Глава седьмая
День 9

Было раннее утро, солнце только взошло. Мэтт Бриндл проснулся от испуга. Глаза широко открыты, холодный пот покрывал все тело.

Его демоны вернулись. Кошмар повторился, обеспечив очередную бессонную ночь.

Он сел, помассировал голову и осмотрел комнату. Все было на своих местах. Он не был в том здании. Никто не пытался его взорвать. Все это случилось с другим человеком, в другое время. Он был дома, в своей кровати, измотан, но цел. Телесно, по крайней мере. Насчет разума он не был так уверен. Он восстановил дыхание. Полгода прошло, а последствия травмы того дня никак не уходят.

В комнату без стука зашла мать.

– Кофе и газета. Строители будут в десять. Надеюсь, ты разобрался в том, чего хочешь. Если ты намерен закончить подготовку и запустить этот проект к следующей весне, тебе нужно им заняться.

Ах да, строители. Его проект. Его планы по обновлению Бриндл-Холл и самого себя. Он хотел превратить разрушающееся поместье георгианской эпохи в преуспевающий бизнес. Джозиа Бриндл, его предприимчивый предок, им бы гордился. Ему нужно было взять себя в руки.

Его матери, Эвелин Бриндл, было под шестьдесят. Она была стройной и бодрой женщиной с карими глазами и темными волосами. Цвета воронова крыла, как говорил ее муж. Она передала эти черты обоим своим детям.

– Фредди – знаток своего дела, мам. Он занимался такими вещами раньше. Он меня не подведет.

Фредди Редман был его друг, владевший своей строительной фирмой. Несколько месяцев назад, одной пьяной ночью в местном баре, они состряпали вместе план по преобразованию Бриндл Холл. Несмотря на сомнительные обстоятельства рождения этой идеи, она имела смысл, и Мэтт хотел довести ее до конца.

Его мать покачала головой.

– Лично я считаю, это слишком масштабно и слишком рано. Тебе нужно отдохнуть, ты не забыл?

– Мне нужно зарабатывать на жизнь, а поместье отчаянно нуждается в деньгах. Мы тут сидим на золотой жиле. Этот дом – да и вообще все поместье Бриндл – созрел для перемен.

Это была больная тема. Эвелин не хотела, чтобы он возвращался в уголовный розыск, но и не хотела, чтобы он что-то менял в поместье. По ее убеждению, все было хорошо и так. Но Мэтт очень хорошо знал, что это неправда. Семья находилась на волоске от банкротства.

– Дело не в доме, Мэттью. Я не хочу, чтобы по всему поместью топтались люди.

Все тот же аргумент. Но его мать была неглупа. Она должна понимать, что им нужно что-то делать. На протяжении многих лет поместье Бриндл приходило в упадок. Его зарплаты инспектора катастрофически не хватало на содержание большого старого особняка и примыкающей территории. Семейный кошелек десятилетиями пустел. Мэтт решил продать часть земли под застройку. Он не обсуждал это с матерью, потому что понимал, каков будет ее ответ. Но таким образом, за исключением присутствия посетителей, все могло остаться как раньше. Банк был готов его поддержать, так что причин откладывать не было.

Он вздохнул.

– Мы же договорились, мам. Мы откроем часть дома, только основные комнаты, не наши личные. Мы откроем сады, разрешим рыбалку на озере, откроем небольшую контактную ферму для детей, комнаты для чаепитий и сувенирный магазин. У нас есть все необходимые постройки. Сюда повалят толпы, и, что важнее, семья получит приток наличных, которые нам так нужны. Людям интересна история этих мест и заслуги Джозиа Бриндла перед обществом. Люди станут приезжать сюда, мам, и они будут тратить деньги.

– Ты уверен в этом, Мэттью? Нам это действительно нужно? Мы же не разорены.

– Мы к этому очень близки. Оставь задетую гордость, мам. Нам нужно смириться с фактами. У нас даже нет денег, чтобы заменить окна на западном фронтоне. Нам нужны деньги, чтобы удерживать это место на плаву. Поместье Бриндл уже не то, что раньше. В семье больше нет шерстяных баронов, как Джозиа. И Сара от этого тоже выиграет. Она одна воспитывает двоих детей. Она может помочь нам с устройством поместья и сама заработает неплохие деньги.

– Твоей сестре эта идея не нравится.

– Понравится, когда пойдут деньги.

– А куда они будут ставить свои машины? Я не хочу, чтобы они забили ими весь двор.

– Нижнее поле заасфальтируют, получится отличная парковка. Можно будет брать плату. Заработаем больше денег.

Хоть леди Бриндл и была первоклассным снобом, она не была лишена практичности. Мэтт был уверен, что через какое-то время она увидит пользу. После того «случая», как Мэтт привык его называть, он был сломлен, эмоционально и физически. Через полгода его нога более или менее зажила, хотя хромота и осталась. Синяки ушли, а от удара по лбу остался лишь небольшой шрам – спасибо матери. Она выˆходила его, и он был ей благодарен. Эвелин Бриндл посвятила себя его выздоровлению и сделала все возможное, чтобы сын поправился.

Но некоторые раны Мэтта Бриндла были неизлечимы. Шрамы на сердце останутся с ним еще надолго. То, что случилось в тот день, изменило его жизнь навсегда. Это положило конец его карьере в уголовном розыске, но по сравнению с гибелью его сержанта все это были мелочи. Он чувствовал себя отчасти виновным в этом.

Он и сержант Пола Райт обыскивали заброшенный дом на Марсденском болоте. Они получили наводку о том, что местный бандит договорился там о встрече с дилером, речь шла о передаче большой партии наркотиков. Наводка была от надежного источника, и у Мэтта не было причин для сомнений. Но это была ловушка, и они с Полой угодили прямо в нее. Как только они зашли внутрь, дверь захлопнулась снаружи и в разбитое окно влетела ручная граната. Пола Райт погибла на месте, а Мэтт был тяжело ранен. Воспоминания об этом дне были ужасными, иногда невыносимыми, но ему приходилось с ними жить.

– Ты хорошо просчитал все расходы, Мэттью?

– Да, и Томас мне помог, – Томас многие годы служил семейным бухгалтером, – он считает, что это отличная идея. Честно говоря, мам, либо мы сами сделаем капитал из того, что у нас есть, либо государство – если вообще возьмется. Тебе бы понравился такой вариант?

Она задрала нос и цокнула.

– Нет. Бриндл-Холл – твое наследство. Твой отец перевернулся бы в гробу.

– Ну вот и все. Вопрос закрыт.

Мэтту было всего тридцать с небольшим. Учитывая, что его карьере в полиции пришел конец, ему нужен был проект, который занял бы его тело и душу, что-то достаточно большое, чтобы наполнить его жизнь. У него было время, чтобы все обдумать. Он разрабатывал планы преобразования поместья в темные часы своего выздоровления.

Он закрыл глаза. Раньше он жил работой в полиции. Вся эта история с домом была не просто способом заработать, это была стратегия, чтобы забыть прошлое, оставить его позади. Мэтт Бриндл надеялся, что преобразование поместья и управление новым делом не оставят свободного времени для размышления о том, как все могло бы быть. Когда-то он был таким амбициозным. Собирался сдать экзамены на главного инспектора уголовного розыска в следующем году. А потом – кто знает? Он хорошо справлялся с работой, и его любили.

Он допил кофе и включил радио. Репортер болтал о спорте и погоде, но внимание Мэтта было где-то не здесь. Затем он услышал имя Алан Фишер и прислушался.

Полиция собиралась допросить Беллу Ричардс. Ее не подозревали в убийстве Алана, но пропал ее ребенок. Странное совпадение, если это так. Он прочитал, что писали в газетах о произошедшем на станции «Виктория». Когда он разговаривал с Беллой на похоронах, ему показалось, что она знала немного. Он не очень хорошо знал Алана Фишера, но тот казался ему достаточно простым человеком. Странно, почему он стал чьей-то мишенью.

Мэтту было интересно, кто вел дело, может, ему следует переговорить с ним. Он был полицейским десять лет, пока не произошел тот случай. У него была хорошо развита интуиция, и он ей доверял. Интуиция подсказывала ему, что пропажа ребенка связана с убийством Алана Фишера.

Они уже, должно быть, сделали вскрытие Фишера. Увидели отметку, его подпись, отправили пулю на анализ, так что они поймут. Они добавят имя Фишера в растущий список и будут гадать, что делать дальше.

Его доводило ожидание. Ему было одиноко и не терпелось начать снова. Он думал о Белле каждую секунду. Он наблюдал за ней и знал, что она будет другой. Не такой требовательной, как остальные. Белла примет свою участь. А если нет, если она его подведет, откажется делать то, что он хочет, то ей придется заплатить высокую цену. У него был ее мальчик, козырь, который будет гарантией ее покладистости.

Когда она исчезнет, улик не будет. Да это и неважно, потому что никто не заявит о ее пропаже. Он об этом позаботится. Оборвать еще пару концов, подождать, пока утихнет кипеж, и можно действовать.

Одним из таких концов был мальчик. Он, конечно, козырь, но нужно было, чтобы полиция прекратила его поиски. У него была идея. Нужно только поработать над деталями, убедиться в том, что план безупречен, и все будет готово.

Во время утренней прогулки он подобрал местную газету. Никаких упоминаний об арестах, но писали, что Беллу допрашивали, а потом отпустили. Это было ожидаемо. Что она им сказала? На вокзале все произошло очень быстро, как он и рассчитывал. Она могла запомнить лишь форму. Она не видела, что было под его маскировкой, под париком, накладками. Если бы видела, то полиция уже бы ломилась в его дверь. Но ему просто хотелось удостовериться.

Вторая проблема.

Он достал из кармана куртки фотографию и внимательно на нее посмотрел. На ней была женщина пятидесяти с лишним лет, кудрявая, с широкой улыбкой. Белла ее знала. Они с мальчиком неоднократно навещали ее. Разгадать жизнь Беллы было непросто. Он понятия не имел, кто это – родственница или подруга, но знал достаточно, чтобы понимать, что она была помехой. От нее тоже придется избавиться. Она собиралась в отпуск на Коста-Бланку и заказала такси в аэропорт. Он не подведет.