3 месяца назад
Выпускной класс, ноябрь
Наконец мне это удалось. Несколько недель я убеждала Робби рискнуть, и наконец мы отправились на двойное свидание с Прией и Зейном. Отчасти я переживала, что по этому поводу подумает Саша… что, если у нее и правда были чувства к Зейну? Но я решила: мне не нужно ее разрешение – она сама сказала, что у нее нет времени на отношения, так что на Зейна вполне можно было поохотиться.
По крайней мере, я на это надеялась.
К тому же Прия уже давно испытывала к нему сильные чувства.
Мы с Робби уселись на скамейке перед закусочной «У Майка», размахивая ногами, чтобы согреться, пока другие ребята, знакомые нам по школе, то входили в здание, то выходили. Предполагалось, что Зейн заберет Прию, но, судя по сообщениям, которые она присылала каждые десять секунд, он опаздывал.
– Мне нужно кое-что тебе показать. – Прислонившись к Робби, я запустила в телефоне видео и повернула его так, чтобы нам обоим было удобно смотреть.
Он тут же узнал первый кадр.
– Бог мой, ты что, уже закончила?
– Ага – Я нажала «play», и мы стали смотреть обновленную версию ролика о бейсбольных достижениях Робби, на фоне играла музыка в духе рока. У него уже было видео, которое он рассылал вузам еще с десятого класса, но, поскольку теперь его кандидатуру рассматривали в Джорджийском Технологическом, он добавил новые записи, сделанные в летнем бейсбольном лагере, – как он делает хоум-раны, крадет третью базу или в последнюю секунду бросается вперед. Когда он на прошлой неделе показал мне эту запись, меня передернуло от того, как неудачно выбрана фоновая музыка, и я предложила написать для него новый трек и кое-где подправить монтаж.
Когда видео закончилось, он широко улыбнулся мне.
– Блин, Эмбер. Огромное спасибо.
– Не за что. – Я потянулась к нему, словно напрашиваясь на поцелуй, и Робби оправдал мои ожидания. Но в следующее мгновение он отстранился и тяжело вздохнул.
– В чем дело?
– Так, ни в чем.
– Трек оказался недостаточно хорош? Или я промахнулась с таймингом? – Я прикусила губу. – Нет, серьезно? Что не так? Если что-то с видео, я поправлю.
– Нет, нет. Ролик просто идеален. Я просто надеюсь, что еще не слишком поздно.
Нахмурившись, я убрала телефон.
– Но теперь тобой заинтересовался новый вуз.
Робби оперся локтями на колени и обхватил голову руками.
– Ага, но это мой последний шанс. Если с Джорджийским Технологическим не выйдет, это конец. – Он уставился куда-то на другой конец улицы, в сторону парковки, не в силах встретиться со мной взглядом. – Как жаль, что…
– Что? – Я взяла его за руку. – В чем дело?
– Ну… папа нанимал агентов, чтобы помочь Полу и Лиаму, когда они учились в десятом классе. Они общались со множеством скаутов, у них были идеальные профессиональные ролики и всякое такое. Но он был так занят поездками на их игры, что для меня ничего подобного делать не стал. – Он пнул валявшийся на земле камушек. – Думаю, он решил, что два из трех – и так неплохой счет.
Я сжала его руку.
– Но ты тоже победишь. Тебе не нужна посторонняя помощь, чтобы привлечь внимание скаутов.
– Мне все равно кажется… не знаю… что бы я ни делал, для папы это всегда недостаточно хорошо. Он летал в Бостон, чтобы посмотреть, как играет Пол, чаще, чем ходил на мои игры на стадионе через дорогу. Я рассказал ему, что скаут из Джорджии приезжал посмотреть на мою игру, но ему было все равно. – Он снова закрыл лицо руками. – Ай, да не знаю я. Понимаешь, Полу и Лиаму все уже удалось. А я – как младший брат – неудачник. Тот, который ни на что не способен.
Я видела, как ему плохо, и у меня на глаза навернулись слезы. Мне было неприятно видеть, что ему так больно. Я не отводила взгляда от наших сцепленных пальцев.
– Я понимаю, каково это. Когда чувствуешь, что брат или сестра во всем лучше тебя.
Робби взглянул на меня.
– Я думал, ты единственный ребенок.
Я глубоко вдохнула. Меня пробрала холодная дрожь. Я еще не рассказывала Робби о Мэгги, а сам он не догадался связать факты. Для меня стало таким облегчением – общаться с человеком, который не испытывает ко мне жалости. Но я могла рассказать Робби. Я могла ему доверять.
– Так было не всегда. – Слова прозвучали как тихий шепот. – У меня была старшая сестра. Ее не стало, когда я училась в восьмом классе.
Он вскинул брови.
– Так, погоди-ка. Блин. Та девушка, которая умерла, когда мы учились в восьмом классе… та старшеклассница… это была твоя сестра.
Глядя в землю, я легонько кивнула.
– Прости. Я не знал.
Он обнял меня и прижал к себе. В памяти всплыло ее мертвое лицо, и я крепко зажмурилась и уткнулась в куртку Робби, чувствуя, как дрожь сотрясает меня, давая выход тоске и боли. Он обнимал меня, а я пыталась сдержать слезы, надеясь, что люди, толкущиеся у входной двери, ничего не заметят.
– Она хотела стать врачом и получила стипендию для поступления во все эти великолепные университеты, – наконец, выговорила я, вытирая одинокую слезу, которой все-таки удалось просочиться наружу. – Папа считает, что мне, в отличие от нее, не дадут стипендию. Поэтому он хочет, чтобы я подала документы в государственные вузы – там дешевле. Он думает, у меня не получится стать продюсером и зарабатывать достаточно, чтобы платить по студенческому кредиту. А она бы справилась. – Слова застревали в горле, и я с трудом прокашлялась. – Так что я вроде бы понимаю, каково тебе. Это ужасно. И я очень тебе сочувствую.
– И я тебе тоже. – Робби поцеловал меня в щеку, не отпуская от себя. – Но послушай… не позволим никому нас остановить. Мы не допустим, чтобы это стало для нас преградой. – Он встряхнул меня за плечо, и я подняла на него взгляд. – Если я хочу играть в бейсбол, то я буду играть в бейсбол. И если ты не хочешь поступать в государственный вуз – не поступай. Если хочешь взять кредит на обучение – это твой выбор. Это наша жизнь. К черту мысли о том, кто что подумает.
Я улыбнулась.
– Верно. Пусть идут к черту.
– Чего такие серьезные? – раздался неподалеку чей-то голос. Мы с Робби повернулись в ту сторону и увидели, что к нам направляются Зейн и Прия. Я еще раз вытерла щеки, и мы встали, чтобы поздороваться с ними.
Мы обнялись, а потом, чуть отстранившись, Прия всмотрелась в мое лицо.
– Ты в порядке?
– Ага, абсолютно. Просто у нас был важный разговор.
– Буэ, – фыркнул Зейн. – Неудивительно, что ты расстроена. Слушать этого дурня – сущее мученье.
– Заткнись, а? – ответил Робби, но все-таки рассмеялся.
Зейн открыл дверь в закусочную «У Майка» и пригласил нас войти. Официантка провела нас к столику в середине зала и раздала всем меню, игриво улыбнувшись Зейну. Когда мы рассаживались, Прия покосилась на нее.
Но Зейн не обратил на это никакого внимания.
– Простите, что я опоздал. – Он протер глаза. – Хорошо, что вообще получилось добраться.
– А что случилось, приятель?
Зейн хмуро посмотрел на Робби.
– Опять мой братец. – Брат Зейна учился в десятом классе. Несколько раз я видела его, когда заходила к ним, – обычно он прыгал куда-то на костылях. В прошлом году он сломал ногу в трех местах, когда катался на лыжах. Я с трудом нашла на его гипсе свободное место, чтобы расписаться.
– А, – сказал Робби, словно понял, что имел в виду Зейн.
Прия выглядела так же растерянно, как и я.
– А что случилось? – Наверное, она не стала расспрашивать его, пока они ехали сюда.
Он отмахнулся от нее.
– Не хочу сейчас об этом говорить.
– У его брата проблемы с наркотиками, – ответил вместо Зейна Робби. – Опиоиды. Мама выходит из себя каждый раз, когда находит его очередную заначку.
– Вот дела, – сказала я.
Зейн мрачно взглянул на него.
– Я же говорю, не хочу говорить об этом.
– Тут нечего стыдиться, – произнесла Прия. – Как я понимаю, сейчас это огромная проблема для нашей страны. Куча людей подсела на наркоту. Я видела в новостях, что…
Зейн хлопнул рукой по столу так, что посетители за соседним столиком вздрогнули и оглянулись на нас.
– Я же сказал… на хрен все эти разговоры.
– Ну-ка, ну-ка, посмотрите на эту пеструю компанию. – К нашему столику подошел Скотт, держа в руках блокнот, словно готовясь записывать наш заказ. У меня внутри все сжалось. Я по-прежнему не была на сто процентов уверена, чем именно они с Сашей занимались тогда под трибунами, но я готова поспорить на свое электронное пианино, что он продавал ей наркотики.
– Привет, Рыжая, как дела?..
– Погоди, ты здесь и в будние дни вечерами работаешь? – Мои слова сочились сарказмом.
Он улыбнулся.
– Когда угодно – лишь бы заработать побольше.
Как будто это должно было меня впечатлить. Но вместо этого я ощутила кислый привкус во рту. Зейн посмотрел на Скотта с неприкрытым отвращением. О боже. Он что, подумал, будто Скотт толкнул его брату таблетки?
– Так чем я могу порадовать столь утонченную компанию столь прекрасным вечером?
Остаток ужина Зейн держал рот на замке – заказал бургер и картошку, а потом только хмыкал или кивал. Большую часть времени он с кем-то переписывался, и однажды, когда у него на экране появилось сообщение, я заметила: оно от Саши. Я была почти уверена, что Прия тоже засекла его, потому что она поспешно вышла в туалет. Я начала была проталкиваться мимо Робби, чтобы выйти из-за столика, но тут она убедила меня, что лучше пойдет одна.
Прошло десять минут, но она так и не вернулась.
– Куда вообще она делась? – спросил Зейн, отпивая свой молочный коктейль. – Я согласился сходить с ней сюда, верно? И она просто взяла и свалила?
– Ну и ты, прямо сказать, не то чтобы Принц Чарминг, – огрызнулась я. – Скорее, Оскар Ворчун.
– Ну да, ну да. – Он сверху вниз провел рукой по лицу. – Тяжелая ночка была.
– Ладно, пойду, посмотрю, как она. – Я коснулась руки Робби, и он встал, чтобы выпустить меня. Я направилась к туалету, но обнаружила, что Прия стоит, прислонившись к старомодному музыкальному автомату рядом с кухней, и разговаривает со Скоттом Коулманом. Он что-то сказал ей, и она рассмеялась. Она будто никуда и не спешила.
– Эй, что тут происходит? – спросила я, растерянно посмотрев на Прию.
– Ой, это ты, Рыжая, – откликнулся Скотт. – Да просто отвлеклись немного…
– Разве тебе не надо работать? – с упреком спросила я. – У нас тут двойное свидание. Так что верни нам Прию.
На лице Скотта промелькнуло выражение боли.
– А…
– Ничего, – сказала Прия. – Я не слишком тороплюсь обратно.
– Зейн спрашивал, где ты.
Я ожидала, что она порадуется, услышав это, но она лишь скептически приподняла бровь.
– Правда, что ли? – Проклятье. Прия уже несколько лет мечтала о свидании с Зейном, а теперь он абсолютно все испортил.
– Именно. Возвращайся. А я сначала зайду в туалет.
Она вздохнула, пожав плечами:
– Ладно. Пока, Скотт.
Она легонько помахала ему рукой и направилась к нашему столику.
Когда она оказалась за пределами зоны слышимости, я взглянула на Скотта.
– Держись подальше от моих друзей.
Он вскинул брови.
– Чего?
У меня в груди все сжалось.
– Ты продавал Саше наркотики тогда, под трибунами, так ведь? Это ее маленький грязный секрет, так?
Он пожал плечами:
– Без понятия…
– Хватит юлить. – Я пихнула его в плечо. – Ты понимаешь, как эти таблетки на нее влияют? С ней черт знает что творится – она нервная, дерганая, возбудимая, да она, блин, с ума сходит.
Теперь, когда я знала о брате Зейна, я не удивилась, что она скрывала это от друзей. Они уже видели, к чему приводят наркотики, так что могли остановить ее. А Саша даже в мыслях не допускала, что кто-то сможет ее остановить.
Он усмехнулся.
– Ну, знаешь, это ее выбор.
– Но и твой тоже. Просто перестань продавать ей наркотики, что бы это ни было.
– Я… я не могу. – Значит, это правда. Он действительно продавал ей какую-то наркоту.
– Что значит – не можешь? Ты причиняешь ей вред.
– Никто не причиняет Саше вред, кроме нее самой. У меня не было выбора. Никакого хренова выбора. – Он поднес ко рту сжатый кулак, словно и так сказал слишком много. – Слушай, не знаю, что ты там видела…
Я сжала кулаки.
– Я видела достаточно. Так что держись подальше от моих друзей. Держись подальше от Саши. И от Прии. Она и так собиралась тебе отказать. – Я пожалела об этих словах, как только они сорвались с моих губ. Но я была очень зла. – Ты просто злобный, отвратительный, торгующий наркотиками сталкер, который не хочет оставить ее в покое. Так что отвали.
