50. Барбара
Дорога перед Барбарой была затуманена от жары. Поднялся ветер. Барбара чувствовала, как он окружает ее, толкая и прижимая машину, словно пытаясь смести ее с дороги. Барбара взглянула на Мию в зеркало заднего вида, та скучающе уставилась на свои колени и теребила подол юбки. Черты ее лица – рыжеватые волосы, ясные голубые глаза – и изящное телосложение балерины так не вязались с внешностью Барбары. Это было так очевидно, и все же Барбара раньше не обращала на это особого внимания.
Ведя машину, Барбара мысленно вернулась в тот день, когда узнала, что беременна Эсси. До этого у нее было две беременности, и каждая закончилась выкидышем в первом триместре, но эту, она была уверена, она выносит. К тому времени она была замужем уже три года. Первый год был еще ничего, второй – похуже. Третий год был невыносимым.
Она познакомилась с Джоном в казино в час ночи, через несколько недель после смерти родителей. Джон только что выиграл партию в карты и настоял на том, чтобы угостить ее выпивкой. Их свадьба, состоявшаяся шесть месяцев спустя, была болезненной реакцией на смерть родителей, теперь она это понимала. Она не привыкла быть одна, и желание создать новую семью взамен старой оказалось сильнее, чем она себе представляла.
Сначала они потеряли машину – поставив на лошадь, которая «просто не могла проиграть». Следующим был дом, который они купили на ее наследство. В итоге они сняли квартиру с одной спальней. Она сомневалась в таком выборе, учитывая, что они собирались завести ребенка, но Джон сказал, что они обойдутся. Тоска по родителям была неумолима. Они бы знали, что делать. Мать привезла бы ее домой и ухаживала бы за ней во время беременности, а отец сказал бы Джону суровое слово, а потом научил бы его, как лучше распоряжаться деньгами. Родители, возможно, даже одолжили бы им денег, чтобы купить еще один скромный дом, в обмен на разрешение контролировать их финансы. Они бы многому у них научились, и в будущем все было бы лучше.
Но ее родителей больше не было.
Джона тоже почти никогда не было. Он эмоционально отсутствовал большую часть их брака, но по мере того, как рос ее живот, он также часто отсутствовал физически. Все, казалось, отсутствовали. Раньше у Барбары были друзья, но она перестала встречаться с ними, вместо этого проводя все свое время, отсиживаясь в квартире, волнуясь. Она беспокоилась о том, что будет, если их выселят за неуплату счетов. Она боялась, что ей некуда будет принести ребенка. Это начало проникать в ее сознание, это мучило ее.
В благотворительном магазине она нашла кроватку для ребенка, несколько предметов из одежды и плюшевого мишку. Она положила все это в углу спальни. Иногда она просто сидела в спальне и смотрела на вещи, которые расставила. Это как-то успокаивало ее.
К моменту родов Джон уже бросил ее. Она собиралась лечь спать, когда почувствовала первую схватку – такую сильную, что у нее перехватило дыхание. Когда приехало такси, чтобы отвезти ее в больницу, она уже не могла говорить из-за боли.
– Еще рано, – она вспомнила, как говорила это сестре. – Тридцать пять недель. – Медсестра кивнула.
Не было времени заполнять бумаги, говорить… делать что угодно, кроме как тужиться. Это не заняло много времени. Барбара еще раз попыталась вспомнить, как выглядела Эсси, когда ее положили ей на грудь, но не смогла. Отведенные глаза персонала больницы. Холод в комнате. Она помнила ощущение ребенка у себя на руках, едва заметную тяжесть больничного халата. Почему она не может вспомнить ее лицо? Но вот лицо начало всплывать в памяти. Идеальные закрытые глаза. Ярко-красная, покрытая пятнами кожа и темно-фиолетовые губы. Она была такой маленькой. Слишком маленькой.
– Почему… почему она так выглядит? – спросила она.
– Мацерация, – сказал доктор. – Эпидермис начал отделяться. Судя по цвету ее кожи, она умерла четыре-шесть часов назад еще в утробе, примерно в то время, когда у вас начались роды. Простите, но ваш ребенок родился мертвым.
Мертвым.
Барбара свернула с дороги на боковую улицу и резко остановилась.
Ваш ребенок родился мертвым.
Нет. Этого не может быть. Барбара посмотрела в зеркало заднего вида. Она сидела на заднем сиденье. Эсси сидела рядом. Она не родилась мертвой. Она была здорова и совершенна, теперь уже большая малышка.
– Где мы? – спросила она. Ей было жарко, она хныкала и почти засыпала.
– Прости, дорогая. Маме только что приснился ужасный сон.
Эсси выглядела озадаченной.
– Правда?
– Мы едем домой, детка, – сказала ей Барбара.
Но когда она огляделась, ничего не показалось ей знакомым. Как далеко она заехала, потерянная в своих воспоминаниях? Была ли она вообще в Сиднее?
Она достала дорожную карту и попыталась сориентироваться.
Когда я вернулась домой из больницы, все было точно так же, как я оставила. На крайнем столике стоял недопитый стакан с водой, моя пижама валялась на полу в коридоре, где я ее сбросила. Я вошла и поставила твою корзину на диван. Твои веки затрепетали во сне, и я почувствовала умиротворение. Теперь я была не одна.
Джона не было уже три месяца. Ту женщину звали Лорел. Она была его парикмахершей, и я знала ее. Когда Джон приходил подстричься, я всегда говорила: «Не слишком коротко!», – и Лорел смеялась. Потом, когда я шла в зеленную лавку, Лорел всегда махала мне через окно, все еще держа в руке бритвенный нож. Я должна была догадаться, что это был зловещий знак.
Лорел не была особенно привлекательна. Она была высокой, с медно-белокурыми волосами и, казалось, всегда носила платье с цветами и черный фартук. Я никогда не присматривалась к ней и не знаю, была ли у нее пышная грудь или красивые бедра под этим фартуком. Джон, очевидно, присмотрелся.
– Но я беременна, – сказала я Джону, когда он признался.
Он, конечно, знал это, потому что я напоминала ему об этом каждый день. Не говоря уже о том, что впервые у меня действительно появился живот.
– Я позабочусь о ребенке, – сказал он, но я, очевидно, не питала больших надежд.
Мы получили уведомление о выселении из квартиры, и у меня было две недели, чтобы выехать. Джон переезжал в дом Лорел. Если бы не Эстер, моя щедрая тетушка в Мельбурне, которая давала мне деньги на аренду, у меня не было бы дома, куда я могла бы тебя принести. Это казалось достаточно веской причиной, чтобы назвать тебя в ее честь.
В тот день, когда я сидела в своей квартире, я вытащила тебя из корзины и прижала к своей груди. Когда ты закончила сосать, я поняла, что тебе нужен свежий подгузник, а это означало, что надо идти в магазин. Я не ждала тебя так рано, поэтому была совсем не готова. Но мысль о поездке в магазин наполнила меня тревогой. В последние несколько месяцев я выходила из дома только для того, чтобы сходить в больницу и за продуктами.
Месяц назад в продуктовом магазине я столкнулась с Лорел. Она улыбнулась мне на мгновение, прежде чем узнала меня. Я тут же бросила свою тележку и побежала обратно к машине.
Мне нужно было позвонить Эстер. Она предложила приехать ко мне в Сидней, чтобы помогать мне несколько недель после рождения ребенка. В отсутствие другой помощи мне ничего не оставалось, как принять ее предложение. Или все-таки у меня был выбор? После того как я закончила кормить, я смогла поднять трубку и позвонить Эстер… и я могла бы сесть на автобус до Мельбурна. В Мельбурне мне не придется беспокоиться о том, с кем я столкнусь на улице. Мне не придется беспокоиться о том, что подумают люди. Я смогу завести новых друзей. Начать все сначала, далеко отсюда, где нас никто не узнает.
