Глава 10
Сначала казалось, что судьба на стороне учительницы. Первым человеком, кого она увидела, выбравшись из зимнего сада, был их следователь.
– Я знаю, где нужно искать Женю! – кинулась к нему Любовь Яковлевна. – Пойдемте со мной! Я покажу!
Но следователь отнесся к ее предложению, мягко говоря, прохладно. Выслушать, конечно, выслушал. Но головой покачал отрицательно.
– Как нет? Почему?
– Лабиринт – это часть игровой зоны этого поместья? Значит, все в порядке. Мальчик жив, он развлекается.
Учительница оторопела.
– Как это развлекается? Он заблудился! Он там один! И ему страшно!
– Ничего, ничего, – пробормотал следователь. – Пусть посидит в одиночестве, в другой раз умнее будет.
– Я вас не понимаю! Как вы можете!
– Была бы моя воля, я бы всех присутствующих запихнул в это подземелье и рассовал бы там по отдельным помещениям. Они запираются, говорите?
– Да.
– Вот это как раз то, что нам нужно!
– Я вас совсем не понимаю.
– А чего тут не понимать, – горестно воскликнул Карликов. – У нас еще один труп!
– Кто? – охнула учительница. – Женя?
– При чем тут ваш Женя! Погиб совсем другой человек, взрослый!
И следователь удалился прежде, чем Любовь Яковлевна успела разузнать у него все подробности. Но не беда, о случившемся знали уже все в доме. Исключение составляла одна лишь Любовь Яковлевна, да и то потому, что последние полтора часа провела в вынужденной изоляции. А вот Светлана была полностью в курсе новой трагедии, она же и рассказала учительнице подробности.
– Когда по всему дому начались поиски Жени, мы ее и нашли.
– Кого… ее?
Любовь Яковлевна почувствовала, как внутри у нее все сжалось в комок. Только бы не Верочка! И не Альбина! И не Марина! Любовь Яковлевна стиснула кулаки. Если еще один ребенок в ее классе осиротеет, она этого просто не переживет! Но беда миновала их класс. Ударило в другом месте и в другого человека.
– Софья Сергеевна умерла.
– Повариха! Уф!!
Любовь Яковлевна испытала настоящее облегчение, когда узнала, кто стал следующей жертвой. Но тут же она устыдилась своих чувств. Человек умер. И что с того, что Софья Сергеевна была личностью не самой приятной. Она все равно не заслужила, чтобы ее убили.
– А как ее убили?
– В том-то и дело, что никто не понимает. Мы нашли ее уже мертвой. И возле нее стояла бутылочка с розовым маслом. Собственно, это была еще одна бутылочка из той самой корзины, которую мы нашли утром в спальне Анны Сергеевны.
– Не было там бутылочек с розовым маслом.
– Была. Изначально бутылочек было ровно двадцать пять штук.
– Но когда мы нашли корзину, в ней было двадцать три флакона.
– Да, их оставалось двадцать три, куда делись двадцать четвертая и двадцать пятая бутылочка, никто не знал. Потом вы нашли флакон с миндальным маслом. А флакон с розовым маслом так и исчез. И вот теперь он нашелся… рядом с трупом Софьи Сергеевны.
Любовь Яковлевна вспомнила про флакон в виде розочки, который нашла в кухонном шкафчике. Не он ли? Наверняка он. На нем была открытка, явно адресованная Софье Сергеевне – подарок от ее покойной сестры.
– Но почему она умерла? – спохватилась учительница. – Снова отравление?
– Если это и отравление, то совсем другое. Лилия умерла от удушья, а бедная Софья Сергеевна выглядит так, словно ее выворачивало наизнанку. И вокруг нее все выглядит соответственно.
– Это отравление! Однозначно! Ах, почему же она не позвала на помощь!
– Возможно, звала. Мы не услышали.
– Не может быть!
– Софья Сергеевна после ужина немного повздорила со следователем. Она кричала, что все посторонние, в особенности дети, должны уехать. А он не позволил. И тогда она заявила, что пойдет в свои апартаменты и чтобы никто не смел бы ее тревожить.
– У нее тут были свои апартаменты… А-а-а! Кажется, я догадалась! Она имела в виду комнаты своей сестры?
– Да. И ушла. А это в отдельном крыле. Звукоизоляция там на высоком уровне. Господин Щербаков часто приглашал к Алику друзей, а дети… бывало, что и пошумят. Анна Сергеевна очень чутко реагировала на любые посторонние звуки, поэтому ее комнаты отделывали шумоизоляцией отдельно.
– Но если звук не проходит туда, он не выходит и наружу.
– На то, чтобы подняться с кровати, открыть дверь и позвать на помощь, у Софьи Сергеевны не хватило сил. Спальня находится в конце анфилады, чтобы из нее добраться до выхода и позвать на помощь, нужно пройти еще целых три комнаты. У Софьи Сергеевны хватило сил лишь на то, чтобы сползти с кровати. Так она и умерла, не дождавшись ни от кого помощи.
– Ужасно!
– И не говорите.
– По сравнению с тем, что случилось с Софьей Сергеевной, случившееся со мной просто меркнет.
– А с вами-то что случилось? – удивилась Светлана.
– Как? Разве вы не знаете? Я же нашла потайной ход, который ведет из спальни господина Щербакова в спальню его сына. Решила его исследовать. И провалилась!
– Куда?
– В подземный лабиринт. Блуждала по нему невесть сколько времени. Чудом выбралась. Ну, то есть не чудом, а благодаря собственной смекалке и отваге, но в данном случае это все равно, что чудом.
– Невероятно! Я думала, что хозяин позаботился о том, чтобы законсервировать все свои потайные ходы перед отъездом.
– Вы сказали «ходы»? – встрепенулась Любовь Яковлевна. – Значит, их много?
– Точное их количество даже я вам не скажу. Просто не знаю. Кое-что мне господин Щербаков показывал, но далеко не все. Он обожал такие вот игры. И они с Аликом могли днями напролет играть. Других мальчишек приглашали. Им было весело вдвоем.
И что-то такое прозвучало в голосе Светланы… Что-то вроде легкой зависти и в то же время грусти. Нет, она не злилась, но ей было печально оттого, что Алик поглощал все свободное время господина Щербакова. Время, на которое не претендовала даже законная супруга, но могла посягнуть любовница.
– Светлана, а вы же были с господином Щербаковым близки?
– Не так близки, как мне бы хотелось, но все же… В моем положении выбирать не приходилось. Я очень благодарна ему за то, что он для меня сделал и продолжает делать. Он замечательный человек! Просто замечательный!
– Вы были его любовницей?
– Что?! О, нет! Как вы могли такое подумать! Какая гадость!
На лице у Светланы и впрямь отразилась гадливость, словно бы Любовь Яковлевна предположила какое-то непотребство.
– А что тут такого? Он мужчина, как говорят, в самом расцвете лет. Вы молодая женщина. Отношения у супругов были прохладные. Так почему бы и нет?
– Нет! – воскликнула Светлана. – Нет, нет и нет! Я просто в шоке!
И она унеслась прочь, оставив Любовь Яковлевну в полнейшем недоумении.
– Ну что я такого сказала? – произнесла она. – В наше время… Цаца какая нашлась!
Покачивая головой, Любовь Яковлевна побрела дальше. Вот и бильярдная, в которой отдыхала Лилия. Что-то всплыло в памяти у сыщицы, и она завернула туда. Интересовала ее одна-единственная вещь, которую, как она подозревала, Лилия нашла в сауне. Сыщицкий азарт подсказал, что нужно проверить эту догадку. К огорчению учительницы, дверь в сауну была закрыта. Пришлось отбросить в сторону хорошее воспитание и запрыгнуть на бильярдный стол. Тот слегка дрогнул, но устоял.
– Как же она тогда делала? Так? Или так?
Любовь Яковлевна старалась принимать максимально элегантные позы, поворачиваясь то на правый бок, то на левый, то ложась навзничь. Ничего не помогало. И лишь когда она, вконец разочарованная, собралась спрыгивать на пол, дверь внезапно открылась.
– Отлично!
В сауне не было ничего необычного. Добротная золотисто-желтая древесина с красивыми разводами и крапинками. Все было сделано по вкусу самого хозяина. Детям и детским играм тут было не место. Но Любовь Яковлевну интересовали шкафы, комоды, ящики. И в комнате, предназначенной для отдыха, она нашла небольшой комод. А в нем, выдвинув ящик, обнаружила запас нижнего мужского белья. Тщательно отстиранные и даже выглаженные носки были рассортированы строго по оттенкам. Для маек и трусов имелось еще два ящика.
– Вот они, голубчики!
И Любовь Яковлевна извлекла трусы, которые были лишь на полтона светлее тех, что нашлись в сумочке у Лилии. Точно такие же шелковые трусы с ракушками.
– Тут она их и взяла, – задумчиво произнесла сыщица.
Уходить она не торопилась, стояла и разглядывала ящики, поражаясь образцовому порядку, царящему тут. Судя по всему, у господина Щербакова была страсть раскладывать вещи по тонам. Его безупречно сложенные носки напоминали собой радугу. С «боксерами» и плавками была та же история. И все же в носках в цветовой гамме наблюдалось целых два пробела, в майках тоже два, а вот в трусах насчитывалось сразу три пропуска. В четвертом ящике лежали нижние вещи совсем другого уровня. Это были пацанские штучки, с картинками из аниме, и Любовь Яковлевна сразу подумала, что это ящик с бельем Алика.
Брезгливости учительница не ощущала. Если для поимки преступника пришлось бы копаться в грязном белье, она бы и это сделала. К счастью, белье было безупречно чистым. Сколько вещей Алика отсутствовало, сказать было невозможно. У мальчика образцового порядка в ящике не наблюдалось. Честно говоря, там вообще не было никакого порядка.
– Но что бы это могло означать? Ладно, допустим, Лилия стащила трусы господина Щербакова. Зачем они ей понадобились, тоже оставим за кадром. Но вот откуда Лилия знала, как открывается дверь сауны? И как она могла догадаться, что в сауне есть комод, в котором хранится нижнее белье хозяина? Получается, женщина уже бывала в доме. Или кто-то сказал ей, что нужно делать, чтобы открыть дверь сауны. И куда пойти, чтобы выкрасть трусы.
И сыщица снова взглянула в ящик. В доме столько ценных предметов обстановки, но Лилии почему-то понадобилось нижнее белье хозяина дома. Очень странно. Очень.
– Всем взрослым обитателям собраться в большой гостиной! – услышала она чей-то голос в коридоре.
Новая волна недобрых предчувствий захлестнула учительницу. Не она одна услышала это распоряжение полиции. Судя по лицам людей, поспешивших в гостиную, никто хороших новостей не ждал. Следователь уже сидел в большой гостиной, в которой кто-то разжег камин. Яркое живое пламя освещало и согревало, но оно не могло разогнать тучи, собравшиеся над ними всеми.
– Зачем звали?
– Не томите!
Любовь Яковлевна обратила внимание, что Верочка снова с ними.
– Где ты была?
– В смысле? – удивилась Верочка. – Я все время была тут.
– Где?
– В доме! – засмеялась Верочка. – Прилегла и уснула до самого ужина. Вымоталась что-то.
И впрямь, вид у Верочки даже после длительного сна был каким-то утомленным.
– Я тебя не видела, – пробормотала Любовь Яковлевна.
– Так и я тебя! Ты-то сама где была?
– Не спрашивай. Приключений хоть отбавляй. Сначала нашла потайной ход, пошла по нему, провалилась в подземелье.
– Куда?
Верочка так сильно побледнела, что сразу стало ясно – она сильно переживает за свою коллегу.
– Если что, то со мной все в порядке, – предупредила ее Любовь Яковлевна.
– Тут есть подземелье?
– И лабиринт в нем!
– Ты кого-нибудь там, в подземельях, видела?
– Увы, никого. Но я подозреваю, что там может находиться…
Договорить ей не удалось, потому что в эту минуту следователь поднялся со своего места, и все тут же затихли. Все, кроме Верочки.
– Кто… кто там может находиться? – затеребила она Любовь Яковлевну.
Но сыщица лишь шикнула на Верочку. Она хотела послушать, что скажет следователь. Новости, которые у него были, явно того стоили.
Следователь не стал долго тянуть, сразу приступил к главному:
– Хочу сообщить, что сегодня во время обыска этого дома моими сотрудниками был найден флакон с миндальным маслом.
– Где он был?
– Флакон лежал среди игрушек в комнате, где было найдено тело первой жертвы. Мне не совсем ясно, как флакон переместился из сумочки пострадавшей в детские игрушки. У кого-нибудь есть ответ на этот вопрос?
Любовь Яковлевна покраснела.
– Наверное, это я, – пробормотала она.
– Что вы?
– Я была в той комнате, где умерла Лилия.
На этом желание говорить одну только правду угасло. И Любовь Яковлевна стала слегка приукрашивать действительность. О, самую малость!
– Сумочка случайно расстегнулась, флакон был виден. Я взяла его в руки, чтобы получше рассмотреть. А потом начали кричать, что Женя пропал. И я… наверное, я случайно уронила флакон.
– Замечательно, – произнес Карликов таким тоном, что всем сразу же стало понятно, что ничего замечательного он в этом не находит. – Значит, сначала вы едва не раскокали ценную улику. А когда это вам каким-то чудом не удалось, вы сплошь заляпали его своими отпечатками пальцев.
– Наверное, да.
– Поздравляю!
И снова было понятно, что он не поздравляет, а совсем даже наоборот.
Закончив распекать сыщицу-любительницу, следователь повернулся к остальным:
– Также мной и моими коллегами было установлено несколько фактов, которые могут существенно повлиять на ход текущего расследования. Оказалось, что в этом доме произошло уже три убийства…
– Три!
Это, перебив следователя, вскочила на ноги Марина.
– Как – три? – воскликнула она. – Лилия, повариха и… Кто третий? Мой сын? Женя?
– Гражданочка, успокойтесь, – мягко произнес Карликов. – Что с вашим сыном, мы еще будем разбираться. Пока что нет никаких намеков на то, что он серьезно пострадал. Мои новости не касаются вашего сына.
– Ах, нет. Да?
И Марина снова села. Она совершенно потеряла интерес к происходящему. А вот остальные, напротив, навострили уши.
– Как вы уже знаете, в этом доме за истекшие сутки произошло сразу два убийства.
После этих слов вновь поднялся шум.
– Все-таки это убийства!
– Их отравили!
– Среди нас убийца! Он нас всех на тот свет спровадит!
– И главное, детей он тоже не пощадит!
И снова следователю пришлось успокаивать всех.
– Граждане, дорогие мои, не волнуйтесь вы так. У меня есть новости, которые напрямую касаются лишь владельцев этого дома. Нашими коллегами из смежных ведомств было установлено, что совсем недавно Щербаковы – отец с сыном – вернулись в нашу страну. Два дня назад они пересекли границу Российской Федерации и предположительно сейчас находятся на территории России, а если точнее, то на территории Санкт-Петербурга или Ленинградской области. В связи с этим я счел нужным предупредить всех вас о необходимости проявлять бдительность.
– Мы и так бдительны.
– Куда уж больше.
– А что же эти Щербаковы домой не едут?
– Возможно, они не могут, – загадочно произнес Карликов.
– В смысле?
– Отсутствию господ Щербаковых отца и сына сопутствуют некоторые обстоятельства, – сказал следователь, вроде бы объяснил, но понятнее не стало. – И они касаются того третьего убийства, о котором я вам чуть раньше сказал. Впрочем, если считать хронологически, то это убийство окажется первым.
– Что вы тянете-то?
– Кого еще убили?
– Говорите уже!
Голос следователя прозвучал очень грозно, когда он произнес:
– Первой убили хозяйку этого дома – Анну Сергеевну Щербакову.
– Оп-ля! – пробормотала Марина. – Дамочку-то, оказывается, укокошили!
И, взглянув на классного руководителя, процедила:
– Спасибо, Любовь Яковлевна, хорошее развлечение вы выбрали для наших детей!
– Я тут ни при чем. Я ничего не знала. Это убийство вообще случилось полгода назад!
– Совершенно верно, – кивнул головой следователь. – Полгода назад гражданка Щербакова была отравлена. И яд, с помощью которого от нее избавились, по всей видимости, аналогичен тому, которым была отравлена Лилия. Симптоматика очень похожа. К сожалению, полгода назад делом занимался другой следователь, действия которого я сейчас не стану обсуждать, но официально смерть была признана естественной. Однако в связи с полученными новыми данными, думаю, дело будет вновь открыто и пересмотрено.
– А нам-то что с этого?
– То, что для двух убийств был использован один и тот же яд, заставляет меня думать, что отравитель Анны Сергеевны до сих пор находится в этом доме и продолжает активно устранять тех, кто ему не нравится или попросту мешает.
– Не… не нравится? – дрожащим голосом пролепетала Светлана. – Это как?
Ничего другого ей попросту не оставалось. Высказавшись, следователь отчего-то уставился именно на нее. И под его пристальным взглядом Светлана совсем смутилась и потерялась.
– Что вы имеете в виду?
– Вы ничего не хотите нам прояснить по этому вопросу? – спросил у нее Карликов.
Светлана помотала головой.
– Я не представляю, кто мог захотеть отравить Анну Сергеевну.
– Так ли? А вот у следователя, который какое-то время занимался делом убийства госпожи Щербаковой, имелось сразу несколько подозреваемых. Ну, в первую очередь, конечно, муж. Это понятно, отношения между супругами были… Да что там греха таить, их попросту не было, этих отношений. Каждый из них жил своей жизнью.
Светлана тут же бросилась на защиту господина Щербакова:
– У Анны Сергеевны было очень слабое здоровье. Она не могла участвовать в развлечениях мужа и сына. Алик, несмотря на свою инвалидность, был очень озорным и шустрым ребенком. Анну Сергеевну он утомлял. Она все больше по врачам и больницам проводила время. А Аликом занимались отец и прислуга. Алик был инвалидом, по дому передвигался на коляске, учился дистанционно или с учителями, которых приглашал к нему отец. Да, все свободное время господин Щербаков посвящал своему сыну. На жену его просто не хватало.
– Это все мы знаем. И про любовь отца к своему сыну. И про его прохладные отношения с женой. Но у господина Щербакова был еще один ребенок – дочь. Вы знаете, о ком я говорю?
Светлана промолчала.
– Речь идет о вас, моя загадочная, – произнес следователь, все так же пристально глядя на нее. – Вы и есть дочь господина Щербакова. К чему скромничать?
– Я незаконный ребенок. Отец никогда не был женат на моей матери.
– Тем не менее, он согласился признать рожденного ею ребенка своим. Так что юридически вы наравне с Аликом считаетесь полноправной наследницей своего отца.
– И что? Допустим, это правда. Допустим, что господин Щербаков мой отец. Но я не могла отравить его жену, потому что я никогда не жила в этом доме при ее жизни. Вы же на это намекаете?
– Когда тут жила Анна Сергеевна, вас тут не было. Она была категорически против вашего присутствия в ее доме. Вы были для нее живым напоминанием о том, что муж никогда не хранил ей верность. Но с отцом и братом у вас сложились прекрасные отношения. Отец вами гордился. Брат обожал. И вы могли рассчитывать, что после смерти Анны Сергеевны сможете войти в этот дом на правах члена семьи или даже его хозяйки. И так все и случилось. После смерти супруги Щербакова вы остались за хозяйку в этом огромном доме. Прекрасный результат, не так ли?
– Но я не травила Анну Сергеевну. Не имею такой привычки – травить людей для достижения своих целей.
Карликов в ответ лишь хмыкнул. Мол, говорите, говорите, девушка. А мы пока разберемся.
– Пойдем дальше, – произнес он. – После смерти Анны Сергеевны все было бы для вас хорошо и прекрасно, но существовало одно маленькое упитанное «но». У Анны Сергеевны была родная сестра – Софья, которую женщина пригласила в этот дом, когда почувствовала себя совсем плохо.
– Да, когда здоровье Анны Сергеевны ухудшилось, она вызвала к себе сестру, чтобы та ухаживала за ней. Отец не был в восторге от такого соседства, но Анна Сергеевна сказала, что таково ее желание и что долго это не продлится.
– Она предвидела свою смерть! – воскликнула Альбина. – Бедная женщина…
– Не думаю, что Анна Сергеевна что-то там предвидела, – покачала головой Светлана. – И бедной она точно не была. Она была очень избалованной, эгоистичной и откровенно недоброй женщиной. И если честно, ничем таким она не болела. Просто ей нравилось, когда все вокруг нее суетились и прыгали. И она не придумала ничего лучше, чем изображать из себя больную страдалицу. Это была роль, но она так в нее вжилась, что сама начала верить в свои мифические хвори. Если честно, то мне ни чуточки ее не жаль. Я даже рада, что она умерла и оставила всех нас в покое. Она обладала удивительной способностью отравлять счастье всем, кто находился с ней рядом. Даже Софья Сергеевна, и та сильно страдала от характера сестры и ее злобных выходок. Взять хотя бы последнюю историю с этим злополучным маслом! Ведь в подарок прислали огромную корзину! Да и у самой Анны Сергеевны полки ломились от разных лосьонов, масел и прочей косметики. Вы все это видели! Ей ничего не стоило подарить Софье Сергеевне ту крохотную бутылочку, которая сестре так понравилась. Так нет же! Устроила вместо этого настоящую истерику! Вопила так, что вся прислуга слышала, и Алик тоже. Он мне потом и рассказывал. Она ужасно оскорбила свою сестру, назвала ее неблагодарной приживалкой, которая только и смотрит, как бы чего себе урвать. А цена той бутылочки была просто ничтожна.
О какой бутылочке идет речь, подумала Любовь Яковлевна. Уж не о той ли, с розовым маслом, которая стояла у Софьи на кухне в шкафчике?
– Софье Сергеевне очень понравилась розочка, которая была изображена на бутылочке. Бывает так, что понравится вещь, очень ее хочется получить, вот Софья Сергеевна и попросила у сестры в подарок. Не думала, что та разгневается. Но вместо подарка Софья получила ругань и брань.
– Что характер у покойницы был не сахар, я охотно верю, – произнес следователь. – Но мы сейчас разбираемся в обстоятельствах ее смерти, как я теперь понимаю, насильственной.
– Убийцу не нашли. Отец тоже не поверил, что Анна умерла от естественных причин. Заказал собственное расследование, заставил сделать независимую экспертизу. И она установила, что было некое вещество, которое могло вызвать спазм дыхательных путей и удушье. Но что за вещество и каким-то образом оно попало в кровь, сказать не смогли. От себя могу сказать, что Анна Сергеевна обожала всякие биологические добавки и прочую чушь, выписывала их тоннами. Что-то из этого могло оказаться для нее смертельно опасным. Но назвать этот яд эксперты тоже не смогли.
– Однако благодаря смерти Лилии мы теперь знаем, что яд был в бутылочке с миндальным маслом, которым покойница обильно себя умастила. Лилия повторила ее ошибку и также скончалась. В обоих случаях действие яда было аналогичным, что позволяет нам думать, что и сам яд был одним и тем же. Находилась бутылочка в корзине с косметическими маслами. И сейчас мои сотрудники пытаются установить, откуда была доставлена эта посылка.
– Там на корзинке должна быть этикетка. А на этикетке наверняка указан производитель! – воскликнула Альбина. – Если изготовители добавили в масло какие-то вредные примеси, от которых люди мрут словно мухи, пусть отвечают.
– Боюсь, что все не так просто, – возразил следователь. – Яд не мог попасть в масло на стадии производства, иначе были бы и другие жалобы.
– Ваши эксперты не смогли понять, что яд был в масле. Вот и другие эксперты точно так же опростоволосились.
– Все равно, если бы набор масел фигурировал в нескольких делах с летальным исходом, то информация об этом так или иначе просочилась бы. Но я выяснял, подобных дел не было. Более того, этот набор делают во Франции, производители трясутся над своей репутацией, на каждой стадии производства масла у них жесточайший контроль.
– Вы считаете, что яд в масло попал уже после пересечения границы нашей страны?
– И даже после того, как конкретный заказ был сделан. Враг Анны Сергеевны, кем бы он ни был, точно знал, что она приобретет себе именно эту корзину. И добавил яд в один конкретный флакон.
Светлана подняла голову.
– Я слышала, что Анна Сергеевна получила этот набор в подарок от мужа. С этой корзиной вообще произошла странная история. Корзину доставили в дом ровнехонько на день рождения Алика, он у него в июле. Увидев корзину, Анна Сергеевна ничуть не удивилась, что муж сделал ей такой подарок. Несмотря на прохладные отношения между супругами, господин Щербаков всегда очень внимательно относился к такого рода вещам. Его жена жила в роскоши, ей были доступны все блага мира, лучшие клиники и тому подобные вещи. Корзина с маслами была знаком признательности мужа за сына, рожденного женой. Сама корзина была шикарно упакована, Анна Сергеевна сочла ее вполне достойным своего внимания подарком. Но…
– Снова это ваше «но».
– Вся проблема заключается в том, что мой отец своей жене эту корзину не дарил. А кто подарил, выяснить не удалось, потому что оплата была произведена наличными.
– То есть покупатель должен был лично подъехать в ту контору, которая продает наборы косметических масел?
– Это был магазин, – уточнила Светлана. – Очень хороший и дорогой парфюмерный магазин, который торгует элитной косметикой. И цены там тоже элитные. Покупателей, соответственно, кот наплакал. Все они наперечет. А уж таких, чтобы расплачивались наличными, и вовсе по пальцам сосчитать можно.
– Значит, выяснить приметы покупателя, который приобрел у них эту корзину, не составило особого труда? Почему же это не было сделано в ходе расследования убийства Анны Сергеевны?
– В том-то и дело, что было. И девушка за кассой дала нанятому отцом детективу подробное описание покупателя. Высокая девушка с длинными светлыми волосами и голубыми глазами, одетая в красный сарафанчик.
Стоило ей это произнести, как следователь вновь взглянул на Светлану. И на ее длинные светлые волосы. И на голубые глаза.
– У вас ведь есть такой сарафан?
– И что с того?
– Та девушка в магазине запомнилась продавщицам не только тем, что заплатила наличными. Но еще и тем, что представилась им. Назвала свое имя – Светлана. И сказала, что собирается подарить эту корзину жене своего отца. Не слишком ли много совпадений, как вы считаете?
– Меня об этом, кстати сказать, уже спрашивали. Полгода назад при расследовании обстоятельств смерти Анны Сергеевны, которое оплатил отец, мне задавали тот же вопрос. Но на время покупки той корзины у меня алиби! Я была в другом городе, папа подарил мне тур по Скандинавии. Какая-то другая особа замаскировалась под меня и отправилась покупать ту корзину! Но она не знала, где я нахожусь. Не знала, что я в отъезде. И совершила ошибку!
– Но вы же могли попросить об услуге кого-то из своих подруг? Кто-то мог купить эту корзину для вас, не так ли?
– Зачем мне было просить об этом девушку, похожую на меня? Чтобы привлечь внимание к своей персоне?
– А чем вы, собственно говоря, рисковали? Да ничем! Вы же были в это время за границей. Таким образом, для вас все складывалось идеально. Получалось, что существует некая особа, желающая зла вам и особенно Анне Сергеевне. Что это за особа, неизвестно. Но она существует. И значит, сами вы, Светлана, вне подозрений. К отравлению Анны вроде бы отношения не имеете, сами вы не убийца, а вроде как еще одна жертва.
– Чушь!
– Иного варианта нет. Вы могли быть той, кто прислал Анне Сергеевне корзину, как мы теперь знаем, с отравленной розочкой.
– Хорошо, – произнесла Светлана, стараясь сохранять спокойствие. – Допустим, желать смерти Анне у меня были хоть какие-то основания. Но Лилия тут при чем? Я с ней даже не была знакома!
– С этим мы еще разберемся. Помните смс-сообщения, которые получила Лилия вчера вечером? Они содержали требования непременно быть сегодня в доме господина Щербакова вместе с экскурсией. Так вот мы проверили номера, с которых были присланы сообщения. И один из них оказался записан на некую гражданку Косыгину, которая по странному стечению обстоятельств является вашей двоюродной бабушкой. Вы же не станете отпираться от этого родства? Да, Светлана?
Светлана помотала головой.
– Приглашение Лилии могли послать вы, Светлана! Вам по какой-то причине было нужно, чтобы Лилия оказалась в доме. И Лилия приехала, потому что думала, что просьба быть сегодня с Астрой на празднике исходит от классного руководителя.
Все взгляды вновь устремились на Светлану. Теперь даже Любовь Яковлевна, которая вначале так сильно симпатизировала Светлане, смотрела на нее с подозрением. Что касается Марины с Альбиной, то они прижались друг к дружке поближе, им было страшно, они уже считали Светлану убийцей.
