Глава семнадцатая

План поимки похитителей эльфийских девочек нравился Шиду своей простотой. Ведь чем сложнее замысел, тем вероятнее, что что-то пойдет не так – достаточно даже малого невезения, чтобы ювелирно подобранные звенья событий рассыпались, и все полетело в пасть хохочущим над наивным смертным демоном. Тут даже не пахло знаменитой эльфийской утонченностью – идея обладала простотой и изящностью выдранного из забора дрына. Причем во всех аспектах. Как оказалось, способ получения информации у Дома Серебряной Тропы позволял определить только сам факт наличия врага на подконтрольной эльфам территории. Но зато со стопроцентной вероятностью. Дальше было еще проще и еще грубее – с помощью гончих клана Зверя устраивалась мгновенная и внезапная облава, охватывающая ВСЕ леса Домов Ночи. Всех посторонних собирались согнать к нескольким засадам, пленить, после чего уже разбираться, кто есть кто.

План также нравился Шиду тем, что при таком раскладе ученик палача может внести профессиональный вклад в общее дело. За все время своего самостоятельного путешествия толковой практики по дознанию у него не было – так уж, видимо, было угодно Светилам. Зато теперь представлялся шанс наверстать упущенное.

В трех шагах от себя ученик демона чувствовал ауру Кирвашь, в расслабленной позе сидящей на специальной подстилке, расстеленной у корней одного из деревьев рощи, в которой пряталась их засада. Рядом с ней находились кутающиеся в одолженные эльфами плащи Одалия и Эскара. Обе преспокойно спали, как, впрочем, и часть эльфов – им предстояло сменить товарищей через несколько часов. Эльфийка, судя по слабым вибрациям исходящей от нее силы, служила лишь связью между демоном и старшей жрицей, оставшейся у себя дома. Сам Шиду, скорее всего, последовал бы мудрому примеру, если бы его «подопечная» не настаивала на личном участии в поимке. Плюс по каким-то не до конца ясным причинам это облегчало жрицам Домов Ночи поддерживание волшебной сети, контролирующей призванных Гончих. Да и Шиду в итоге рассудил, что опасность не так велика – отряд Стражей являл собой грозную силу. Присутствующие тут же паладин с подчиненными особой пользы принести не могли, но, в крайнем случае, их увешенные железом тела сгодятся в качестве щитов. Так что лучше Кирвашь поймает негодяев и на этом успокоиться, и не будет мешаться под ногами во время пыток.

Шел уже третий час ожидания. Охота началась через два часа после полуночи, когда Манящая достигла зенита. Сейчас близился рассвет, хотя молчание припорошенного снегом леса не спешила нарушить ни одна певчая птица. Шиду заглянул внутрь себя, проверяя температуру тела. Никто и не рассчитывал на быстрый результат. По всем прикидкам, очумевшие от ужаса беглецы будут прибывать группами в течение трех дней. Так что сегодня мог никто и не появиться, а лежание в снегу было лишь тренировкой закалки и терпения. А потом проснулась Эскара. Шиду, краем глаза внимательно следящий за ней с момента первого зевка, успел поймать комочек снега до того, как тот приземлился ему на макушку:

– Тоже мне, охотник, – фыркнула зеленокожая. – Коли в засаде сидишь, должен не шевелиться, даже если в муравейник лег!

– Если у тебя хватило дури лечь в муравейник, устраивая засаду, – фыркнул ученик палача в ответ, – то ты в любом случае не охотник.

– А если другого места для засады не было? – прищурилась, будто целясь, орчанка.

– Значит, плохо искали, – парировал Шиду, и неожиданно для себя добавил, – правильных ответов всегда больше одного!

– Истина всегда одна! – вмешался Либрой. Видимо, паладину надоела неподвижность. Или он не смог проигнорировать крамольное высказывание?

– Рыцарь верно говорит! – неожиданно поддержала Эскара. Шиду пожал плечами, не собираясь продолжать глупый спор. Но орчанка не унималась:

– Хотя и смотрят на истину все по-разному… Иногда не поймешь даже, то ли она одна, то ли много их.

– Как един Господин Полудня в небе, так и истинна одна для всех!

– А как же тогда Госпожа Ночи?

– Свет Манящей лишь отражение лучей Озаряющего, – убежденно ответил паладин на ехидный вопрос Эскары. – Порождение ночи, искажающее светлое учение.

– Ты не прав, рыцарь, – неожиданно вмешалась Кирвашь, открыв глаза. – Ведь лучи эти отражаются от чего-то? От зеркала, например. И это зеркало и есть Манящая. И как право и лево в зеркале меняются местами, так и заветы пути Озаряющего меняются в учении Госпожи Ночи. И только от того, что тропа ведет в чащу, а не к воде, не стоит считать ее злой!

– И вообще, – добавила орчанка, – странно, что ты с таким отношением возглавляешь посольство.

– Как раз потому, что я знаю, что истина одна, – невозмутимо ответил паладин, – и она в том, что Озаряющий равно светит всем, даже заблудшим в ереси и тьме. И я верю, что миссия ордена – лишь не давать ужасу затопить весь мир, а не пытаться научить всех правильному пути. Ибо все мы люди и можем ошибаться.

– Удивительное суждение для рыцаря Заката. Еще более удивительно, что открыто высказывая столь неоднозначные мысли, ты все еще остаешься таковым, – Шиду раскрыл рот раньше, чем подумал, настолько сильно он удивился. – Насколько я знаю, прочие братья-рыцари придерживаются если не прямо противоположных, то весьма далеких от твоих взглядов.

– Что ты знаешь об Ордене, – пренебрежительно скривился Либрой. – То, что мы стоим в одном круге в храме, не делает тебя ровней рыцарям. Конечно, ты заслуживаешь уважения по многим причинам, иначе тебя здесь не было бы. Но мы пятнаем себя за веру, а ты – за деньги, и потому твой путь ведет во тьму, как и несчастных эльфов. Всех в царство господне силой не затащишь, – паладин вздохнул, – а потому надлежит позволить им идти своим путем, если они глухи к увещеваниям. Следя лишь, чтоб они не причинили зла тем, для кого надежда еще есть.

– Удивляешь ты меня, рыцарь, – снова вступила в разговор зеленокожая. – Как конь, что с рождения стреноженным ходил – вроде и может галопом скакать, но лишь перестанешь нахлестывать – снова еле плетется. Так и ты. Вроде и мудрые у тебя мысли, но все норовишь обратно на свои кодексы сбиться.

– Вовсе нет. Я чту Кодекс Заката, и соблюдаю его по мере возможности. Но Господин Полудня завещал чадам своим умеренность. А потому я следую духу кодекса, а не его букве.

– И если ты еще скажешь, что все в ордене разделяют твою позицию, – оказалось, Одалия давно проснулась, и была весьма не рада этому факту, – то это будет ложью. Не далее трех лет назад Орден Заката был изгнан из Ниори повелением Махараджи. Как раз из-за неумеренного рвения его рыцарей.

– О, ты проснулась! – удивилась Эскара, разом забыв о дискуссии. – Что хорошее приснилось?

– Что хорошего может присниться в таком холоде? – печально ответила бывшая раджа. Шиду про себя подумал, что надо было все же приказать ей остаться. Хотя нет, если что-то пойдет не так, нужен хоть один человек, который беспрекословно подчинится приказу. Например, взять за шкирку Кирвашь с Эскарой и бежать как можно дальше. Не то чтобы Шиду сильно боялся – он считал немного необоснованной уверенность наставника в том, что все всегда идет не так – но и подстраховаться не считал лишним.

– А мне снился дождь из перьев, – вдруг сказала Кирвашь. – Таких золотистых, светящихся, будто налитые теплом Светила листья в Луны Увядания. Хотела бы я показать его вам… Вот только я и сама его не скоро увижу.

– Ты будешь бодрствовать все время облавы? – спросила Одалия. Вместо эльфийки ответил Шиду:

– Да, это необходимо. И потому я до сих пор считаю, что тебе не нужно было настаивать на личном участии.

– Шиду, – вздохнула Кирвашь, – пойми, мне это необходимо. Я не могу забыть весь ужас беспомощности. Я ведь, как и Айшари, не помню ничего о самом похищении. Его будто стерли. Вот я на знакомой лесной тропе, и вдруг – раз, и я уже в колодках перед алтарем! Я должна участвовать, должна побороть свой страх, пока он не пустил корни слишком глубоко, иначе мне не быть жрицей!

Шиду покачал головой. Лично он боялся всего трех вещей – драконов, наставника и заумных теорий о строении всего сущего. И не считал нужным избавляться от этих страхов, так как находил их более чем обоснованными.

А потом на него навалилось ощущение, что что-то не так. Одновременно вскинула голову Одалия и резко посерьезнела Кирвашь.

– Он говорит: «Тревога! Обнаружено направленное магическое воздействие!» – выпалила раджа.

– Именно так, – Кирвашь вымученно улыбнулась. Ее аура приобрела несколько черных сполохов, а голос обрел глубину и рычащие нотки. – Трое колдунов. Не могу понять где, чую только, что в направлении восхода. Один вычислил слабое место сети, и напал на меня и зафиксировал – я не могу пошевелиться, как и это тело. Второй перехватил контроль над частью гончих, и скоро они будут здесь. Самое позднее через час. Бегите! – последнее слово принадлежало самой Кирвашь, а не вышедшему на связь демону. Девушка начала мелко дрожать. Прочие члены засады подтянулись ближе.

– А что третий что? – спросил Шиду.

– Не знаю.

– Понятно. Чудесно!

– Погодите! Гончие – это то, о чем я думаю? – вскинулся паладин. – Почему вы не сказали о том, что будете использовать демонов? Рыцари ордена не согласились бы вступать в союз с такой мерзостью!

– Потому и не сказали, – отрубила Эскара, на пару с Одалией укутывающая эльфийку в свои плащи – бедняжка начала стучать зубами от холода, ведь все ее силы уходили на попытки сломать наложенное на нее заклинание. На терморегуляцию их попросту не оставалось. – А теперь поздно. Убежать мы не успеем, так что готовься к бою.

К ним подскочил Кирбэсс. Вникнув в ситуацию и уточнив сторону прихода тварей, он на пару с Либроем развернул кипучую деятельность. Все наблюдатели были отозваны. Все деревья в радиусе ста шагов – вырублены. Любо-дорого было смотреть, как темные валят лес: один быстрый взмах клинка – и вот уже отделенный от пня ствол с треском валится вниз. После чего срубленные лесины стаскивали в некоторое подобие баррикады. Не тронули только то дерево, под которым сидела Кирвашь.

Пока все это происходило, Шиду закатал рукав и извлек из костяного браслета Камертон.

Артефакт заработал мгновенно. Повисший над кристаллической пластиной желтый шар-смайл достал табличку:

– Режим голосового управления. Запрос: условия для снятия наложенного на Кирвашь заклинания.

– Другие варианты?

– Дополнительные оборонительно-атакующие возможности системы?

– Кирвашь, насколько сильны Гончие? Чем они атакуют?

– Гончие сильнее большинства людей, – отвечала не совсем Кирвашь. Вернее, не только она. – Но атакующей магии у них нет. Только зубы и когти.

– Хорошо, другие возможности?

– Что такое «МАТ» и насколько оно эффективно?

– Что за устройство «зеленушка»? Как долго займет его установка?

– Это, наверное, я, – сказала Эскара. Они с Одалией внимательно следили за манипуляциями Шиду. Поймав его удивленный взгляд, орчанка сделала большие глаза. – А что? Я зеленая!

– Ограниченный физический контакт?

Шиду глубоко вздохнул. Происходящее ему ни разу не нравилось. Возможно, наставник был не так уж и неправ. Ученику демона понадобилось совсем немного времени, чтобы объяснить Либрою и Кирбэссу свою задумку. Те сразу согласились – каждый понимал, что в такой ситуации прикрыть женщин щитом и дожидаться подмоги – наилучший выход. Эльф также сообщил, что отправил гонцов, так что вскоре должны были отправиться несколько отрядов – часть на помощь им, часть на охоту за неизвестными магами. После чего паладин и страж, коротко кивнув Шиду, вернулись к организации баррикады.

Ученик же демона отдал Камертон Одалии, которую усадил рядом с Кирвашь. Объяснил Эскаре, что нужно делать. После чего запоздало спросил ее согласия. Орчанка рассмеялась:

– Если ради спасения надо съесть коня – не время вспоминать как он гарцует. Да и Проклятие ведь буду звать не я, а дух, живущий в кристалле!

Шиду пожал плечами. Отдал команду на включение щита. Невидимая простому глазу серебристая сфера пропустила запоздалый вопрос:

– А как же ты?

Ученик демона открыл второе тайное отделение своего браслета. Три дара получил он от наставника. Один унизительный, второй опасный, а третий так, попользоваться. И сейчас под лучи Светила извлекался второй. Доставая свернутый кольцами кнут, Шиду вспомнил напутствие Омеги:

«Даже более того, – мелькнула у него мысль, – паладин непременно постарается это сделать.» Но проблемы с закатниками можно решать потом, выжив. Как гласит поговорка, глупо носить нож в мешке.

Длинное кнутовище, составленное из позвонков, оканчивалось загнутым крючком пальцем скелета с сохранившимся длинным ногтем. На желтоватой фаланге болталось простое серебряное колечко. Шиду аккуратно снял его, и надел на указательный палец правой руки. После чего перехватил оружие, хлестнул по земле для пробы. В том месте, где белесая, покрытая множеством черных прожилок-узоров кожа кнута соприкоснулась со снегом, зашипели небольшие струйки пара. Шиду пустил по телу кнута волну собственной жизненной силы, проверяя контроль над оружием. Темная дымка, окутавшая кнут, пошла рябью, и окончание оружие расплелось на восемь тонких шнурков хвостов, каждый из которых венчал немаленький клык. Странно, подумал ученик демона, вроде те несчастные колдуньи, которых наставник пустил на сырье, были обычными людьми и такими зубами не обладали. Впрочем, мало ли что сотворил с их останками Омега.

Прочие, эльфы и люди, круглыми глазами смотрели за действиями ученика палача. Возможно, будь у них побольше времени, Шиду бы пришлось выдержать весьма неприятный разговор. Но тут поблизости раздался хриплый многоголосый вой, и на освобожденное от деревьев пространство хлынули Гончие.

– Вот значит как… – Зеленое Сияние наворачивал очередной круг вокруг своего стола, снова заваленного различным хламом. Вампир и человек сидели на невесть откуда появившихся складных стульях. Ниорец несколько озадаченно смотрел на Яшму. Принявшая форму маленькой девочки драконесса ходила следом за князем, едва не наступая тому на пятки. Варда же такая демократичность не удивляла – странник прекрасно знал, что Владыка Юга не обращает внимания на такие мелочи. – Значит, Кровавый Князь таки пережил наш подарок… И даже сумел извлечь из своего шпиона полезную информацию, потому что никак иначе факт нападения на Варда объяснить нельзя. Это плохо. Зато его изрядно потрепало, и его плачевный вид при вашей стычке говорит о том, что быстро повреждения исправить не получится. Это хорошо. Кстати говоря, Убийца Семьи, знаешь, почему Сагнант настолько тебя ненавидит, что стремиться убить даже не вылечив свои раны?

– То, как вы меня назвали, владыка, – хоть князь и был в своем праве, прозвище не доставляло вампиру радости, – и есть ответ на этот вопрос. Из-за меня упокоилась одна из двенадцати Семей, которые составляют опору его власти…

– Вард, что за глупости, – недовольно сказал князь. – Это только в вашу эпоху так совпало, что семей было двенадцать. Сагнанту уже около девяти тысяч лет… Правда, едва перестав зависеть от своего создателя он ушел в спячку на три тысячелетия. Но для вампира это один из вернейших способов набрать силу, как вы знаете… Так вот, вскоре после пробуждения кровавого князя этих Семей всего за каких-то триста лет стало почти восемьдесят. Если бы не глупость одного из патриархов, навлекшего на кровососов гнев Озаряющего, они вполне могли бы править всем внутренним миром. Они и сейчас оказывают на него довольно большое влияние. Но это не важно. Вы вот помните легенду о Квадриусе?

– Помню, Владыка, – странник знал не менее тридцати версий упомянутой легенды, а потому упомянул лишь то, в чем они сходились. – Бывший ученик мага, избравший путь воина. Величайший воитель, живший полторы тысячи лет назад, множеством подвигов навеки запечатлевший свое имя в памяти потомков. Канонический образ рыцаря почти полностью списан с Квадриуса.

– Ага, разумеется, все переврали, – кивнул князь, резко развернувшись и начав обходить стол в противоположную сторону. Яшма едва успела отпрыгнуть, но тут же пристроилась следом. – Да не вы, Вард, а люди…К вашему сведению, Квадриус не просто бывший ученик мага, а настоящий маг, чьи таланты не уступают присутствующему здесь молодому дарованию, – князь кивнул на растерявшегося ниорца. Консорт самой Махараджи не привык к столь снисходительному отношению, но Владыка мог позволить себе такую фамильярность. – Его образ воителя без страха и упрека был тщательно продуманным приемом для завоевания репутации. Каковая легла в основу созданного позже Ордена Светозарных, жалким осколком которого ныне является орден Заката…

– Но, князь, это же… – не дав вампиру договорить, Зеленое Сияние махнул рукой и повысил голос:

– Орден представлял из себя столь могучую силу, что нес опасность нарушить Равновесие во всей Сфере, то есть и в нашем Краю тоже. Более того, он был создан именно для этого. Квадриус родился в самом конце тогдашней тысячелетней войны, и одно из последних ее сражений забрало всю его семью. Не найдя в себе сил смириться с потерей, юноша поставил себе цель – привести мир к такому порядку, что войнам места не останется. Надо сказать, ему это почти удалось. Варийский дворцовый комплекс – бывшая резиденция Ордена – остается неприступной крепостью и по сей день. А территории, подвластные ордену, простирались от эльфийских лесов до Снежной Цитадели… Да, и после небольшой, быстро закончившейся войны с РПЧ, Квадриус узнал о Крае Мерцающих Сумерек… До сих пор не ясно, от кого, хотя… – Владыка остановился, задумавшись, и драконесса едва успела сманеврировать, чтобы не уткнуться носом в его поясницу. Вард, воспользовавшись паузой в речи князя, задал вопрос:

– Но почему нет ни одного упоминания об этом ни у одного из известных мне летописцев? Как мог целый орден кануть бесследно? И что такое РПЧ?

Последний вопрос вывел владыку из ступора:

– РПЧ – резервная популяция человечества. Сумевшие спрятаться от Катастрофы под землей, да там и оставшиеся. Уж не знаю, что с ними сотворил Коллапс, но наверх эти чудаки носа не кажут… – князь потер лоб, – как же их теперь называют… а, гномы! – Зеленое Сияние возобновил путешествие вокруг стола. – Впрочем, их война с Орденом как две капли воды похожа на их же недавнюю войну с эльфами… Враг суется в подземелья, умывается кровью, после под лучи Светил выбираются несколько отрядов, и двигаются в направлении агрессоров, оставляя после себя видные даже с орбиты темные полосы выжженной земли. После чего уже они умываются кровью – первый раз у Варийского Дворцового комплекса, второй в эльфийских лесах, – и, после подписания перемирия, топают обратно… Оба раза подземники произвели достаточное впечатление, чтобы жители поверхности остерегались затевать с ними свары. Так вот, подписав с гномами перемирие, Квадриус откуда-то узнал про земли Вечной Ночи, и про Владык, про их влияние на внутренний мир. Думаю, для вас уже давно не секрет, что во имя поддержания равновесия мы чужими руками подправляем баланс сил во внутреннем мире? – князь дождался кивков присутствующих и продолжил, не испытывая никакого видимого дискомфорта из-за долгой речи. – Причем, если легенды о нашем Крае известны в некоторых местах, то вот знания о точном расположении замков князей заведомо не передаются изустным образом. На свою беду, рыцарь-маг не до конца уяснил природу силы князей, а потому вскоре весь орден двинулся в поход. Первой целью был выбран Владыка Востока, видимо, из-за наименьшего числа вассалов в его владениях.

Вард про себя посочувствовал давно павшим воинам. Хвала Светилам, что сам он ни разу не попал в те земли – уж очень впечатляющая репутация была у их хозяина.

– Желтое Сияние собственноручно вырезал всех, что даже у него заняло немало времени – армия ордена была огромна даже по тем временам, ведь на них пришелся пик роста населения! Ну а прочие Владыки использовали все свое влияние, чтобы навсегда вычеркнуть орден Светозарных из человеческой истории. Конечно, столь масштабное явление не может пропасть бесследно, но ведь следы можно запутать. Именно с тех времен ангелы, крылатые посланцы Озаряющего, стали именоваться Светозарными – простой люд с благоговением относился к рыцарям, так что подменить один образ другим было легко… Хотя Квадриусу, как в итоге выяснилось, удалось ускользнуть… – Князь снова резко остановился. Посторонившись с пути не успевшей повторить маневр Яшмы, князь задумчиво посмотрел на слушателей. – А, собственно, к чему это я?

Владыка Юга материализовал стул и сел, положив руки на столешницу. Загромождавшие ее предметы расползлись из-под локтей князя, словно живые. Яшма, потеряв преследуемый объект, принялась исследовать что-то на полках.

– А! Квадриус! – Князь откинулся на стуле. – Так вот, одним из действительно совершенных, а не выдуманных нанятыми бардами, подвигов, было полное истребление двух семей вампиров… И Сагнант не имел к нему никаких претензий! До похода в Край Вечной Ночи, конечно. Кровавый весьма суров со своими детьми – уцелеет сильнейший, как он говорит. Вас же, Вард он ненавидит по другой причине – вы олицетворение его беспомощности перед богами. Обрати упертого жреца Озаряющего не вампир третьего поколения, а патриарх семьи – а возможно, и второго поколения было бы достаточно! – и гнев Господина Полудня испепелил бы самого Кровавого Князя. И ужаса при мысли о том, как близко он был к небытию, Сагнант вам никогда не простит.

Хао не ошибся – среди свадебных даров действительно обнаружился комплект лат Боаган, причем сработанных лично главой Мастеров Доспеха. Кибар, успевший уже провести несколько тренировок, испытывал смешанные чувства, надевая их снова. Он запоздало осознал всю маловесность угрозы, брошенной своей жене во время откровенного разговора. Воевать с Боаган? Пустить им достаточно крови? Да если все доспехи зелено-черных обладают хотя бы четвертью тех свойств, что и подаренный комплект, то это уже превращает войну с Боаган в весьма и весьма рискованную затею. Кроме того, Кибар испытывал сильнейшее подозрение, что латы выдающихся воинов Боаган могут и больше. Кроме того, Мон Даорут преисполнился сильнейшего уважения к клану Таорин, умудрявшихся не только выжить, имея кровную вражду с Боаган, но и держаться с ними на равных. Не считая же этих мыслей, не иначе как навеваемых нынешним положением и ответственностью, Кибар радовался. Доспехи давали своему обладателю такую мощь, что даже сотня обычных воинов были не более чем небольшим препятствием. Они были защитой настолько совершенной, что она вполне заменяла оружие. Кибар подивился, насколько подходит заточенный Хао чудовищный меч к этой броне. Действительно, с получаемой от доспеха силой он легко мог работать этим тяжелейшим клинком одной рукой. Конечно, габариты оружия причиняли массу неудобств, но свои привычные мечи воин боялся сломать, попросту не рассчитав силу удара.

Мон Даорут натянул все еще немного не привычный, тонкий поддоспешник, словно сплетенный из сотен трубочек, и отвлекся от облачения доспехов, чтобы сдвинуть шелк с лежащего рядом клинка. После первого раза он начал чувствовать, когда Хао Хочет выйти с ним на связь. Рыжебородое лицо, возникшее в сером отливе металла, немного приподняло бровь:

– Приветствую главу клана Даорут! Неужели ты тренируешься, даже путешествуя в большом черве?

– Нет, – покачал головой Кибар, – просто на нас скоро нападут.

– И кто настолько самонадеян?

– Не знаю. Я только чувствую, что у них весьма серьезные намерения, – по крайней мере, выстреливающие откуда-то из-за края зрения алые языки производили такое впечатление своей насыщенностью.

– Вот как… Что ж, тогда не буду мешать. Возможно, эта битва поможет тебе подготовиться к поединку с женой, от которой ты так поспешно сбежал. Пусть духи предков хранят тебя! – Хао исчез быстрее, чем Кибар успел как-то отреагировать на наглость. Впрочем, Серое Зеркало был прав – Кибар действительно сбежал. То есть, для всех он отправился лично осматривать дальние владения клана, дав новой жене возможность самостоятельно врасти в клан и разобраться с делами. Но на самом деле воин уехал, желая отсрочить поединок с собственной супругой. Ему требовалась передышка, чтобы немного обдумать ситуацию. Конечно, настоящий воин не нуждается в отдыхе и обязан разить сразу и без сомнений. Но у Кибара было предчувствие, что рубя колонну проблем с плеча, он только обрушит потолок последствий себе на голову.

Воин одел доспехи, ловко удерживая равновесие в дергающейся сильнее обычного каютке в недрах Большого Червя, и вызвал Тень. Вообще-то, телохранитель должен постоянно находиться рядом с главой клана, но Серое Зеркало сказал, что о союзе Даорут и Таорин не должен знать никто, даже Тени глав кланов. Так что Кибару приходилось под разными предлогами держать телохранителя на определенной дистанции – с Хао они переговаривались довольно часто, согласовывая имеющиеся сведения. Узнав от воина в черной с золотом броне, что его приказ выполнен, и все воины находятся в готовности, Мон Даорут достал карту тоннелей.

Бусина, к которой приближался Червь, была большой природной пещерой, оказавшейся на пересечении нескольких путей между владениями разных кланов. Это единственный ближайший участок пути, где можно устроить засаду. Скорее всего, враги поступят аналогично прошлому нападению на червя. Поэтому имеет смысл попробовать оправдавшую себя тактику. Тем более, что в этот раз эскорт у него многочисленнее. Кибар позвал Тень, чтобы отдать необходимые распоряжения.

Свою ошибку Кибар понял, когда стало уже поздно. Когда во главе отряда он осторожно продвигался к пещере, он вдруг понял, что алые сполохи ненависти идут снизу. И, словно поджидая этой его догадки, пол под отрядом провалился. Падения, как такового, не было – вместо пропасти отряд покатился по очень крутому скату, громыхая латами на уступах. Воин, кое-как распустив узел на обертывающем меч шелке, подгадал момент, и, упершись в пол ногами, воткнул оружие, как подпорку, останавливая свое движение. Однако он не учел, что следом падают отчаянно пытаются уцепиться за что-нибудь его подчиненные, причем многие кувырком. Видимо, камень был обработан скрепляющим составом, так как ни у кого, кроме главы клана, пробить масляно блестящую поверхность скалы, не получилось. Вся мощь лат Боаган не помогла Кибару, еще толком не успевшему обрести равновесие, когда три десятка врезалась в его спину. Весь отряд бравых подгорных воителей превратился в лязгающую металлом кучу малу, стремительно катящуюся вниз по наклонному тоннелю.

Падение почти вышибло из Кибара дух – очень уж велика оказалась набранная скорость. Нужно отдать прочим воинам Даорут должное – даже пережив такое потрясение, они попытались встать встать, едва движение прекратилось. То есть, те из них, в ком еще осталась хоть капля сознания. Таких оказалось примерно половина, причем та, которой повезло в момент столкновения с горизонтальной поверхностью оказаться сверху. Кибар не был в числе этих счастливчиков, но доспех позволил ему уцелеть, проведя в темном забытьи несколько мгновений.

Когда Мон Даорут пришел в себя и вскочил, он не сразу понял, что он видит. Признаться, ни один глава клана не готов видеть, как его воины проигрывают битву по всем статьям. Отряд приземлился в центре каверны, дно которой напоминало трехъярусный колодец. И сейчас оказавшиеся на ногах воины погибали один за одним, не выдерживая натиск… Пауков? Приглядевшись, Кибар понял свою ошибку. Твари, конечно, отдаленно походили на пауков, только вымахавших до половины пояса в длину. Но было несколько существенных отличий. Первое – вместо толстого брюшка у каждой имелось длинное зазубренное жало. Второе – хелицеры были слишком велики по сравнению с прочим. И третье – броня. Подогнанные металлические щитки, прикрывающие сверху и снизу туловище, шарнирные щитки с шипами на каждом суставе и лезвие-насадка на каждой ноге. И твари весьма умело этим пользовались. Они стояли на втором ярусе, и наносили по гномам страшные размашистые удары – благо лапы доставали. Далеко не каждый удар пробивал доспех, но каждый гарантированно сбивал с ног. Того, кого не успели прикрыть товарищи, ожидал молниеносный наскок и добивающий удар либо жалом, либо хелицерами. После чего тварь так же стремительно отступала. Воины перемещались, пытались сократить дистанцию, но монстры ловко пресекали эти попытки.

Пока Кибар освобождал свой громоздкий меч из-под навалившегося на него тела, рядом с ним, разбрасывая павших воинов словно невесомых, вскочил Тень Даорут. За доли мгновения оценив ситуацию, он метнулся к ближайшей твари. Неуловимым движением отрубив атаковавшую его лапу чуть выше насаженного на нее лезвия, он оказался вплотную к врагу, стремительным движением клинков подрубая ему конечности. В этот миг стоящие по соседству с пострадавшим существом твари атаковали – одна обхватила воина в черных доспехах на уровне пояса, а вторая – прижав лапами раненного монстра к земле, практически добив его надетыми на них клинками – вцепилась в нижнюю часть шлема. Тень молниеносно ударил обеими руками, и хотя его мечи пробили броню тварей, те словно не обратили на это внимания. Тем более, что в ноги, руки, плечи и бедра вцепились другие монстры, подоспевшие к месту событий, оттеснив прочих воинов.

Кибара тоже атаковала одна тварь, не давая шанса даже поднять только вытащенный меч. Приняв на предплечье обрушившийся на него удар, воин перехватил лапу лапу, и напрягшись, оторвал монстра от земли. Крутанулся вокруг собственной оси, принимая более удобную позицию для броска, и практически вернул тварь обратно на местно, со всей силы грохнув оземь. Из трещин в панцире брызнула слизь. Мон Даорут повернулся к своим…

Как раз чтобы увидеть, как умирает Тень Даорут. Вцепившиеся в него монстры, словно по команде, подались в разные стороны, не разжимая своих чудовищных жвал.

Фигура в черных с золотом доспехах выгнулась в их хватке, издав странный, ни на что не похожий короткий вой и звон, после чего с громким треском металл разорвался. Во все стороны брызнули искры и короткие разряды, подобные которым Кибар видел только на поверхности во время грозы. Ни капли крови не пролилось из обнаружившегося под доспехами переплетения металлических прутьев и кристаллов.

Сражение не замерло. Замерло время для Кибара. Он увидел, как медленно, неспешно скользит в полумраке среди практически застывших туш маленькая молния. Змеящийся разряд, меняя очертания, вытягивался дугой, и слабый отблеск этой дуги упал на третий ярус. Кибар успел рассмотреть пояс стоящей там фигуры в латах. Бело-фиолетовый.

«Вот оно что, лекаришки! – кровь вскипела в голове Кибара, он уже с трудом контролировал свои мысли. – Сраные генетики, гореть им вечно! Вот, значит, кто дергает за ниточки тварей.»

Взвыли невидимые простому глазу шестерни, выводя доспех на предельный режим. Щелкнули шестерни-глазницы, настраивая линзы, давая возможность увидеть тепло тел стоящих на третьем ярусе. Кибар-таки поднял давно освобожденный меч, пролаял боевой клич и одним мощным прыжком оказался рядом с истинными врагами. Те не ожидали такого поворота событий. Мон Даорут потратил всего несколько мгновений и не более одного удара на каждого, чтобы очистить каверну от всех пятерых Цаорамэ.

Но для простых воинов было слишком поздно. У тварей не было прямой связи со своими создателями, и далеко не все из них отвлеклись на их защиту. Да и умирать после гибели хозяев твари даже не подумали.

Кибар не знал, сколько прошло с того момента времени. Возможно, миг, а возможно, вечность. Его ощущения твердили, что вечность, но память не сохранила и мгновения. Но в какой-то момент все кончилось, и Мон Даорут остался один в полутемной пещере, среди мешанины тел и покореженных доспехов, тяжело дыша и цепляясь за торчащий из трупа последней твари меч, словно уставший пахарь за плуг. Он только начал осознавать, что все кончилось, как что-то со страшной силой сдавило его голову, и разум поволокло вниз, в темноту…