Ловушка для пальцев

Проезжая через не особо хорошую часть города, я увидел двух маленьких детей, продающих лимонад на обочине дороги. Моя первая мысль была: "Где, черт возьми, их родители?" Кто позволил бы своим детям быть здесь в полном одиночестве? Что, если к ним подойдет какой-нибудь псих, желающий чего-то большего, чем просто сладкий напиток, который они продают? Потом в моих мозгах провернулись шестеренки. А что, если эти очаровательные дети не были такими уж невинными?

Сидя за рулем своего фургона, Джин прочесывал проселочные дороги в поисках свежей добычи: высматривал, не играют ли поблизости детишки. Это тебе не город, где повсюду натыканы рекламные вывески и ярко-желтые знаки «Осторожно, дети!». Чтобы разыскать этих маленьких деревенских мышат здесь, в глуши, приходится прикладывать куда больше усилий.

Спускаясь с холма по загородной дороге, он заметил заправочную станцию, на фасаде которой красовалась вывеска «Сладости от герлскаутов». Джин присвистнул, хотя его больше волновали не сами сладости, а те конфетки, которые ими торгуют.

Фургон въехал на парковку рядом с бензоколонками, и Джин осмотрел вход на заправку в надежде увидеть там малышек за складным столиком с разложенным на нем «Мятным удовольствием» и «Карамельным наслаждением».

Но у входа никого не было.

Джин барабанил пальцами по рулю, размышляя, не зайти ли внутрь. Вдруг его взгляд замер на зеркале заднего вида: позади стоял бело-коричневый седан с мигалками на крыше.

Сзади совсем рядом стояла патрульная машина шерифа с незаглушенным двигателем.

Просто расслабься. Ты же загородил въезд на заправку, идиот. Убирайся с дороги, не мешай копу заправиться.

Он тронулся с места, полицейская машина последовала за ним.

Вот так. Освободи ему путь. Вернись на дорогу. Медленно. Осторожно. Но не слишком медленно и не слишком осторожно.

Фургон выехал назад на загородную дорогу. Шериф сделал то же самое.

Он его преследует.

У Джина кишки скрутило, да так, что его бросило в пот. Он осознавал: шериф, скорее всего, понял, что он не из местных, и хочет его остановить. И если ему – не дай бог – придет в голову осмотреть машину, то он наткнется на большую черную коробку, а в ней обнаружит все его вещички…

Нет! В тюрьме с любителями детишек не церемонятся. Если даже тебе повезет и тебя не убьют, то шлюхой на всю камеру наверняка сделают, и уж тогда твоей заднице придется несладко – держи наготове памперсы.

Тяжело дыша, Джин трясущимися руками вцепился в руль, пытаясь вести фургон ровно. Примерно полмили спустя он увидел боковую дорогу, ведущую глубже в лес.

Ну ладно, сейчас проверим. Если свернешь, а коп поедет следом – значит, он сел тебе на хвост.

Джин свернул с главной дороги на узкую дорожку. Выровняв автомобиль, он задержал дыхание и глянул в зеркало.

Полицейская машина повторила его маневр.

Джин застонал, его грудь сдавило паникой.

Господи, прошу тебя, пусть этот козел уедет, и тогда, клянусь, я перестану всем этим заниматься, я обращусь за помощью, ведь это же болезнь… Я знаю, что поступал плохо, но обещаю: я изменюсь, только, пожалуйста, пусть меня не засекут! Пожалуйста. Пожалуйста!

Он снова посмотрел в зеркало заднего вида. Из-за своего нытья Джин не заметил, что полицейский автомобиль остановился на обочине еще полмили назад.

Джин с шумом выпустил весь воздух из легких так, что лобовое стекло запотело. Он вытер рукой залитое потом и слезами лицо и поехал дальше, следуя всем поворотам и изгибам дорожки, постоянно поглядывая в зеркало.

Спустя десять минут Джин осознал, что совершенно не понимает, где оказался. Развернуться было негде, поэтому Джин остановил машину на обочине и огляделся. Поставив машину на ручник, он заглушил двигатель и вышел на дорогу. Гравий зашуршал под его тяжелыми подошвами. Джин закрыл глаза и прислушался в надежде, что отдаленный звук проезжающих машин поможет ему сориентироваться, но вокруг стояла тишина.

Он поворчал, но вдруг заметил у обочины старый засохший дуб, а на нем – деревянную вывеску: «Холодный лиманад». Судя по почерку и ошибке, писал это явно ребенок. Под надписью была нарисована стрелка, указывающая направление.

Джин посмотрел в ту сторону, затем снова перевел взгляд на вывеску. Настроение резко улучшилось, он улыбнулся.

Фургон снова выехал на дорогу и направился туда, куда указывала стрелка.

Быстро забыв все свои обещания, только что данные Большому Боссу, Джин вернулся к первоначальному плану.

Будь осторожен. Тот коп мог записать твои номера. Если поблизости пропадет ребенок, это может быть конец…

Но всю его рассудительность как ветром сдуло, когда он заметил на обочине двух маленьких девочек. Блондиночка и брюнетка. Обе сидели за деревянным ящиком, служившим столиком для их лимонадной стойки.

Малышки были совсем одни.

Джин замедлил фургон и теперь ехал на минимальной скорости. Девочки помахали ему, когда он проезжал мимо. Он остановил машину посреди дороги и посмотрел на них в зеркало. Они жестами просили его вернуться, манили его, будто сирены – одинокого моряка. Он оглянулся, посмотрел на свою коробку удовольствий и улыбнулся.

Справишься сразу с обеими, а, здоровяк?

Развернувшись в три приема на грязной узкой дороге, Джин подъехал к ним и заглушил двигатель. Приветливо махнув рукой, он вышел из машины и медленно подошел к девочкам.

– Чем это вы тут торгуете? – спросил он, хотя ответ был очевиден.

Блондиночка – лет восемь, не больше, – гордо указала на кувшин с золотистым напитком.

– Это холодный лимонад, дурачок!

Брюнетка – на пару лет старше – осмотрела Джина с головы до ног. Что-то заподозрила? Или просто не могла поверить, будто стоящий перед ней толстяк настолько глуп, что не заметил прямо перед собой огромную вывеску, на которой ясно написано, что они продают?

– Холодный лимонад, да? – повторил Джин, изображая заинтересованность. – А я как раз умираю от жажды. А кто готовил лимонад? Ваши мама и папа?

– Нет. Мы сами, – коротко ответила брюнетка.

– Мы должны зарабатывать себе на еду, – добавила блондинка. – Так нам бабуля сказала. Она нас сюда и привезла.

– Зарабатывать на еду, да? Хм, ваша бабуля – мудрая женщина. – Он уже почти влюбился в златовласую крошку. Вторая ему не особо нравилась, но, похоже, сегодня он наткнулся на выгодное предложение, две по цене одной. – Так вы, значит, сестрички?

Блондинка быстро кивнула.

– Я Бриджетт. А это Нора.

– Тс-с! – прошипела Нора, метнув в ее сторону укоризненный взгляд. Бриджетт сразу опустила глаза.

Джин едва сдержал улыбку. Теперь он знает их имена и может обернуть это в свою пользу.

– Сестренки, значит?

Все лучше и лучше.

Он осмотрел дорогу.

– Маловато здесь народу, чтобы продавать лимонад. Вам так не кажется? Или вы живете неподалеку?

Бриджетт кивнула:

– Ага. Мы живем как раз…

– Мистер! – перебила ее Нора. – Вы будете покупать лимонад или нет?

Он посмотрел на нее, изобразив наивысшую степень удивления.

– Конечно, мисс Нора. Сколько за стаканчик?

– Один доллар, – сказала Нора.

– Хм-м… – Джин игриво смотрел на девочек, выпятив нижнюю губу. – А лимонад-то правда хорош?

Бриджетт уверенно кивнула.

– Ну, тогда… раз уж Бриджетт говорит, что лимонад хороший, я готов заплатить. – Джин достал бумажник, вытащил из него банкноту в один доллар и протянул своей златовласой любимице, пока ее старшая сестра наливала лимонад в стакан. Расплачиваясь с Бриджетт, Джин выставил указательный палец и быстро провел им по тыльной стороне ее кисти. Ему хотелось заранее попробовать ее нежную кожу на ощупь.

Бриджетт хихикнула и отдернула руку. Джин подмигнул ей. Нора опять сурово посмотрела на сестру, а затем протянула Джину стакан.

– Спасибо, Нора. – Он поднял стакан и улыбнулся. – Ваше здоровье! – Джин быстро проглотил напиток. – М-м-м, неплохо. Может, еще стаканчик?

– Один доллар, – потребовала Нора.

Эта маленькая брюнетка начинала действовать ему на нервы. Ничего, чуть позже он на ней отыграется. И постарается сделать это как можно больнее для нее.

– Вот твой доллар.

Взамен он получил еще один стакан и залпом выпил содержимое. Вернув стакан, Джин снова окинул дорогу взглядом. Пусто. Он флиртовал с девочками и в то же время прислушивался, нет ли поблизости машин. Но вокруг стояла тишина.

– Ну, мисс Нора и мисс Бриджетт, спасибо вам большое, удачи вам в работе, пусть бабуля вами гордится. – Он кивнул и направился к фургону.

Девочки посмотрели друг на друга, а затем вышли из-за стойки, с любопытством наблюдая, как Джин уходит.

Он остановился на полпути и обернулся.

– Знаете что… я тут подумал…

Он снова направился к ним, и девочки поспешили обратно за прилавок.

– У вас случайно не найдется стаканчика простой воды, а?

Девочки одновременно замотали головами.

– Эх, жаль, – сказал он, указав большим пальцем в сторону фургона. – Буббе не помешало бы немного воды.

Девочки посмотрели ему за спину, где стоял фургон.

– А Бубба – это кто? – спросила Нора.

– Это мой щенок. Он сидит у меня в машине, там, сзади.

– А он пушистый? – спросила Бриджетт, широко раскрыв глаза.

– Ага, пушистый. Прямо как маленький крольчонок, – сказал Джин, еще раз на всякий случай оглядевшись по сторонам. – Кто хочет посмотреть на него?

– Я хочу! Я хочу! – взвизгнула Бриджетт, выбегая из-за стойки.

– Бриджетт! – осадила ее Нора. – Бабуле это не понравится. Нам надо работать.

Не обращая внимания на сестру, Бриджетт вприпрыжку побежала к фургону.

Сердце Джина заколотилось сильнее. От волнения он вспотел, струйки пота стекали по складкам его пухлого тела. Споткнувшись, Джин вернулся к Норе. У него закружилась голова. Наверное, он переволновался.

– А ты что же… не хочешь взглянуть, малышка? У меня там такой милый щенок.

Нора стояла не шевелясь, в упор глядя на него.

Эта сучка догадалась.

– Ну давай, Нора. Бабуля ничего не скажет, если вы на минуточку отойдете от своего киоска. Бубба будет рад поиграть с вами. Он сидит там совсем один… – Джин с трудом сглотнул. Язык распух, как огромный кусок зефира. – Совсем один… целый день… – бормотал он.

Джин снова повернулся к фургону, сквозь затемненные окна которого маленькая Бриджетт пыталась разглядеть щенка.

– Бубба! Эй, Бубба! – звала она.

Горизонт начал падать. Левая нога Джина подвернулась. Он упал на дорогу.

Бриджетт заметила это и медленно подошла к нему, пока он безуспешно пытался встать на колени.

Нора встала позади него:

– Вы в порядке, мистер?

Он кивнул, с нижней губы капнула слюна.

– Да… голова немного… кружится… – Джин упал на дорогу. Немного побарахтавшись, он утих.

– Ура! Мы справились! – воскликнула Бриджетт.

– Я посторожу его, – сказала Нора младшей сестре. – А ты иди, позови папу. Скажи, что мы поймали одного.

*******

Джин лежал на столе. Голова у него трещала. Он застонал и медленно открыл глаза.

– Как ты там? – спросил хриплый голос.

Веки Джина дрожали, но в конце концов он сумел сфокусировать взгляд на нависшем над ним мужчине. Незнакомцу на вид было лет под пятьдесят, он был худым и изможденным. У ног Джина стояла старуха и не сводила с него своих черных глаз.

Джин попытался поднять руки, но они падали обратно на деревянную поверхность, будто его мышцы превратились в туго натянутые резиновые шнуры. Он хотел пошевелить ногами, но они были намертво зафиксированы. Джин лежал, распластавшись на спине, запястья и колени были связаны нейлоновой веревкой.

– Где… я?

– У нас в гостях, – ответил мужчина.

Такое объяснение Джина не устраивало. Он задергался, пытаясь освободиться и сесть. Но мужчина опустил ему на грудь мозолистую руку.

– Эй, эй. Расслабься. Я объясню, зачем все эти веревки.

Джин в недоумении оглядел пустую комнату и увидел несколько столов, частично покрытых полиэтиленовой пленкой.

– Видишь ли, старик, я увидел, как ты лежишь там, на дороге, и принес тебя сюда, чтобы показать мамаше. Она раньше была медсестрой, так что она хорошо о тебе позаботилась.

– Сколько…

– О, всего пару часов. За это время действие препарата закончилось.

– Действие ч-чего?

Мужчина улыбнулся.

– Лимонад такой кислый, что постороннего привкуса не чувствуешь, да? В общем, я подогнал твой фургон – надеюсь, ты не против? Я подумал, что ты не захотел бы бросать его там, на дороге.

Хотя эти люди внушали Джину подозрение, он был рад услышать, что фургон убрали с дороги, прежде чем кто-либо наткнулся на него и заглянул в багажник.

– Да… спасибо.

– Да без проблем, старик. Надеюсь, ты не обидишься на меня за то, что я поковырялся там немного и кое-что нашел. – Мужчина кивнул мамаше.

Та сделала шаг в сторону, и Джин увидел стол, а на нем – свою черную коробку. Крышка коробки была открыта.

Джина охватила паника, его бросило в жар.

– Слушайте… прошу вас… Я все могу объяснить…

Мужчина поднял руку.

– Не стоит. Я видел те фотографии. На некоторых из них детишки совсем еще маленькие, прямо как мои ангелочки. Помнишь тех двух девочек, у которых ты покупал лимонад?

У Джина скрутило живот. Он с трудом дышал.

– Вы… вы теперь вызовете копов?

Оба незнакомца едва сдержали улыбку.

– Не-ет, – сказал мужчина. – Думаю, это ни к чему.

– Спасибо… спасибо, – пробормотал Джин, мысленно сомневаясь, что эта парочка заслуживает благодарности.

– А знаешь, судьба – забавная штука, – продолжал незнакомец. – Среди всех людей, с которыми мы были вынуждены это делать… – Он сделал шаг вперед и склонился прямо над лицом Джина, пристально изучая его, будто насекомое на булавке. – Ты заслуживаешь этого больше всех.

Прежде чем Джин успел спросить: «Заслуживаю чего?» – мужчина похлопал его по плечу.

– А сейчас отдыхай, мы пока тебя подготовим.

Подошла мамаша со шприцем. Джин изо всех сил пытался высвободиться. Мужчина схватил Джина за толстую шею, чтобы тот не дергался.

– Нет! – прошипела старуха. – Горло не трогать!

Мужчина тут же кивнул и разжал пальцы.

Задыхаясь, Джин вздрогнул: мамаша вытащила из его руки иглу. В пылу борьбы он даже не заметил, как она впрыснула ему лекарство.

Он почувствовал, как его окутало успокаивающее тепло. Веки задрожали. Прежде чем все вокруг погрузилось во тьму, мужчина снова склонился над ним.

– Спи крепко, больной извращенец. Мы с тобой быстро управимся.

*******

Сон.

Он еще ребенок, стоит в гараже возле дома родителей. Отец работает на своем заваленном хламом верстаке.

Станок завизжал. Запахло электричеством, горячими опилками и потом. Спертый воздух не позволяет всем этим запахам выветриться.

Отец поворачивается и спрашивает Джина, не хочет ли он попробовать сам. Джин смотрит на пескоструйный аппарат в руках отца. Инструмент выглядит опасным. Маме бы это не понравилось.

Он в ужасе мотает головой.

Отец с отвращением смотрит на него, а затем опускает взгляд на аппарат. На его лице появляется садистская улыбка.

– Ну, пацан, раз уж ты вздумал его бояться, – проговорил он, – то сейчас я тебе дам повод для страха. – Отец увеличивает скорость инструмента и подходит к своему дрожащему семилетке ближе.

Джин проснулся, насквозь мокрый от пота. Осознав, что находится не в безопасности собственной постели, он вновь испытал ужас, как минуту назад во сне. Визг инструмента тоже не прекращался.

Подняв голову, он попытался разглядеть источник этого ужасного, разрывающего нервы звука. Он встретился взглядом с мужчиной, который стоял у стола возле его ног; мужчина был накрыт полиэтиленовой пленкой, в руках он держал работающую бензопилу, из-под которой разлетались брызги крови и осколки костей.

Мужчина выключил инструмент.

– Мамаша! Он очнулся!

На рот Джина опустился комок ваты, обернутый марлей. Медный привкус крови во рту быстро сменился химическим, обжигающим горло, и страх Джина улетучился.

*******

Джин проснулся, накрытый простыней, и увидел маленькую симпатичную блондиночку, ту, что продавала лимонад. Девочка с любопытством глядела на него. Она опиралась подбородком на сложенные на краю стола руки. Посмотрев на его обритую голову и пластиковую хирургическую трубку, приклеенную белым пластырем к черепу, она спросила:

– Больно?

Джин пожал плечами. Его так накачали лекарствами, что он даже не чувствовал, что из его черепа торчит огромная игла для инъекций.

– Ты проспал долго-долго, – сказала девочка.

Кошмар с отрезанием ног все еще стоял у Джина перед глазами, и он пошевелил пальцами, чтобы убедиться, что все его конечности целы и невредимы. Ремни стягивали его грудь, но руки и ноги были свободны. Они что, не ожидали, что он так быстро придет в себя?

Джин пошевелил губами.

Бриджетт наклонилась:

– Что?

Джин продолжил беззвучно шептать. Девочка приблизилась еще немного.

Еще чуть-чуть, маленькая сучка. Если он сумеет дотянуться руками до ее тонкой шейки, она окажется его заложницей и он выберется из этого сумасшедшего дома.

Бриджетт стояла всего в нескольких сантиметрах от него.

Джин вскинул руки, чтобы схватить ее за горло.

Но простыни не шевельнулись.

Он попробовал еще раз, шипя сквозь сжатые зубы.

Выражение его лица показалось девочке смешным, и она захихикала.

Джин принялся бешено молотить руками и ногами.

Простыни будто застыли.

– Что с моими руками?..

– Все с ними в порядке, глупенький, – сказала Бриждетт, указывая в угол комнаты. – Они во-он там.

Джин застыл, взмолившись про себя, чтобы это оказалось злой шуткой.

– И ноги твои тоже там.

Несколько секунд он тупо смотрел на перепачканную кровью поверхность стола… пока его взгляд не зацепился за куски мяса.

– О боже, боже, боже… – Джин знал, что эти искалеченные конечности не могут принадлежать ему, ведь он чувствует, как шевелит пальцами, но – ради всего святого! – на столе в противоположном углу комнаты действительно лежат чьи-то отрубленные руки и ноги!

– Папе пришлось их отрезать, потому что Оно не любит, когда…

– Бриждетт! – внезапно вскрикнула за его спиной другая девочка, чем довольно сильно его напугала. – Отойди от него.

Джин увидел брюнетку, соседку блондинки по лимонадной стойке. На ней была огромная коричневая ковбойская шляпа.

Нора бросила взгляд на Джина:

– Пап! Он проснулся!

Над головой загрохотали тяжелые шаги, затем в углу заскрипели ступеньки.

– Зачем вы накачали меня снотворным?

– Мы тебе уже говорили, – ответила Нора. – Бабуля хочет, чтобы мы зарабатывали себе на еду.

– Но за что? – заорал он что было мочи.

– Наше дело тебя поймать. И тогда Оно получит тебя вместо нас.

Бриджетт принялась щекотать голую подошву одной из отрубленных ног.

– Ути-пути, – пропищала она и захихикала.

Нора шлепнула ее по руке:

– Прекрати баловаться!

– Пришел в себя, а?

Джин подскочил и увидел мужчину, который теперь полностью – за исключением шляпы – был одет в униформу шерифа.

– Вы… Так значит, это вы…

– Разумеется, – сказал мужчина, стянув шляпу с головы своей дочери и водрузив себе на голову. Он поправил поля, и Джин увидел, как сверкнула золотая звезда.

– Вы что… специально меня сюда заманили?!

– Не-ет, я всего лишь задаю людям нужное направление. А там уж как Господь распорядится. В конце концов, от полиции пытаются спрятаться только те, кому есть что скрывать. Ведь я прав?

– Я вам ничего плохого не сделал! – не подумав, ляпнул Джин. – Я не трогал ваших дочек!

– Нет. Но ты трогал других девочек. – Он кивнул в сторону отрубленных конечностей. – Но больше ты этого делать не сможешь.

– Это не мое! Я же чувствую свои руки и ноги, они в порядке!

– Синдром фантомных болей. Поверь мне: то, что там валяется, раньше принадлежало тебе. Да я тебе сейчас сам все покажу. – С этими словами мужчина сорвал с Джина простыни, обнажив его модифицированное тело. Он был полностью обнажен. Те места, где раньше были руки и ноги, теперь были гладкими, разрезы оказались стянуты стежками, будто концы колбасы. Гениталии также отсутствовали. Теперь, когда от его тела остались только голова и туловище, он стал походить на изуродованный центральный элемент человеческого пазла.

Джин пытался осмотреть свое искалеченное тело.

– И раз уж твои причиндалы тебе все равно больше не понадобятся, мы скормили их собаке, – сказал мужчина. – Ты не против, надеюсь?

Джин в ужасе взвыл.

В комнату вошла мамаша, потряхивая в воздухе ректальным термометром.

Мужчина ослабил ремни и перевернул Джина на бок.

– Перед тем как мы начнем, мы должны убедиться, что у тебя нет жара.

Женщина вставила термометр Джину в задний проход.

Джин скривился от боли и перестал всхлипывать.

– Да ладно тебе, – сказал мужчина. – Уж это-то ты сможешь вытерпеть.

Джин поймал на себе взгляды девочек и пристыженно отвернулся. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким уязвимым.

– Тридцать семь и один, – сказала старуха.

– Чудненько! В самый раз.

– Ради всего святого, что бы вы ни собирались со мной сделать, – прошу вас, не надо!

Нора и Бриджетт вышли из кухни. Мамаша протянула мужчине носовой платок, связанный узлом посередине.

– Ты уж прости, – сказал он, – но не очень-то хочется, чтобы ты нас покусал.

К тому времени, как девочки вернулись, толкая перед собой больничную каталку, Джин уже лежал завернутый в простыни и с кляпом во рту. Мужчина приподнял его над столом, а старуха взялась за капельницу, трубка от которой была приклеена пластырем к макушке Джина. Трубка натянулась, и кожа головы Джина тоже, так что игла чуть не выскользнула. Он шипел от боли, пока женщина не ослабила натяжение.

Джина поместили на каталку и вывезли на крыльцо, на ступеньках которого лежал толстый лист фанеры в качестве самодельного пандуса.

Мужчина повернулся к своим дочерям: те с любопытством выглядывали из-за его спины.

– Идите-ка в дом, девочки. Не на что вам тут смотреть.

Джин широко раскрытыми глазами оглядел заросший деревьями участок, отчаянно силясь понять, что его ждет. Вокруг было безлюдно, ни одного жилого дома.

Пока его спускали по пандусу и катили по грязной тропинке, петляющей между деревьями, старуха безмолвно шла рядом и несла капельницу, будто принимала участие в похоронной процессии.

Они приблизились к куче земли, рядом с которой зияла большая яма. Каталка остановилась, и мужчина подошел к краю, торжественно глядя вниз.

Джин затряс головой, по лицу текли сопли и слезы.

Мужчина заметил, как Джин таращится на яму.

– Чего? Думаешь, мы тебя туда засунем? – Он вернулся к каталке и поднял ее ручки. – Не надейся так легко отделаться, – спокойно добавил он.

Они покатили его дальше.

– Нет, мы всего лишь хотели выкопать новый колодец. – Он выдохнул и бросил беглый взгляд на старуху. – Больша-ая ошибка с нашей стороны, вот что я тебе скажу. Лучше бы мы продолжали пить жесткую воду и радоваться тому, что имеем.

Старуха понимающе кивнула.

– Понимаешь, старик, оттуда-то Оно и вылезло. Вокруг столько гектаров земли, а мы умудрились выбрать для нашего колодца именно то место, где Оно спало.

Старуха хохотнула.

– Первой была моя жена, – продолжал мужчина, голос его слегка дрожал. – Девочки нашли то, что от нее осталось. Они прибежали домой в истерике, и я пошел проверить, что там. И тогда Оно показалось.

Оба они – мужчина и старуха – одновременно вздрогнули.

Воспаленные глаза Джина метались из стороны в сторону, отчасти пытаясь определить, куда его везут, но главное – надеясь увидеть среди деревьев кого-нибудь, кто мог бы спасти его от этого безумия.

– Оно рассказало мне, чего хочет. Что я должен делать. А если бы я отказался, следующими жертвами стали бы мои дочки. Куда бы мы ни уехали, Оно нашло бы их и девочек ждала бы участь пострашнее той, что постигла их мать.

Тропинка изогнулась, и они вышли к огромному ветхому двухэтажному амбару. У Джина по спине пробежали мурашки. Место выглядело зловещим.

– Ну вот, сюда мы и приносим людей, – сказал мужчина, кивнув в сторону амбара. – О-о, тебе, наверное, непонятно, как я могу заниматься всем этим, несмотря на данную мной клятву соблюдать правопорядок. Ну, есть вещи поважнее законов, придуманных человеком. – Он сделал резкий вдох. – И одна из таких вещей – делать все возможное для защиты своей семьи.

Они остановились возле больших раздвижных ворот, запертых на три висячих замка. Мужчина взял у старухи капельницу, чтобы она смогла отпереть амбар.

– Ладно, давай начистоту. Когда я понял, что ты собирался сделать с моими девочками… – С гримасой отвращения на лице он покачал головой. – В общем, наконец-то я получу удовольствие от того, что обычно расходится с моими моральными устоями.

Когда ворота ангара раздвинулись, в ноздри Джину ударила омерзительная вонь гниющего мяса и экскрементов.

Внутри было темно, если не считать единственного столба света из выломанной доски на крыше. Подобно прожектору, он освещал огромный деревянный стол. Джина поднесли к этому деревянному алтарю с кожаными ремнями и подушкой, заляпанной пятнами крови. Поверхность стола была измазана едва ли не всеми жидкостями, которые только могут выйти из человеческого тела: дерьмом, мочой, рвотой, кровью. Повсюду кружили мухи.

Джина подняли с каталки, и он замотал головой из стороны в сторону, осматривая темный амбар. Ему показалось или в дальнем углу кто-то пошевелился? Джина развернули, и он потерял из виду то место, где во тьме ползало что-то огромное. Его опустили на липкий стол и перевернули на живот. Мужчина снял с тела Джина простыни, и теперь он лежал совсем без одежды, будто новорожденный на пеленальном столике. Под бедра ему засунули подушку, чтобы приподнять его голый зад.

Пока мужчина привязывал Джина к столу лицом вниз, старуха прикрепила капельницу к металлическому шесту, который стоял рядом, и проверила, чтобы трубка не касалась перепачканной поверхности стола.

– Ты когда-нибудь держал в руках китайскую ловушку для пальцев? – прошептал мужчина на ухо Джину.

Джин промолчал. Его больше беспокоила окружающая его темнота и нечто, скрывающееся в ней.

– Ну ты же знаешь, как она работает? Вставляешь пальцы в дырки с двух концов, а вытащить обратно уже не можешь, тянешь их в разные стороны, и эта штука тоже растягивается. Ну так вот, с тобой сейчас будет то же самое. – Он развязал платок и вытащил кляп изо рта Джина. – Рожей вниз, задницей вверх. Две дырки. Вот что ему нужно. А все остальное можно просто-напросто оторвать. – Он кивнул на обезображенное тело Джина. – Вот зачем были нужны эти маленькие операции. Нельзя, чтобы ты истек кровью, прежде чем оно с тобой закончит.

– П-п-пожалуйста! Прошу, не делайте этого! Я все что угодно сделаю! Все что угодно!

– Ты и так делаешь, – проворчала старуха.

Мужчина сделал шаг назад и указал на капельницу.

– Дрянь, которой мы тебя накачали, ненадолго смягчит боль. Но когда действие закончится, придется тебе потерпеть.

Из тьмы донесся нечеловеческий рык. Все трое посмотрели в том направлении, откуда шел звук, пытаясь разглядеть что-нибудь во тьме.

Мужчина снова повернулся к Джину и похлопал его по плечу.

– Оп-па. Кажись, пора. Мы злоупотребляем его гостеприимством. – Вместе со старухой они направились к выходу.

– Прошу вас! Нет! Не оставляйте меня тут!

Дверь захлопнулась, и вокруг стола сомкнулась темнота.

Где-то на полу за спиной Джина раздалось утробное ворчание.

Джин остолбенел. Он слышал, как что-то большое ползет к нему по земле, к нему и к его приподнятой голой заднице.

Внезапно передняя часть стола подлетела вверх. Взвизгнув, Джин покатился вниз. Но кожаные ремни крепко держали его, не давая упасть.

Стол с грохотом опустился на землю, подняв облако пыли. Джин застонал. Он знал, что оно – чем бы оно ни было – пытается наклонить стол и стряхнуть его вниз, но, слава богу, этому препятствовали ремни.

Если он сумеет удержаться на поверхности, то это нечто там, внизу, не сможет его достать, и тогда…

На деревянную столешницу за плечами Джина опустились огромные бледные руки с длинными когтями. Он почувствовал горячее дыхание на затылке. На спину ему капнула теплая слюна.

Джин в ужасе содрогнулся.

Существо не собиралось сбрасывать его на землю, оно само пыталось взобраться наверх. И теперь залезло ему на спину.

Что-то теплое и дряблое шлепнулось ему на спину в районе поясницы. Скользя вниз к его заднице, постепенно твердеющий отросток оставлял на его спине теплый липкий след. Затем чудовище издало оглушительный рев, и что-то горячее, жесткое и невероятно огромное проникло в приподнятый зад Джина. Пульсирующий фаллос скользнул в его прямую кишку, а затем в толстый и тонкий кишечник в поисках лучшего места, куда можно было бы отложить яйца. Джин завизжал и забился в агонии, пытаясь позвать на помощь.

Но крик о помощи так и не прозвучал. В его рот тотчас вошел другой теплый мясистый отросток, который начал спускаться по пищеводу и дальше, пока, наконец, не остановился в желудке, чтобы оплодотворить яйца, только что оставленные там с другого конца.

Живот Джина вздулся, сам он кашлял и задыхался, молясь, чтобы кто-нибудь вызволил его из этого ада, пока еще не слишком поздно. Но все божественные вмешательства, запланированные на этот день, уже произошли ранее: Джин получил по заслугам, оказавшись в роли жертвы, а его палачами стали детки – только что вылупившиеся детки, которые с огромным удовольствием питались его слабым и беззащитным телом.

notes

Назад: Внутри стенного шкафа

Дальше: Примечания