Первое, на что обратили внимание исследователи, так это на то, что карта османского адмирала – портулан. Портуланами в Средние века называли морские карты. Название это произошло от слова «порт». Почему морские карты получили отдельное название? Чем они отличались от карт сухопутных?

Качеством.

Сухопутные карты были примитивны. Дорожки, горки, города, мельницы, реки – в общем, сплошные ориентиры. А вот на море ориентиров нет. А в порт дойти надо. Поэтому задача резко усложняется. Вступают в дело наука, математика. Секстанты, астрономия, координатные сетки…

Современная координатная сетка на картах известна всем со школьной скамьи – это параллели и меридианы. А на карте адмирала – какие-то лучи, радиально расходящиеся из нескольких центров. Такая координатная сетка характерна для портуланов.

Окунувшись в изучение проекций средневековых портуланов, Хэпгуд наткнулся на поразившее его мнение известного исследователя этой проблемы А. Норденшельда, который писал, что средневековые карты… вовсе не средневековые! Они для этого слишком хороши. Кроме того, на них не видно никакой эволюции, из века в век на этих картах не наблюдается никакого развития. И это удивительно. Насколько за последние двести лет эволюционировало, например, стрелковое оружие!.. Насколько за двести лет эволюционировали корабли!.. А вот карты на протяжении столетий никаких преобразований не претерпевали. Какими они были в начале XIV века, такими остались и к концу XVI, отмечал Норденшельд. Их просто тщательно перерисовывали, не улучшая. А не улучшали, потому что не могли – карты превышали своей сложностью уровень средневековья.

Где же тогда средневековые картографы взяли образцы для копирования?

Не образцы, а образец! – решил Норденшельд. Он обнаружил во всех исследованных средневековых портуланах некий общий генезис, будто все они срисованы с одного образчика. Во-первых, на всех портуланах с небольшими, но одинаковыми ошибками указаны контуры Средиземного и Черного морей. Во-вторых, все они используют один масштаб.

Норденшельд решил, что исходная карта-образец чудом сохранилась со времен античности и была составлена финикийцами во II веке до нашей эры. И Птолемей, по мнению Норденшельда, – тот самый Птолемей, которого европейские картографы не могли превзойти более тысячи лет, – на самом деле сам был повторителем и компилятором каких-то более древних источников.

Но у Норденшельда не было удивительной карты османского адмирала. А у Хэпгуда она была. И он решил выжать из этого обрывка все по максимуму. Для начала нужно было перевести загадочные линии на карте в более привычную систему координат.

С этой целью команде исследователей нужно было всего лишь «отыскать подходящий центр карты и затем определить радиусы достаточной длины для покрытия всего картируемого поля. Тогда из центра рисовался круг, который делился пополам, на четверть и так далее, пока не получалось 16 линий, идущих от центральной точки к периферии под равными углами в 22,5°. На следующем этапе точки соединялись по периметру для получения квадрата, причем не одного, а, по крайней мере, четырех. Выбрав один из них и проведя линии, соединяющие противоположные точки, можно было создать решетку». То есть привычную для нас систему координат.

Сложность состояла в том, что портуланы строились без учета кривизны Земли, поэтому искажение было тем большим, чем дальше на север от центра проекции. Составители карт, видимо, знали об этом эффекте и вносили в изображение дополнительные компенсирующее искажения. В результате на одной и той же карте могло быть несколько направлений на север.

Опуская неудобоваримые подробности, скажу, что тригонометрический анализ карты группе Хэпгуда помог сделать математик из Массачусетского университета Ричард Страхан. Оказалось, центр карты находится за пределами сохранившегося куска, где-то на востоке. Сначала думали, что в Александрии, поскольку Александрия была центром научной мысли античности. Но дальнейший анализ сместил центр карты в город Сиену (ныне Асуан). Сиена примечательна тем, что лежит на тропике Рака, и там удобно проводить некоторые астрономические наблюдения. Именно в Сиене Эратосфен когда-то определил диаметр Земли.

Если вы думаете, что отыскание центра карты было простой задачей, то скажу вам, что она отняла у исследователей три года из потраченных семи. Три изнурительных года расчетов, прикидок и килограммы испорченной бумаги. Кстати говоря, в помощь своей научной группе Хэпгуд привлек даже военных картографов США, которые увлеклись идеей заставить старинную карту «говорить» на современном языке.

Когда карта была приведена к понятной системе координат, выяснилось, что некоторые точки на карте были указаны с поразительной точностью, а другие – с ошибками. Исследователей осенило: свою карту адмирал не просто перерисовывал, а сводил из нескольких старинных карт. Отсюда ошибки. Озарение это я бы не назвал гениальным, поскольку сам османский адмирал прямо писал об этом в легенде к карте – мол, я использовал порядка двадцати старинных карт времен Александра Македонского. Но написанному самим автором карты ученые почему-то не очень верили. Как-то слишком сказочно показалось – Македонский… Пришлось поверить собственным глазам: карта явно была составлена из лоскутков-источников. Одни из них были более точными, другие – менее.

На карте, например, не хватало почти 1500 км американского побережья. Видимо, у Хаджи Мехмеда не было «исходника» по этим местам. Зато он имел две непохожие карты устья Амазонки и принял их за две разные реки, расположив одну под другой. И это случилось не только с Амазонкой – ряд объектов был показан на карте дважды, причем в разных проекциях.

Предварительный вывод, к которому пришли исследователи, приведя карту к современному виду, был весьма любопытен:

«Долгота и широта береговой линии определена достаточно точно. Это справедливо и для североатлантических островов, за исключением Мадейры… Из портулана с современной координатной сеткой видно, что побережья, разделенные Атлантикой, имеют приблизительно верные соответствующие значения долготы относительно центра проекции на меридиане Александрии. Это приводит к убеждению, что первый составитель, должно быть, определял правильную долготу на всем пространстве от александрийского меридиана до самой Бразилии. Важно также и то, что большинство островов расположено на истинной долготе. Потому представляется, что научные достижения того времени оставили далеко позади навигационные открытия и мастерство картосоставителей не только эпохи Возрождения, но и всех средних веков, познания арабских географов или же известных географов древности.

Точная привязка островов предполагает, что они уже были на древней карте (автор имеет в виду самый-самый первоисточник, с которого рисовались карты античности, потом попавшие к турецкому адмиралу. – А. Н.). Поэтому “открытие” и картирование их арабами и португальцами в XV столетии не может быть названо собственно открытием. …Ничто не исключает возможность того, что карта-первоисточник, уходящая корнями в древность, уже была в какой-то форме известна европейским народам. Может быть, даже ранние плавания к некоторым из этих островов, в особенности к Азорским, предпринимались, чтобы подтвердить точность этих старых карт».

И далее: «Едва ли можно, если вообще допустимо, поверить, что мореплавателям в XV веке удавалось правильно определять долготу этих островов. Все, что им было доступно, – это приблизительное вычисление курса, основанное на направлении и силе ветра, а также на скорости судна. Но и эти вычисления могли оказаться ошибочными, если встречались океанические течения или корабль ложился в дрейф.

Хорошо описана эта трудность по определению своего местонахождения в море автором XVI столетия, которого цитирует адмирал Моррисон в “Адмирале Моря-Океана”: “О, как же всемогущий Господь мог вложить утонченное и столь важное искусство навигации в бестолковые головы и неумелые руки этих мореплавателей! И каково видеть их, спрашивающих друг друга: «И сколько же градусов вычислила ваша честь?» Один говорит – «16», другой – «близко к 20», третий – «13 с половиной». А теперь они спрашивают: «А как ваша честь считает, далеко ли мы находимся от суши?»… Один на это отвечает – «я думаю, в 40 лье», другой «а я говорю – в 150», третий – «утром, я полагаю, до нее было 92 лье». И, будь их не трое, а три сотни, то и тогда они бы спорили не только друг с другом, но и оспаривали бы саму истину”.

В то время еще не существовало прибора для измерения долготы на море. Он не появился и в последующие 250 лет, пока в период правления Георга III не был изобретен хронометр. И потому невозможно объяснить точность определения долготы на карте…»

Я не буду в подробностях излагать систему анализа и мучительный путь расчетов и постепенного понимания причин, по которым на карте османского адмирала остров Куба, например, оказался вытянутым по вертикали, а также рассказывать о других особенностях карты, не интересных читателю. Обращу лишь внимание на следующий факт: на карте прорисована река Атрато на глубину до 500 км от побережья. И это значит, что неизвестные первооткрыватели и составители оригинала карты не просто обследовали прибрежную линию, но и проникали (видимо, по рекам) далеко в глубь континента.

Да, на карте есть некоторые ошибки и несоответствия, например, Фолклендские острова указаны верно по широте, но с долготной ошибкой в пять градусов. Но это, разумеется, не отменяет ценности карты. Знать о Фолклендах во времена Александра Македонского (пусть и с небольшой ошибкой по долготе) – это, знаете ли, дорогого стоит…

Османский адмирал, кстати говоря, на своей карте указывает только те географические названия, которые к 1513 году успели дать. А вот еще неоткрытые объекты, значащиеся на его карте, адмирал никак не называет. Он не настолько нагл. Вот когда эти острова и земли откроют и назовут, тогда адмирал напишет их названия на карте… Фолкленды были открыты через восемьдесят лет после того, как флотоводец Оттоманской Порты нанес их на карту. Впрочем, нас это уже не удивляет. Тут целые неоткрытые и потому неназванные континенты невесть откуда на картах возникают, что уж говорить об островах…

А вот о побережье Антарктиды (Земля Королевы Мод), которое оказалось пристыкованным к Южной Америке, стоит упомянуть. К наличию Антарктиды на средневековых картах исследователи уже привыкли, но здесь кусок антарктического берега был указан просто с невероятной точностью! Сейсмозондирование, проведенное в ХХ веке, подтвердило: Земля Королевы Мод, очищенная ото льда, действительно выглядит именно так!..

Понимая, что этим выводам никто не поверит, Хэпгуд решил изучить и другие средневековые карты, на которых была нарисована Антарктида, для чего записался в библиотеку Конгресса и попросил заведующего отделом картографии о содействии. Тот посодействовал – специально к приезду ученого отыскал и сложил на стол все средневековые карты с изображением Антарктиды. Хэпгуд был поражен: «Я испытал что-то вроде оцепенения, когда увидел несколько сот карт, выложенных на столах в справочном зале». Он не ожидал, что аномальных карт так много!

«Я наткнулся на многие поразительные вещи, которые вовсе не ожидал встретить, – писал исследователь. – Однажды я перевернул страницу и застыл, пригвожденный к месту. Когда мой взгляд упал на южное полушарие мировой карты Оронтеуса Финиуса (1532 год), первое, что пришло мне в голову, – это мысль о найденной подлинной карте настоящей Антарктики».

На этой карте была та же ошибка, что у османского адмирала: отсутствовал пролив Дрейка, и Антарктида практически упиралась в Южную Америку. Кроме того, Антарктида была несуразно большой. Дальнейшее изучение показало, что подобные ошибки встречаются практически на всех средневековых картах. Это значит, что однажды кем-то неверно срисованный масштаб или ошибочно понятая проекция просто перекочевывали с карты на карту.

Вычисления позволили обнаружить причину «раздувания» Антарктиды. Оказалось, первый античный картограф, перерисовавший не дошедший до нас таинственный оригинал, просто перепутал 80-ю параллель с Южным Полярный кругом. И этот промах раздул Антарктиду в четыре раза на всех картах эпохи Возрождения… После того, как эта ошибка была устранена, группа Хэпгуда идентифицировала на карте Финиуса 32 реальных географических объекта.

То, что Антарктида Финиуса и прочих авторов – не придумка из головы, стало ясно. Однако некоторые вопросы еще оставались. Скажем, море Росса на карте Финиуса имеет небольшой сдвиг по долготе на запад, а Земля Уилкса – на восток. Та же ситуация и с некоторыми другими частями Антарктиды. И это значит, что общая карта материка сводилась из нескольких карт, изображавших разные части континента.

Но не это потрясло исследователя при первом же взгляде на карту Финиуса. А то, что на карте были обозначены горные хребты, открытые только в ХХ веке. Более того, там были нарисованы реки, стекающие с этих гор в океан по равнинам! Иными словами, карта, которую в 1532 году перерисовал откуда-то этот самый Оронтеус, была составлена в эпоху, когда побережье Антарктиды было свободно ото льда. Ледники еще не покрыли Землю Королевы Мод, Землю Эндерби, Землю Уилкса, Землю Виктории, Землю Мэри Бэрд… Льды были только в центре континента. Они подтаивали, питая полноводные реки.

Сейчас на месте этих рек – ледники, которые медленно выносят в океан миллионы тонн льда каждый год. А там, где на карте Финиуса обозначены долины, лежит километровый слой льда.

Возникает все тот же вопрос: когда ж такое было в Антарктиде, что текли по ней реки, а полярная шапка располагалась только на «макушке», у полюса? Раньше геологи полагали, что антарктическим льдам – миллионы лет. Но в 1949 году было произведено бурение в море Росса и подняты керны подледной породы. Керны были доставлены в США, где их подвергли изотопной датировке по содержанию радия, урана и иония.

Анализ показал, что донным осадкам 6000 лет, то есть всего в IV тысячелетии до нашей эры по Антарктиде еще текли реки, и, значит, ее побережье было свободно ото льда – и на довольно большом протяжении от берега, судя по полноводности этих рек. А потом на дне уже начали накапливаться совсем другие – гляциальные остатки (от слова «гляцио», то есть лед).

Что такое четвертое тысячелетие до нашей эры? Это Древнее царство в Египте. Это парусный флот… То есть чисто теоретически египтяне могли бы… Непонятно, правда, зачем им это было надо, но чисто теоретически… А, главное, как пишет Хэпгуд, оставляет в полнейшем недоумении точность карты: «удивительное географическое знание Антарктиды, которое не было достигнуто вплоть до XX столетия».

Ну, здесь исследователь слегка преувеличил. Точнее, даже не преувеличил, а чуток передернул. Действительно, мы узнали о подледном рельефе Антарктиды при помощи сейсмозондирования и бурения. Но если бы льдов не было, для точного картографирования хватило бы знаний и технологий XVIII века. А когда картографировалось побережье, отраженное на карте Финиуса, ледового щита там еще не было, то есть «два века технологий» можно сбросить.

Кстати, сам Хэпгуд, анализируя уже другую карту – Хаджи Ахмеда, тоже приходит к технологиям XVIII века: «В некотором смысле эта карта 1559 года является одной из самых совершенных, которые я когда-либо видел. На ней имеются существенные отличия в отображении восточного и западного полушарий… Форма Северной и Южной Америк поразительно похожа на современную, но особенно интересным было их западное побережье. По их изображению можно заключить, что картография тогда опередила свое время на два столетия. Более того, эти материки, оказывается, нарисованы в искусно подделанной сферической проекции. Поразительная точность Тихоокеанского побережья обеих Америк…»

Но на карте Хаджи Ахмеда сшибает с ног не только точность в изображении Америк, а… отсутствие Берингова пролива! Когда-то нас с вами удивляло наличие Аниана на морских картах времен Петра I, так почему же теперь мы должны удивляться его отсутствию? Да потому что Аниан был изображен даже на более примитивных картах петровских времен, а карта Хаджи Ахмеда слишком точна для таких «ошибок». При подобной точности карты пролив должен быть! И если его нет на такой точной карте, этому может быть только одно объяснение: во времена картографирования пролива не было…

А когда вместо Берингова пролива был Берингов перешеек или, как его иначе называют, Берингия? А было это во времена последнего ледникового периода – 12 000 лет тому назад. Именно по этому перешейку первые люди, как считается, попали в Америку. Кстати говоря, промер глубин в районе Берингова пролива показывает, что Берингов перешеек был довольно «толстым» – до тысячи километров в ширину.

Примерно тот же возраст картографирования дает нам карта Иегуды бен Зара из Александрии. На этой карте изображен не весь мир, а только Европа. Причем изображена она в удивительных подробностях. На карте есть самые мелкие острова типа трех крохотных островков возле устья Луары. Весьма детальная карта!

Как пишут исследователи, «сетка, выполненная для этой карты, фактически иллюстрировала максимально допустимую точность широты и долготы. Общая долгота от Гибралтара до Азовского моря была нанесена с точностью до полуградуса, а общая широта от мыса Юби до мыса Ясности в Ирландии – с точностью до полутора градусов».

Так вот, несмотря на такую тщательность, в Эгейском море отчего-то слишком много лишних островов. Такое возможно только в одном случае – на момент картографирования все эти острова существовали, а теперь их нет, потому что уровень воды поднялся, и островную мелкоту затопило. Когда же в последний раз настолько поднялся уровень Мирового океана? А тогда же – в конце ледникового периода, когда интенсивно таяли полярные шапки.

Один из исследователей этой карты по имени Уоррен Ли обратил внимание на то, что устье Гвадалахары на ней тоже указано несколько странно. Сейчас там довольно крупная болотистая дельта длиной почти в 80 километров и шириной в 50. А на карте вместо дельты – залив. Значит, та старинная карта, откуда Иегуда перечерчивал этот район, была изготовлена во времена, когда дельты еще не было.

Как образуется речная дельта? Постепенным наносом ила, песка и разной дряни в устье. Поскольку уклон реки в низовьях, у впадения в море минимален, низка и скорость воды. Потому именно здесь, в полузастойном тихом месте, вода сбрасывает все взвеси, будучи уже не в силах нести их бурным потоком. Из этих наносов получаются илистые или песчаные острова. Огибая их, поток дробится на мелкие рукава. Наносы растут, и залив постепенно заболачивается, превращаясь в дельту. И вот уже у нас вместо морского залива – выдающийся в море заболоченный полуостров. Сколько времени занимает этот процесс?

Тысячи лет… Иными словами, первоисточник, с которого Иегуда бен Зара копировал, был составлен за тысячи лет до его рождения.

История со слегка «облысевшей» (ото льда) Антарктидой на карте Финиуса повторилась с Гренландией на карте Зено 1380 года. Братья Зено – венецианские купцы, которые в XIV веке совершили путешествие в северную Атлантику. Карта была найдена в их семейном архиве через двести лет.

Вот что писал об этой карте ее исследователь: «Изучение самой карты показывает, что она, вероятно, была нарисована не братьями Зено. Прежде всего потому, что они посетили только Исландию и Гренландию, а на карте присутствуют еще и побережья Норвегии, Швеции, Дании, Германии, Шотландии, а также Шетлендские и Фарерские острова. Это во-первых. А во-вторых, полярная проекция, эмпирически приложенная к карте, показывает, что координаты многих точек, разбросанных по картографическому полю, исключительно верны. Невероятно, чтобы кто-то в XIV столетии смог точно определить широту для всех этих мест, не говоря уж о точной долготе. И тем не менее, когда мы предположили, что карта основана на верном измерении долготы через всю Атлантику, обнаружилось, что и широта оказалась почти правильной».

Но точность древних карт исследователей уже не удивляла. А вот то, что Гренландия на карте Зено показана свободной ото льда – весьма нетривиально. Здесь, как и на антарктической карте Финиуса, показаны горы и реки, текущие по равнинам. А сейчас на месте этих рек в океан медленно сползают ледники.

То, что Гренландия (Зеленая земля) получила свое название не случайно, всем известно: когда-то здесь зеленела буйная растительность, и было это на исторической памяти человечества. Но чтобы весь остров был свободен от ледового щита… Когда же такое было?

Надо ли говорить, что сейсморазведка, проведенная под руководством француза Поля Виктора в 1949 году, подтвердила: реальный подледный рельеф Гренландии примерно совпадает с нарисованным на карте Зено. Почему примерно? Потому что, по данным французов, часть гренландской подледной суши сейчас лежит ниже уровня моря. Стало быть, не будь там льда, современным картографам пришлось бы рисовать здесь море, разделяющее Гренландию на три части. А на карте Зено Гренландия целиковая. Но этому несоответствию как раз есть давно известное объяснение: огромные массы льда, достигающие километровой толщины, просто прогибают земную кору. Убери лед, и земля в этом месте «вздохнет». Именно это сейчас происходит со Скандинавией: после того как десять тысяч лет назад здесь растаяла ледниковая шапка трехкилометровой толщины, Скандинавия до сих пор «взлетает» со страшной скоростью – почти на сантиметр в год.

Кстати, о Скандинавии… Существует знаменитая «Карта Севера» из атласа Птолемея. Так вот, она рисует прямо противоположную гренландской «ледовую ситуацию» на Скандинавском полуострове.

Птолемеева карта показывает нам остаточные следы оледенения в Южной Швеции. А между тем ледовый щит в последний раз покрывал эти места больше 10 000 лет назад, во время ледникового периода. Аналогичные признаки обледенения карта показывает и в районе Германии, Чехословакии, на территории Белоруссии. Во времена Птолемея да и раньше – во времена расцвета шумеров и египтян – никакого ледового панциря там уже не было. Значит, Птолемей просто срисовал его с каких-то более древних источников.

Вот что пишет об этом Хэпгуд: «Сравнивая птолемеевскую Карту Севера с произведением Зено, мы видим, что они связаны, но происходят от источников, датируемых разным временем. Если первоисточник карты Птолемея относится к концу ледниковой эпохи, то оригинал карты Зено – к более раннему времени».

Но феноменальнее всего оказалась карта Антарктиды, нарисованная французским картографом XVIII века Буаше. На первый взгляд она целиком ошибочна. Антарктида на этой карте совершенно не похожа на тот «шестой континент», который мы привыкли видеть на глобусе. Она представляет собой не один материк, а два гигантских острова, разделенных морем. Только в ХХ веке стало известно, что примерно так и выглядела бы Антарктида, если бы на ней вовсе не было ледового покрова, поскольку «шестой континент» представляет собой, по сути, архипелаг.

У пораженного читателя может возникнуть резонный вопрос: а когда же Антарктида имела такой вид? Когда она была полностью свободна ото льда?

Ах, не спрашивайте! Вы разрываете мне сердце!..