Глава 12

— Визит Генерального секретаря ЦК КПСС в Японию, — прочёл я аршинный заголовок на первой странице «Правды». Впрочем, точно такие же заголовки украшали и центральные развороты всех остальных газет СССР за тридцатое сентября этого года, за исключением, разве что, спортивных и литературных изданий, да и то — не факт.

После прибытия в Воскресенск прошло уже три дня. Жизнь, как ни странно, быстро наладилась. В бригаде меня приняли, как родного, пусть даже пока с испытательным сроком. Впрочем, коллегам грех жаловаться на такого трудолюбивого и наивного чудака, пашущего за двоих, а получающего половину от положенного. Вдобавок, моя страсть к уборке и чистоте, причём на добровольных началах и вне рабочего времени, создала мне имидж полезного, но не слишком умного деревенского лошарика. Образ сельского механизатора, отправившегося в город на заработки, дополняло прекрасное имя — Степан. Что не могло меня не радовать, ведь я всю жизнь мечтал стать тезкой одноименного зайца из передачи «Спокойной ночи».

На постой удалось устроиться в первый же день. Марат, мой новый товарищ и коллега, снимал комнату в частном секторе, неподалёку от рынка, и тут же предложил поделить помещение на двоих, чтобы сэкономить на квартплате. К сожалению, хозяин дома, вредный противный старикан, раскусил этот нехитрый план и потребовал двойную оплату за второго постояльца. Десять рублей за старый продавленный диван с клопами и удобствами во дворе — это многовато-то, если честно, но зато мои документы хозяина не интересовали совсем, лишь денежные знаки в нужном количестве и за месяц вперёд.

Заработная плана на новом месте тоже не поражает воображение: в среднем пока выходит по семь рублей в сутки, но зато деньги сразу выдают на руки в конце смены. Петрович пообещал к концу недели перевести меня с испытательного срока на «полную ставку». И это не от излишней доброты, просто обещанный магарыч мне пока не с чего выставлять, финансы надежно обосновались на отметке абсолютного нуля. Так что Бурыча сейчас одолевают противоречивые чувства: эксплуатация лоха — процесс выгодный, а дармовая выпивка — процесс приятный.

Сам Воскресенск, в отличие от колхозного рынка — город приятный и симпатичный, на удивление, чистый и ухоженный. Нет в нем очарования старинной русской провинции, ведь, полвека назад это было всего лишь большое село, но для конца восьмидесятых годов райцентр смотрится очень неплохо, хоть и без архитектурных излишеств. Стандартные пятиэтажки, но более современного дизайна, чем «хрущёвки» и «брежневки», просторные широкие улицы, уютные парки, парочка кинотеатров, помпезный дом культуры в обрамлении фальшивых колонн в древнегреческом стиле. Здание облисполкома на центральной площади с монументальной надписью на фасаде: «Решения партии в жизнь!». Глядя на этот лозунг, по привычке пытаешь понять, что именно означает эта реклама, но вспоминаешь, что на дворе 1989 год и это просто декоративное украшение, не несущее маркетингового смысла. Единственная достопримечательность — ледовый дворец спорта «Химик», монументального советского стиля из стекла и стали, неестественно громадный для такого скромного городка.

Весь Воскресенск стоит на двух столпах, они же — градообразующие предприятия: бетонный завод и химический комбинат. Большая часть населения трудится на этих предприятиях, да и сам город в своё время появился, как официальное дополнение к этим двум промышленным монстрам-заводам. Больше ничего интересного здесь нет — обычная провинциальная дыра, как и положено любому районному захолустью, если конечно, это не закрытое режимное поселение. Реутов, например, на фоне Воскресенска смотрелся бы, как прекрасный город из светлого далекого будущего, хотя раньше почему-то мне таким не казался.

График работы у грузчиков-шабашников рваный и непредсказуемый, поэтому часто сидим на пустом складе в ожидании машины, которая где-то сломалась или застряла в дороге. Время коротаем — каждый, как может. Колян и Вован режутся в секу, Марат сложил из овощных лотков подобие царского ложа и давит на массу — всю ночь прогулял где-то, вернулся под утро, в меру хмельной, довольный, как кот, обожравшийся сметаны. Звал меня с собой накануне, но ни финансы, ни гардероб не располагают к любовным приключениям. Помниться, даже Остап Сулейманович без зеленого костюма и желтых ботинок не решался на качественный адюльтер.

Бригадир отправился куда-то на разведку, рынок большой, вдруг, да подвернется шабашка, я же приступил к чтению советских газет. Телевизора у нас с Маратом пока нет, по причине временной бедности, поэтому свежие новости можно узнать из двух источников: или из разговоров, или из газет. Учитывая специфику моего труда, почерпнуть от моих коллег можно лишь информацию о точках сбыта паленого самогона, сваренного из полиэтиленовых крышек. По слухам, был такой термоядерный рецепт во времена сухого закона.

Поэтому альтернативы газетам, как источнику знаний не нашлось, даже учитывая риск несварения желудка от такого чтения, согласно предупреждению профессора Преображенского.

Выяснилось, что я многое пропустил во время своей незапланированной отсидки, события в стране и мире не стояли на месте. Иногда даже неслись вскачь, образно выражаясь. К сожалению, в киоске «Союзпечати» не нашлось газет за весь месяц, лишь вчерашние и позавчерашние номера, но и этого хватило, чтобы озадачиться не на шутку.

Товарищ Лигачев отправился с неожиданным визитом в Японию. Обычно такие мероприятия готовятся и планируются за полгода вперёд, а иногда и за несколько лет начинается подготовка, а тут, вдруг, такая стремительность — на момент моего похищения даже намеков на этот визит не было, а без моих консультаций вряд ли обошлось бы. Тем удивительнее масштабы и результаты этой встречи. Речь зашла, ни много ни мало о подписании мирного договора с Японией! Правда, не сразу, а к пятидесятилетию Победы, к 1995 году.

Насколько я помню, даже через семьдесят с лишним лет после окончания войны мирный договор со страной Восходящего солнца мы так и не подписали, а тут такая резвость. Конечно, пока это всего лишь обещания, и условия на которые согласны японцы будут на порядок лучше для СССР, но это реальный прорыв в отношениях.

Особенно впечатлил лично меня не сам будущий договор, а то, что ему предшествует. Подписано огромное количество межправительственных и торговых договоров и меморандумов. О совместной разработке нефтегазовых месторождений на Сахалине, о программе совместного развития рыбоперерабатывающих заводов на Курилах, о Советско-японской судостроительной верфи во Владивостоке! Сейчас Япония — мировой лидер в крупном судостроении, китайцы и корейцы ещё только на старте, и если постараться можно отхватить свой кусок пирога на этом рынке.

Дальше больше! Потомки самураев готовы развернуть в СССР производство видеомагнитофонов и телевизоров с последующей локализацией! Соглашение о свободной экономической зоне «Владивосток» уже почти готово.

Если и были у меня сомнения, чьих это рук дело, то прочитав о «последующей локализации» сразу понял, что это аналитическое управление генерала Леонтьева постаралось. Поскольку фраза эта моя, и про откровенно скотскую идею Гарри Каспарова отдать Сахалин японцам в обмен на видеомагнитофон для каждой российской семьи тоже я ему рассказывал. Здесь же мы наблюдаем творческое переосмысление полученной информации и, не менее грандиозное воплощение её в жизнь. С размахом, не мелочась. Мне даже чуточку обидно и грустно стало — выучил на свою голову, теперь сами справляются, и возможно лучше.

Если кто-то наивно подумал, что на этом грандиозность планов и сенсационность новостей закончилась, то он сильно ошибся!

«Тойота» будет выпускать в Советском Союзе «народный автомобиль»!

Именно в такой формулировке и озвучено. Скорее всего, это будет скромная бюджетная модель, доработанная под наши сервисные реалии и дороги, но решение замечательное во всех смыслах. Опять же, с последующей локализацией. Планируется два завода: на Дальнем Востоке и в европейской части РСФСР.

И в качестве вишенки на торте, одновременно с этим товарищ Павлов, находясь там же в Токио, озвучивает идею нового государственного автомобильного займа именно под этот проект. Вкладываешь восемь тысяч рублей под три процента годовых, и через четыре года гарантировано получаешь новенькую «Тойоту» какой-нибудь калужской сборки.

Я бы обязательно отдельно добавил, что это цена в базовой комплектации, и легко наварил потом бы ещё 10–30 % сверху для желающих проапгрейдить свою машинку, но мое компетентное мнение так и осталось при мне по причине отсутствия связи с Токио.

Даже минимальная цифра в сто тысяч проданных авто уже в первые годы серийного производства даёт сумму восемьсот миллионов рублей в год. За пять лет таким образом товарищ Павлов забирает у населения 3–4 миллиарда советских рубчиков, резко сокращая необеспеченную денежную массу.

Правда, снова возникает отрицательный пропагандисткой эффект: японские автомобили в сравнении с нашими безусловно выигрывают. И население в этом очень быстро убедится. Но, видимо, посчитали, что это неизбежное зло, зато появится аргумент и пример для подражания для наших автозаводов. К тому же есть фора в четыре года — авось и наши производители начнут быстрее шевелиться, чувствуя прямую угрозу.

Если добавить сюда жилищное кооперативное строительство, которое высосет ещё несколько миллиардов рублей у населения, то в ближайшие годы СССР ждёт фантастическое улучшение финансового баланса и ситуации на товарном рынке. Как бы в профицит бюджета не выйти такими темпами! Что пока крайне не желательно — сразу начнётся разбазаривание денег направо и налево, на новые безумные проекты и прожекты.

Больше ничего особо интересного не нашёл, если не считать статьи на второй странице «Известий», где доктор наук, некто Радимцев Е. В. доступно и популярно излагал точку зрения на вопросы радиации и безопасности АЭС. Даже неискушенному обывателю после прочтения статьи становилось понятно, что последствия аварии в Чернобыле сильно преувеличены, если не сказать больше. Масштабы трагедии сознательно раздуты и не случайно, сделано это нашими врагами, поскольку атомная отрасль — будущее всего человечества, а Советский Союз впереди планеты всей именно в этой области. Учитывая, что после аварии прошло всего три с половиной года — очень смелое и неожиданное заявление. Сказывается послезнание, полученное от попаданца, ведь, высшее руководство страны теперь точно знает, что атомные станции вполне надёжны и абсолютно безопасны в ближайшие тридцать лет, если не считать истории с Фукусимой. Так чего, спрашивается, терять время, деньги и ценные ресурсы?

К слову, о птичках… если теперь японцы — наши друзья и добрые соседи, вдобавок, поставщики ценных технологий, то можно им подсказать, где у них проблемы с безопасностью АЭС. По сути, там — плёвый вопрос. Перенести генераторы подальше от берега и повыше от уровня моря, и никакой трагедии на Фукусиме не случится.

Вопреки авторитетному мнению Булгакова, высказанного устами профессора Преображенского, чтение советских газет не испортило мне ни аппетита, ни настроения. Возможно, потому, что откровенной пропаганды в них почти не было, возможно потому, что новости искренне порадовали. Получается, и без моей помощи процесс, однажды запущенный, движется дальше, причём в правильном направлении. Или в условно правильном, поскольку точный путь никому не ведом, и даже конечная цель не слишком понятна.

Кстати, а какова вообще моя миссия и сверхзадача? «Спасение СССР» — это слишком абстрактная и размытая формулировка, ведь не может быть процесс, сам по себе, самоцелью, надо бы сформулировать и конечный смысл этого действия.

И здесь вынужден признать, что не могу этого сделать! Просто не знаю ещё, что именно именно мы строим и каким хотим видеть СССР-2.0, и тем более не могу знать, что на самом деле получится в итоге. Но одно могу сказать точно: тот старый мир, в котором я прожил почти всю свою сознательную жизнь после распада Союза — то будущее меня не устраивает абсолютно. Причём это относится не только и не сколько к постсоветским республикам, а ко всей цивилизации целиком в масштабах начала двадцать первого века.

Видимо, менять надо не только СССР, но и весь остальной мир заодно?

Поймал себя на мысли, что вплотную подошёл к идее всемирной перманентной революции, столь любимой пламенными троцкистами и прочими отродьями того самого Красного Интернационала. После чего ужаснулся, и решил больше не читать газет до обеда и вместо обеда, похоже, они вправду плохо влияют на психику — мистика, да и только!

Окончательно запутавшись в стратегических линиях и рекомендациях партии и правительству, пришёл к парадоксальному выводу, что лично меня сейчас почти все устраивает. Я даже ещё раз огляделся вокруг, чтобы убедиться, что мысль эта не случайная, а осмысленная, извиняюсь, за каламбур. Ибо обстановка вокруг никак не располагала к такому благодушию: холодный, насквозь продуваемый ветром, пустой ангар, пара коллег-алкашей, играющих в карты, мирно спящий на ящиках Маратка, снаружи — пасмурное небо в серых угрюмых тучах, пустой кошелёк в кармане — точнее, тотальное отсутствие кошелька и денег в нем, и многое другое, столь же грустное и печальное. И при этом всем — мне направилась эта жизнь!

Причём, без разницы, где я находился до этого: в армии, или дома, в институте, или в славном городе Реутове, в ресторане «Бакы» в компании с Аллегровой и Магомаевым, или в сыром пустом овощехранилище — я всюду чувствовал себя прекрасно, как рыба в воде, всегда преисполнен оптимизмом и радостными надеждами. За исключением времени, проведённого в заточении, само собой, разумеется.

В любой ситуации у меня даже сомнений не возникало, что все будет хорошо и даже замечательно, проблемы решаться, а дела обязательно наладятся. За все время ни разу всерьёз не волновался, как и на что я жить буду. Здесь такой проблемы вообще не существует, а успеха можно добиться абсолютно в любом месте и в любой ситуации.

В принципе, даже эту рыночную помойку, гордо именуемую колхозным рынком можно прекратись в образцово-показательную конфетку, эталон советской торговли, образ для подражания и умиления. Привести все в порядок настолько просто и легко, что диву даёшься, почему никто этого до сих пор не сделал? Или это только мне, с моим богатым жизненным опытом в бизнесе и управлении, так кажется, а для современников — это непосильная задача, поэтому они блуждают в трёх соснах по кругу, не в силах выйти из плоскости привычного им мышления и оценить ситуацию в полном объеме?

— Хорош баклуши обивать, работа есть, — выросла в дверях фигура бригадира. — У Тофика машина под разгрузку встала.

Имя клиента Бурыч произносил немного странно, растягивая и по слогам, а последняя буква у него звучала как «г» и получалось забавно: то-фиг, то ли пофиг. Оказалось, что не случайно — Тофика народ недолюбливал за скупердяйство и вредность, а так же за склонность к тотальному контролю и постоянному «стоянию над душой».

Оказалось, что выгружать мы будем вино!

— Я сегодня там, где дают «Агдам», — радостно прокомментировал Марат это событие переделанной строкой из «Песняров», но коллеги его восторг не разделили.

— У него снега зимой не выпросишь, не надейся.

Но сразу к разгрузке мы приступить не смогли. Сначала уважаемый Тофиг долго ругался и спорил с экспедитором на родном языке (судя по номерам, машина пришла из Баку). Как я понял, прислали не то, что заказывали, но гнать обратно машину за две тысячи километров никому в голову не пришло, поэтому после десяти минут возмущённых криков было принято соломоново решение все-таки выгружать ящики на склад.

Однако, и после этого процесс выгрузки не сдвинулся с мертвой точки. Как только открыли заднюю дверь, сразу выяснилось, что последний ряд коробов рухнул, и полсотни бутылок раскололось вдребезги.

Уважаемый Тофик-оглы впал в настоящую истерику, на что водитель лишь пожал плечами, предложив составить официальный акт о усушке или утряске. Напирая на то, что все бутылки с запечатанными горлышками, а значит, это законный и допустимый «бой». Как нетрудно было догадаться, никаких актов кладовщик составлять не захотел, груз явно отдавал «леваком» и наглый водила это прекрасно знал. Недостача же целиком вешалась на покупателя.

Все бы ничего, если бы не Марат за пару минут до этого не напомнил мне про «Агдам». Именно этот прекрасный незабываемый запах, известный каждому советскому человеку, исходил от колотых бутылок, хотя на этикетках значилось, что это марочный портвейн высшего качества «Акстафа», о чем имелась подтверждающая надпись на этикетке и даже знак качества СССР имелся.

— Тофик-Джан, вас нагло дурят, — решил я изобличить вора. — Неужели вы не чувствуете запах дешевого портвейна? Да и где здесь два ящика вина разлитых? Максимум бутылка «Агдама». Обманывает он вас.

Очевидный факт тут же подтвердили все присутствующие, запах и цвет явно не совпадали с предъявленной легендой, Марат даже предложил открыть пару бутылок и сравнить их содержимое, проведя дегустацию, как говориться, не отходя от кузова, но был вежливо послан куда-то в сторону Уральских степей.

Водила побледнел, запаниковал, тут же был прижат к стенке, причём буквально, после чего сделал чистосердечное признание, что бутылки были специально поколоты, вино процежено через ткань, слито в канистру и продано на сторону.

Забавная история никакой материальной пользы не принесла, Тофиг подтвердил звание «жмота непревзойденного» и не накинул ни рубля к начальной цене, и так самой низкой из возможных.

— Ого, знаменитый «Кюрдамир»? Помнится, Фокс из фильма «Место встречи изменить нельзя» именно это вино пил с гражданкой Груздевой.

— Да, ну? Откуда ты все знаешь? Ты же, вроде, не пьёшь, — ехидно поинтересовался мой сосед, задумчиво рассматривая этикетку.

— Дедушка на Кизлярском винзаводе главным технологом двадцать лет отработал. Меня родители в детстве к нему на каникулы, на все лето отправляли. Хочешь — не хочешь, а выучишь. Вино «Кюрдамир», например, красное, десертное, изготавливают уникальным способом, спиртование проводят без отделения мезги — мякоти и косточек винограда, сразу добавляя спирт. Потом отстаивается и фильтруется, но при таком техпроцессе много спиртуса остаётся в мякоти, поэтому вино заметно дороже получается, но и вкус богаче, интереснее.

— Таким винишком и Зойку из парикмахерской угостить можно. Рафик, продай, глубокоуважаемый, пару бутылок по госцене?

— Обойдёшься, — обломал его Тофиг-Джан. — У нас учёт строгая, по накладной все совпадать должный. Ты правда вино хорошо разбираться умеешь? — обратился он уже ко мне.

— Бесплатно только в больнице консультируют, — наученный свежим горьким опытом, я решил сразу взять предоплату. Благодаря знанию азербайджанского, я сразу понял о чем спорили граждане бутлегеры в самом начале, и специально закинул удочку про «Кюрдамир». Товарищу Рзаеву Тофику Ахмдедовичу «впарили» целую фуру марочного вина разных сортов, которых он не заказывал. Поскольку цена на них заметно выше, то спросом оно, видимо, не пользовалось (даже мне некоторые марки не знакомы, что уж говорить о простых советских гражданах). Продать их можно, и даже с выгодой, ведь не для того тащили десять тонн стекла и вина за тысячи километров, чтобы отдать по государственной цене. Но тогда надо знать, как это правильно сделать, а если не знаешь, чем отличается розовый «Даляр» от белого аг-портвейна «Алабашлы», то сядешь в лужу, продав за бесценок уникальный товар и останешься с безнадежными неликвидами на складе.

В своё время, был у нас с компаньоном свой небольшой винзавод, так что понимаю о чем речь. Правда, виноматериалы привозные были, в цистернах, как говорится: немного, но в теме. Даже выращивать свой виноград пытались, но в нашем климате только белые сорта вызревают, так что толку не было, и бизнес через пару был продан на сторону, где и захирел окончательно.