Глава 1. Реинкарнация? Со всеми вытекающими, ага.

Пролог.

- Эй, Всевышний! А не пора ли мне в отпуск?!

Нельзя сказать, что первая сказанная мною после второй смерти фраза сильно удивила Бога, на которого я работал после первой жизни, закончившейся… трагикомично, да. От трагедии – умер я молодым, только закончившим институт и полным желания менять мир под себя. От комедии – орудием убийства стал грузовик, который, - я готов поклясться! – наезжая на меня яростно лупал фарами-глазищами и кричал японское «Исека-а-а-ай»! Казалось бы – умер и умер, лежи себе спокойно и не отсвечивай. Вот только вышло так, что конец смертного тела – это не конец жизни, и я, за свою коротенькую жизнь набравший аж три плюсовых балла и всего один отрицательный, - таки есть в существовании безвольной амёбы свои плюсы, - заслужил право попасть в рабство к приглядывающему за нашим мирком божеству. Ну, как рабство: рождение в новом мире и служба на благо Всевышнего, выражающаяся в выполнении его заданий. Ни толковыми друзьями, ни семьей я там так и не обзавелся, так как работодатель порою посылал меня в такие дали с такими заданиями, что ввязывать в это кого-то дорогого мне было бы просто глупо. Но всему приходит конец, и я, боевой маг второй категории, - для первой в голове должен быть мозг, а не сено, как было у меня со слов учителей, - приставился от старости. Тут следовало бы сделать отступление о том, что оступиться и навернуться со скалы, моментально приложившись темечком об выступающий камень такая себе смерть от старости, но готов поспорить на что угодно: там, где седой старик оступится, молодой лось проскачет и не заметит опасности.

Впрочем, это уже прошлое, а с будущим только предстоит определиться.

- На самом деле заслужил. Вот расскажу своим, что мой старший жрец от усталости свернул шею, упав с пятиметрового валуна…

- Какой валун, Всевышний? То была гора высотой с… да с ту самую гору! И шагал я три дня и три ночи без сна и без пищи, на одной лишь воле…

- И чудесных таблетках, ага. Мне-то можешь не заливать, я сам всё прекрасно видел. И твоими глазами, и со стороны. Валун там был, а не скала!

- Нет, ну теперь я оскорблён в лучших чувствах! – Шутки шутками, а отдохнуть без необходимости денно и нощно решать проблемы пантеона мне хотелось очень сильно. Сильно настолько, что я был готов подписаться и на роль похуже – но только после отпуска! – Так что там с отпуском?

- С каким отпуском? Да ладно, ладно, шучу я. Сам ведь подбил на такой стиль общения… И эти ваши мемы показал. Занятная у вас планета, право слово. Хоть и маленькая для такого числа живущих. – Восседающий на компьютерном кресле всевышний оттолкнулся ногами от стола и откатился в сторону, развернувшись ко мне лицом. Пыхнув забористым косяком, работодатель начал перечислять: - По отпуску есть варианты, и вариантов этих много. Сам-то куда хочешь?

- Туда, где у богов нет серьезного влияния. И что б живой, не загаженный мир. Средневековье там… Авантюристы, гильдии, монстры. Что б нескучно было!

Всевышний задумался на минутку, мысленно сортируя известные ему измерения. С каждой секундой лицо его мрачнело всё сильнее, пока он, наконец, не озвучил весь список…

- Есть подходящий тебе мир, но особо мощных способностей дать не смогу – другие боги денно и нощно бдят, чтобы сущности нашего уровня не вмешивались в происходящее. Разве что кусок системы пропихнуть получится, но и тут – варианты…

- Не надо систему… - Или всё-таки надо? – Или, хотя бы, пусть она будет не настолько мудрёной, как в прошлый раз? И было бы неплохо, что б она распространялась только на меня.

Иначе всё пойдёт по накатанной, и в стремлении «прокачать» себя за мной начнут охоту все сильные авантюристы мира сего. Система мира «Геймера», которую не так давно начали пользовать чуть ли не все боги - вещь интересная, но я всё равно где-то проколюсь, а проблем потом не оберёшься. Мне же проблем хватило и в уже закончившейся жизни. Мало кто любил магов, а магов на побегушках у богов – и того меньше.

- Огрызок системы? Есть у меня одна идейка… Не то, чтобы экспериментальная, но и не обкатанная особо. Тебе подойдёт идеально, так как твоей рунной магии в том мире нет.

- Как нет?

- Просто нет. Руны – только в артефактах, а с артефактами у тебя сам знаешь как.

«Знаешь» - мягко сказано, так как создание даже самых простых игрушек у меня выходило из рук вон плохо. И это при том, что рунная магия считается одной из лучших на поприще перемещения мистических сил на материальную основу. Всё-таки я ни разу не учёный и не артефактор. Так, боевик-исполнитель, которому хорошо, когда цель проста и понятна, а когда цели нет – ещё лучше, можно отдохнуть, занимаясь чем угодно. – Столь нелюбимых тобой параметров с репутациями не будет и, в целом, мир под систему не подстраивается от слова совсем. Устраивает?

Мир, в котором система будет только у меня, и её наличие не будет фактически перекраивать реальность, с которой я взаимодействую? Дайте два!

- Полностью!

- Ну, тогда – адьос, проживи полноценную жизнь…

Меня засосало в бесконечное ничего, и последующих слов я уже не слышал.

- … и начни с пелёнок! А я посмотрю за тем, как ты обойдешься без няньки...

Глава 1.

Часть I.

Хотел бы я сказать, что всё прошло ровно, но при одной лишь мысли о моих первых трёх годах в новом мире хотелось рыдать навзрыд – до того сильно по мне ударила подстава, устроенная Всевышним, что б ему икалось. Сейчас ещё ладно, хотя бы ходить на своих двоих могу, читать кое-как выучился, да и от груди меня отлучили. Но в первый… нет – в первые два года это был самый настоящий ужас. Не приведи Всевышний вам когда-то оказаться в теле младенца, полностью осознавая всё происходящее, но не имея возможности что-то изменить. Толку от того, что я отчаянно дёргал крошечными конечностями, на мой взгляд не было совершенно, так как ползать я всё равно научился через год с небольшим. Ходить – в два с половиной, и это, насколько мне известно, довольно-таки поздно…

Но самый неприятный момент это, всё-таки, родители. Или правильнее будет сказать – моё к ним отношение? Двухсотлетний жрец в отпуске, оказавшийся в теле младенца, ну вот совсем никак полюбить своих новых родных не может. К такому выводу я пришёл к этому моменту, окончательно определившись с тем, что помимо признательности и уважения ни к Волану, ни к Клариссе я ничего не испытываю. Отец – самый обыкновенный алхимик неопределённого возраста, мать – авантюристка тридцати лет, со специализацией которой непонятно ровным счётом ничего. Доподлинно известно о наличии у обоих магического дара, стремления к спокойной жизни и абсолютного непринятия сколь-нибудь значительных опасностей. Иными словами, и Волан, и Кларисса не хотели, чтобы я становился авантюристом, воином, боевым магом или кем-то подобным.

Опасно, понимаешь! А мне что делать, если за прошлую жизнь я настолько свыкся с необходимостью регулярно биться насмерть, что нынешнее спокойствие отдаётся болезненным зудом в пятой точке? Не то, чтобы я был маньяком до битв, как небезызвестный Кенпачи, но подраться любил. В молодости за мной даже пара примечательных прозвищ ходила, покуда я был достаточно силён для того, чтобы буйствовать в эпицентре битвы. Теперь же взгляните на меня: маленький, пухлый и практически бессильный! Дарованный Всевышним огрызок системы был именно огрызком, суть которого заключалась в возможности выбрать для себя ровно пять навыков, которые таковыми и вовсе не являлись. Например, [Магия], выбранная мною в возрасте полутора лет, не открыла во мне новых способностей и не одарила огромным мана-резервом. Вместо этого я просто знал, что и как мне нужно делать, чтобы подготовить духовное и астральное тела к эффективному использованию этой энергии. В дальнейшем мне обещались знания по базовой магии, освоив которую в совершенстве я открыл бы продвинутый её класс, но сверхсильным божественный дар действительно не был. Если и другие попаданцы вроде меня ограничены подобными силами, то всё, наверное, не так уж и плохо. Условия плюс-минус одинаковые, если не учитывать целую прорву нюансов вроде расы, опыта, положения в обществе, случайностей… Да кого я обманываю – равными условиями тут и не пахнет!

Но – не суть. Прямо сейчас я посреди ночи сижу и в свете простенького артефакта-сферы листаю толстенную книгу по географии и политике, половина слов в которой мне понятна постольку-поскольку даже несмотря на мой второй навык, [Языки и культуры]. И всё-таки, это была одна из немногих книг, рассказывающих о мире вне стен родного дома, из которого меня ну совсем не выпускали. Традиции, понимаешь – не положено дитю до пяти лет и носа казать из безопасного места. Вот и оставалось мне лишь поддерживать дружеские отношения с домашним питомцем – здоровенным котом, и под его присмотром тайком от родителей выбираться из кроватки, пробираясь в рабочий кабинет. В дни, когда я не делал коту подношений в виде ловко сброшенного кусочка мяса, эта пушистая зараза при малейшей попытке покинуть отведённую мне комнату посреди ночи орала так, что просыпались даже мертвецы. Пару раз обжёгшись на этом, выводы я сделал, и наладил с котом сотрудничество. Тем более, что этот миролюбивый с виду зверь в этом доме заменял сторожевую собаку, являясь каким-то видом дрессированных магических хищников. Каких именно мне ещё только предстояло выяснить ввиду отсутствия нужных книг, а пока можно было довольствоваться и географией.

Жил я где-то в людском королевстве Бригантии, но где именно сказать не мог. Никто и не думал на политической карте отмечать маленькие то ли города, то ли вообще сёла вроде моего. Сколько я ни искал, но сумел определить своё местоположение лишь приблизительно, ибо, со слов отца, «столичный регион на удивление требователен к деньгам, но ради будущего наших детей можно и потерпеть». Тогда речь шла о ценах на всякое-разное, и на обучение в том числе. Так как я «обучался» чтению на глазах родителей, - а на самом деле – усваивал бесценные знания от навыка [Языки и культуры], - те вполне справедливо посчитали меня гениальным ребёнком, которому требовалось обеспечить наилучшее будущее. Но несмотря на то, что алхимики были уважаемыми членами общества и зарабатывали очень серьезные деньги, в одиночку отцу было трудно и обеспечивать семью, и откладывать внушительные суммы. Слушал я всё и всех, и потому быстро вник в то, что для начала меня своими силами «подтянут» по общим наукам, а после – выделят учителя по магическим дисциплинам. К мечу меня никто, естественно, допускать не собирался, так как у родителей не было даже мысли о том, что когда-нибудь я стану авантюристом или наёмным воином.

Из-за этого у меня то и дело мелькали мысли насчёт третьего по счёту навыка, но пока всё упиралось в физическую неспособность тренироваться. Во-первых, я мелкий и немощный. Во-вторых, обладающие всей полнотой власти надо мной родители категорически против всего опасного, следовательно – мне ещё долго капать им на мозги ради получения соответствующего разрешения. Как итог, пока я могу практиковаться только в магии, да разбираться с миром, который меня окружает.

А разбираться было с чем, ибо мирок оказался раз так в пять больше, чем земля. И это была не моя ошибка, а реальный факт, который я получил путём приравнивания местных измерительных величин к привычным мне. Опыт, как говорится, уже был, так как последние двести лет я расстояния измерял в метрах и километрах, вес – в граммах и килограммах, ну и всё такое прочее. Это было гораздо удобнее всего того, чем пользовались страны моего второго мира. В этом, третьем по счёту, система была не настолько печальна, но далека от кратного десяти идеала.

Возвращаясь к теме стран, людское королевство Бригантия занимало четверть одного из трёх материков, что по площади примерно равнялось моей самой-самой первой родине – России, страны, отличающейся выдающимися размерами. Соседями выступали растянувшиеся вдоль западной границы царства эльфов, - а их было чуть больше десятка, - южная империя зверолюдей – Зараши, а так же дикие земли востока, в которых разномастных стран было больше сотни, а занимали они где-то треть материка, включая в себя тончайший перешеек, являющийся единственным сухопутным путём, ведущим к континенту демонов. Последний населяли, как несложно догадаться, демоны, в видах которых я не разбирался, а перечня стран в учебнике почему-то не было. Возможно, сие было следствием закончившейся всего полвека назад демонической войны, но точно судить было сложно…

- Зол, опять сбежал?! Гарро, а ты куда смотришь и почему молчишь?!

В ответ на неожиданно раздавшуюся из-за моей спины отповедь мамы гигантский кот что-то невнятно мяукнул, а после со скоростью молнии покинул комнату, избежав наказания. Я так сделать не мог, и потому мне пришлось прибегнуть к глубоко-печальному взгляду, оттянувшему на себя всё внимание и позволившему мне безбоязненно упрятать горстку песка в щель между половиц. Магию я тренировал согласно наставлениям навыка, прямо сейчас находясь на этапе, когда этой горсти песчинок хватало и на отработку контроля, и на расширение мана-резерва. И если три месяца назад я добирался до дна резерва за сорок минут, то сейчас мне требовалось почти три часа, что как бы намекало на эффективность моих тренировок.

Рост более чем в четыре раза – это, как ни посмотри, прогресс.

- Золан, ещё раз застану тебя за чтением посреди ночи – буду запирать кабинет на замок! – Пф-ф, маменька, не делайте мне мозг! В этом доме дверей отродясь не водилось, а через месяцок-другой мне и замки помехой не будут, ибо пресловутый песок по моей воле мог и твёрдым стать, а там вскрыть простенькую средневековую поделку будет проще, чем тайком избавиться от салата на обед. Тем временем мама взяла меня на руки, возвысив на недосягаемую прежде высоту, после чего пробормотала: - Так, и что же ты читал сегодня? «Континенты и страны: Издание для авантюристов»? Зол! Почему не книги с нижней полки?

Родители кое-как свыклись с мыслью о том, что я уж очень охоч до чтения, и потому выделили мне целую полку, заставив её детскими же книгами, но я те игнорировал, предпочитая литературу посерьезнее. В конце концов, будущий гениальный маг я или где?

- Всё, пора спать! Идём!

Да я бы с радостью пошёл, если бы мог. Но отпускать меня никто не собирается, так что кроватки не избежать… Унижение, конечно, но у меня и так уже глаза слипаются. И это не я такой ленивый, а тело трёхлетнего ребёнка невыносливое. Восемь часов скачу, как козлик, а потом засыпаю в течении пятнадцати минут. Часов так шесть сна, и ещё восемь часов активности невзирая на время суток. Нездоровый, конечно, график, но мне нормально, родители не беспокоятся – следовательно, всё о`кей. А вот и кроватка…

Дочитать бы завтра седьмой раздел, о стране дворфов…

Часть II.

А утром, очень ранним утром, меня разбудили, переодели в нарядную, с закосом под взрослую, одежду, и повели в гостиную, где меня дожидался мой первый учитель. И я был бы рад, окажись это миловидная девушка или женщина, но…

Древний, как сам мир, старик сидел за столом, в центре которого стоял массивный артефакт, знакомый мне по книгам. Оценивающий кристалл, способный не только определить способности к магии и резерв, но и выявить потенциал оцениваемого в использовании праны. Как именно он это делает мне неизвестно, так что не стоит даже думать о том, чтобы как-то подтасовать результаты.

- О-хо-хо, а ты, стало быть, Золан, верно? Иди сюда, не бойся. Ты ведь читал о магии?

Странно, но факт – родители просто наблюдали за мной и этим старичком со стороны, даже не пытаясь его мне представить.

- Да, читал. – И – да, я уже говорил, хоть и старался делать это пореже. Всё-таки три года, дети должны болтать без умолку и нести всякую чушь. Но актёр из меня откровенно никакой, потому и решил я говорить редко, но метко. Адекватно и, в определённых рамках, «по-взрослому», укрепляя пока ещё шаткую репутацию гения. – Это оценивающий кристалл?

- Именно. Знаешь, для чего он нужен?

- Для определения мана- и прана-потенциала авантюристов!

Да-да, у взрослого человека в теле ребёнка капать на мозги получается отменно, так что я нисколько не сомневался, что родители к моему семилетию сдадутся и позволят мне изучать боевые аспекты как минимум магии, а там и до меча недалеко. Таким образом, упоминание героев-авантюристов где можно и где нельзя было одним из основных рычагов давления, коим я беззастенчиво пользовался.

- Не только авантюристов, но, в целом, всё верно. Родители рассказывали тебе о роли маны в нашей жизни? – А вот этого точно не было, да и в детских книжках тема раскрывалась поверхностно, мол, мана это здорово, мана это классно, а куда, кто и зачем – догадывайся сам, трёхлетний засранец. В полном соответствии со своими мыслями я покачал головой. – Что ж, тогда это сделаю я. Мана – это магическая энергия, бывающая индивидуальной и нейтральной. Индивидуальную ману разумные существа вырабатывают сами, и она же хранится в его резерве, в то время как нейтральная наполняет всё остальное, будь то трава, деревья, камни или просто воздух. Это понятно?

Вот что я тебе, дед, скажу – хрен бы обычный трёхлетний ребёнок понял то, что ты пытаешься объяснить! Но я не обычный и очень даже умный, так что…

- Понятно.

- Точно? Что ж, тогда слушай дальше. – Старик переложил трость в другую руку, после чего продолжил: - Помимо маны существует так же и прана, концентрированная жизненная энергия, существующая в любом обладающем разумом живом существе помимо тех, что использую ману. Таким образом, прана и мана взаимоисключающи. Тобишь, если в тебе есть мана и ты пользуешься магией, прана для тебя недоступна, и наоборот. Попытки нарушить этот основополагающий закон могут окончиться очень плохо, так что, Золан, ни в коем случае не пытайся их смешать. Понял?

- Понял. – Ну а что я ещё мог сказать? В учебниках ничего такого написано не было, и из-за этого все мои планы стать могучим воином-магом моментально улетели в тартарары. Навык [Магия] о столь незначительном моменте, как несовместимость маны и праны, известил меня только сейчас после прямого запроса… Вопросик, что ли, задать? – А если я уже пользуюсь магией, то прана мне больше никогда не будет доступна?

- Не совсем так. Существуют способы, за счёт которых можно очистить тело от маны и начать заполнять его праной, но это долго и не слишком эффективно. – Предполагаю, что улыбка на лице старика должна была выглядеть предельно добро и дружелюбно, но меня всё равно передёрнуло – примерно так улыбался один из моих заклятых врагов в прошлой двухсотлетней жизни. – Золан, ты пользуешься магией?

- Учусь пользоваться.

- Покажешь?

Мои ожидания не оправдались, и ни Волан, ни Кларисса ничем своего удивления не выдали. Или знали о том, чем их сын регулярно балуется? Вполне может быть, так как сенсорика местных вполне может отличаться от привычной мне, и там, где обычно требуется талант специально обученного человека, здесь может справиться и рядовой, не особо одарённый человек. Но тогда выходит, что мои попытки таиться были совершеннейшим образом бесполезны.

- Сейчас покажу.

Я спустился со стула, - с моим ростом – натуральный подвиг, - и умчался на второй этаж, в кабинет, где и выпотрошил бесценные запасы тренировочного песка. На всё про всё ушло около двух минут, по истечении которых я вновь сидел в гостиной, высыпав горсть песчинок прямо на стол. Сосредотачиваюсь, читаю про себя простейшее заклинание обращения к стихии – и песок начинает плясать, полностью подчиняясь моей воле. Спустя примерно минуту, когда я перешёл от простых движений к более сложным элементам и фигурам, старик нервно хохотнул:

- Это удивительный талант. Господин Волан, госпожа Кларисса, я очень сожалею, но у меня нет опыта в обучении настолько молодых магов. – Старик посмотрел на меня, искренне улыбнувшись. – Золан, ты превосходно освоил начальный этап тренировки на контроль, но я очень тебя прошу – не экспериментируй со следующими этапами без присмотра. Это опасно, так как истощение резерва маны может привести к смерти.

- Я понимаю. Об этом было написано в книге, по которой я занимаюсь.

Естественно, я по диагонали прочитал наличествующие в доме книги по магии, дабы знать, что я мог найти, а что – нет. Тренировка с песком входила в этот перечень, и следующим должна была стать отработка пусть и простых, но полноценных заклинаний. Ах да, немаловажный момент – стихийных предрасположенностей в привычном понимании в этом мире не существовало в принципе, но каждая стихия требовала к себе особого подхода. Таким образом, я мог одинаково хорошо контролировать и землю, и воду, и воздух, и огонь, но с последними двумя элементами были проблемы. Если землю с водой я ещё мог найти и попрактиковаться с управлением оными, то доступа к открытому огню у меня не было, а воздух оказался слишком капризной стихией.

- Что ж… - Слово взял мой отец. – Господин Глассовер, но мы ведь можем рассчитывать на обучение Золана основополагающим наукам?

- Как и базовым основам магии. Принципиально, невербальный контроль над элементом не слишком отличается от использования простых заклинаний, и этому я обучить смогу. Но если вы хотите большего, то тут поможет или специалист, коих мало, или обучение в академии магии. Да хотя бы в том же Рилане, я сам там учился, и могу сказать, что преподаватели и подход к обучению там отменные.

- Это ваша рекомендация как наставника?

- Верно. – Кивнул старик Глассовер в ответ на вопрос отца. – Думаю, младшая группа примет Золана в возрасте десяти лет. До этого же момента необходимо обеспечить ему хорошее образование. Я могу обучить мальчика математике, языкам, обществознанию, политике и культуре, но не этикету. Для этого вам придётся нанимать отдельного наставника.

- Спасибо за ваше участие, господин Глассовер. – Кларисса низко поклонилась, напомнив мне об обычаях страны восходящего солнца из моей первой жизни, а так же об обычаях восточных стран – из второго. Скорее всего, в этом гигантском мире тоже существуют похожие традиции. – Мы обязательно последуем вашим советам. Что ещё от нас требуется?

По крайней мере мамак относилась к словам этого старика с каким-то особым трепетом, что наводило на мысли о его особом привилегированном положении в обществе. Я сам тоже не мог сказать о Глассовере ничего плохого, так как тот показывал себя лишь с лучшей стороны: признался, что у него нет опыта обучения детей вроде меня, и дал свои рекомендации, которые, я надеюсь, родители проверят на стороне. Учиться у такого человека не зазорно, и я собирался приложить к тому все усилия.

- Чернила, перья, писчая бумага. – Перечислил старик, не сводя с меня взгляда. - Ну и обсудить график занятий, конечно же. Золан, сколько времени ты готов уделять урокам?

- Всё время… учитель.

И без того широкая улыбка старика стала ещё шире, заставив меня обратить внимание на белоснежные, полностью комплектные зубы – редкость в том возрасте, на который выглядел Глассовер. Сколько ему? Девяносто или даже больше? Или тут маги живут в разы дольше? Нет, это вряд ли – в книгах, которые мне довелось читать, не упоминалось ни об одном человеке-долгожителе. Грустно, но я и не рассчитывал на слишком долгую жизнь…

- Золан, учёба – это труд, а ты ещё слишком мал для того, чтобы посвящать ей всё время. Разве у тебя нет игрушек? – В ответ я скорчил непонимающее лицо, закрутив песок вокруг своих маленьких рук. Таким образом я как бы указывал на то, что заменило мне игрушки. – Госпожа Кларисса, чем обычно занимается ваш сын?

- М-м-м… - Мама задумалась ненадолго, словно бы не желая ничего упустить. – С самого детства Золана не интересовали игрушки, но притягивали книги. Днём, когда мы за ним присматриваем, он или читает, или изучает дом. Ночью же наш сын тайком пробирается в кабинет и опять читает, видимо, вдобавок практикуясь в магии…

- И всё? – Старик выглядел порядком удивленным. – Больше никаких интересов?

- Когда вы об этом сказали, мне и самой это показалось странным… Дорогой?

Видимо, родители понимали друг друга с полуслова, так как в словах Клариссы явно отсутствовала часть вопроса.

- Нет. В последнее время я слишком редко бываю дома, и если провожу время с сыном, то рассказываю ему о тех или иных алхимических составах…

- Вол…?!

Возмущение матери с одной стороны было понятно – она-то искренне считала, что я нормальный ребёнок, пусть и не без странностей. Тут же выяснилось, что мои игрушки – это книги, а с отцом мы и вовсе понемногу заучиваем базовые для алхимика знания. Тут хочешь, не хочешь, а забеспокоишься.

Благо, продолжать разборки Кларисса не решилась, и причиной тому явно было присутствие в доме гостя и будущего наставника. Интересно, он местный или прибыл сюда по контракту? Я-то всё ещё не знаю даже, в каком поселении живу. Но, если поразмыслить логически, всё-таки в городе, ибо отец ходит на работу, а в селе, даже большом, столько зелий совершенно точно не надо.

Тем временем отец принялся оправдываться:

- А что я могу поделать, если остальное ему просто неинтересно? Зато алхимией Зол искренне интересуется и всё запоминает! Ну-ка, сынок, расскажи, как отличить низшее зелье регенерации от продвинутого?

- Откупоривать сосуд нельзя?

- Естественно.

- Тогда, первый способ, предназначенный для прозрачных сосудов – внешний осмотр на просвет. Качественное концентрированное зелье менее однородно, и содержит в себе остаточные частицы ингредиентов, что легко заметить. В случае с низшим зельем этих частиц будет меньше. Но если зелье не разбавлено, а изначально сварено плохо, то в нём будут присутствовать лишние частицы при том, что его эффект будет соответствовать низшему зелью. По этой причине оценку зелья на просвет совмещают с ещё двумя методами визуального определения…

Я вещал словно по учебнику или, вернее будет сказать, с завидной точностью пересказывал слова отца. Память у меня хорошая за счёт развитого астрального тела, плюс бонусы детского тела, в котором мозг настроен именно на скоростное усвоение информации. Заниматься, в свою очередь, мне особо нечем, и потому крупицы знаний, до которых удаётся дотянуться, усваиваются мною от и до.

Но то, что мой рассказ поразил всех кроме отца – состоявшийся факт. Волан может и рассказывал маме о том, насколько я в этом хорош, но та, похоже, особо и не верила.

- Золан…

- Кхм.

Под конец моей речи мамы хватило только на имя, в то время как Глассовер лишь хмыкнул, утопив пальцы в густой, но аккуратно подстриженной бородке. Правильно, восхваляйте такого удивительного меня…!

- Позвольте спросить, какие книги читал ваш сын? Достаточно просто названия.

- М-м-м… Все из моего кабинета, предполагаю…? – Отвечал отец весьма неуверенно. – Справочники по алхимии, руководства по базовой магии, свод правил и законов нашей страны…

- Этой ночью я едва отобрала у Золана талмуд по политике и географии мира. До какого раздела ты успел дочитать?

- До седьмого. Про континент дворфов.

- Дворфов, значит… Скажи, Золан – сколько всего эльфийских королевств на нашем континенте, и с какими из них у царства людей общая граница? - Нет, дед, мы так точно не договаривались! Может, перечислить я их ещё могу, но про границы вопрос для меня слишком сложный. Вроде, Залийское Королевство с нами граничит, но и его я запомнил из-за того, что именно оно сейчас представляет интересы эльфов перед остальными державами. Ещё пять или шесть я уверенно не назову, только наугад… - Не знаешь?

- Не могу вспомнить, какие именно королевства с нами граничат. – Только сейчас заметил, что особо сложные слова я произношу не слишком внятно – влияние детского тела. – Залийское точно, а остальные… Но я могу все перечислить.

Таким образом, взрослые и ответственные люди на протяжении полутора часов пытали меня на предмет того, что я знаю, стремясь таким образом нащупать границы моих знаний и пределы – памяти. Но я был не так прост, и потому с составлением расписания на ближайший месяц мы закончили только ближе к вечеру, так как старик Глассовер был вынужден провести со мной первое, вступительное занятие, дабы определить, что мне известно, а что – нет.

И всё-таки, выглядеть гением в чужих глазах весьма и весьма приятно.

Часть III.

Трудно в учении – легко в бою. Так говорили в моём первом мире, так говорили во втором, так говорят и в третьем. Нет, мои занятия не походили на адские тренировки, о которых можно было подумать. Я бы даже сказал, что учиться было как-то слишком уж легко, ибо меня просто не желали перенапрягать, строго дозируя нагрузку и не позволяя тренироваться самостоятельно. Шесть часов с учителем и два-три – в одиночестве, шесть дней в неделю. На седьмой день я отдыхал и укладывал в голове все полученные знания, после чего с новыми силами приступал к учёбе. Зубрил, вникал, и думал о том, что в детстве я всё-таки был тем ещё раздолбаем, раз уж даже легчайшая школьная программа мною была осилена лишь отчасти. Во второй жизни меня тоже нельзя было назвать образцом прилежания, так как система и покровительство Всевышнего даже из отпетого лентяя способны вылепить терминатора. Так и получилось – я толком ничего не делал первые лет пятьдесят, но выживал за счёт плодоносящего роялями дерева. После, конечно, понабрался уму-разуму, стал капельку мудрее, но вот так, с нуля, учиться мне было нечему и незачем.

Зато теперь это сполна компенсировал огромный, интересный мир, в котором я намеревался прожить полноценную жизнь. Любить и ненавидеть тех, кого хочу я, а не Всевышний. Уничтожать и созидать согласно собственному желанию, а не по указке свыше. В конце концов, идти своей дорогой, не оглядываясь на требовательного в делах покровителя. Но двести лет… Такой срок не проходит бесследно, и меня постоянно преследует чувство, будто на пороге вот-вот появится очередная аватара с поручением для вашего покорного слуги и насмешкой ото Всевышнего. «А ты правда поверил в отпуск? Что ж, прости – тебе надо ещё восемьсот лет отпахать, не время расслабляться…».

Зная его лично и неоднократно общаясь с ним в неформальной обстановке, я мог с уверенностью сказать, что именно этот бог вполне на подобное способен. Более того, розыгрыши, зачастую жестокие, его специализация. Несмотря на то, что у знакомого мне Всевышнего нет абсолютного титула вроде Игрока, создавшего систему и распространившего её среди множества богов-последователей, он довольно-таки значимая фигура в своём обществе. Мне сильно повезло попасть к нему, так как он относился к немногочисленному лагерю божеств, считающих смертных не просто забавными куклами, с которыми можно делать что угодно, а полноценными личностями. Едва ли такой взгляд повысил в их глазах ценность жизни рядового смертного, но вот ко мне, например, Всевышний относился вполне себе нормально. По крайней мере, не списал в утиль ни за первый провал, ни за десятый – пожурил, показал, как нужно было действовать, и дал следующее задание.

Но всё это – бессмысленные размышления, которые в любом случае ни к чему не приведут. Сейчас у меня было кое-что другое, на что требовалось обращать внимание. А именно – сегодня меня, на следующий после пятого дня рожденья день, брали с собой на некую церемонию. Несмотря на моё отношение к предстоящему, - а традиции мне было за что недолюбливать, - родители относились ко всему как-то даже слишком серьезно. Ну, церемония представления детей племени, ну, проводящаяся один раз в жизни, так что же – из-за этого варить какое-то стрёмное зелье из кучи всякой всячины и крови нас троих? Едва заметив отца за этим непритязательным с виду занятием, я попытался его расспросить о предназначении варева, но он ограничился общими «для церемонии» и «так заведено, дабы ты мог гордиться принадлежностью к иллити и моему роду». Учитывая тот факт, что ни о каких Иллити я до этого момента не слышал, это общество было очень невелико. Собственно, самих народов и известных рас(!) демонов или зверолюдей я мог перечислить сотни так полторы, а о трети от этого числа я даже кое-что знал – их склонность к магии или предпочитаемое оружие, например. Даже старик Глассовер ничего об этом не говорил, что указывало либо на просьбу родителей молчать, или на абсолютную незначительность моей принадлежности к этому роду-племени…

- Уже переоделся? Молодец! Пойдём, церемония скоро начнётся.

- А теперь я могу узнать, что там будет?

- Нельзя.

- Это магическое ограничение или традиция? И если второе, то обосновано ли это…?

- Золан! – Мама вспылила, до боли крепко сжав моё запястье. Несмотря на недурственные успехи в магии, физически я оставался простым мальчиком пяти лет. Но не успел я возмутиться, как по руке растеклось приятное тепло исцеляющего заклинания. – Прости. Это очень важная церемония, и я сильно волнуюсь…

- Потом расскажешь, почему?

- Вечером. И папа тоже расскажет свою часть истории. Хорошо?

- Конечно!

Энтузиазм в моём голосе был неподдельным. Со временем я проникся к родителям уважением и, в какой-то мере, любовью. Трудно оказалось не проникнуться какими-то чувствами, в течении пяти лет день ото дня купаясь в доброте и заботе. Тем более, что я и сам, возможно, в тайне даже от самого себя мечтал обрести семью. Тех, чьи жизни не будут мне безразличны.

Разговор завершился, а спустя две с небольшим минуты я переступил порог родного дома, выйдя на улицу…

Не посёлок, но и не город – так я подумал, окинув взглядом ровные ряды аккуратных домов. Высотой те не превышали трёх этажей, и выглядели совершенно по-разному, различаясь материалом, окрасом и общей конструкцией. Не то, чтобы я был экспертом в строительстве, но для деревни, даже большой, такие дома в мире меча и магии – признак зажиточности. Я, конечно, понимал, что отец очень хорошо зарабатывает, но масштабы… Сколько же получают маги-наставники, раз уж моя семья не может себе позволить нанять кого-то серьезного? Глассовер, несмотря на все свои знания и возраст, не настоящий маг, так как ему покорился лишь продвинутый уровень, которого, с его слов, при надлежащем таланте и обучении достигают к девяти-десяти годам. А ему, для сравнения, уже семьдесят четыре, что для человека обыкновенного является концом жизни. И каково, интересно, им умирать, ничего не зная о том, что находится за гранью? Первый раз я умер, будучи молодым, не раздумывая о смерти и уж точно не дожидаясь её. Там раз – и всё, уже стою на приёме у Всевышнего с рабочим контрактом в руках. М-да. Куда-то не туда мои мысли унесло, однако – вон, вокруг травка шуршит, птички, - посчитаем таковой воющего вдали петуха, - поют, люди бродят. Красота? Красота.

Маму проявление мною заинтересованности удовлетворило, так что дальнейший путь мы преодолели молча. Я целиком ударился в наблюдение, стараясь почерпнуть об окружающем мире побольше информации чисто на всякий случай, а мама витала в своих мыслях ровно до того момента, как мы встретились с отцом. Тот дожидался нас непосредственно на месте, рядом со здоровенными деревянными воротами, являющимися частью каменной, почти крепостной стены. Обычно четырехметровыми заборами обносят деревню целиком в качестве кое-какой защиты от хищников и бандитов, но тут царила своя атмосфера. Область внутри деревни, окруженная такими стенами, на мой взгляд тонкий намёк на толстые обстоятельства, тобишь – на существование клана, рода или гильдии. Нужное подчеркну чуть позже, когда наконец узнаю, в чём тут дело.

- Там уже всё готово.

- Мы ведь не опоздали? – Мама всерьез обеспокоилась словами на удивление серьезного отца, но тот покачал головой. – Слава Богу…

- Смотри не сболтни того же внутри, дорогая. В моей семье далеко не все настолько терпимо относятся к упоминанию чужого божества…

- Хорошо, дорогой. – Мама присела на корточки и обхватила мою голову руками. – Зол, что бы ни случилось, помни – это нормально. Если что-то пойдёт не так, тебя предупредят. Понял, малыш?

- Да.

Не говорить же, что их разговор, а так же слова матери, обращенные ко мне, пропитаны опасностью? Мне как-то резко перехотелось удовлетворять желания родителей и участвовать в этой подозрительной церемонии… Но кто всерьез будет спрашивать пятилетнего ребёнка? Может, мама ещё и прислушается, но отец – глава семьи, и спорить с его словами меня отучили ремнём. Обиду я запомнил и вознамерился отомстить, но для этого мне надо подрасти ещё хотя бы на три-четыре головы, иначе всё опять окончится наименее желанным образом.

- Золан… - Отец взял слово. – Ничего не бойся и ни перед кем не склоняй головы.

- Н…

Мама попыталась было сказать что-то, но брошенный отцом взгляд заставил её замолчать. Временами Волан бывает на удивление властным, что даже для мастера-алхимика несколько странно.

- Идём.

Отец только начал разворачиваться к воротам, а те уже начинали открываться. Двое привратников, вручную распахнувших вход, склонились под углом в девяносто градусов, чем-то напомнив мне рыцарей востока из второго мира, и японцев – из первого. Неужто тут даже люди с европеоидным типом внешности прониклись такими традициями? Если так, то на знатных приёмах мне показываться противопоказано. Никогда не понимал слепого уважения по отношению к старшим, которые, порою, в своём развитии недалеко уходили от коровьей лепёшки.

Ну, по крайней мере, архитектура за стенами всё та же, привычная, без восточных ноток. Как и облачения встречающихся тут и там людей, на которые одежда меня и отца ни капли не походила. А экипировали меня в миниатюрную «алхимическую» мантию с длинными, но не болтающимися рукавами, запахивающейся грудью и полами, защищающими даже ступни от попадания любых жидкостей. Для полного комплекта не хватало только специальной обуви, - а вы что хотели – алхимия далеко не так безопасна, как кажется! – и маски, специальным образом зачарованной. Здесь же все носили классические городские костюмы вроде моего домашнего. И чего, спрашивается, мы так вырядились? Или это специфическое требование для участия в церемонии? Маловероятно, так как вон тот мелкий пи… кхм, мальчишка, с брезгливостью на меня взирающий, одет нормально. Сопровождающие его родители недалеко ушли, но в основном они одаривали снисходительными взглядами моих родителей. Как же хочется подпалить им зады, но – увы, это родственники отца, и вот так вступать с ними конфронтацию нежелательно.

- Амстер.

- Волан.

Поздоровавшись таким образом с мужчиной – сопровождающим пацанёнка, отец замер перед дверью, ведущей в недра то ли склада, то ли просто на него похожего большого прямоугольного здания.

- Вижу, твой сын здоров. Поздравляю.

- Спасибо.

А это к чему сказано? Плюс один вопрос в копилку того, что будет произнесено вечером. Но взгляды местных «родичей» меня определённо начинают раздражать. Как там пелось – я на позитиве, а мне всё пофиг? Во-от, как шуганулись, родные – стоило только улыбнуться во все не-совсем-тридцать-два зуба и скорчить страшную рожу. Благодарите небеса за то, что я ПОКА такой немощный. Иначе простой гримаской всё бы не обошлось.

- Что говорят старейшины?

А вот теперь вопрос задал отец, которого, казалось, бросаемые на нас взгляды смешили. Но того же нельзя было сказать о маме, которая будто бы стала на полголовы ниже даже несмотря на то, что отец держал её за руку. Может ли быть, что она – причина ссоры отца с родными? Например, что те не одобрили его брак…?

- Сомневаются в… ты сам знаешь в чём. Не планируешь возвращаться?

- А я могу? – Горькая усмешка вкупе с практически незаметно скользнувшими в нашу сторону глазами всё сказала сама за себя, и я окончательно убедился в том, что причина раздора – мы. Будь на моём месте обычный умный ребёнок, способный делать выводы, и такое отношение любимого отца могло бы послужить причиной психической травмы. – Старейшины ни за что не согласятся с моими условиями.

- Но хотя бы его ты можешь доверить роду, если всё пройдёт успешно.

- Не если, а когда, брат. – О! Дядька обнаружился! И ведь даже в гости не заходил ни разу на моей памяти, родственничек. – И даже так я не отдам его роду, что бы те ни говорили и какие бы доводы не приводили. В моих силах дать ему всё, что необходимо.

- Второй круг не допускают до обучения молодёжи не просто так, Волан. Подумай, как следует, прежде чем принимать решение.

- Решение уже принято.

Амстер посмотрел на меня печальным взглядом, после чего тяжело выдохнул – и резко повернулся к распахнувшейся двери.

- Я искренне желаю ему удачи, брат.

- Верю. И за это я благодарен.

С таким невесёлым настроением мы шагнули в недра здания, отведённого для проведения таинственной церемонии. Самое интересное только начиналось…