Глава 20

Жизнь моя в новом доме могла бы стать совсем сносной, если бы не старший лорд. Совместные трапезы превращались в медленную пытку, еда застревала в горле. Я даже немного похудела за ту неделю, что провела в Небесных Утесах. Мало того что пища непривычная, так еще и свекор прожигает насквозь своим черным взглядом.

И чего ему нужно? Я не дерзила, отвечала вежливо, через силу, но улыбалась, а он все равно был недоволен. Между ним и Скайгардом словно были натянуты до предела невидимые струны. Муж хмурился, я терялась, старший лорд сжимал губы от злости.

А еще он очень любил говорить загадками. Вчера, закончив завтрак и отодвинув чашку, он вытер губы и вдруг сказал, глядя на Ская:

– Иногда болезнь нужно глушить в самом зародыше, иначе станет только хуже и больнее с каждым днем. Согласен, сын?

Скайгард отмалчивался, я недоумевала. Какой странный он человек… вернее, дракон! Суровый, жесткий… Никогда мне его не понять.

А Скай… Пока я не представляла, как строить с ним отношения. Не знала, о чем с ним разговаривать, оставшись наедине. Правда, в скором времени произошли события, которые позволили мне лучше узнать мужа.

Первое случилось на другой день после вечернего разговора. Я как раз исследовала книги в библиотеке, просматривала одну за другой – искала ту, про которую говорила Гвен. Очень хотелось прочитать обо всех городках и жителях наших владений. Но пока попадались либо книги с чистыми страницами, либо обычные книги.

В библиотеку заглянул слуга.

– Госпожа, эм-лорд вызывает вас.

Я удивилась, потому что была середина дня. Скай никогда не возвращался так рано. Сердце затрепетало от волнения: может, уже сегодня он покажет мне Жемчужный Грот или другой город – я на любой соглашусь!

Скайгард стоял у камина, протянув ладонь к синему пламени, а на ладони, обхватив колени крошечными ручками, сидела маленькая девочка. Сначала я приняла ее за бабочку, потому что за спиной у чудесного создания трепетали крылья – черные бархатные, с желтыми мерцающими узорами. А в ручках девочка держала стеклянную лампу. Личико у девочки было печальное.

– Ой какая! – воскликнула я, не удержавшись от умиления.

Давно ли прошли те времена, когда я шила куколкам платьица из лоскутков. Так захотелось подержать крошку! Я подбежала к Скаю и потянула его за руку, чтобы он показал мне это чудо ближе.

– Эй-эй, – пискляво крикнула девочка, вскочила на ноги и больно стукнула меня по пальцу твердым каблучком малюсеньких туфелек. – Грубиянка! Сразу руками хватать! Думаешь, если такая громадина, тебе все можно?

– Уверен, она не хотела вас обидеть, принцесса, – улыбнулся Скай. – Моя жена впервые видит пери и от восхищения немного потеряла голову.

– Ой, – выдохнула я; на разумные слова я сейчас была не очень-то способна. – Это пери! Настоящая!

– Еще какая настоящая! – передразнила меня принцесса, которая, видно, тихим нравом не отличалась.

А потом тут же, без перехода, в сердцах бросила лампу Скайгарду на ладонь, уселась рядом и разрыдалась.

– Принцесса немного расстроена, потому что Эльвиль исчерпал запасы музыки. А без музыки из почек священного древа не выводятся новые пери.

Я мысленно прокрутила фразу в голове несколько раз.

– Ничего не поняла! Скай, оставь уже эту привычку говорить загадками!

И добавила себе под нос: «Мне и отца твоего хватает…»

– А ты заведи привычку обращаться с почтением! – нахмурился было он, и пару секунд мы сверлили друг друга взглядами.

– Так мы можем помочь крошке пери? – увела я разговор в сторону.

– Ты сможешь помочь, – вдруг ответил он. – На самом деле все просто. Пери не умеют петь и сочинять музыку, но она им жизненно необходима. Без нее они чахнут и погибают. Они научились хранить музыку в специальных резервуарах.

Скай тронул указательным пальцем предмет, который я приняла за лампу.

– Но запасы исчерпались. Пери обычно заключали договор с гномами: те в обмен на пыльцу заряжали их резервуары музыкой. А тут произошел какой-то дипломатический конфликт, о котором принцесса не рискнула мне рассказать…

Он мрачно посмотрел на пери, и та, растеряв все свое нахальство, понурила голову.

– Я, конечно, разберусь. Но сейчас это вопрос жизни и смерти. Ты готова помочь, Ри?

– Да… Но как, что я должна сделать?

– Идем!

Он пошел вперед, увлекая меня за собой, и вдруг я увидела, что в воздух поднялись десятки крошечных созданий, которые до этого момента находились в зале и были совершенно незаметны взгляду. Оказывается, их крылышки умели менять цвет и позволяли хозяйкам слиться с предметами, сделаться почти невидимыми. Каждая пери держала в руках похожий на лампу резервуар для музыки. Крылышки их стали черного цвета.

«Они грустят!» – догадалась я.

Скай повел меня вверх по лестнице. Мы миновали второй этаж и пошли дальше.

– Разве нам можно в апартаменты твоего отца?

– Под мою ответственность…

Позади я слышала тихий шорох десятков крылышек.

Скайгард толкнул тяжелую дверь одной из комнат, и я застыла на пороге. Кровать под балдахином с золотыми кисточками, зеркало, рядом с которым на туалетном столике стояли флакончики из-под духов, мягкий ковер на полу. Клавесин. Комната словно застыла во времени. Хотя она была чисто убрана, я сразу догадалась, что здесь не живут уже много лет. И поняла, чья это комната…

– Это ее спальня, – сказал Скай, стараясь, чтобы голос звучал небрежно. – Отец все оставил так…

Скайгард вдруг закашлялся, так что принцессе пришлось слететь с его ладони и закружить над головой моего мужа. Я не знала, что говорить. Мне, признаться, стало немного жутко от этой комнаты и в то же время жаль незнакомую мне женщину. Может быть, с ней я сумела бы подружиться.

Скай оглядывался, точно пытался отыскать что-то.

– Не вижу ее портрета. Отец убрал зачем-то…

«Или выкинул!» – зло подумала я. Старший лорд не походил на человека, который испытывает сентиментальные чувства.

– Зачем мы здесь? – напомнила я о цели визита и глазами указала на клавесин.

Скай кивнул и поднял крышку инструмента.

– Просто сыграй что угодно, – сказал он.

– Да-да-да, музыка-музыка-музыка! – заволновались крошки пери.

– А ты не станешь меня прерывать? – хитро прищурилась я. – Не будешь кричать «достаточно»?

Скай ухмыльнулся краешком губ.

– Ри, по поводу тебя я не сомневаюсь, а вот у твоих сестер и у тех ужасных бродячих музыкантов отвратительный слух. Фальшивые ноты для меня все равно что…

Скай быстро осмотрелся, подошел к окну и провел ногтями, которые мгновенно удлинились и заострились, по стеклу. От скрипа-визга захотелось заткнуть уши.

– Вот что я слышу…

Надо же, я даже не подозревала, что драконы настолько чувствительны.

– Ладно, я попробую, – согласилась я, положив руки на клавиши.

Закрыла глаза и сначала медленно-медленно, плавно, а потом все набирая темп, заиграла свою любимую мелодию. Пальцы сами вспоминали ноты. Тысячи раз – сначала ребенком, потом девушкой – я играла ее, мечтая о том, что вырасту, отправлюсь в путешествие, увижу удивительные вещи…

Я открыла глаза и ахнула, не переставая играть. Крошечные пери кружились в танце по всей комнате, а внутри их ламп все ярче разгорался свет. Крылышки из черных сделались голубыми, розовыми, сиреневыми, оранжевыми, зелеными. Мне казалось, что я попала в разноцветный вихрь. Пери вились вокруг меня в танце и смеялись от счастья.

А напротив стоял муж, сложив руки на груди. Смотрел на меня и улыбался. Когда отзвучала последняя нота, он сделал шаг вперед, наклонился и легко коснулся губами моего виска.

– Ты играешь волшебно, – сказал он.

Это комплимент? Вот не ожидала!

Что же, по крайней мере, одно мое желание сбылось очень быстро – я увидела пери. Но вот полюбоваться на выверн как-то не стремилась, однако пришлось.

Права была Гвен. Отвратительные, мерзкие создания с клыками и когтями. Хорошо, что Скайгард оказался рядом в тот день.