Глава 12
Немного правды
Илан проводил взглядом утлую летающую лодку, на которой отбыла Диана, и отошёл от окна. Стоило Крис скрыться с его глаз в коридорах особняка, он немедленно дал волю исследовательскому зуду. В конце концов, Зерб хотел разобраться в том странном ритуале: восьмые дети, Восьмой и Возвращение. Слишком много слов начинающихся на «в», чтобы их проигнорировать.
Маг повернулся спиной к окну и посмотрел на книжные шкафы. Толстые тёмные полки, что не гнулись под весом тяжёлых гримуаров, посмотрели на него в ответ. Библиотека была построена по принципу атриума: четырёхэтажная, где шкафы стояли на галереях вдоль стен, а центральное пространство отошло под провал светового колодца. Илан похрустел пальцами, вздохнул и решительно направился к лестнице. Его ждал самый глубокий этаж хранилища знаний. Именно там он держал научные труды по магии, изданные ещё в эпоху Воцарения. Больше половины из них попали в руки Зерба с помощью барона Глассин.
Учитывая обстоятельства, он первым делом отправил свою свиту к Мерсе Глассин. У него не было времени дожидаться оплаты долгов или её банкротства и выкупа имущества. Поэтому тотальный контроль и охрана стали лучшим выбором. Как только Илан закончит с этим идиотским домашним арестом, то немедленно отправится к Мерсе с обыском. Да, именно с обыском! Он перевернёт родовой дом Глассин вверх дном, если потребуется, и найдёт всё, что не успел ему передать покойный барон! Слишком много случайностей и совпадений начало скапливаться вокруг отдельно взятого мага Крови.
Илан пристукнул кулаком по перилам и вернулся в реальность. Планы следовало исполнять по порядку. Лестница привела его в полумрак нижнего этажа библиотеки. Зерб привычным движением нащупал на стене выключатель, и под громкий щелчок начали разгораться гелиевые лампы. Длинные стеклянные колбы тянулись по всему периметру галереи, помогая слабому дневному свету своим оранжево-белым свечением. Книг на этом этаже было меньше, их древние, богато украшенные корешки мрачно поблёскивали из-за стеклянных дверец шкафов.
Кое-что в коллекции могло заживо сожрать неосторожного читателя. И именно в этих книгах стоило искать ответы. Отправная точка у Зерба имелась — ритуал. Его магическую формулу Илан мог написать по памяти с закрытыми глазами. Оставалось сравнить её с тем, что он увидел в катакомбах древнего могильника.
Илан занял место за просторным рабочим столом, взял из стопки бумаги чистый лист и макнул ручку в чернильницу. Он рисовал быстро и аккуратно, как умели ритуалисты и художники. Красные чернила выстроили руны в пентаграмму. Перо ручки замерло над листом на мгновение, а затем Илан начал дополнять рисунок новыми частями. На каждой вершине пятилучевой звезды вырос круг. Пока что Зерб не задумывался над задачей этих магических конструктов. Он лишь извлекал их из памяти.
Пару раз ему пришлось начинать сначала, но вот перед ним легла удовлетворительно выполненная схема ритуала. Первая неправильность бросилась ему в глаза сразу: он не знал часть рун. Илан потёр висок. Такого быть не могло. Рунический алфавит Крови не был самостоятельным, да. Знаки, надёрганные из других Алфавитов, лишь творчески приспособили для конкретных целей.
— Как такое возможно? — Илан подтянул к себе чистый лист и начал чертить на нём классическую решётку Алфавита. Семь строк по семь символов. — Да ладно?..
Большей глупости и представить было сложно, но Зерб выписал незнакомые руны, а затем сделал новую решетку восемь на восемь. Он скривил губы и почесал затылок.
— То есть выкидываешь пятнадцать рун из Алфавита, чтобы он сохранил стройность и работоспособность, и оставляешь так? Что за дичь?
Такого не могло быть. Руны Алфавита иногда могли быть самостоятельными и самодостаточными знаками, но в большинстве своём их требовалось объединить в рунную формулу. Как маг Крови Зерб никогда не сталкивался с недостатком в заклинаниях и ритуалах. Логическая нестыковка была слишком большой, чтобы просто спихнуть её на теорию о стирании всего, касающегося Восьмого и Воцарения, из источников.
Зерб откинулся на спинку стула и задумчиво хмыкнул. Возможно, что эти руны не из Алфавита Крови? Если не множить сущности, то вполне. Илан сфокусировал взгляд на сборнике магических рун, который барон Глассин передал ему при последней встрече.
«А я ведь так и не изучил его подробно».
Он выбрался из-за стола и подошёл к шкафу. Книга тяжело легла в ладонь. Увесистый том пах древностью и старой веленью. Тонко выделанная телячья кожа, выкрашенная в разные цвета, намертво вобрала в себя мудрость давно умершего составителя. Илан вернулся за стол и положил книгу перед собой. Алфавиты шли друг за другом в хронологическом порядке, так указал в коротком предисловии сам автор.
— Вода… — Илан не совсем понимал, почему именно эти извилистые руны стали первыми магическими символами, но сейчас его это и не интересовало. — Перечень, звучание, значение… Земля. Перечень, звучание, значение. Огонь… Воздух.
Четыре первичных Алфавита содержали в себе по тридцать-сорок рун. В них он новых знаков не нашёл. Дальше в сборнике шли многочисленные специальные Алфавиты. Мелькнула среди них и Кровь. Сорок девять знаков, ничего нового. Илан дёрнул щекой и продолжил чтение. Первые нужные руны он нашёл в Алфавите Пространства. Короткий двадцатизначный набор, который использовали только Призыватели скал.
Зерб крепко задумался. Что он знал о религии? Немногое. В детстве он выучил всё, что от него требовал отец, но сам герцог Зербана не был особо религиозным. После подавления Сорокадневного восстания Илан не посещал церкви. Разуверился в том, что они нужны.
— Восьмой. Божественный Царь, свергнутый свитой. Создатель всего и вся. Тиран-пожиратель. Хм. — Илан выпрямился, расправил плечи и набрал побольше воздуха в лёгкие. — Восемь дней и восемь ночей будет собирать Он воинов! На девятый день полчища сметут благочестивых сынов и дочерей Семерых, чтобы пировать на их телах! На десятый день явит Он свой лик в Чертогах Семерых и словом Своим возродит страх, ужас и погибель, от которых не будет спасения восемь тысяч лет!
С лестницы раздались редкие хлопки.
— Я рад, что ты не забыл уроки богословия. Аристократ отличается от простолюдина не только фактом своего рождения в замке на дорогих простынях, но и знаниями, — герцог Зербана подошел к столу и заглянул в записи Илана.
— Папа, я рад тебя видеть, — выражение лица Илана не соответствовало его словам. Он встал и повернулся к отцу.
Герцог замер, следя за сыном. Тот не называл его «папой» с детства.
— Меня недавно заинтересовала такая вещь как генеалогия. Прошлое семьи. Наш род насчитывает тысячелетия, а Зербов можно встретить в любом городе Конкордии. Более того, на любом дирижбле. Даже под Вуалью, если хорошо поискать.
— Согласен. И что?
— Ты седьмой сын, наследник деда. Все дяди и тёти сгинули на просторах мира. От них остались два сына и дочь, если правильно помню, — продолжил Илан.
— Три сына и дочь, — поправил его герцог. — К чему ты ведёшь?
— Сейчас объясню. Но сначала вопрос на засыпку: какая по счету дочь мама?
Эти слова ударили герцога словно электродубинка. Илана не интересовали подобные вопросы. Более того, их появление после встречи с культистами Восьмого, а также рисунки, в которых легко опознавался ритуал Призыва — всё это было очень плохими признаками.
— Мама единственная дочь маленького угасшего рода, — контролируя лицо и голос, ответил герцог.
— Единственная или единственная уцелевшая?
— Сын. Если у тебя есть вопрос, который ты хочешь мне задать, то задай его прямо! — не требовалось возглавлять Надзор, чтобы понять к чему клонил Илан.
— Вот это я увидел неделю назад, — молодой маг Крови взмахнул листком с ритуалом. — И в центре этой конструкции лежала девочка! Восьмой ребёнок для Восьмого! Вопрос? Вот тебе вопрос: ты не перепутал нумерацию своих младших детей?! И второй: откуда ты знаешь этот ритуал?!
Илан проорал эти слова в лицо отцу. Он чувствовал, как магия струится по кровеносным сосудам, готовая выплеснуться в реальность всепоглощающей волной. Это же чувствовал и герцог. Лишь тяжёлый, полный затаённой боли вздох выдавал его состояние.
— Каждый родитель надеется, что у него не случится какого-то разговора с детьми, — он обошёл Илана и грузно опустился на стул. — Что ж… давай по порядку. Твоя мама единственная уцелевшая, наследница рода. По совпадению — восьмая дочь. Твой дед объяснял мне риски, и я, в свойственной для юности манере, учёл их, но в основном проигнорировал. От союза седьмого и восьмой может, подчёркиваю, может появиться Вместилище! Но совсем не обязательно им станет именно восьмой ребенок. Поэтому сын, отвечая на твой вопрос, нет, не перепутал. Ирэна седьмая, ты восьмой.
Зерб промолчал. Мог ли лгать ему отец? Мог. Он отдавал себе отчёт в этом. Стал бы? Илан сомневался. Требовать каких-то безумных клятв на крови с фейерверками и прочей мишурой глупо и бессмысленно. Оставалось лишь поверить на слово. На самом деле, ему хотелось поверить отцу. Узнать, что вся несправедливость в его жизни всего лишь рок, нежели воля родителя.
— Религиозные тексты часто грешат обобщенностью, отсутствием важных деталей. В конце концов, это не материалы следственного дела, — глава Надзора усмехнулся. — Каждый наш ребёнок мог бы стать Вместилищем. Сонм Пророков. Хор истины. Твой прапрадед бредил этой идеей. И это ответ на второй вопрос. Наша семья не поддерживает культистов Восьмого только последние три поколения. Уже твой дед уничтожил ритуальный зал и храмовую библиотеку. Мне от него перешла лишь тоненькая тетрадь с описанием нужных ритуалов, которые позволят поддерживать жизнь в избраннике.
— Но зачем?
— Избранников много, а Вместилище лишь одно. Как только культ успешно призывает сущность Восьмого, остальные просыпаются. Возвращаются. Здоровые.
Мир сделал кульбит вокруг Илана. Второй раз за неделю. Он стоял в шаге от того, чтобы вернуть Ирэну к жизни! Если бы он знал!
— Но почему ты не сказал?! Почему не объяснил?! — фактически взвыл Илан. — Я бы сам…
— Создал ячейку культа? Искал и трахал седьмых дочерей? А потом бы резал собственных детей, освобождая тело для сущности Царя? Смотрел бы в глаза своей Диане и говорил, что всё ради сестры? — ядовитая ухмылка и иронично вскинутые брови отца остудили пыл Илана.
— Нет.
— Нет. Это сейчас нет. А лет шесть-семь назад очень даже да! Ты думаешь, я не видел, что ты изучаешь по ночам, заплатив служанкам? Да даже мои палачи не настолько любознательны, и куда как более аккуратны! Пару женщин от инвалидности спасал я лично! А если бы я рассказал о возможном, подчёркиваю, возможном способе вернуть Ирэну? В тебе много достоинств, сын, и глупость нашего общества не смогла тебя остановить, но ты фанатик.
— Я не фанатик! — ответил Илан дрогнувшим голосом.
— Ой ли? А если посмотреть на твои действия, то фанатик фанатиком. Вижу цель, иду к цели. Любыми способами и средствами! Это сейчас ты ещё хоть как-то контролируешь себя. Здоровый эгоизм, так бы я сказал. Теперь мы вполне можем вместе подумать о том, как спасти Ирэну, раз уж в Конкордате внезапно возродился давно истреблённый культ. Садись и слушай.
Герцог указал головой на стоящий у шкафа стул. Илан медленно выдохнул, взял стул и присоединился к отцу за столом.
* * *
Их посиделки затянулись далеко за полночь, слишком многое нужно было им обсудить. Слишком много секретов нашлось в семейных закромах. Илан неторопливо вышагивал по улицам Конкордии, размышляя об открывшихся ему вещах. Сквозь жилет серого костюма-тройки нещадно, пусть и иллюзорно, жёгся серебряный знак Надзора. Отец добился своего, и блудный сын согласился стать официальным агентом. Для упрощения поисков и взаимодействия с некоторыми лицами, так сказать.
Зерб поправил шляпу-котелок и уступил дорогу семье с троицей детишек. Он решил пройтись по городу, устаканить в голове результаты откровенной беседы с отцом. Тот рассказал лишь обрывки из семейного наследия, но и этого было достаточно, чтобы взглянуть на окружающий мир под другим углом. Как что-то привычное внезапно становится новым? Илан остановился перед монументальной аркой, посвящённой Семерым. Только сейчас он понял, что бесполые фигуры, вскинувшие руки к небесам, славили не небеса. Когда-то они тянули свои каменные пальцы к фигуре, что стояла в их круге. Теперь же вместо Восьмого арку венчал длинный шпиль, возвышавшийся на несколько ярусов.
И так было повсюду. Старая Конкордия дышала пылью строительных работ, и пусть время и искусные мастера сгладили, выровняли, вычистили следы истории, стоило лишь задуматься, чтобы увидеть истину. Не везде Царь высился над Семерыми, и кое-где просто нельзя было стесать барельф, сколоть основание. Такие несуразности архитектуры было легко заметить, если присмотреться. Зерб никогда не присматривался. Он вообще впервые за три года почувствовал дыхание города. Безнадёжная гонка в поисках лекарства обрела осязаемую цель и внезапных противников. Она перестала быть бессмысленным метанием от находки до находки.
Илан по пологой спирали поднимался всё выше и выше по ярусам города, пока наконец не добрался до небольшого поместья, окружённого таким же небольшим садом, с небольшими статуями, прячущимися за небольшими кустами. Родовое гнездо Глассин было воплощением слово «небольшой». Аккуратный двухэтажный коттедж, увитый плющом. В окнах Илан увидел Эзеля и Фареля. Рале уже стояла на пороге, ожидая господина.
— Как у вас тут? — спросил Зерб, входя в дом.
— Была одна истерика, но я вылечила её стаканом холодной воды, — заявила Рале, подхватывая Илана под руку.
Она снова щеголяла длинным платьем и босыми ногами. Зерб предпочёл не реагировать. Хотелось ей дурачиться, пусть. Его интересовало другое.
— Обыск провели?
— В процессе. Ласи изучает карты и координаты. Но уже сейчас я могу сказать, что барон летал очень часто и посетил очень много мест. В целом удивительно, что ему требовались заёмные деньги.
Они прошли через просторный холл и вышли в гостинную. Шкафы явно двигали, часть сервизов до сих стоит на круглом столе. Книги стопками кучковались в углах. На обоях хорошо заметны прямоугольные следы снятых картин.
— Здесь ничего необычного, — добавила Рале. — Ласи пролистала каждую книгу, но здесь лишь романы, религиозные опусы и заметки известных путешественников.
Со второго этажа спустился Эзель.
— Рал, я закончил перебирать письма для Ласи… господин, рад вас видеть! Обнимемся в честь длительной разлуки?
— Конечно! — Зерб толкнул Рале в объятья к белоголовому. — Мерса на втором этаже?
— Да… да отпусти ты меня! — рыкнула Рале.
— Не мешай мне изучать природу женской сексуальности. Может быть ты вернёшь меня на путь истинный, — пробормотал Эзель, не зная куда положить руки, чтобы потом их не лишиться.
Илан обошёл их и поднялся наверх. Он чувствовал Мерсу Глассин сквозь стены и перекрытия, но не детально. Так, общее направление. На лестничную площадку выходило четыре двери и две арки. Через одну из арок Зерб разглядел обложенную книгами и бумагами Ласи. Блондинка в канареечном платье была погружена в них и не обращала внимания на окружающий мир.
— Фарель?
Белоголовый выглянул на зов из-за правой дальней двери. Комната с окнами на сад.
— Господин?
— Мерса там?
— Да, — Фарель распахнул дверь, пропуская Илана.
Мерса Глассин, одетая в голубое домашнее платье, явственно вздрогнула, когда Илан вошёл в комнату.
— Леди Глассин, я рад, что наше новая встреча происходит при более мирных обстоятельствах! — улыбнулся Илан.
— Милорд Зерб, примите мои искренние извинения! — она вскочила с кресла. — Произошло недоразумение! Эти люди ни в коем случае не должны были сражаться с вами! Они защищали меня от другой угрозы!
— Стыдно спросить, но что вам такое угрожало, что потребовалась защита стольких вооружённых людей? — вскинул брови Илан.
— Я имела повод считать, что отца убили не пираты, а конкуренты. Он, конечно, не рассказывал мне в подробностях о своих путешествиях, но общую канву я представляла, — она сложила ладони перед собой.
Зерб посмотрел на её покрасневшее лицо и тонкий тремор пальцев, а затем прислушался. Сердце девушки работало как старый насос, качая кровь и оглушительно стуча. Мерса едва заметно прикусила нижнюю губу и отвела взгляд.
Такая откровенная неспособность скрыть собственную ложь позабавила Илана. Это даже без учёта тонкой магии Крови, которая сигнализировала о наглом обмане.
— Милая Мерса. Дорогуша. Присядьте, — Илан подошёл к ней и надавил на плечи, возвращая в кресло.
Она вздрогнула от прикосновения, но подчинилась. Зерб поддёрнул штанины, встал перед ней на одно колено и взял аккуратные кисти в свои длинные пальцы.
— Милорд?
— Мерса, у меня к тебе важный вопрос. Он определит наши судьбы, а твой ответ станет самым важным в жизни, — Илан проникновенно заглянул ей в глаза и робко улыбнулся. — Зачем ты меня обманываешь?
Девушка дернулась, но вырваться из хватки Зерба не смогла. Улыбка, застывшая на его лице, сделала бы честь любому маньяку-палачу. Мерса боролась. Она напрягалась всем телом, пыталась пнуть мужчину — без толку.
— Успокойся, пока я снова не вскрыл тебя и не выпотрошил как рыбу. Ты знаешь всё, что мне нужно. И ты со мной этим поделишься!
— Вы не можете меня убить! — выкрикнула баронесса.
— Конечно не могу. И, что самое интересное, не буду. Просто если ты не ответишь на мои вопросы сейчас, ты ответишь позже. Твое тело станет мягким и податливым, моральные границы расширятся настолько, что групповой секс со статуями Семерых станет твоим скучным вторником. А значит и нужда в секретах отпадёт. Думаю, достаточно будет на тебя подуть, чтобы из тебя полилось всё. Вообще всё. В том числе и информация. В конце концов, я владелец борделя. Итак?
— Что вы хотите знать?.. — тихо спросила она.
— Почему ты меня обманула? Что ты знаешь об экспедициях и смерти отца?
— Отец работал не только на вас.
— Не новость. И что? — вскинул брови Илан.
— Он давно нашёл общий язык с небольшой религиозной группой… возможно, вы слышали о царепоклонниках?
Зерб тихонько хмыкнул. Улыбнулся, а затем расхохотался. Он смеялся там искренне и заразно, что даже Мерса несмело улыбнулась.
— Ох… девочка. Как же это было?.. Величие оставленное в старине может ожить!
Герцог Зербана рассказал о старых фразах-ключах, которые культисты раньше использовали в Конкордии.
Мерса изменилась в лице. Все её страданья можно было прервать всего лишь несколькими словами. Но она и представить не могла, что сын герцога Зербана окажется сторонником культа. Внезапно девушка почувствовала как вокруг сердца обвивается холодная, колючая лоза. Граф ждал, сверкая синими глазами.
— Вечное одиночество Семерых молит об освобождении, — прохрипела Мерса.
Магия Илана ослабила хватку. Ответ был правильным. Мерса действительно оказалась культисткой Восьмого. Это легко объясняло наёмников, вооружённых как армейское подразделение.
— Думаю, мне придётся задержаться для обстоятельного разговора. Я хочу знать всё, — в воздухе за спиной графа вспыхнули руны Крови. — А потом ещё немного.
Мерса подавилась криком.
Назад: Глава 11 Квиты
Дальше: Арка 2
