Он, конечно, уже знал. Нова сказала ему, и это разочаровывало. Но девушка-моторик не знала о связи между линией Земли и наступлением Блэкаута. Треноди и интерфейс объяснили им это уже на платформе.

– Мы держали Паутину миров в секрете, не потому что боялись, – сказал интерфейс. – Мы боялись Творца рельсов, и поэтому убили его, а потом пришлось держать в секрете и его работу, потому что нам было стыдно.

– Но почему вы боялись Творца рельсов? – поинтересовалась Нова.

– Это был такой же машинный разум, как и мы, но гораздо более мощный. Мы боялись, что он нас поглотит и подавит. Боялись, что если люди узнают о Творце рельсов, то забудут своих Стражей. Мы ревнивые боги, Нова.

– Значит, вы убили Творца, потому что думали, что мы полюбим его больше, чем вас? – спросила Треноди. – А скрыли Паутину, потому что думали, что мы возненавидим вас за то, что вы убили существо, которое ее создало…

– Но ведь Древняя Земля – всего лишь природный заповедник, не так ли? – уточнил Зен. У него не было особого мнения о поступке Стражей. Он просто хотел выбраться из хаба до того, как вернутся крейтты.

– Мы не можем вернуться домой этим путем. Земля даже не связана с остальной частью К-трассы. Нам нужны ворота в такое место, где люди заметят наше прибытие.

– Тогда надо их открыть, – сказала Нова.

– А мы сможем? – спросила Треноди.

– Думаю, да… – Нова снова моргнула, снова поплыла между звездами и мирами. – Отсюда можно проложить линию к любой из дюжины человеческих станций, но все они находятся в малых мирах, далеко от Центральной. В Дальнюю Киноварь? Вагх? Кхурсанди? Анаискалан?

– В Кхурсанди, – сказала Треноди.

– Почему? – спросил Зен. – Кхурсанди совсем далеко, на южной ветке…

– Это все равно мир Зенитов. Мой дядя Нилеш там Станционный смотритель. А в этом году в Кхурсанди проводится Фестиваль огня, так что соберется толпа. Повсюду будут люди и пресса. Мы действительно можем отправиться туда?

– Нам кое-что понадобится, – сказала Нова. – Зен, ты помнишь черные сферы, на которых работал Червь Ворона? Где-то здесь есть такие…

Зен полез в карман.

– Вот такие?

Она улыбнулась и взяла сферу, которую он ей протянул.

– Вор, – ласково сказала она.

– Она откроет шлюз в Кхурсанди?

– Как только ее запрограммируют и поместят в Червя, она откроет шлюз туда, куда мы скажем.

– И ты знаешь, как это сделать? Ворону потребовались сотни лет, чтобы это понять…

– Потому что он работал с фрагментами, собирая коды Творца рельсов, как мозаику с большим количеством недостающих частей, – сказала Нова. – У меня есть эти коды. Башня хранит их. Для этого она и существует.

Ей хотелось бы объяснить это лучше. Она могла соединить свой разум с разумом башни, если бы захотела, и стать такой же могущественной, как сама башня, но Зен этого не поймет. «Вот что чувствуют Стражи, – подумала она. – Они любят людей, но сами намного больше, чем просто люди…» Это так ее напугало, что почти захотелось отключиться от башни, но без нее она не могла сделать то, что требовалось.

«Это ненадолго, – подумала она. – Как только мы вернемся домой, я буду в безопасности и снова стану самой собой…»

Они пошли за Новой в подвал, где она остановилась перед одним из Червей. Ее легкая хмурость была единственным внешним признаком всей активности, происходившей в мозгу. Позади нее машина в похожем на тыкву укрытии мерцала светящимися узорами. Червь тоже засветился, потоки биолюминесценции побежали вдоль сложенных шипов на его спине и тускло засияли под бронепластинами. Он вздрогнул, и из него вырвалось фырканье: древний сдерживаемый воздух, пахнувший странными химическими веществами, от которых у Треноди заслезились глаза.

Зен повернулся и улыбнулся ей:

– Я никогда раньше не крал такого!

– Ты уверена, что башня не рассердится? – спросила Треноди.

– Я и есть башня, – сказала Нова, и ее глаза засияли светом, отраженным от Червя. – Я внутри разума.

– Там, видимо, никудышная охрана.

– Вряд ли Творец рельсов мыслил подобными определениями, – заметила она.

– Неудивительно, что его взломали, – ответил Зен, но он видел, что Нова его не слушала, ее мысли были заняты разумом башни и бодрствовавшим Червем.

Гигантская машина сдвинулась с места. Из-под нее донеслось громкое чавканье. В образовавшемся пустом пространстве засветились потоки густой жидкости, а мясистые шланги проникли в пол, как щупальца боязливого кальмара. Учитывая, что Червь был размером с большое здание, он казался довольно хрупким на своих гусеничных ногах. Зен и Треноди видели, как те движутся под ним, когда Червь пронесся мимо них по пандусу.

– Разве это не прекрасно? – спросила Нова, обнимая Зена сзади и перекрикивая шум Червя.

Это действительно впечатляло. За то время, что Зен провел в Паутине, он успел забыть о размерах и странностях Червя, открывшего шлюз Ворона. Пандус дрожал под ним, а шипы на спине царапали крышу и стены с высоким скрежетом, добавляя свои собственные царапины к тем, что оставили все черви до него. Зен и остальные последовали за ним, стараясь не наступать на пятна слизи, которые тот оставлял за собой.

Наверху он остановился, затем тяжело повернул налево, на рельсы, и осел там, втянув ноги и опустившись на тяжелые колеса, чтобы ухватиться за рельсы.

– Если мы сможем, – сказала Треноди, которая никогда раньше не видела живого Червя, – передать в отдел биотехнологий моей семьи одну эту технологию, то прибыль…

Позвонки Червя мотались из стороны в сторону. Из отверстий в его броне шел пар.

– И что теперь? – спросил Зен, услышав, как Нова поднимается по пандусу позади него. – Теперь, полагаю, мы должны войти внутрь? Поставить сферу на место, чтобы он знал, куда ехать?

Но Нова была не одна. Один из пауков Творца рельсов шел позади нее. Он двигался не как обычный обслуживающий паук, он будто дрейфовал, едва касаясь ногами пола, словно керамический Станционный Ангел. Нова остановилась рядом с Зеном, и паук прошел мимо них, зажав черную сферу двумя тонкими клешнями. В кайме Червя открылась дверь, и паук исчез внутри. Червь вздрогнул, замер, снова вздрогнул. Зен догадался, что сейчас Червя контролировала Нова и башня, а сфера разорвет эту связь и позволит тому начать думать самому. Но это была только догадка. Что он знал о Червях?

– Значит, теперь ему нужно сделать шлюз? – спросила Треноди. – Это займет целую вечность, да?

– Это не как в Дездеморе, – сказала Нова. – Физическая структура шлюза уже создана. Червь просто откроет его. Прорубит путь через К-пространство, вплоть до Кхурсанди.

Зен сказал:

– Будем надеяться, что он не выскочит прямо посреди вулкана.

Нова молча посмотрела на него. Общение с вековыми инопланетными машинами, казалось, утомило ту часть ее мозга, которая обычно отвечала за чувство юмора. А может, ей просто не особенно смешно, подумал Зен. Может быть, когда открываешь шлюз в огненный мирок вроде Кхурсанди, действительно возникает опасность угодить в лаву.

Нова моргнула, открывая в уме карты:

– Нам нужно перевести поезд на эту линию. Я пошлю ему детали маршрута вокруг башни, наведу стрелки…

– Тогда ему лучше поторопиться, – раздался новый голос, и Чандни Ханса с важным видом прошла мимо Червя.

Все отреагировали по-разному. Нимы подняли на нее оружие, Треноди крикнула: «Не стреляйте!», Зен вытащил пистолет и тоже направил его в сторону Чандни, размышляя, что делать дальше. Нова сделала три быстрых шага к Чандни, схватила ее за руку и заломила за спину. Чандни, удивленная скоростью и силой моторика, позволила ей схватить и другую руку.

Она рассмеялась:

– Ладно. Я решила вам помочь. Крейтты ушли, но недалеко. Гех ждет подкрепления. Она модифицировала не одного морва. Когда я покидала Осколки Кхарна, ее солдаты вставили искусственные мозги по меньшей мере еще четырем. Они идут за нами, прокладывая себе путь через Гнездовые миры нимов. Как только они доберутся сюда, то снова нападут, и теперь они знают, сколько вас. Точнее, сколько вас осталось.

– Это не имеет значения, – сказал Зен. – К тому времени мы уже уедем.

– Это имеет значение! – воскликнула Треноди. – А что, если мы доберемся до Кхурсанди, и куча крейттов проедет за нами на поездах-зомби?

– Это важно, – согласилась Нова. – Даже если крейтты приедут сюда после того, как мы уйдем, они все равно могут повредить башню.

– Для нас это еще важнее, – сказал воин-ним, который действовал от имени лидера с тех пор, как настоящий лидер был рассеян. – Поезда Гех разоряют наши рои по пути сюда. Мы не хотим здесь оставаться. И не хотим ехать с вами в новые миры. Мы хотим, чтобы вы отвезли нас домой, где мы сразимся с крейттами и поможем пострадавшим роям.

От Червя исходил колоссальный шум. Он выбросил в воздух гейзер бледного пара. Червь двигался энергично, словно был рад снова оказаться в строю. Зен испытал головокружительное чувство в духе «что же мы наделали», представив, как открывается новый шлюз в Кхурсанди, пропуская банду мародеров-крейттов.

– Я хочу вернуться в Империю Сети, – сказал Дядюшка Жукс. – Хочу доказать своим собратьям, Монашьим роям, что Линии Насекомых реальны, и привезти их сюда, чтобы они смогли увидеть чудеса Гнездовых миров.

– Но Гнездовые миры в опасности, – возразили остальные. – Мы должны вернуться домой.

– Все довольно просто, – вмешался голос «Волка-призрака». – У вас же два локомотива, недоумки! Так разделите нас. «Роза» может поехать через новый шлюз со всеми, кто захочет, а я возьму вагоны нимов и отправлюсь обратно тем же путем, которым мы пришли. Для начала я хочу нанести еще один удар по поезду ящеров. Если туда подтянутся новые, нимам понадобится помощь.

Так и решили. Экспресс «Черный Прирак» разделили на две части. «Дамасская роза» взяла три своих вагона, нимы забрались в свои, и «Волк-призрак» покатил их к К-шлюзу, через который они заехали. Он продолжал разговаривать с «Дамасской розой» еще долго после того, как та скрылась из виду, и «Дамасская роза» передавала его слова в гарнитуру Зена и Треноди. Он говорил дерзкие, хвастливые вещи о том, как легко он разберется с крейттами, а «Дамасская роза» отвечала «вздор» и «какая бравада», но казалась грустной. Треноди тоже было грустно. Когда «Волк» прошел через шлюз, и его песня пропала, она вытерла несколько слезинок. Это был самый смелый поезд, который она когда-либо встречала.

Никто не знал, что делать с Чандни, даже она сама не знала. Они связали ей руки и заперли в одном из купе в третьем вагоне «Розы», где было полно провизии, когда они приехали в Паутину, и пусто сейчас. Зен положил туда рулон мягкой ткани, оставшийся от герастеков, несколько подушек от сидений из основного вагона, бутылку воды и немного еды. Нова проверила, нет ли у Чандни спрятанного оружия, но сделала это глазами, а не руками, и хотя она искала металл или керамику, она не заметила ножа-когтя, засунутого сзади в брюки Чандни. Ощущение его присутствия немного утешало. Если дела пойдут плохо, с ним Чандни, возможно, сумеет пробиться наружу.

– Что бы ни случилось, – сказала она Треноди, прежде чем они заперли дверь, – не возвращайте меня в морозилку. Обещаете?

Треноди пожала плечами:

– Этого я обещать не могу. Есть вероятность, что мы все окажемся в морозилке.

Зен устроился в основном вагоне вместе с Новой, интерфейсом и Дядюшкой Жуксом, приготовившись ехать вокруг башни туда, где червь открывал новый шлюз. Когда поезд тронулся, он впервые по-настоящему поверил, что они попадут домой. Через несколько часов, если ему повезет, он вернется на Летний Луг и расскажет о своих приключениях Мике и матери. Он вдруг понял, что будет скучать по Паутине миров. Это были странные девять месяцев, и часто страшные. Но теперь, когда все закончилось, когда он знал, что есть путь домой и будущее в родном мире, где можно вспоминать свои приключения, Зен понял, что это было лучшее время в его жизни. Что бы его ни ждало, никогда уже не будет так просто и хорошо, как в те моменты, когда он лежал с Новой под миллионом звезд Йаарма в ту ночь и ветер раздувал занавеску. Он хотел бы вернуться туда с ней вдвоем, на их собственном старом поезде.

Но было уже слишком поздно. Поезд двигался. Он встретился взглядом с Новой и увидел, что она тоже грустит.

– Он снова будет один, – сказала она. – Он так долго ждал, что кто-нибудь услышит его зов. И вот я пришла, но пробыла всего несколько часов.

Она вспомнила, как интерфейс спросил ее, что она будет делать, если ей когда-нибудь понадобится быть в двух местах одновременно, а она ответила: «Придется выбрать», думая, что выбор будет легким. Вот теперь перед ней стоял этот выбор. Часть ее хотела оставить копию своей личности здесь, в хабе, в то время как оригинальная Нова отправилась бы домой с Зеном. Но тогда ни одна из них не будет настоящей, и каждая будет вечно задаваться вопросом, что делает другая, и ни одна больше не будет чувствовать себя человеком. Поэтому она должна была выбрать, и выбрать Зена, но это было совсем не просто. Было больно.

Все, что Зен мог сделать, это взять ее за руку. Они повернули лица к окнам, к сказочной громаде башни, к сверкающим кораллам, к виадукам, мелькавшим в тумане. А потом оказались в туннеле, увидели странные бесцветные вспышки, игравшие на стенах туннеля, и поняли, что где-то впереди, по близости, Червь прокладывает для них путь через пространство и время.

«Дамасская роза», песня которой была тихой и печальной, запела громче и счастливее и бросилась за ним.