Глава 26

Когда я проснулась, то первым делом увидела, что он смотрит на меня. Лежит рядом и просто молча смотрит, как я сплю.

– Ты чего? – прошептала я хриплым со сна голосом.

– Ничего, мышка.

Он протянул ладонь и тихонько погладил меня по щеке.

– Нежная, маленькая Ри…

Я отодвинулась, кутаясь в одеяло. По его лицу скользнула тень грусти, а уголок рта дернулся, точно Скай горько ухмыльнулся своим невеселым мыслям.

– Жду тебя внизу на завтрак, – сказал он, поднимаясь с постели. – И кстати, давно хотел предложить устроить маленький ужин только для нас двоих. Посидим у камина, выпьем вина, побеседуем. Я действительно очень мало знаю о тебе, мышка.

Я невольно мельком посмотрела на шкаф, где между платьями и шалями лежали капли и амулет, завернутые в носовой платок.

– Скай… А потом? – спросила я. – Ты планируешь… ночь?

Слова замирали на губах, но мне нужно знать, чтобы заранее подготовиться.

– Нет, Ри. Не в этот раз. Ты ведь хотела лучше узнать друг друга – начнем с совместного ужина. Ты не против?

– Я не против.

А что еще я могла сказать? Теперь, когда я все знаю, мне нужно стать вдвойне осторожной и просчитывать наперед каждый шаг. Улыбаться и ничем не выдать своего поведения. Быть приветливой, но не переборщить, чтобы это не выглядело подозрительным.

Я решила посвятить этот день планированию побега. Сначала надо выбрать место, где я смогу спуститься с горы, когда наступит подходящий момент. Нет ничего хуже, чем бежать впопыхах.

После того как Урха помогла мне одеться, я положила амулет, аккуратно завязанный в платок, в карман, чтобы позже испробовать в действии. Спустилась в зал, стараясь, чтобы ни одно движение не выдало во мне лихорадочной нервной энергии. После трапезы, сославшись на духоту и головную боль, попросила разрешения прогуляться по саду. О, какой послушной девочкой я стала! Родители бы обрадовались.

Деревья, которые не переставали меня удивлять своими вечнозелеными кронами, трудолюбивые крошки садовники, которые при виде меня больше не пугались, а низко кланялись, подметая землю забавными кисточками на ушах, полуразрушенный фонтан, в мутно-серебристой воде которого, оказывается, водились крошечные светящиеся рыбки, – все это больше не завораживало, не радовало меня.

Я быстрой походкой пересекла сад, направляясь к кромке плато, туда, где дороги, ведущие вниз, не так отвесно обрывались в бездну.

«Что, если Лейра посмеялась надо мной? Что, если амулет не действует и я рухну вниз?» – размышляла я, кусая губы.

А еще я не хотела думать, но невольно думала о другом: вдруг Скай не хочет моей гибели? Может быть, мне не нужно бежать?

Когда последнее дерево осталось за спиной, я почти сразу ощутила порывы ветра. Сначала ветер лишь поднимал полы накидки, закручивал ее вокруг ног да срывал с головы капюшон. Но с каждым моим шагом к краю плато ветер становился все более жестоким и злым: выбивал слезы из глаз, так что я шла вперед, подглядывая сквозь щелочку прижатых к лицу пальцев. А потом налетел с такой силой, что сбил с ног, протащил по камням, и я, стараясь удержаться, оцарапала ладони. Что же, самое время испытать амулет. Если он действительно заклинает ветер, я это сразу пойму.

Лежа, я вытянула из кармана платок, и тот мгновенно вырвался из моих рук, скользнул белым пятнышком за край. Хорошо, что цепочка осталась зажата в пальцах. Интересно, амулет начнет действовать, только если я надену его на шею? Трудно в это поверить.

Однако, когда цепочка обвилась вокруг шеи и алый камень лег на грудь, ветер вокруг меня стих, точно по волшебству. Но потом я заметила, что редкие кустики травы продолжают бороться с воздушной стихией за свое существование, трепеща под порывами, точно пряди волос. Я поняла, что Лейра не обманула меня: подарок действовал.

Теперь нужно проверить, под силу ли мне удержаться на отвесной скале. Я выбрала тот участок плато, края которого покрывали зазубрины. Они торчали вверх, словно старые желтые зубы – кое-где стесанные, кое-где острые. Я могла спрятаться за одним из них и поначалу держаться за выступы.

Теперь, когда вихревые потоки мне не мешали, я смогла подойти к самой кромке и заглянуть в пропасть. Голый камень тянулся вниз на несколько десятков метров, а ниже его покрывали снежные наросты. Еще дальше вниз – и снег смешивался с облаками, так что уже невозможно было разобрать, где что.

Так жутко! Так высоко! Я и шага не могла ступить: ноги словно приросли к камню.

«Ну же, Ри, попробуй хотя бы!» – уговаривала я себя.

Это несложно. Вот здесь зацеплюсь рукой, тихонько сползу с края. Шаг, еще шаг. Ноги повисли над пропастью, а я держалась только на кончиках пальцев. Я держалась! И не чувствовала своего веса. Ладно, теперь осторожно перемещусь чуть ниже – здесь небольшой выступ на камне – поставлю на него ногу. Здесь трещинка, здесь проросший росток – все пригодится. Я сама не заметила, как спустилась на несколько метров. Небо над головой заслонила серая угрюмая громада скалы. На секунду стало жутко, и я зажмурилась, пережидая слабость. Ладно, я проверила, все работает, можно возвращаться.

До самого вечера меня переполняло воодушевление. Когда знаешь, что есть куда отступать, то уже не так страшно. Мне хотелось подойти к старшему лорду и дерзко рассмеяться ему в лицо. Крикнуть: «Я не боюсь тебя! Ничего у тебя не выйдет!»

– Чему ты улыбаешься весь день? – спросил Скай.

Я пожала плечами.

– Просто настроение хорошее.

Мы ждали, пока слуги установят у камина маленький стол и накроют его к ужину. Мы заранее договорились, что подадут что-то легкое – фрукты, сыр, приготовленный из молока уникорнов, что делало его вдвойне притягательным, конфеты, доставленные с другой стороны врат, из человеческого города. Вино Скай выбрал сам и поставил на низкий столик пузатую бутылку зеленого стекла. Бокалы сверкали в отсветах синего пламени подобно бриллиантам, а хрусталь, из которого они были изготовлены, будто пел, когда янтарная жидкость катилась по его искристым бокам.

Слуга с поклоном хотел принять бутылку, чтобы обслуживать нас за ужином, но Скай покачал головой:

– Оставь нас. – Посмотрел на меня: – Мы ведь справимся, Ри? Я поухаживаю за тобой.

– Хорошо, – согласилась я, неловко присаживаясь на край кресла.

Светящиеся шары притушили, слуги покинули зал. Старший лорд давно поднялся в свои апартаменты. Мы остались вдвоем.

Камней для камина на этот раз не пожалели, они горели ярко, и волны тепла перекатывались по залу. Сыр покрылся капельками влаги. Мне тоже стало жарко, так что я сняла платочек с шеи и расстегнула воротник.

Скай пригубил бокал вина.

– Я бы хотел услышать о тебе, – попросил он, и голос его отчего-то тоже казался жарким; во всяком случае, я вдруг вспотела в своем теплом шерстяном платье. – Расскажи все, что посчитаешь нужным.

– Ну… – запнулась я, – детство у меня было счастливое…

Я неловко оторвала несколько виноградин и начала перекатывать их в пальцах. Счастливое, да… Я была уверена, что родители меня любят, пока они не продали меня… И все же – сначала смущенно, а потом смеясь – я рассказала несколько забавных случаев из жизни. И про то, как бегала по крыше с простыней в руках, и про то, как укладывала спать в своей кровати щенка, украденного с псарни, и о других детских шалостях. Скай слушал не перебивая, улыбался в ответ, отвлекаясь на секунду лишь для того, чтобы сделать глоток-другой вина. Взгляд его черных глаз то ли обжигал, то ли ласкал. Я, смешавшись, замолчала, растеряв все мысли.

– Попробуй сыр, Ри. И фрукты сочные – тебе понравятся. И ты еще не пробовала вино, которое я выбрал для нас.

– Да, конечно! – Я подняла бокал.

Я редко пила вино, только в этом году родители разрешили в первый раз. Подумать только, прошлой осенью меня считали почти ребенком, а спустя год я замужем…

– Помнишь, как ты пытался напоить меня пивом в трактире? – зачем-то вспомнила я. – Ух как я тебя ненавидела тогда.

– А сейчас? – улыбнулся Скай.

«Сейчас нет», – хотела сказать я. А потом вспомнила: еще сегодня утром я планировала побег. И сразу сделалось неуютно. Совсем я поплыла. Это все жар камина, фрукты и мерцающие в темноте глаза Ская. Я выпрямилась в кресле, едва не расплескав вино. Нельзя терять бдительность!

– Сейчас меньше, – тихо ответила я.

– Как вино?

Я еще не отпила ни глотка. Что же, от одного бокала вреда не будет. Я пригубила напиток, похожий на расплавленный янтарь. Такого вкусного вина я, пожалуй, никогда в жизни не пила: в меру терпкое, немного сладкое, оно сочетало в себе и мягкость, и силу.

– Очень вкусно.

– Допивай тогда.

Я медленно допила, чувствуя, как вино наполняет меня уютным теплом. И почти сразу веки налились тяжестью, потянуло в сон. Я поскорее поставила бокал на стол, потому что рука вдруг стала слабой-слабой. А когда я попыталась встать, то не смогла этого сделать: ноги не держали.

– Скай? – испуганно прошептала я.

– Не бойся, мышка, – ответил муж, который наблюдал за моими попытками с непонятным выражением лица. – Я отнесу тебя в спальню.

Он поднял меня на руки легко, будто я вновь стала легче пуха. Судя по всему, раненое плечо почти совсем его не беспокоило.

– Что со мной? – прошептала я.

– Я добавил в вино яд баюна. Не волнуйся, он совершенно безвредный и утром выветрится без следа. Просто ты станешь немного сонной и не сможешь управлять телом…

– Скай, не нужно! Не делай этого! – хотела крикнуть я, но голос стал не громче писка.

Я все поняла. Он обманул меня! Как я только могла поверить!

– Ты ведь обещал!

– Не дрожи, мышка. Я не хотел, чтобы первая ночь превращалась в битву. Не хотел делать тебе больно… сильнее, чем это необходимо.

В нашей спальне тоже жарко горел камин. Постель оказалась расправлена и застелена свежим белым бельем. Скай опустил меня на простыни, приятно прохладные и гладкие.

Платье, которое я надела сегодня, застегивалось спереди на пятнадцать маленьких пуговок, и муж принялся осторожно расстегивать их одну за другой. А я… я была слаба, как ребенок, и только наблюдала, как аккуратно его руки касаются ткани.

Оставалась последняя надежда: если я скажу, что все знаю, может, это остановит его?

– Скай, я все знаю. Человеческие девушки не могут пережить рождения дракончика. Скай, не делай этого. Ты ведь любишь меня!

Если Скайгард и удивился моей осведомленности, то ничем себя не выдал.

– Я не люблю тебя, глупая мышка, – покачал головой муж. – Мне было жаль тебя – и только. Я хотел дать тебе время. Хотел, чтобы ты посмотрела на мой мир не с ужасом, а с любовью. Но я не желал для тебя такой судьбы и поэтому изначально хотел взять в жены Валерию. Однако выбор сделан… Ты лучше всего подходишь для того, чтобы забеременеть от меня, Ри.

Пуговки закончились. Скай расстегнул поясок и осторожно освободил меня от платья. Я лежала на постели в тонкой рубашке и панталончиках. Муж наклонился и властно поцеловал меня, приподнял, прижал к себе. Его губы жадно ласкали и требовали ответа, язык против моей воли проникал все глубже. Раскаленный на солнце песок, древесная кора, брусничная горечь… Я не могла ни оттолкнуть, ни закричать, лишь слабо извивалась в его руках, задыхаясь от жара.

Скай ненадолго прервался для того, чтобы потянуть завязки на панталончиках, освобождая меня от них. Потом пришел черед рубашки.

– Это будет немного… сильнее, чем с человеческими мужчинами, но я постараюсь не причинить вреда.

Будто я могла знать, как это происходит с человеческими… Бесполезно его умолять. Это случится… Обманул, опоил дурманящим ядом, а я даже руки поднять не могу, чтобы защититься.

– Ты такая красивая, Ри, – сказал он.

Провел губами по щеке, собирая слезинки.

– Не плачь, не нужно.

И тут же вновь поцеловал жарко и страстно, приникая всем телом, исследуя, лаская, сжимая в объятиях.

Ненавижу тебя, Скайгард Ньорд. Ненавижу, ненавижу, ненавижу… Никогда тебя не прощу!