Как известно, пролив, названный в честь Витуса Беринга, открыл Семен Дежнев. Так бывает… За 80 лет до Беринга государев человек и сибирский торговец пушниной Сеня Дежнев обнаружил пролив, отделяющий Евразию от Америки, а вся слава, как водится, досталась какому-то еврею… Шучу. Не был Беринг евреем! Так же, как и Дежнев – сибиряком.

Семен Дежнев родился в Великом Устюге, а потом нелегкая судьба забросила его в Сибирь – пытать счастья. Тобольск… Енисейск… Якутск… Участие в подавлении якутского восстания… Принуждение к миру юкагиров и других туземных народностей, не желающих вливаться в «родную гавань»… Девять ранений… Дальний Восток…

Именно этот героический человек в 1648 году вошел в состав экспедиции, отправившейся собирать налоги с туземцев, которые были настолько дики, что белых людей в своей жизни вообще не видели и потому не знали, что должны им немножко материальных ценностей. Это была уже вторая экспедиция Дежнева за деньгами. Первая, состоявшаяся годом ранее, закончилась бесславно: корабли уперлись в непроходимые льды. А вот на следующий год ребятам повезло. Суда шли вдоль берега, потом вместе с самим берегом повернули на юг и вошли в тот самый пролив, которой позже получит чужое имя. Поначалу командовал экспедицией Федот Алексеев. Но так вышло, что Алексеев погиб в битве с чукчами, и возглавил экспедицию Дежнев.

К сожалению, данные об этой экспедиции не получили широкой известности. Поэтому через много-много лет Петр I направил на Дальний восток Витуса Беринга с секретной инструкцией отыскать пролив, отделяющий Америку от Евразии. Несмотря на огромные трудности, Беринг со своей задачей с честью справился, еще раз открыв означенный пролив (про который чукчи, кстати, знали и без всякого Беринга или Дежнева).

Получив приказ царя, Беринг с людьми отправился на восток. В связи с нелетной погодой они не воспользовались самолетом, поэтому вместо восьми часов добирались от столицы до Охотска два года. Затем, перезимовав, перебрались на Камчатку, там построили корабль и поплыли смотреть пролив.

Берингу его экспедиции в конце концов стоили жизни. Почти все последние годы он болел, но, будучи педантичным немцем, не исполнить императорского приказа не мог. Исполнил с честью, несмотря на противодействие местных властей. На Беринга, по старой русской традиции, постоянно сыпались доносы в Сенат, которые скапливались там килограммами… Так, например, из Якутска, где осталась ждать Беринга его жена, некий Григорий Писарев сигнализировал, куда надо: «…Мочно сказать, что та экспедиция напросилася в Сибирь ехать только для наполнения своего кармана, и Беринг уже и в Якуцку великие пожитки получил, и не худо б де было жену ево, едущую в Москву, по обычаем сибирским осмотреть, чтоб явны были их пожитки».

Анна Беринг действительно хотела уехать с детьми в Москву, но тут пришло известие, что ее муж серьезно заболел в Охотске, и она кинулась туда. Путешествие было тяжелым – и сама Анна, и ее двое маленьких детей по дороге едва не погибли… Так что не обижайтесь на Беринга за Дежнева. Напротив, пропустите за него и его жену стопку в ближайшие выходные. А пока вы обдумываете мой дельный совет, хочу обратить ваше внимание на следующее удивительное обстоятельство…

Петр I посылает Беринга не проверять версию о том, имеется между Америкой и Евразией сухопутный мост или нет. Он послал его с конкретным заданием: найти пролив. Откуда-то Петр знал, что пролив существует!

Однажды в разговоре с Апраксиным царь показал ему карту, на которой этот пролив был изображен, и сказал буквально следующее: «На сей морской карте проложенный путь, называемый Аниан, проложен не напрасно. В последнем путешествии моем (в Европу. – А. Н.) в разговорах слышал я от ученых людей, что такое обретение возможно. Оградя Отечество безопасностью от неприятеля, надлежит стараться находить славу через искусства и науки. Не будем ли мы в исследовании такого пути счастливее голландцев и англичан, которые многократно покушались обыскивать берегов американских?»

Анианом в то время звали Берингов пролив.

Удивительно, правда? Пролив еще не открыт, но уже всем известен, поименован и нанесен на карты!.. А что за карты? Где их взял Петр?

Да в Голландии! На европейские карты пролив между Евразией и Америкой был нанесен еще в XVI веке. За двести лет до Петра и Беринга! Он обозначен на картах Меркатора, Вальдземюллера, Залтиери, Батисты Аньезы, Себастьяна Мюнстера, Больнини Сольтерио, Джакомо Гастальди, Хемфри Гилберта, Авраама Ортелия, Мартина Фробишера… Причем на карте последнего картографа изображены даже острова Диомида в районе пролива.

Вот так вот. Пролив нарисован, географы о нем знают, но голландцы и Парижская академия наук тем не менее просят русского царя организовать экспедицию и проверить. И эта странная ситуация, похоже, никого в Европе не удивляет.

Европа знает: пролив есть! Европа рисует его на картах. И Европа просит проверить того, кто поближе: а справедливы ли наши карты? А где вы их взяли-то, орлы?..

Эта загадка долго не давала покоя историкам – откуда люди прошлого знали то, что история знать им запрещает? Загадка непростая! Но историки блистательно справились с ее решением. Вот, например, что пишет крупный отечественный географ Л. Берг: «На эти вопросы надо со всей категоричностью ответить: до Дежнева (1648) никто из европейцев в области Берингова пролива не плавал, а домысел о проливе между Азией и Америкой есть кабинетное измышление, случайно предвосхитившее истину».

Поняли? Это универсальный прием. Если что-то не укладывается в устоявшуюся теорию, это объявляется либо случайностью, либо подделкой. Случайности и подделки действительно существуют. Тем легче историкам все на них списывать. Немножко тушуются они только при столкновении с иной областью знания, в которой не разбираются – например, с генетикой, которая порой противоречит их догматам. Тогда историки просто предпочитают отмалчиваться. И действительно: чего они будут спорить с этими биологами, которые ни черта в истории не понимают! Их только пожалеть можно…

Запомните эту отмазку Берга про случайность. В дальнейшем мы столкнемся с еще более поразительными придумками официальных историков. Они – повязки на глазах, которые историческая наука сама себе надевает, чтобы не видеть неприятных вещей. Вот про неприятные вещи подобного рода мы сейчас и поговорим…