Глава 11

— О боги, ты там живой? — спросила осторожно Веста, когда я, хрипя, открыл глаза.

Чувство, что меня постирали, а потом выжали несколько раз, не отпускало, я даже встать не мог. Зато проклятый таймер исчез, огонь позади приятно обжигал спину, а фея выбралась наружу, правда, далеко от сердца отлетать желанием не горела.

— Ага, мало-мало, — ответил я, прочистив горло и осмотрев свою новую собственность.

Миникарта уже изменилась, показывая восемь активированных квадратов прямо вокруг алтаря. Да, не слишком приятное известие. Но зато теперь я мог быть на сто процентов уверен, что это мое подземелье. Крохотное, заваленное костьми и окруженное враждебными тварями, которые вряд ли выпустят меня наружу без боя, но мое.

— Как у нас дела? — спросил я и, сцепив зубы от боли, но не позволив вырваться стону, поднялся по стене, собираясь немного прибраться в своем новом подземелье.

— Для начала советую тебе впитать оставшуюся от прошлого владыки силу, — заметила Веста, присев на край алтаря. — Есть у меня ощущение, что она может стать действительно полезной в текущей обстановке.

— Ну так активируй, и давай займемся делами, — отмахнулся я, собираясь как всегда оставить все магические операции на фею.

— О боги, ты что, так ленив, что даже… нет, — решительно сказала Веста, подлетая к самому моему лицу. — Я не могу этого сделать, больше того — не хочу.

— Стоп. Это уже интересно. И почему же ты не хочешь впитывать силу алтаря?

— Потому что владыка подземелья ты, а не я. Да, я часть твоей души, но большая часть тела по-прежнему твоя. Больше того, именно ты заключил сделку с Распорядителем. Кроме всего прочего, именно ты являешься носителем душ — элементальным гомунулом, — гневно объясняла фея огня, загибая крохотные пальчики. — Мое тело — это моя душа. Они равнозначны, а эфирную оболочку я получаю только за счет приобретенной силы. Ты же наоборот, полностью состоишь из тела, твоя душа заперта в нем, как в темнице. И ты своим телом можешь распоряжаться как угодно, давая дом таким сущностям, как уже привязанные либлины.

— Выходит, ты хочешь остаться цельной и убиваешь, чтобы собрать себя по частям, а мне оставляешь роль авианосца, который не обладает собственным вооружением?

— Я не знаю, что такое авианосец, — чуть растерялась Веста. — А в твоей памяти отпечаток не слишком четкий.

— Ты в моих мозгах спокойно роешься и при этом не можешь объяснить, что за сила была у предыдущего владыки этого подземелья?

— О боги! Ну извини, мозгов у тебя нет. В привычном понимании, ты вообще не живой. Так что да, можешь мне еще раз сказать «спасибо». Что же до силы, то тот факт, что ты до сих пор не понял ее по окружающему, прямо говорит об отсутствии у тебя мозга! — гордо сказала огненная фея, отворачиваясь. Прикрыв ладонью глаза и тяжело выдохнув, я еще раз взглянул на сердце подземелья.

— Хочешь сказать, что существо, управлявшееся здесь, обладало силой некромантии? Могло управлять мертвыми?

— О боги. При чем тут мертвые? — возмутилась Веста, показывая вокруг. — Скелетами он управлял! Магией костей! Это, знаешь ли, весьма приличная разница. Как если бы ты спутал план духов и теней! Принципиально разные вещи.

— Эм. И в чем же разница между духами и тенями?

— План духов — один из подпланов смерти, а план теней — демонический. Они друг с другом в весьма скверных отношениях, — наставительно произнесла фея огня. — Всего существует двенадцать основных планов и сотни второстепенных. На каждом из них есть свои князья, боги и правители. Это уже не говоря о мирах, связанных с одним, несколькими или всеми планами.

— Когда ты успела все это узнать? — усмехнувшись, спросил я, прикоснувшись к алтарю.

— Недавно, после возвращения кусочков души, — нехотя признала Веста. — Распорядитель весьма щедр. Только я не могу понять причину.

— Возможно, он хочет, чтобы ты стала достаточно сильной, чтобы уйти от меня и жить отдельно. Тогда я окажусь полностью в его власти. Привязанный к подземельям и не способный отойти надолго от их сердец, — выдохнув, я сконцентрировался на надписи «поглотить остаточную магию», и покалывание в пальцах быстро перешло в жгучую боль, от которой начали трещать кости. Боль была настолько сильной, что я едва удержался в сознании. Но и бонусы появились мгновенно.

«Выучено новое заклятье — создание либлинов кости. Получено три магических направления, возможно изучение углубленной специализации одной из стихий.

Варианты специализации: слияние либлинов в стихийного голема, освоение либлинами заклятий стихийной школы первого ранга, усиление либлинов стихии до либлинов воителей, повышение сопротивления к антистихии, повышение восприимчивости к стихии, приживление стихийных свойств, усиление форм».

— Ура, я наконец смогу выучить магию первого уровня! — в восторге сказал я, и теперь уже Веста ударила себя по лбу, сокрушенно качая головой.

— О боги… не ты, либлины! — соизволила она пояснить свои слова. — Ты не порождение стихии, ты ее носитель. Возможно, как владыка подземелья ты и можешь получить магию, но как носитель стихий можешь лишь использовать базовые формы и заставлять либлинов в тебе применять заклятья. Как огненные либлины, например, умеют кидать крохотные шары огня, способные прожечь на несколько сантиметров кожу или сухие доски.

— Нет, слушай, мне это в корне не нравится. Какого черта? Я же полностью связан с магией, я живу за счет нее! Почему я не могу ее использовать? Кидаться огненными шарами, создавать из камня оружие и преграды… доспехи хотя бы!

— Ну почему же не можешь, — хитро улыбнулась огненная фея. — Возьми повышение восприимчивости к стихии, заставь либлинов в тебе что-то сделать — и ты получишь нужный результат. Не забывай только, что чувствительность к определенной стихии повышает уязвимость к ее противоположности.

— Твою мать. Все не слава богу, — выругался я, просчитывая варианты. — Давай угадаю, у огня это вода, у земли — воздух, а у кости — дух?

— Дерево, — поправила меня Веста. — Дух родственный, но в целом все верно. Иногда ты даже без мозгов весьма неплохо соображаешь. Теперь, что бы ни случилось, ты уже не можешь взять в себя стихии противоположности. Но дерево тебе все равно не светило, оно близко к воде, а огонь ее перекрывает.

— Ладно. Допустим, я возьму в качестве бонуса защиту от воды. Тебе от этого станет легче?

— В первую очередь станет легче тебе, — отметила фея огня. — Но я буду крайне благодарна. Пусть это не увеличит твои силы непосредственно, но я смогу сэкономить больше собственных и даже применять простейшие заклятья без необходимости, а потом несколько часов отлеживаться. Это не позволит тебе плавать или долго стоять под дождем, но спасет от небольших обливаний, попадания шара или струи воды. И при этом не снизит восприимчивость к огню.

— Странные вещи ты говоришь. Хорошо, тут вариантов немного, жить мне хочется больше, чем иметь еще одно оружие. А то польют товарищи чаем из кружки, а я потом неделю буду изображать из себя статую, — прикинув все «за» и «против», сказал я, концентрируясь на надписи: «специализация, защита от стихии, вода». Очередную волну боли я встретил с улыбкой. — Еще немного — и я так мазохистом стану.

— Благодарю тебя! — бросилась обниматься Веста. — Проси что хочешь! Можешь даже то, что ты о своей разрисованной подруге думал, когда считал, что я твои мысли не вижу.

— Гхм. Знаешь. Об этом я в таком ключе не задумывался. Но мне как-то не по себе. Мы же с тобой одно целое? А если заниматься самому с собой сексом — это мастурбация. В то же время мы родственные души, секс с родственниками — это инцест. По размеру ты для меня как ребенок, так что можно считать…

— О боги! Хватит! Все, я передумала, — сказала, отлетев в сторону, огненная фея. — Фу!

— Ага, и я о том же, — с облегчением выдохнул я, решив не договаривать.

— Но я тебе все равно благодарна, — чуть отойдя, сказала Веста. — Если тебе так не терпится получить магию, я могу помочь. Как я уже сказала, она не будет твоей, и ты вполовину снизишь полученное сопротивление, но я поработаю над магическими потоками так, чтобы ты смог использовать магию, изученную твоими либлинами, когда они внутри, а не снаружи.

— Будет неплохо, — сказал я, присаживаясь возле горы костей и активируя новое заклятье. По позвоночнику прошла волна мурашек, и останки зашевелились, постепенно собираясь в цельные фигуры. Скелеты собрались довольно быстро, а вот черепа долго менялись, будто кто-то примерял на себя костюм.

— Скелет. Распался. Хозяин, — сказали хором каменные либлины, появившись в центральной комнате. А потом, подойдя к собирающемуся существу, обернулись. — Новый. Появился. Растаскивать?

— Нет, — чуть усмехнулся я, осматривая, с какой тщательностью существо выбирает себе косточки, для того чтобы предстать в первый раз. — Ого, даже ушки решили обозначить?

Ответом мне стало мелодичное перестукивание пустых костей, будто на металлофоне из трубок играл пусть не виртуозный, но весьма опытный музыкант. Слова в этой мелодии различить было сложно, но тон скорее был одобрительный. Ради интереса я вызвал огненных либлинов, крохотными костерками повисших в воздухе рядом с остальными.

Легко уловимые общие черты роднили их, словно кошек, но имелись и разительные отличия, словно между сфинксами, британскими рыжими и черными мейн-кунами. В размерах, поведении и даже формах они были совершенно разными, но неизменные треугольные ушки, строение лиц и торчащие позади хвосты показывали, что они принадлежат к одному виду.

— Потрясающе, — сказал я, проведя по позвоночнику скелета, тот прижал составленные из чьих-то фаланг уши, но затем весело затрещал, подставляясь под ладонь. И прося погладить еще раз, что я немедля и сделал. Учитывая мою погрубевшую, окаменевшую кожу, пальцам было совершенно не больно цепляться за острые выступы, хоть я их и ощущал.

— Вижу, тебе нравится возиться со зверушками, — усмехнулась Веста, присевшая на алтарь. — Но я рада, что предпоследний жилец попался такой удачный. Живи тут не некромант, а какая-нибудь фея воды, и пришлось бы вначале все выжечь, прежде чем захватить алтарь.

— Хочешь сказать, что я смогу присоединить еще лишь один вид либлинов?

— В текущем состоянии. Твоя плоть — каменные либлины, кости — скелетные, кровь — огненные, — объяснила Веста, закинув крошечные ножки одну на другую. — Этим ты уже отсек большую часть других планов.

— Взять воду, воздух и жизнь не выйдет. Я понял. Ты говорила, что есть двенадцать основных планов. Какие они вообще, и какой у меня выбор?

— Спроси ты меня об этом вчера — сказала бы, что есть только четыре. Память восстанавливается медленно, — с грустной усмешкой сказала огненная фея. — Итак. С первичными стихийными планами все понятно? Огонь — Вода. Камень — Воздух. Дальше… Тьма и Свет. Жизнь — Смерть. Небеса — Преисподняя. Порядок и Хаос.

Перечисляя планы, фея чертила в воздухе пентаграмму с зависающими горящими надписями. Получалось нечто, напоминающее привычные мне часы, где на двенадцати стояли «небеса», на трех «порядок», на шести «преисподняя», а на девяти «хаос». Остальные распределялись между ними. Так «камень» закономерно оказался в нижнем правом квадрате «преисподней». А огонь там же, но с другой стороны, у «хаоса».

— Существуют тысячи аспектов, так или иначе связанных с двумя и более планами, — пояснила Веста. — Лава между камнем и огнем, не самый сложный пример. Так дерево — жизнь, вода, порядок, свет. Но можно найти и боле причудливые комбинации, — с этими словами фея развернула пентаграмму, которая оказалась весьма объемной. Тьма-свет занимали почетную третью ось координат.

— К чему относится магия эльфов? Они же управляют разумом.

— Не разумом, душой. Живой душой, — поправила меня Веста. — План жизни, живые. Нужно подробно расписать к каким планам что относится? Главное, что они не в состоянии управлять мертвыми, воскрешать нежить и прочее. К сожалению, живые души, не отправившиеся в царство мертвых, — совсем другое дело. Объединяя свою магию с металлом дварфов, они создали поистине жуткие инструменты. Не удивлюсь, если особо умелые имеют ожившие доспехи в качестве охранников.

— Выходит, созданные мной либлины под их влияние попасть не могут?

— Нет, а ты да. Так что, если увидишь эльфа и прикажешь атаковать, даже если он сможет заморочить тебе голову, они выполнят приказ, — улыбнулась Веста. — С учетом твоих сегодняшних возможностей и квартирантов выбрать что-то из аспектов жизни, света и небес уже не получится, но у тебя все равно остается огромный выбор. К тому же, даже если ты случайно вызовешь или получишь элементалий другого плана, сможешь поселить их в домах либлинов, передав осколки души в алтарь.

— Так и представляю, как огромная толпа либлинов противоположных стихий мчится по подземелью, уничтожая все на своем пути, — усмехнулся я, ставя всех своих вызванных существ рядом. Девять бойцов, которых можно воскрешать при необходимости. Весьма солидный отряд, пусть и не слишком внушительный по силе.

— О боги. Ты совершенно зря смеешься! — возмущенно заметила Веста. — Даже на стыке противоположностей иногда могут существовать удивительные создания. Например, либлины пара — одновременно существа огня, воды и воздуха. Хотя последняя составляющая в них превалирует. К тому же это огромная редкость.

— Дай угадаю, жизнь и смерть — какие-нибудь личи, поместившие свою еще живую душу в мертвое тело?

— В филактерию, подчинившую тело, — снова уточнила огненная фея. — Это сложная магия, скорее относящаяся к жизни и одному из аспектов хаоса. Как и вся жизнь, впрочем.

— Выходит, и я смогу потенциально взять четвертой совершенно другую стихию?

— О боги. Может, и сможешь. Но вероятность такого события ничтожно мала. Твоя первостихия — преисподняя. Она относится и к камню, и к смерти, и к огню. Вторая — порядок. Остальные — единичные.

— Значит, решать будем по мере поступления, — сказал я, вновь повернувшись к либлинам. Не давал мне покоя один маленький аспект, совершенно не стыкующийся с прежними словами феи о неразумности огненных либлинов. Костяные не могли говорить из-за отсутствия легких, а потому выражали свои эмоции мелодичным перестукиванием, похожим на птичье пение. И я бы даже принял это за инстинкт, если бы не осмысленность интонаций.

Но куда важнее, что, стоило появиться ритмичной мелодии, и в движение пришли уже либлины огня. Они начали кружиться в хаотичном танце, будто их нахождение в одном положении сковывало непостоянных существ. В мозгу родилась довольно дикая мысль, и пусть музыкант из меня был неважный, я попробовал наиграть веселую детскую мелодию легкими постукиваниями по полым трубкам костей.

Либлин-скелет вначале затрясся, будто хохоча от щекотки, но затем смело поддержал мелодию, добавляя в нее новые оттенки и звуки, придерживаясь при этом заданного ритма. И все равно вскоре мелодия по-настоящему заиграла, заставляя эхо коридора отражать темп. Огненные либлины не могли долго удержаться и вскоре закружились в танце, равном которому я не видел даже на профессиональном выступлении. Танец был у них даже не в крови — в самой их сути. Быстрый, зажигательный, такой, что даже каменюки начали постукивать ногами в такт.

Даже Веста, вначале скорчившая недовольное личико, заулыбалась, качая головой. Либлины занимались тем, что им нравилось, и это выходило великолепно. Несколько смущенные каменные чуть запоздало начали скручивать в узоры каменную крошку, и все вместе это вылилось в камерное театральное представление. Предназначенное не для двух зрителей, нас с феей, а для самих актеров и музыкантов.

— Они подружатся, уверен, — улыбнулся я, когда мелодия стихла.

— Не знаю, как тебе это удалось, но они не только не потратили свои силы, но и значительно их нарастили, — заметила Веста, довольная таким поворотом событий, наблюдая за тем, как каменные либлины нерешительно стучат по костям, а огненные пытаются закружить в танце крошки на полу. — Пожалуй, я не против повторить такое еще раз.

— Позже обязательно, — кивнул я, подходя к алтарю. — Сейчас нужно активировать полученный бонус.

В этот раз Распорядитель не давал никакого выбора, но это даже к лучшему.

«Открыть портал через план огня между своими подземельями?»