Весна в этом году пришла рано. Уже в середине марта началась оттепель. С мутного, серого неба сыпался влажный снежок и, ложась на тротуар, превращался в коричневую сахаристую жижу. День и ночь неутомимая капель подтачивала нависшие на краях крыш снежные наплывы, и те, вдруг падая средь белого дня, глухо хлопались о тротуары и пугали прохожих.

Бульвары были загорожены мокрыми скамьями, но на переходах, среди взбитой каблуками земли, лежали цепочки красных кирпичей, неизвестно кем сюда принесенные.

После снега в течение нескольких дней шел дождь, и витиеватые ручьи и ручейки, омывая каждый закоулочек, несли к водосточным решеткам серебряные обертки от эскимо, спичечные коробки, окурки.

Под вечер легкий морозец покрывал лужи хрустящей, словно хворост, корочкой и высушивал асфальт.

Воздух становился свежим, бодрящим.

И с каждым днем солнце все чаще и чаще проглядывало из-за облаков.

Однажды Димка, торопясь в школу, около газетного киоска случайно встретил Аню.

После того памятного школьного вечера и скандальной истории с радиолой они не виделись. Правда, Димка как-то думал забежать в женскую школу и взять на ремонт приемник, но, по совести говоря, ему стыдно было туда показываться. И он отложил ремонт на неопределенный срок.

Аня обрадовалась Димке так, словно не видела его сто лет. Она схватила его за руку и, отведя к чугунной ограде скверика, где было поменьше прохожих, закидала вопросами: как живут ребята? Почему они не приходят в школу? Что нового в классе? Где Толя?

Она, казалось, совсем забыла обо всем, что произошло на вечере, и в ее веселых глазах не было ни тени упрека.

Димка сначала не хотел ей рассказывать о школьных делах — зачем выносить сор из избы? — и отвечал односложно: «все хорошо», «да», «нет», но потом, видя, что Аня по-настоящему интересуется его классом, а не ради разговора, рассказал ей и о заметке в стенгазете, и о пионерском сборе, и о Толе Гагарине.

Услыхав, что Толю не рекомендовали в комсомол и поэтому он вот уже второй день не приходит в школу, Аня опустила голову и, раздавив меховым сапожком прозрачную сосульку, сказала:

— Наверно, переживает. Можно представить, какое у него сейчас настроение!

— Ясно, неважнецкое, — сказал Димка. — К нему бы сходить надо… Но он, наверно, меня и на порог не пустит.

Аня поправила сбившийся на затылок белый кружевной платок и спросила:

— А ты сейчас в школу?

— Да. Мы газету выпускаем.

— Тогда знаешь что… дай мне адрес.

— Чей?

— Толин. Я знала, где он живет, но забыла.

— Зайти к нему хочешь?

— Посмотрю.

Положив на колено свой портфель, Димка долго рылся в тетрадках и учебниках, потом, найдя голубенькую записную книжечку с алфавитом, тоже долго ее листал, проглядывая внимательно каждую страничку. Наконец он спросил:

— У тебя карандаш есть? — и, взяв у Ани карандаш, на вырванном листочке написал адрес. — Какая хорошая весна!.. — вздохнул он, глядя на ручьи и протягивая листок.

— Весна! — счастливо улыбнулась Аня и вдруг спросила: — Дим, а куда ты летом поедешь?

— В пионерский лагерь.

— Я тоже уеду из города. В деревню. И мы, значит, все лето не увидимся?

Впереди было еще два месяца учебы, но Димке и Ане почему-то показалось, будто сегодня уже наступил последний день экзаменов, а завтра — поминай как звали!

— А тебе, Дима, все-таки спасибо за радиоузел, — сказала Аня. — Пускай он поломался, но все-таки ты деловой!

Она протянула руку и благодарно взглянула в Димкины глаза с еле заметной косинкой.

Они расстались на том, что Димка на днях обязательно зайдет в женскую школу и возьмет радиоприемник.

Аня стояла в нерешительности. Что же делать?

Откровенно говоря, она не раз хотела позвонить Толе и спросить, не знает ли он, где достать для мамы новую кулинарную книгу, но ей почему-то казалось, что Толя ответит: «Не знаю». И она не звонила ему. Но как быть теперь? А Толя, наверно, вырос, похудел… Давно они не виделись… И жалко его. Переживает, наверно.

Она пошла к Толе напрямую, через соседний с его домом старый сад. Когда Толя открыл на звонок дверь, он остолбенел. Перед ним — уж не мерещится ли ему? — стояла Аня. Впервые в жизни к нему в гости пришла девочка!

— Ты что? — тихо проговорил он и почувствовал, как у него отчаянно заколотилось сердце.

— Я… я книгу кулинарную, — смутилась Аня. — Вот Димку сейчас встретила… Он сказал, что ты дома…

— И он тебе все рассказал? — Толя сделал ударение на слове «все».

— Да.

— Димка опасный человек! — Толя сдвинул брови. — Я никогда не думал, что он такой.

Он оглянулся, не видит ли мама, с кем он разговаривает. В комнату он не решался пригласить Аню.

— Никакой он не опасный… Ребята к тебе будут относиться по-прежнему…

— Теперь мне это все равно. Я уже не председатель.

— Кто это тебе сказал?

— Я сам так думаю.

— Зря… Димка сказал, что тебя сначала хотели переизбрать, но ваш пионервожатый предложил дать проверочный срок…

У Толи словно камень с души свалился. Он не верил своим ушам.

— Это ты правду говоришь?

— Честное слово!

— Тогда подожди минуточку… на лестнице, — стеснительно сказал он и, притворив перед Аней дверь, опрометью кинулся надевать пальто.

Когда они вдвоем вышли на улицу, в воротах дома они столкнулись лицом к лицу с бегущим навстречу Димкой.

— Вот случайная встреча! — сказал тот и многозначительно посмотрел на Аню. — А я в школу иду. Здравствуйте!

— Привет! — официально сказал Толя и быстрым шагом пошел вперед.

Впрочем, он уже не сердился на Димку, но он не хотел перед Аней так просто спускать обидчику — вести с ним разговоры. А то она еще подумает, что он тряпка и безвольный.

Краем глаза Толя заметил, что Аня догоняет его и шагает с ним в ногу. Вот и Димка отразился в зеркальной витрине магазина. И кепка-то у него смешно на боку сидит, и лицо совсем не надутое. Видно, он не очень-то обижен Толиной суровостью. Это хорошо.

И в эти минуты, когда все трое шли в школу. Толя заметил, что небо над городом очистилось, будто кто-то огромной рукой схватил за край облака и стянул их за горизонт, и ослепительное солнце засверкало в окнах домов, в лужах, в стекляшках, валявшихся в скверах, в хромированной облицовке автомобилей, на остроконечных шпилях высотных зданий.

Нет, Парамонов ни за что не останется на второй год! Этого Толя просто не допустит. Он поднимет всех на ноги, а своего добьется. И еще — хорошо бы организовать в классе автокружок. Вот, никто об этом не догадался, а он уже подумал! И руководить кружком будет Леня. А потом можно будет выкатить из гаража отцовскую машину, починить ее и даже подарить школе или отправиться в автопробег. Да мало ли впереди еще дел!

Над широкими газонами с пожелтевшей прошлогодней травкой курился еле заметный парок. На черных липах осенней посадки, радуясь теплу, дремали воробьи, и издали они были похожи на пушистые комочки только что распустившихся верб.

Скакали через веревочку на тротуарах дети, чертил в голубом небе туманную спираль самолет, и у всех прохожих была видна на лицах светлая улыбка.

Москва встречала весну!