать горло, он упал на колени. Сзади обрушился страшный удар по голове, он упал в пыль, его протащили за ноги, внезапно земля под ним исчезла, он полетел вниз.

Упал плашмя на твердый пол, но ударился так, что вышибло дух. Вокруг было темно, лишь в далеком потолке слабо светилось маленькое зарешеченное окошко. Под ним шелестела старая перетертая солома. Он приподнялся, начал обходить темницу, натыкаясь на толстые бревна, покрытые плесенью. Лишь в одном месте щека коснулась холодного шероховатого камня – одна стена была сплошной скалой.

Глаза медленно привыкали к слабому свету. Таргитай заметил два темных пятна, позвал тихонько:

– Есть кто-нибудь?

Рядом почудилось движение. В темноте угрюмый голос сказал зло:

– А ты думал? Все здесь.

– Мрак! – воскликнул Таргитай радостно. – И ты здесь! Как хорошо!

– Спасибо. Что ни слово – золото. Олег, ты жив?

– Сам пытаюсь понять, – донесся слабый голос. – Мы еще не у Ящера? Темно, гадко… Мрак, он же бил тебя секирой по голове, я сам видел!

– Плашмя, чтобы оглушить… Тарх, развяжи-ка веревки!

Таргитай ощутил, как на его спину навалилась широкая, как гора, спина Мрака. Сцепившимися пальцами ощупали узлы друг друга, Мрак нетерпеливо дергал веревки, рычал, наконец руки Таргитая оказались свободны. Он со стоном начал растирать онемевшие кисти, Мрак зло прошипел:

– Вшей нахватал от степняков? Потом почешешься. Развяжи мои руки.

Таргитай возился долго, тыкался носом в узлы, пытаясь рассмотреть в темноте. Мрак злился, подгонял, наконец сбросил ослабленные петли, в мгновение ока развязал Олега.

Глаза наконец привыкли, Таргитай смутно видел лица Мрака и Олега. Мрак обошел темницу, ощупал стены, простукал, попрыгал, пытаясь достать до зарешеченного окошка.

Вдруг потемнело, вверху заскрипел песок под сапогами. Слышно было, как степняк сморкался, отплевывался, наконец крикнул простуженным голосом:

– Эй, земляные черви! Если что надо – терпите. Скоро выпустят. Ха-ха! Совсем отпустят.

В срубе посветлело, скрип удалился. Мрак буркнул:

– Испугал. Сами знаем, что допросят, потом порешат.

– Вряд ли, – послышался страдальческий голос волхва. – Я читал, что у каждого народа свой обычай. Терняне закапывают живьем в муравьиные кучи, торки у пленных вырезают мягкие части, жарят на глазах у жертв и заставляют их же есть… Киммеры обычно сдирают кожу. Надрезают на пятках, тянут с двух сторон – кожа сдирается с жутким треском, степняки его особенно ценят, остается живое мясо…

– Читаешь невесть что, – оборвал Мрак с досадой. – Посмотри на Тарха, тот уже глаза закатил… Ах, у вас обоих куриная слепота! Лучше бы вычитал, как отсюда выбраться!

– Моя книга там, где твоя секира, – огрызнулся Олег.

– Но про сдирание шкур прочел заранее?

– Должен же я знать, что будет со мной, тобой, Таргитаем… Таргитай, ты не представляй все слишком ярко! У тебя богатое воображение певца, ты можешь чересчур подробно представлять, как надрезают, вспарывают, тянут на полоски кожу, оголяют мясо, распарывают живот, выволакивают кишки…

– Олег! – прервал Мрак. В темноте он по чему-то хлопал, что-то тормошил. – Лучше вспомни, чему тебя Боромир учил. Волхв ты или не волхв?

– Да, но… Ладно, попробую.

Из угла послышалось бормотание, слабо мелькали воздетые руки. Мрак потрепал Таргитая:

– Можешь воскреснуть. Это его займет надолго, не будет рассказывать страсти. Как ты сейчас?

– Хуже некуда, – признался Таргитай.

– Ничего, – утешил Мрак оптимистически, – будет гораздо хуже, вот увидишь! Олег знал, что вычитывал. Мы и так продержались долго. Как-никак с самим каганом схлестнулись! Правда, он об этом не догадывается… Надо вообще объявить войну Ящеру или самому Чернобогу. Все равно проиграем, но с хорошего коняги не стыдно и упасть, верно?

– Не знаю.

– Ты свою палку с дырками не потерял?

– Если не сломалась, когда летел сюда.

– Тогда сыграй.

– Здесь? – не понял Таргитай.

В потемках страшно блеснули красные огоньки в глазах оборотня.

– Тебе бы играть бабам на солнышке?.. На бережку реки? Эх, дурень… Играй не только в красные дни, но и в черные. Когда песни нужны.

– Мрак… а они нужны?

Мрак помолчал, словно хотел уйти от ответа, наконец бросил нехотя:

– Дурак. Разве же ради тебя я пошел из деревни? Чтобы песни твои не пропали!

Таргитай ошарашенно вытащил сопилку. Чуть треснула, будет присвистывать, но играть можно!

Он играл тихонько, косясь на светлеющий квадрат в потолке. Олег тряхнул плечом, словно отгоняя мух, зажал уши ладонями, раскачивался, словно несло на плоту к порогам. Губы волхва беззвучно шевелились.

Лицо Мрака под песню Таргитая потеряло жестокость, даже шрамы вроде бы разгладились. Губы раздвинулись в довольной усмешке. Таргитай перешел от одной песни к другой, третьей… Улыбка Мрака ширилась, как у кота, что в погребе обнаружил запас свежей рыбы.

Когда Таргитай умолк, охрипнув, он испугался внезапно посуровевших глаз Мрака. Тот неподвижно глядел куда-то поверх плеча Таргитая, и Таргитай в тревоге оглянулся.

В темном углу сруба блестели две пары желтых глаз!

Глава 4

– Брысь, – сказал Мрак неуверенным голосом.

Желтые глаза сдвинулись. Хрипловатый голос произнес:

– Зело недобро… Но прощаем, ибо тебе гралась сия древняя песнь…

При всем страхе Таргитай ощутил себя задетым:

– Древняя? Я сам ее сочинил.

Желтые глаза приблизились, оставив в сторонке остолбеневшего Олега. Они принадлежали толстому мохнатому человечку размером с некрупного пса.

– Сам? – переспросил он с сомнением. – Весьма похвально. Но в ней есть лады, что зародились в моей молодости… Мы уразумели, что вы – наши нащадки, котры угрязли ворогам?

Мрак сказал медленно, первым приходя в себя:

– Угрязли, еще как угрязли… По самые… по развилку… Я готов быть чьим угодно нащадком, только бы выволокли отсель хоть за ухи, хоть за… что угодно. Стерплю. Или секиру бы…

Мохнатый человечек, если он был человечком, оглянулся на второго. Тот молчал, медленно поворачивал круглой, как у филина, головой. Первый сказал одобрительно:

– Хоробрая речь… Дети Арея?

– Вообще-то из рода Тараса, – ответил Мрак осторожно, – и вон то непутевое дите.

Мохнатый человечек покачал круглой головой:

– Забвение пращуров, попрание памяти предков… Зело недобро. Но все же родня, хоть и шелудивая.

Мрак оглянулся на Олега, но волхв испуганно вжимался в угол. Мрак сказал осторожно:

– Мы чтим вас, ежели вы предки. Каждый Навий день поминаем! Золу сыплем на порог, крашеные яйца на могилках… Скорлупу бросаем в ручьи, дабы в подземном мире напоминала, что помним, любим, чтим…

Мохнатый человечек разочарованно махнул рукой. Это была скорее лапа, чем рука, – темная, покрытая густой шерстью, с блестящими когтями.

– Добро-добро. Неразумные, но наши. А с кем ворогуете?.. Туранцами аль хтонами? Аль знову задрались с песиголовцами?

Мрак подумал, ответил:

– Может, с теми еще придется. А сюда нас киммеры заперли. Грозятся шкуры снять.

– Шкуры? – удивился человечек. – Что за обычай… Киммеряки? Не ушастил такого народа. Что ни день – новые племена, языки.

Подал голос второй мохнатый, что молчал и даже не шевелился:

– Индрик… надо итить… А то… не смогем.

Голос его был почти нечленораздельный. Индрик подбежал к каменной стене, оба прижались, пошептали. В камне без треска и грохота начала раздвигаться широкая щель. Второй мохнатый тотчас же юркнул в нее, а Индрик сказал:

– Шествуйте… Я попасу.

Мрак поднял голову, сверху раздались громкие голоса, песок заскрипел под множеством сапог. Таргитай не успел рот открыть, как Мрак зашвырнул его в щель вслед за мохнатым, схватил бледного Олега, впихнул за Таргитаем. Наверху звякало оружие, гремели цепи, засовы. Донесся жестокий голос Фагимасада:

– Они здесь? Награду всем, кто схватил этих червей!

– Спешите пропить награду, – посоветовал Мрак злорадно.

Он вломился за Таргитаем, сзади с разбегу наткнулся мохнатый Индрик. Камень слегка затрещал, стены пошли одна к другой.

– Сдурел! – вскрикнул Мрак. – Раздавит, как жаб!

Сзади с хрустом сомкнулись плиты, но впереди Мрак чувствовал пустоту. Земля под ногами была мягкая, непривычно теплая. Мрака дернули за полу душегрейки, он шагнул, треснулся лбом, согнулся.

– Ох… Какой дурень выдумал, что в старину были великаны?

Таргитай вслепую шел за молчаливым мохнатым. Тот постукивал по каменной стене, хрюкал, указывая дорогу. Таргитай спешил, согнувшись в три погибели, а то и вовсе на четвереньках.

Сзади доносился укоризненный голос:

– Олег, видал ихние заклятия? Дунул, плюнул – и все. Стена распахнулась, как гнилая груша. А ты дуешься, дуешься, как рассерженная жаба, что поклялась стать крупнее быка, а хрен с твоего волховства… Подлижись к ним, все же родня! Ты и похож. Борода, патлы до плеч…

Казалось, шли целую вечность, наконец раздался невнятный голос переднего:

– Изготовьтесь.

Таргитай поспешно встал с четверенек, надеясь что-то увидеть, но так треснулся макушкой, что увидел искры из глаз. Даже зубы лязгнули, подкову бы перекусил, попадись… Стиснув зубы, пополз, уже не поднимая головы и… едва не вывалился в пропасть!

Это оказалась огромнейшая пещера, а они стояли на крохотном уступчике почти под потолком. Внизу едва краснел выщербленный пол из широких каменных плит. Там двигались тени, слабо поблескивало, несся шорох, словно в огромном котле шевелились, пытаясь выбраться, тысячи крупных раков.

Мохнатый проводник быстро побежал вниз по стене, крикнув через плечо:

– Понижайтесь!

Таргитай наконец углядел полустертые крохотные выемки. Там помещался только носок сапога, пальцы покрылись ссадинами. Он полз по стене, чувствуя себя мухой, пауком, но только не человеком Леса.

Почти падая от усталости, коснулся ногой пола, обессиленно сел на каменный пол. Следом соскочил Олег, мягко спрыгнул Мрак, последним по отвесной стене сбежал Индрик.

Олег присел возле Таргитая, Мрак беспокойно топтался на месте, осматривался, удивленно хмыкал. Индрик что-то объяснял, поводил короткими ручками, потом сказал:

– Отдыхивайте. Воротится люд, расскажете вести. У нас зайды из Верхнего Мира бывают редкостно. Остатний раз были… гм, дай Агни памяти… двести семь лет тому! Меня зовут Индра, а моего друга – Брама, что на новом языке значит – парадные ворота в вирий.

– Знаем, – вдруг сказал Олег. Он все еще со страхом посматривал на странных существ. – От Брамы пошли брамины, что держали ключи к тем воротам. А тебя зовут еще Индриком, верно?

– Верно, – согласился Индрик с удовольствием. – Откуда ведаешь?

– Из Вед. От старых волхвов слыхивал, что под землей бродит Индрик – страшный зверь. Иной раз индриков находят мертвых, замерзших… Часто находят их великанские кости.

Индрик покачал головой:

– Все-таки какие-то легенды дошли…

Мрак отошел далеко, присел, обнаружив бегущий вдоль стены ручеек. Пока пристально всматривался в кристально чистую воду, Таргитай зашел сбоку, набрал в ладони, жадно хлебнул. Мрак треснул по затылку:

– Одурел? А вдруг это вода мертвых?

Таргитай застыл в страхе. Подбежал Олег, развернул Таргитая лицом к себе, начал всматриваться с жадным интересом человека, который всюду ищет знания. Индрик неслышно подошел к Мраку:

– Ты прав, угрюмый. Это вода мертвых. Это мир мертвых… Когда-то мы были могутными людьми. Теперь мы – куды!

Таргитай огляделся, он представлял подземный мир иначе. Мрак искал взглядом оружие, а Олег смотрел на мохнатого человечка во все глаза.

Индрик растянул мордочку вширь, возможно – улыбался:

– Это вода мертвых, но не мертвая вода. Просто… в наше время еще не было мира, которым правит Ящер. В природе шел круговорот душ. Сегодня человек, а после смерти – зверь, рыба, птица, а то и дерево. Потому разумели языки зверей и птиц. А поживши зверем или птахой, можно было снова воротиться в людскую личину. Это уже после нашего золотого века волхвы придумали, как высвобождать душу. Ну, огнем ли, чтобы сразу возносилась в вирий, аль закапывали в землю – обязательно распрямленным! – чтобы охраняла родные земли… С той поры душа шла либо в вирий, либо в подземный мир, на земле не оставалась. Родство со зверьем прервалось, а потом забылось вовсе… А у зверей с той поры души нету.

Издали донесся разноголосый шум, негромкие крики. Из темных нор пещеры начали появляться мохнатые человечки. Одни спускались как белки – вниз головой, другие прыгали, растопырив мохнатые лапы.

Куды окружили пришельцев, говорили с Индриком и Брамой на незнакомом неврам языке. Мрак толкнул Олега, тот лишь развел руками.

Брама принес большой кувшин, поставил перед неврами. Мрак начал принюхиваться, а Таргитай вытянул шею, пытаясь заглянуть в широкое горло, как вдруг Олег схватил кувшин обеими руками. Вид у волхва был потрясенный.

– Так и есть! Видел когда-то осколок, что Боромир хранил от старого времени, думал – ошибся гончар! Вот верхнее небо отделено от среднего твердью… Видите линию тверди небесной?! А вот неисчислимые запасы воды, что хранятся на верхнем небе. Хляби небесные! Вот среднее небо с нашим солнцем, луной, звездами… А вот наш мир, по которому мы топаем, охотимся. Все! Больше ничего нет.

Мрак нахмурился, явно борясь с желанием отнять кувшин, а волхву дать по шее.

– Наши волхвы рисуют четыре мира. Добавили подземный. Ну и что? Это умственные вопросы. Надо решать, хорошо наевшись.

– Мрак, ты не понимаешь!

– От дурня слышу.

Он отобрал кувшин, кивнул Таргитаю: мол, мы не такие умные, с недоумением потряс.

– Можно яствовать, – пояснил Индрик. – Это сок земли.

Мрак с сомнением зачерпнул пальцем густую смоловидную массу. Таргитай возбужденно ерзал, поскуливал, отпихивал Олега, что порывался рассмотреть узор получше.

– Можно, – определил Мрак наконец. – Чего только не научишься есть в скитаниях! Боромир бы рехнулся.

Он налил густой жидкости в подставленные ладони Таргитая, а сам запрокинул весь кувшин. Мощный кадык заходил вверх-вниз, как пестик в ступке Боромира. Густая масса не пахла, казалась безвкусной, но Таргитай сразу ощутил себя неимоверно сытым. Он вылизал липкие пальцы, а Мрак еще поглощал, все выше запрокидывая кувшин, что был размером с куда.

Осоловелый от сытости, Таргитай полулежал, опираясь спиной о стену, слева возбужденно верещал волхв, что-де в старину хоронили только скорченными, даже подрезали жилы, чтобы согнуть так, как лежит ребенок в утробе. Могила – новая утроба, откуда человек родится зверем, птицей или рыбой. Даже охрой посыпали труп, что означало родильную кровь. Потом, объяснял Олег горячо, не замечая, что Таргитай спит и лишь беспокойно вздрагивает, слыша такие страхи, потом победили волхвы новой веры! Людей стали хоронить выпрямленными, чтобы человек и после смерти оставался человеком. Но человеком нельзя оставаться в земле, боги требуют перемен, и человек отныне отправляется в вирий или к Ящеру…

– А эти люди, – вещал он возбужденно, – из того переходного времени, когда перевоплощение в зверей оборвалось, а возгонка в другие миры не началась! Я думал, что либо реинкарнация…

– Что-что? – переспросил Мрак угрожающе.

– Перевоплощение, – торопливо поправился Олег. – Либо перевоплощайся, либо выметывайся! Но можно остаться, если… не людьми…

Индрик внимательно вслушивался в сложную речь волхва, ответил медленно, с трудом подбирая слова:

– Бяшешь лепо. Мы не звери, но и не люди. Мы – куды. Застряли между земным миром и подземным. Сверху чуем теплое солнце, снизу тянет могильным холодом… Ликом тоже разнимся от людей и всех зверей.

Мрак коротко взглянул, кивнул:

– Да уж… в зеркало вам лучше не глядеться. А мы здесь не окудимся? Не окудячимся?

– Н-нет.

– Отсель выберемся? – спросил Мрак требовательно.

– Без нас – нет, – ответил Индрик коротко.

Он вперевалку убежал к большой группе кудов. Мрак проводил его налитыми глазами:

– Не нравится мне это…

Олег осторожно потрогал оборотня за плечо:

– Мрак, успокойся. Они не злые. Отдохнем, а я постараюсь узнать их чары.

– Так тебя и пустят с твоим человечьим рылом!

– А им не все равно?

– Вон Боромир: сам не гам, но и другому не дам.

– Ну, не обязательно ждать от людей только плохое.

– Это не люди, а куды!

– Тем более…

Утром Таргитай кое-как разлепил сонные глаза. Он лежал под каменной стеной, под ним были камни – он мог спать хоть на ножах, лишь бы спать, – увидел рядом Мрака. Оборотень обтесывал булыжник, делал каменную секиру.

– А где Олег?

– Уже искал, – буркнул Мрак. – Пещеру обыскал, дальше не пущают… Я попробовал дать одному по рогам… ну, меж ушей, но только пальцы зашиб. Они пушистые только сверху, а внутри как из камня.

Таргитай медленно сел, протер глаза:

– Мрак, мы же гости. Не ссорься.

– А если пленники?

– Они спасли нас от Фагимасада!

– Доверчивый ты, Тарх… Смотря для чего спасли. Я тут присмотрелся к некоторым, пока ты дрых. Больно рожи ненадежные!

Он зло пнул кувшин, который вчера опорожнил почти в одиночку. Кувшин разлетелся с сухим треском, цветные осколки посыпались в прозрачную воду.

Олег появился, когда Мрак начал тесать вторую секиру – для Таргитая. Волхв был изнурен, лицо вытянулось, как у коня восточной породы.

– Поесть бы, – прохрипел он. – Куды не пьют, я набит пылью, как старый мешок. А что с кувшином?

– Я очень неловкий, – ответил Мрак угрюмо. – Где тебя куды носили?

– Смотрел, как роют подземные ходы. Куда там кротам! Сокровищ натаскали. Привычка? Злато, камни драгоценные – кому надо?

– Ты не темни, – прервал Мрак. – Волхвованию научился?

– У них не волхвование, а ведарство.

– Ведунство?

– Ведарство. Ведуны пришли позже. У ариев были ведары. Если куды не врут, то ведары двигали горами. Да что горами – горными хребтами трясли, как вениками. Моря выпарывали, вздымали ураганы, строили и рушили города…

Мрак набычился:

– Умели, делали, могли… Надо самому уметь, делать, мочь. Повиляй перед ними хвостом, поскули, пусть научат. Хоть какая-то польза от твоей козлиной бороды будет.

Олег лапнул свою кудрявую бородку, совсем не козлиную, покраснел:

– Если я такая обуза… Тарх, не мешайся! Да, обещали кой-чему научить!

Мрак разочарованно отмахнулся:

– Я тоже чего угодно наобещаю. Держи карман шире! Невр не поверит, пока не пощупает. Хоть узнал, чего от нас хотят?

– Да вроде бы ничего…

– Дурень, а еще волхв. Помяни мое слово, обязательно что-то запросят! Даром на свете ничего не делается.

Они втроем опорожнили второй кувшин, поменьше, когда пришел Индрик.

– Ваши вороги удалились. Лютуют! Двух своих же казнили лютой смертью. Вы можете вернуться в ту же яму, а оттель уж сами…

– Благодарствуем! – громыхнул Мрак. Его взгляд потвердел. – Спасибо!

– Ликуем, что помогли потомкам. Теперя о том, что вы сделаете для нас…

– Ага! – сказал Мрак громко, со злорадным удовлетворением.

Индрик огляделся по сторонам, сказал нерешительно:

– Язык меняется зело швыдко. Что значит сие «ага»?

– Это я своим, – объяснил Мрак. – Которые думают, что шибко умные. Не знают которые, что дружба дружбой, родня родней, а пиво врозь! Говори дальше, почтенный пращур! Мы слушаем.

Куд, сбитый с толку странным тоном, помолчал, потом сообщил печально:

– Многие куды еще висят вниз головой.

Таргитай вскрикнул, опередив Мрака:

– За что? Почему?

– Через сына человек приходит в мир вышний, через внука обретает бессмертие, через правнука вступает в обитель света – так записано в наших древнейших Ведах. У кого нет потомства, тот висит вниз головой в огненной яме. Хотите, покажу эту яму…

– Не надо, не надо, – запротестовали Таргитай и Олег, лишь в темных глазах Мрака мелькнул огонек интереса.

– Висят тыщи лет? – уточнил он.

– Многие – да. Страшно другое… даже сейчас попадают в ту яму!

– Почему? Вы давно покинули землю.

– Если Род прерывается, человек несет наказание. Сколько бы сотен или тысяч лет ни минуло.

– Дурость, – определил Мрак. – Как я могу отвечать за праправнука?

– Боги полагают, что должен. Надо дать потомству выживаемость, здоровье, ум, даже хитрость. Но и потомство обязано помнить, что судьба пращуров в их руках. Все завязано богами в тугой узел, гой!

Мрак покрутил головой. По его лицу читалось, что иной раз сто умных не развяжут узел, завязанный одним-единственным дураком, но в философские дебри влезать не стал, спросил в лоб:

– Что надо, чтобы нас отпустили?

Индрик ответил печальным голосом:

– Мы вас доставим наверх к солнцу, даже если откажетесь помочь. Наши дети как-никак!

Мрак покосился на мохнатое страшненькое существо, похожее на огромного крота с желтыми, как у филина, глазами, перевел красноречивый взгляд на свои длинные мускулистые руки, но смолчал. Таргитай сказал торопливо:

– Индрик, говори! Поможем.

Мрак сердито крякнул, толкнул Таргитая. Раскидываться обещаниями не следует – если и родственники, то разве что Олегу с его бородищей и патлами. За тыщи лет много родственничков наберется, всем чего-то да надо.

– Вы должны принести большую жертву, – проговорил Индрик несчастным голосом.

Мрак опять смолчал, вперед выдвинулся Олег:

– Сделаем! Каждую весну наряжаем березы цветными лентами, вешаем бусы. У дуба водим хороводы, буку приносим яркие перья…

– Мы древний народ, – сказал Индрик еще печальнее. – Нам жертвы надлежит приносить по старому обычаю.

Олег не сообразил, а Мрак среагировал сразу:

– С кровью? Забьем корову или быка, ежели наткнемся. Мясо себе – только мясо! – а шкуру, копыта, рога и кости – вам. Так?

– Мы очень древний народ, – проговорил Индрик тихо. – В наше время в жертву приносили людей.

Таргитай и Олег запнулись, отвели взгляды. Мрак помолчал, оценивающе посматривая то на кудов, то на изгоев. В его глазах был расчет умелого торговца.

Индрик спросил умоляюще:

– А если вам придется убить врага?

Мрак не успел раскрыть рот, как Таргитай сказал быстро, оправдываясь:

– Мы убивали защищаясь!

– Но насмерть?

– Так получалось.

Индрик спросил очень настойчиво:

– Что кричали?

Мрак сказал сердито, недовольный вмешательством в торг Таргитая:

– Глупости. Если и кричали, то такое, что богам в вирии икается по сей день.

За спиной Индрика появились куды, смотрели то на гостей, не понимая их речи, то на Индрика. Индрик приподнялся на коротеньких лапках, сказал в волнении:

– Лучшая жертва – ворог, сраженный на поле брани! Зничтоженный в бою стоит дюжины заколотых на жертвенном пне. Вам надо в грядущий раз… да-да, зрю по вашим ликам, такие времена будут – надо крикнуть: «В жертву кудам!»

– Только и всего? – спросил Мрак.

А осторожный Олег поинтересовался:

– А шепотом можно?

– Если зничтожаете стража. Аль лазутчика.

Мрак кивнул понимающе:

– Боги тоже не распоследние дурни! Понимают, что не всегда можно орать во всю пасть… В самом деле, зачем пропадают зря? Не по-хозяйски. Все одно мрут. Договорились! А теперь бы наверх, а? А то и я уже начинаю чесаться, как шелудивый Тарх.

Наверх повели те же Индрик и Брама. Брама шел впереди, за ним невры, а Индрик замыкал цепочку. Он часто подхватывал Олега, тот постоянно спотыкался, поскальзывался – Олег пугался мохнатых лап, что внезапно хватали его из темноты, орал, падал еще чаще. Наконец Индрик жалобно заверещал, Брама долго молчал, но Индрик вопил все несчастнее, пока немногословный куд не бросил одно-единственное слово, после которого бедный Индрик мгновенно умолк.

– Что он хотел? – послышался в темноте голос Мрака. – Что Брама ответил, я понял, даже запомнил – где-нибудь вставлю, но что вопил Индрик…

Таргитай услышал сзади шум падающего тела, стон, натужные вопли куда и пояснил:

– Предлагал местами поменяться. Индрик заскучал сзади, зачем-то рвется вперед.

Мрак ухмыльнулся во тьме, ускорил шаг. В одном месте пришлось идти под ледяной струей, та широким занавесом падала сверху. Невры окоченели, двигаться пришлось по колено в воде. К тому же постояли под водопадом, пока Брама с Индриком ощупывали камни, искали щель.

– Опять на карачках, – проговорил Мрак. – Что бы не вернуться прежней дорогой?

На голову сыпались брызги, потом шли по сухому. Таргитай втянул голову в плечи, выступы словно охотились за его макушкой, иногда вообще приходилось идти, как гордому барсу, на четвереньках. Все дышали тяжело, надсадно: поднимались вверх.

Едва одежда просохла на разгоряченных телах, как сверху обрушилась целая река. К тому времени едва ползли. Брама сжалился, разрешил передохнуть. Распаренные невры растянулись прямо в ледяной воде, та почти зашипела.

Олег шумно хватал ртом воздух:

– Ох… если этот ручей бежит к кудам в пещеру… сейчас дивятся, почему вдруг стал соленым.

В темноте буркнул густой голос:

– Мог бы потерпеть, скоро выйдем. Все-таки в пещере наши родители.

– От моего пота соленая! – возмутился Олег. – Я весь мокрый!

– Знаю, чего мокрый… и чего вообще… гм… Индрик, ты куд или барсук? Кончай ночевать!

Снова тесный ход сворачивал столько, сколько Таргитай стукался головой. Иногда карабкались через пороги в ручье, чувствуя себя чудовищами Рух. Даже Мрак перестал бросать ядовитые реплики, а Таргитай вообще силком тащил онемевшее тело, посылая его вверх, в стороны, не чувствуя ссадин. Ледяная вода сперва остуживала, потом заломило суставы, тело задубело.

Внезапно ноги застучали по сухому. Воздух стал теплее. Таргитай попытался распрямить спину, закусил губу от боли. Сзади что-то шумно ляпнулось, словно на камни упал упырь. Донесся стонущий голос:

– О боги, за что?.. Теперь буду всю жизнь как баба-яга… Моя спина…

– Помочь разогнуться? – раздался в темноте подозрительно услужливый голос Мрака.

– Не-е-ет! Убери руки!!!

Загремело, что-то покатилось. Таргитай споткнулся, упал на мягкое – волхв костлявый, но все же не камни. Мрак рявкнул:

– Замрите! Не сидится им. Потом наиграетесь. Ждите Браму!

Таргитай пересел со стонущего волхва на круглый булыжник. Внизу едва слышно журчала вода. Брама ходил долго, наконец послышались его шаги и хриплый голос:

– Вороги ушли. Дальше сами, нашим очам зело больно от этого света… Прощевайте! Мы изготовили вам добытое… Помните о жертве!

Когда шаги кудов затихли, Мрак тихонько проворчал:

– Ну, мохнатые… Зело больно! Тут хоть глаза вовсе выштрикни. Тарх, Олег! Что-нибудь зрите?.. Тогда сидите, я проверю сам.

Таргитай начал окоченевать, мокрая одежда гадко липла к телу. Рядом дрожал Олег. Он промерз раньше, его трясло, как кубышку с костями в руке волхва-потворника.

Из темноты внезапно прогремел до отвращения жизнерадостный мужественный голос:

– Эй, герои! Кончай сидеть, как мыши в крупе. К выходу!

– А гд-д-д-д-де в-в-в-в-выход? – прошептал Таргитай.

– Сорок шагов по прямой… если шагать по-мужски, а не вашими воробьиными скоками! Потом семнадцать вправо, еще тридцать четыре прямо… Но можете идти на мой голос, если считать не умеете!

Спотыкаясь, падая, оба заспешили на спасительный голос. Мрак громко топал, орал, крыл их на чем свет стоит, и они бежали на его замечательный грубый голос. Бежали целую вечность, но наконец впереди забрезжил свет.

Они выбежали в прежний сруб. Посреди лежали в лужах крови два обезглавленных трупа. Мрак стоял над ними, руки в бока, на роже злая ухмылка:

– Клюет ворон ворону глаза! Еще как клюет…

В каменной стене виднелись покрытые плесенью ступеньки, в прошлый раз их не заметили, на бревнах висели лохмотья мха. Мрак кивнул на два мешка, что лежали в углу:

– Мохнатые постарались!.. Но лучше бы оружие…

Таргитай поспешно развязал свой мешок, а Олег уже счастливо причитал над своим:

– Все цело! Папоротник, разрыв-трава, одолень…

– Дурачье, – бросил Мрак. – Лучше бы лук со стрелами.

Он первым вскарабкался по ступенькам, заботливо сбивая плесень, чтобы две неуклюжие вороны, что ползут следом, не шлепнулись обратно к кудам. Изгои пыхтели, в самом деле соскальзывали, хорошо – не с самого верха.

Они вылезли из подпола в старом сарае. Из выбитой двери зияло затянутое тучами небо. Громко стучали крупные капли дождя, слабый свет после подземелья все равно казался ярким.

– Вылезли из реки, а упали в озеро, – хмыкнул Мрак. – Вернемся?

– Нет!!! – в один голос вскрикнули изгои.

Мрак по-волчьи ухмыльнулся, вышел под дождь и зашагал через Степь. Дождь хлестал по крутым загорелым плечам, вздыбленная волчья шерсть сразу намокла, прилегла. Олег вздохнул, пошел за оборотнем. Таргитай с тоской оглядел сарай – хоть и дырявый, но крыша! – затем с горестным воплем кинулся за друзьями.

Тучи двигались плотные, темные, гремело тяжело и пугающе, но глаза все еще слезились от непривычного света.

– Ежели дождь с молоньями да громом, – сказал Мрак утешающе, – то ненадолго. Постарел Род, устает быстро… Говорят, в молодости был не промах!

– Мужики вообще долго не сердятся, – вставил Олег. – Не то что бабы. Вот ежели Макошь станет лить свои бабьи слезы, то на весь день, а то и на неделю.

Дождь оборвался внезапно, невры даже не заметили, когда небо очистилось. Глаза привыкали, а когда край тучи вспыхнул оранжевым огнем – смотрели не щурясь.

Одежда быстро подсыхала от жарких тел и теплого солнца. На привале Таргитай привычно собрал хворост, Олег разжег огонь, а Мрак ненадолго исчез в зарослях, а когда вернулся, в его руках трепыхался молодой барсук.

– Даже травы здесь другие, – обронил он озабоченно. – Если Экзампей посередке, то велика держава степняков, ничего не скажешь.

– Экзампей не киммерийский город, – возразил Олег.

– Откель ведаешь?

– Чую. Слова чую, не запахи!.. «Экзампей» – не киммерийское слово. Киммерийские: «хорошо», «лошадь», «собака», «топор», «дорога». Не спутаешь с нашими «добро», «конь», «пес», «секира», «путь» – надо губы выворачивать, как бер, искусанный пчелами в морду. Экзампей не наш, не полянский, но и не киммерийский.

Когда от барсука остались обглоданные кости, Мрак бодро вскочил:

– Кончай ночевать!

– Отдохнуть бы, – взмолился Таргитай.

– А кто орал, что пойдем беде навстречу и свернем кагану рога?

Глава 5

Солнце клонилось к закату, когда Мрак сжалился. Несчастные изгои едва тащили ноги: волхв у кудов почти ничего не ел, скулы заострились, а глаза блестели, как у голодного барсука.

– Сейчас, сейчас, – сказал Мрак участливо. – Только выберем место… Здесь все голо, мышь не схоронится.

Трава торчала редкими низкими кустиками, стебельки пожелтели. Земля была глинистой, потрескавшейся от зноя.

Таргитай и Олег брели из последних сил. От зноя и духоты звенело в ушах, в желудке бурчало. Таргитай попробовал затянуть пояс потуже, в животе протестующе взвыло.

– Беда! – внезапно вскрикнул Мрак.

Облако пыли было широким, всадники неслись во всю ширь дороги. Мрак обреченно огляделся, в ярости сжал кулаки. Везде голая, выжженная земля! А из пыли уже вынырнули первые крохотные всадники, солнце блестит на обнаженных мечах. Дальнозоркий Мрак рассмотрел злые лица. Воины были в хороших доспехах, железных шапках, а на панцирях из кожи блестели металлические пластины.

– Фагимасад! – вскрикнул Мрак люто. – Уцелел, гад!.. Впереди, аки пес… Из них еще трое, не догнал их див…

– Всего четверо? – спросил Таргитай жалко. Он пошарил взглядом под ногами, отыскивая камень.

– Да, всего четыре сотни, – бросил Мрак.

– Нам нельзя попадать им в руки, – крикнул Олег. – Кожу снимут!

Мрак оскалил волчьи зубы:

– Вряд ли. На этот раз для верности порубят на месте. Чтоб не ускользнули еще раз.

Олег упал на колени, вскинул дрожащие руки. Его трясло, лицо было белее мела.

– Что делать? Как спастись?.. Мрак, что делать?

Мрак отвернулся. Голос был глухим, словно шел из дупла:

– У нас ни стрел, ни секир, ни коней… Одна надежда на тебя, волхв! Сотри их в пыль. Или прихлопни, как мух.

Конские копыта уже гремели в сухом воздухе. Степняки пришпоривали коней, невры различали потные злые лица. Впереди мчался Фагимасад, он пригнулся к шее скакуна, глаза горели, как угли, раздуваемые ветром.

Мрак чуть пригнулся, хищно растопырил руки. Не оборачиваясь, бросил:

– Все. Смертный час. Слава богам – не в личине волка имею гибель!

Фагимасад несся как таран, меч держал в опущенной руке, нагнетая кровь для страшного удара. За ним тесной лавой мчались степняки, блестели копья, акинаки, секиры.

Они были в сотне шагов, как вдруг земля дрогнула. Поперек дороги пробежала трещина, края быстро пошли в сторону. Взвилась пыль, словно под ударом урагана. Земля качнулась сильнее, Таргитай с размаху сел на задницу.

В двух шагах перед ним Степь провалилась, рухнула вниз. Трещина была в полусотню шагов, но разлом все еще ширился. Из глубины донесся грохот, вылетели клубы черного дыма. Чуть погодя поднялись языки багрового пламени!

Таргитай отползал на заднице: земля рушилась в провал, а край быстро приближался. Из пропасти несло жаром, языки огня стали выше. Сквозь облако пыли было видно на том краю единственную уцелевшую лошадь. Припадая на правую ногу, скачками уходила от пропасти. В ременной петле висел сапог.

Мрак быстро заглянул в пропасть. Его словно отбросило, он обернулся с выражением ужаса:

– Олег!.. Сдвинь! Сдвинь поскорее!

Олег сидел в пыли, голова болталась. В глазах был страх.

– Разве это я?..

– Захлопни, – повторил Мрак страшным голосом. Он отступил от провала. – Пока та жуть не выбралась! Уже карабкается к нам.

– А что там? – спросил Таргитай.

Он все отползал, отпихиваясь руками и ерзая по земле задом. Едва остановился, как впереди обрушилось, он снова оказался на самом краю. Из провала шарахнуло жаром, опалило лицо. Затрещали волосы в бровях, и, зажмурившись, он снова поспешно начал отползать от страшного края – уловил запах горелого мяса.

– Если вырвется, – донесся голос Мрака, – то не знаю, что останется в нашем мире живого!

Мрак вздернул волхва на ноги, тряхнул. Таргитай наконец поднялся, поддержал Олега. По телу волхва пробегала крупная дрожь.

Грохот стал громче, в нем ясно слышался далекий рев, словно кричала сама раненая земля. Клубы огня стали выше, а черный дым поднялся, казалось, до неба. Он закручивался клубами, водоворотами, там проглядывали страшные оскаленные лица, сверкали глазами, исчезали, взмывая вверх. Олег начал шептать, глаза были закрыты. Он вытянул руки к пламени, но их пригибало к земле, и Мрак, догадавшись, подставил свою ладонь под правую длань волхва. Покраснел, жилы на лбу вздулись, он ухватился обеими руками, подставил плечо.

Таргитай ахнул – ноги Мрака начали подрагивать, а ступни начали погружаться в твердую как камень землю. Таргитай поспешно подвел плечо под левую длань, ахнул, когда навалилась тяжесть, словно взвалил огромное бревно, сцепил зубы и закрыл глаза.

Его сухожилия трещали, кости раздвигались, в голове стоял шум, он не сразу понял, что грохот затихает. Дым перестал щипать глаза, он раскрыл их, увидел провал во всю ширь – огонь исчез, дым поднимался редкий. Из пропасти донесся треск остывающих камней, глыбы еще срывались, но шума слышно не было.

Таргитай осторожно убрал плечо. Волхв все еще стоял в той же позе, вытянув руки и закрыв глаза, бескровные губы шевелились. Рядом с кряхтением разогнулся Мрак. Встретившись взглядом с Таргитаем, хмуро кивнул. Его ноги вгрузли в землю по щиколотку, Таргитай ступил в сторону и едва не упал – он сам погрузился в землю, словно в жидкую глину.

Олег открыл глаза, непонимающе посмотрел на друзей:

– Затмение какое-то нашло… Я словно бы сомлел.

Таргитай опасливо покосился на разлом, подошел к Мраку:

– А если это не Олег? Он не может щепку сдвинуть своими заклятиями.

Запавшие глаза Мрака холодно блеснули.

– Щепки ему неинтересно двигать. Ему подавай горы, не мельче.

Олег медленно, словно во сне, развернулся к ним:

– То не я! Я сам не понял, что говорил, что шептал, каким богам клялся!

Мрак скосил глаза на пропасть, перевел взгляд на Олега. Тот стоял жалкий, бледный, руки тряслись, как хвост у побитой собаки. Мрак поморщился:

– Ладно, потом разберемся. Надо убираться поскорее да подальше.

Впервые без понуканий Таргитай и Олег бежали по Степи так, что олени не угнались бы. Мрак несся впереди, впервые не покрикивал, не похваливал. Его глаза часто останавливались на измученном лице волхва, взгляд темных глаз Мрака был странным.

Когда впереди поднялось облако пыли, изгои привычно залегли, не дожидаясь даже команды Мрака. Стадо двигалось небольшое, сотни четыре голов, за ним ехали на низкорослых конях с крупными головами трое. Двое лениво переговаривались, третий держался в сторонке, подгонял отставших коров. Все трое были покрыты грязью, словно отродясь не мылись.

Невры лежали в траве, не поднимая голов. Стадо двигалось тяжелой массой, воздух наполнился ревом, мычанием, резко запахло бычьей мочой. Быки шли по краям стада, а коровы и телята держались в середке.

Всадники уже удалялись, когда Таргитаю послышался легкий свист. Он в недоумении оглянулся на Мрака. Тот показал жестом, чтобы изгои издохли.

Один из степняков вдруг подпрыгнул, вскинул руки. Повод выпал из растопыренных пальцев. В спине блеснуло длинное древко с белым пером. Другой всадник дернулся, ухватился за плечо, куда ударила стрела. Третий припал к шее лошади, в руке блеснуло острое лезвие. Его конь прыгнул влево, всадник взмахнул мечом, закричал визгливым голосом, погнал коня дальше, с хрустом ломая сочные стебли. Меч на солнце блестел зайчиками, но самый кончик был красным.

Из травы поднялись двое. Они одновременно отпустили тетивы. Всадник пригнулся, одна из стрел сбила шапку. Страшно сверкнул акинак, но пешие прыгнули в стороны, конь пронесся мимо. Один из пеших мгновенно подхватил с земли и метнул вслед короткий дротик. Острие ударило между лопаток, всадник повалился на шею коня.

Пешие ликующе заорали, но крик одного из них сменился хрипом. Он упал лицом в траву, стрела торчала из затылка. Второй молниеносно упал в траву, успев избежать просвистевшего над головой меча. Всадник, из плеча которого торчала стрела, проскакал дальше. Конь уносил раненного в спину дротиком, и всадник с торчащей стрелой догнал, обхватил за плечи. Копье вывалилось из раны, оставив кровавое пятно.

Они медленно развернули коней. Пеший не стал таиться в траве – с коня увидят, бросился бежать со всех ног. Всадники пустили коней вскачь. Оба взяли луки, но раненный в спину дышал с хрипами, кровь текла даже изо рта.

Стрелы взвились в воздух. Одна прошла мимо, другая ударила бегущего в спину. Он не остановился, а стрела тут же выпала. Всадники догоняли, раненный в плечо взял меч.

Бегущий метнулся в сторону, точно угадав момент. Меч просвистел в воздухе, пеший ухватил всадника за кисть и ловко сдернул. Конь потащил обоих сцепившихся, потом они остались бороться в траве, а конь отбежал и остановился.

Раненный в спину ехал все медленнее. Его шатало, глаза закрывались. Мрак поднялся, в широкой ладони лежал увесистый камень. Всадник не успел увидеть, что ударило в голову, изгои слышали, как глухо хрустнули кости.

– Чтоб не мучился, – буркнул Мрак.

Таргитай и Олег бросились ловить коней. Мрак исчез в зарослях, а когда вернулся, нес три меча, колчаны со стрелами и три лука. Таргитай уже изловил себе коня, а Олег бегал за другим, протягивая пучок травы, будто у коня не такая же росла под ногами, сюсюкал, называл коня ласточкой и даже рыбочкой.

– Они убили друг друга, – объяснил Мрак. – Мне даже не пришлось им помогать. Почти не пришлось.

Он изловил третьего коня, самого крупного, крикнул нетерпеливо:

– Олег! Не тетешкай, а хватай за узду. Он, как баба, твердую руку любит. Или хотя бы чтит.

Когда Олег наконец привел коня в поводу, обливаясь потом, Мрак сказал резко:

– Побыстрее! А то скот уйдет. Надо завернуть.

– Зачем? – не понял Таргитай.

Мрак кивнул на Олега:

– Волхв объяснит лучше. Дальше скрываться не удастся. Если даже не заметят, то оттопчут руки и уши. Придется идти в открытую!

Таргитай ахнул, в страхе оглянулся на Олега:

– До самого Экзампея?

Волхв пристально посмотрел на Мрака, подумал, ответил с трудом:

– Боюсь, Мрак прав. Чем ближе к Экзампею, тем труднее скрываться. Можем попробовать попасть туда как погонщики скота.

Таргитай посмотрел вслед стаду:

– Но… нас не обнаружат?

– Если постараемся, – ответил Олег. – Мрак, вода близко?

– Иначе не стал бы… Поехали!

Они догнали стадо, Таргитай неумело принялся теснить коров. Мрак орал и свистел в трех шагах, Олег умело щелкал длинным бичом. Таргитай не поверил своим глазам, когда стадо медленно свернуло на восток, в сторону Экзампея. Мрак поторопил отставших коров, прислушался:

– Скоро ливень! Надо успеть отогнать через речку, а потом сам Ящер нас не отыщет. Стадо шло на запад, разбойники погнали бы на юг, там трава лучше, так что никому не придет в голову искать нас на востоке, где трава вытоптана, воды мало…

– Но их… было трое?

– А позади могли остаться два десятка.

– Мрак… думаешь, они не умеют читать следы?

– Следы читают все, кроме вас двоих. Но я чую впереди воду – мелкую речку. А еще чую грозу. Мы переправимся через речку, а потом круто свернем на восток. Если и будет погоня, то пойдут по чужим следам на юг, как двигается стадо сейчас. Понятно?

– Вроде бы, – ответил Таргитай понуро и неуверенно.

– Тогда погоняй коров!

Речку увидели скоро, но еще раньше их начал догонять свежий ветер, какой бывает перед ливнем. Над головой предостерегающе загремело. Стадо ускорило шаг, зачуяв близкую воду.

Первые капли ударили в землю, когда передние животные взбежали на берег. Мрак следом, озабоченно присвистнул. Справа и слева через реку шли, разбрызгивая воду, крупные стада. Одно было таким огромным, что передние быки уже скрылись из виду, а задние едва показались. Только в самой воде было больше животных, чем во всем стаде, которое гнали невры.

Речка была мелкая, но в низкой долине образовалось озеро с песчаным дном. Животные пили долго, неторопливо, некоторые начали ложиться, закрыв блаженно глаза.

Олег не выдержал, бросился выгонять из воды. Коровы игриво брыкались, покидать не желали. Таргитай поспешил на помощь, с опаской и неумело хлопнул бичом. Коровы не обращали внимания, пока не начал хлестать одну по толстым бокам. К его облегчению, корова не взъярилась, не кинулась, а послушно поднялась и потрусила на берег, словно говоря: так бы сразу, хозяин, а то непонятный какой-то…

Выгнав на берег, они повернули стадо круто на восток. Мрак кивнул на двигающиеся массы скота справа и далеко позади:

– Среди них, если боги не против, затеряемся.

– Но если встретим киммеров?

– Скажем всю чистую правду. Дескать, гоним скот в столицу для великого кагана.

– От кого? На степняков мы не больно похожи.

– От покоренных… ну, полян. Или древлян. Ведь не только степняки гонят. Я присмотрелся к погонщикам соседнего стада – черные как головешки, а на голове куча тряпок, будто комоедицу играют!

Таргитай завистливо смолчал. Он видел только темную массу скота далеко справа, не различая человеческих фигурок.

Коровы шли покорно, жевали на ходу. Челюсти тупо двигались, равномерно перетирая траву. Степь тянулась открытая, изредка холмистая, но трава колыхалась под ветром высокая, сочная. Вспархивали из-под копыт птахи, испуганно шмыгали ящерицы – такие крупные, что даже Олег пытался ухватить одну за хвост. Далеко на виднокрае показался табун диких коней, пронесся, взбивая пыль, исчез.

Стадо двигалось мерно, Таргитай учился управлять конем ногами, в руках держал секиру, подражая Мраку. Оборотень посмеивался, но глаза были тревожными: миновали высохшее ложе ручья, солнце палит по-прежнему, коровы уже взревывают, глядя на всадников налитыми кровью глазами. Быки идут молча, но острые рога грозно блестят.

– Должны быть ручьи, – шептал Олег с мольбой. – Мы ж не первые, кто гонит стада к Экзампею!

– Лето чересчур жаркое, – напомнил Мрак. – Ручьи пересыхают.

Наконец Мрак усмотрел далеко, почти на виднокрае, деревья. Ближе виднелись разрозненные кусты. Там могла остаться вода – если не ручей, то высыхающая лужа, можно напоить если не все стадо, то хотя бы коней!

Они наткнулись на другое песчаное русло, где совсем недавно была вода. Мрак велел гнать стадо вниз по руслу, вскоре по краям начали подниматься как бы берега, пока не подъехали к небольшому ущелью. Дальше равнина резко поднималась, деревья темнели уже внизу и впереди.

Внизу простиралась маленькая зеленая долина, в центре блестело маленькое озерко. На краю воды горел костер, трое киммеров хлебали из котла, а еще двое возились с конями.

– Назад, – шепнул Мрак.

Таргитай сказал обеспокоенно:

– Скот взбесится без воды. Бросим все, уедем?

– Коней тоже надо поить, – огрызнулся Мрак. Подумав, добавил: – Да и вы сами не больно росой продержитесь… Где Олег? Надо с ним посоветоваться.

Таргитай оглянулся на волхва, тот подгонял отставших телят.

– А потом поступишь наоборот?

– Должен я знать, как поступить, верно?

Быки долго не понимали, почему их загоняют в узкий проход. Невры не умели управляться с огромными зверями, бестолково ездили вокруг, орали, хлопали палками по бокам зверей. Один из быков разъярился, погнался за неврами. Другой тем временем все же вошел в ущелье, зачуял воду, призывно взревел. За ним потянулось все стадо. Взбешенный бык перестал гоняться за конем Олега, побежал за стадом.

Таргитай пустил коня рядом с Мраком. Сердце щемило от страха. Уже приходилось убивать, но защищаясь, в панике, почти не соображая, что делает, а сейчас сами едут навстречу схватке. Олег тоже побелел, щупает обереги, что-то шепчет.

Мрак пустил коня вскачь, но в руках держал поводья, секира оставалась за плечами. Таргитай оттеснил конем Олега, помчался следом.

Они вынеслись из-за изъеденной временем скалы, в лицо пахнуло свежестью. После желтой пересохшей травы – сочная зелень, пышные кусты… И – черное пятно выгоревшей земли!

– Где они? – спросил Олег тревожно. Его губы дрожали, он оглядывался в сильнейшем страхе, даже посмотрел на небо.

– Убрались… – ответил Мрак с облегчением. – Ну, ребята, на этот раз повезло! Это могли быть те хлопцы, которые искали пропавшее стадо.

Стадо ускоряло бег, пока передние коровы не вбежали в воду. Задние нажали, стадо расположилось по краю, охватив озеро кольцом.

– Здесь и переночуем, – велел Мрак. – Тарх, выбери теленка.

– Какого? – не понял Таргитай. – Зачем?

– Ты отказываешься жрать? – удивился Мрак.

– Нет, но…

– Почему я пойду охотиться бог знает куда, когда рядом целое стадо?

Утром Таргитай заговорил, еще не раскрывая глаз:

– Хорошо, пригоним до самых стен Экзампея. А дальше? Во дворец вряд ли пустят со стадом…

Мрак и Олег сидели возле костра, трапезовали. В руках исходили вкусным паром огромные ломти жареного мяса. Таргитай потянул носом, вытянул шею в направлении запаха, открыл глаза.

Мрак кивнул Олегу:

– Всю ночь кошмары снились бедолаге.

– И не зря, – добавил Олег.

Таргитай дополз до костра, выдернул из земли прут с остывающим куском мяса.

– Почему это? – спросил он.

– Ешь, ешь, – посоветовал Мрак подозрительно ласково. – Тут волхв такое придумал для тебя, что натощак можешь вовсе перекинуться.

Впервые они ехали во весь рост, не прячась. Иногда обгоняли бредущие в сторонке стада. Мрак присматривался к далеким погонщикам, кое-что изменил в одежде изгоев, но озабоченное лицо малость просветлело – многие гнали стада к Экзампею.

Таргитай сказал возбужденно:

– А представьте себе, что вот так едем и едем… Чисто поле. Ни деревца, ни кустика, ни бугорка. На сотни верст гладко и ровно, видно, как за версту муравей стрекозу дерет… И вдруг из-за угла вылетает злой киммер на черном коне!

Олег двигал кожей на лбу, поднимал брови. Он всегда добросовестно все старался понять, Мрак же беспечно отмахнулся:

– Я человек простой. Во чистом поле да из-за угла?.. А вот тебе Олег сказал, как проникнем во дворец кагана?

– Нет…

Мрак удивился:

– Да? Чудно. Ведь тебе главная роль!

– Мне? – не поверил Таргитай. – Лучше Олегу. Силой не получится, а вот чарами…

Мрак покосился на волхва:

– Я лучше сумасшедшему дам факел и пошлю в сарай с сеном… Нет, Таргитай, у нас есть ты. На своей палке с дырками играть не разучился? Вот и будешь играть. Да не нам – кагану.

Таргитай раскрыл рот для вопля, так и застыл, переводя взгляд с одного на другого. Олег объяснил терпеливым голосом:

– Непонятно? У нас уже в ушах звенит от твоих песен. Пусть и каган помучается. Авось помрет.

А Мрак добавил безжалостно:

– Ты главный певец, а мы – подпевалы. Ну, помощники, что инструмент тебе носят.

– Сопилку? – пискнул Таргитай полузадушенно. – Втроем?

– М-да… Поляне баили, что где-то на громадных арфах играют. Ты на арфе не пробовал?.. М-да… Тогда как охранники! Ты – особо ценный певец, любимец кагана.

Конь вынес Олега вперед, тот едва справился, вернулся, крича издали:

– Со стороны поглядеть, на любимца кагана не тянет… Надо чего-нибудь попроще. К примеру, посланец от покоренного племени, дабы воспеть славу великому кагану!

Жеребец под Мраком взыграл, передалось настроение хозяина. Мрак крикнул:

– Это пойдет! От какого племени?

– От фараона не пойдет, – объяснил Олег. Он подъехал ближе, внимательно рассматривая Таргитая, словно видел впервые. – С Баджедом были черные… Вообще от покоренных, я думаю, уже приехали вожди и заложники. Нет, не пойдет от покоренных! Их уже знают. Лучше, если не от покоренных, а готовых покориться.

– От кого бы это? – спросил Мрак. Он с некоторым уважением смотрел на волхва – тот часто попадал впросак, но умел выкарабкиваться. – Мы других племен не знаем. А невры ни в жисть…

– Дрягва, – сказал Олег уверенно. – Если упырям поклоняются, то каган для них в самый раз. В Экзампее скажем, что послал великий и богатый народ дряговичей.

Мрак с волчьей улыбкой покосился на ошарашенного Таргитая. В его взгляде было сомнение, но голос прогремел твердо:

– Тарх, другого выхода нет. Хошь не хошь, а ты главный. Мы с Олегом при тебе вроде отроков. Хвост тебе заносим на поворотах, сопилку чистим от слюней… вшей на тебе бьем, чтобы твой голос не спортили…

Назад: Глава 10

Дальше: Глава 6