Глава 9
Александр.
Я очнулся как-то резко. Попытался встать, но перед глазами все поплыло. Остался сидеть, прислонившись к стене, и осмотрелся. Я находился в какой-то казенной комнате. Узкая кровать с матрасом и байковым одеялом, тумбочка с графином воды и граненым стаканом. В торце комнаты окно, забранное толстой решеткой.
Медленно, кусками стали проявляться воспоминания. Вот за Сухановым захлопывается потайная дверь, вот я слышу взрыв за спиной. Сначала один, потом второй. От второго меня взрывной волной опрокидывает к столу, и я, лежа на полу, вижу только большое количество ног в берцах. Кто-то что-то говорит. Но в ушах словно вата, и я не могу разобрать ни слова. Потом ко мне подошел кто-то уже в обычных ботинках. Я почувствовал, как мои руки освободились, и стал растирать их, пытаясь восстановить чувствительность. Мне помогли подняться с пола и вывели в приемную. Приемную всю разнесли. На стенах следы от пуль, на полу разбросаны бумаги. На диване сидела Лана, вся в слезах, а на полу лежал Андрей. Вокруг него суетились врачи. Я дернулся, пытаясь объяснить, что смогу ему помочь. Но меня оттащили от раненого друга. Подошел доктор, и сделал мне уколол. А потом снова провал в сознании.
Теперь я сижу в комнате. Непонятно где. Вроде, когда я был у Суханова, что-то кричали про ФСБ, но даже, если я у них, то все видеться с ними нет ни малейшего желания. Надо уходить отсюда, срочно. И спасать Андрея. Уж немного-то крови я из себя выжать смогу. Должен!
Я постарался встать. Аккуратно, не спеша. Мне это удалось. Прислушался к себе. В принципе, все не так уж плохо. Прошелся по комнате. Вроде силы есть. Переключил зрение. О как! Стены светятся ярким светом, так и приглашая открыть дверь. Но чувствую, что моей энергии все равно надолго не хватит. И есть чертовски охота. Я представил большую тарелку супа и какой-нибудь стейк. Ммм!
«Блин, какие мысли лезут в голову, когда надо спасать друзей», – одернул я себя. Сначала заберу Лану, потом рвану спасать Андрея. Хорошо, что я у них взял по капле крови. Представив светящийся образ Ланы, я открыл дверь и смело шагнул в нее. Лана оказалось точно в такой же комнате, как та, где очнулся я. Она лежала на кровати, такая милая и беззащитная. Я удивился вспыхнувшему вдруг чувству нежности к ней. Подошел и погладил по щеке. Я смотрел на Лану и удивлялся. А она симпатичная, когда вот так лежит. Хочется обнять ее и защитить.
Но тут я вспомнил, что Андрею, возможно, очень требуется моя помощь.
– Лана, проснись! – тихо, на ушко, сказал я. Она все так же спала.
– Проснись, – чуть громче сказал я, она улыбнулась в ответ. Я взял ее за плечо и потряс, но ничего не происходило. Переключив взгляд, я увидел, что в районе головы она вся серая. Пошарил по карманам и, не найдя ножа, стал аккуратно переливать свое золотистое свечение в нее, положив руку на голову.
– Проснись! – она испуганно распахнула глаза и посмотрела на меня растерянным взглядом.
– Саня? – Удивленно произнесла она и оглядевшись села на кровати, – где мы? Как ты? Нас спасли?
– Спасли, но дальше нам надо самим спасаться. Мы, похоже, теперь в ФСБ. Пойдем, – я протянул ей руку, помогая встать. – Надо уходить, скорее. Ты видела, как Андрея ранили? Что с ним?
– Врачи говорили, что очень плохо. Боялись, что могут не довезти, - она посмотрела на меня.
– Идем, мы должны помочь ему, - я настойчивей потянул Лану за руку.
– Помочь? – она отдернула руку, и с удивлением посмотрела на меня, – ты в своем уме? Головой не стукнулся? Он нас предал! Продал какому-то олигарху. Я-то ладно, что там, всего три года с ним общаюсь, но ты же говорил, что вы дружите с самого детства. А он вот так просто – взял и продал тебя, - она говорила не громко, но зло и эмоционально. Ее речь сейчас походила больше на шипение разозленной змеи.
– Все равно, мы должны помочь ему. Он мой друг. Ну, оступился. Все-таки деньги большие. Бывает. А если с ним что-то случится, я себе не прощу. Я мог помочь – и не помог. Как ты сама с этим жить будешь? – она внимательно посмотрела на меня и протянула руку.
– Тогда давай быстрее пойдем. Не хотелось бы тут оставаться надолго, чувствую, надо сваливать, пока не поздно, - она приобняв меня встала рядом со мной.
Я закрыл глаза и представил дверь. Не сразу, но получилось представить светящийся образ Андрея. Он был какой-то поблекший, как будто кто-то попытался стереть его ластиком, но бросил эту затею на середине. Взяв Лану покрепче за руку, я открыл дверь.
Мы оказались в больничной палате. На кровати, под капельницами, лежал Андрей. Попискивали приборы. На наше счастье, никого рядом не оказалось, но за дверью мы слышали голоса и звук шагов. Лана тихонько подошла к двери и подперла ручку стулом, чтобы никто не смог ее быстро открыть, потом кивнула мне. Я стоял рядом с Андреем и разглядывал его своим «особым» зрением. Всю грудь у него покрывало большое черное пятно. И я понимал, что оно угрожает жизни моего друга. Я выдернул иглу из руки Андрея, и уколол ею свой палец. Сейчас, когда я так обессилел, это было особенно больно. Но кровь из меня не хотела вытекать. Только пара капель, пара драгоценных капель капнула в стакан, подставленный Ланой. Я несколько раз втыкал в себя иглу, и мне удалось выжать еще немного крови. На моих глазах выступили слезы.
– Да что за черт! – выругался я! – Что же такое!
– Успокойся, – Лана обняла меня и, поглаживая по плечу, продолжила утешать, – не нервничай. Ты просто очень устал. У тебя совсем не осталось сил. Сколько прошло? 3-4 часа, как из тебя качали кровь? Не волнуйся, мы придем еще. Потом, когда ты восстановишься, мы поможем ему.
– Надо сейчас! У меня ничего не получается. Весь этот день. Все из-за меня! И я ничем не могу помочь, – я сел на стул. Слезы разрывали меня изнутри. Мне очень хотелось разрыдаться. Но я держался. За последнюю неделю Андрей второй раз практически умирает на моих руках. И если в первый раз я смог помочь, то сейчас был полностью бессилен. Я стиснул зубы и ожесточенно воткнул в себя иглу. Сквозь слезы я смотрел, как еще пара капель крови покинуло меня:
– Что нам с ней делать? Он весь перебинтован, - я показал на похожего на мумию Андрея и озадаченно поморщился.
– Давай немного разбавим водой и напоим его, – предложила Лана и, не слушая меня, налила немного воды в стакан, а затем попыталась напоить Андрея. Не сразу, но ей удалось влить в него все, что было. Мы стояли рядом с кроватью и смотрели на него. Андрей неожиданно открыл глаза. И что-то прошептал. Я наклонился к самым его губам.
– Прости меня, Саня, прости. Я не хотел. Бегите отсюда. Иначе все будет зря. А я нормально. Только больно очень. А так нормально, – он скосил глаза на Лану, она демонстративно отвернулась. Лана, в отличие от меня, все равно не собиралась его прощать. – Сань, Лана сидит на моей одежде. Возьми, там карточка в кармане брюк, вам может пригодиться. И не приходите пока ко мне, я думаю – это очень опасно. А мне уже лучше. Спасибо, что не бросил меня. А сейчас уходите скорее.
Он закрыл глаза и впал в забытье. Я сидел молча рядом, глотая слезы. Лана дернула меня за руку:
– Идем уже скорее отсюда. Ты все равно ничем ему сейчас не сможешь помочь. Тебе надо отдохнуть, - Лана потянула меня за руку заглядывая мне в глаза.
– А куда мы пойдем? Домой точно нельзя. Нас там быстро найдут. И что, все опять заново? - не громкой и задумчиво ответил я. В голову не приходило ни одной мысли куда бы могли отправиться и где было бы безопасно для нас. На озадаченно потер лоб.
– Ты же дверь можешь открыть куда угодно? Есть у меня одна мысль, - в ее голосе появилась уверенность.
– Да, куда угодно, но только туда, где я уже был.
– Хорошо, открывай где-нибудь в районе Тверской улицы, а там уже сориентируемся и дойдем, - было видно, что она нервничает и торопится по скорее отсюда убраться. Я же наоборот чувствовал себя очень вялым и мечтал о передышке.
– Ладно. Андрей сказал, что где-то в его вещах должна быть карточка, надо взять с собой. Нам бы не помешали сейчас деньги. Надо одеться и телефоны купить. - я махнул рукой в сторону аккуратно сложенных вещей Андрея, которые были сложены на стуле рядом с койкой.
Лана встала и порывшись в вещах вытащила карточку, похоже, эта была та самая, которую кинул Андрею Суханов. В этот момент кто-то дернул ручку двери в нашу палату. Но стул сумел удержать ее. Ручку дернули сильнее. Лана схватила меня за руку:
Давай быстрее. Уходим отсюда! – несколько нервно проговорила она помогая мне подняться и подводя к стене.
Мы вышли в темной подворотне, и, пройдя пару шагов, оказались на Тверской. В Москве вечер только начинался, хотя уже и стемнело. Для меня было странно, что сейчас всего девять часов. За этот день с нами произошло столько событий, а время еще совсем не позднее. Мы, немного помятые, влились в толпу гуляющих людей, и я пошел за Ланой, которая быстро сориентировалась на местности и уверенно повела меня какими-то своими путями.
Мы прошли пару домов, несколько раз свернув, и подошли к большому, так называемому, «сталинскому» дому. Лана набрала код домофона и открыла дверь. Подъезд был непривычно большой и просторный. Широкая лестница с могучими деревянными перилами, большие окна с чистыми стеклами. Лана проигнорировала лифт, и мы поднялись пешком на третий этаж. Она позвонила в дверь. Открыла какая-то старушка.
– Ой, Светочка, здравствуй! – поприветствовала она ее, не снимая цепочки с двери, и окатив меня любопытным, и в то же время подозрительным, взглядом. – Опять ключи забыла?
– Да, Маргарита Ивановна, – изобразив радость на лице ответила Лана. Старушка захлопнула дверь у нас перед носом, и мы услышали ее удаляющиеся шаркающие шаги. Я удивленно посмотрел на Лану, она успокаивающе кивнула. Снова раздались шаги, приоткрылась дверь, по-прежнему на цепочке, и старушка протянула Лане ключи.
– Держи милочка, держи, – на этот раз она не спешила закрывать дверь, и, снова посмотрев на меня, спросила, – а кто этот молодой человек?
– Друг, Маргарита Ивановна. Спасибо вам, – и Лана направилась к соседней двери. Под провожающим нас взглядом любопытной соседки открыла ключами дверь, и мы зашли в квартиру.
– Здесь живет моя бабушка, я тебе говорила о ней. Она сейчас в театре. Будет часов в 11-12, так что время привести себя в порядок у нас есть. Здесь можем и переночевать.
Я тем временем осматривал квартиру. Мы стояли в большой гостиной. Чистый и блестящий паркетный пол, хрустальная люстра, явно из восьмидесятых. На стенах висело множество фотографий. На них я увидел известную актрису.
– Так это и есть твоя бабушка? – удивленно спросил я.
– Да, Лидия Гавриловна, - в ее голосе послышалась гордость за бабушку.
– Обалдеть! Я видел много фильмов с ней. У меня мама любит их смотреть. Сколько ей лет, уже под семьдесят, наверное?
– Да, где-то так. Но она до сих пор играет в театре. Жить не может без него. Вот и сейчас она на спектакле.
– И ты молчала? – я подошел к более свежим фотографиям, на одной из них была Лана – в обалденном вечернем платье, с красивой прической, рядом с бабушкой на каком-то мероприятии. Она встала возле меня, рассматривая снимок.
– Бабушка у меня строгая, заставляет надевать платья, и вообще всячески приобщает к театральной жизни и миру кино. Вот, постоянно таскает на разные премьеры, дни рождения и прочее. Несмотря на все мои попытки сбежать. В принципе, мне уже даже стало нравиться. Хотя частенько бывает весьма скучно, но иногда попадаются очень интересные собеседники.
– А ты тут обалденно выглядишь. Очень красивая, – я увидел, как Лана смущенно зарделась, – и почему ты так всегда не ходишь!
– Да ну, ладно тебе. Спасибо, конечно. Но где мне так ходить? Мне удобнее в джинсах и кофте. Сам понимаешь: метро, автобус, учеба. Зима, грязь, слякоть. Да и лишнее внимание часто только мешает. Вот будут меня на машине возить, может, тогда и буду так одеваться. А сейчас – практично и незаметно! Все, садись за стол, а я в душ и переодеваться. Ты, наверное, иди на кухню и сообрази нам что-нибудь поесть. Можешь не стесняться, брать все, что хочешь, – и она упорхнула.
Кухня оказалась громадной. Ну, по моим меркам, разумеется. Двадцать метров – это, конечно, шикарно. Живут же некоторые! В большом холодильнике оказалось много разной готовой еды в одноразовых контейнерах. Не знаю, откуда, и зачем это ее бабушке, но для нас очень кстати. Я достал тарелки, выложил на них еду и разогрел в микроволновке. Включив чайник, сел за стол и стал ждать Лану. Думать совсем не хотелось. У меня был только один план на сегодняшний вечер: поесть, помыться и спать. А все остальное завтра. Надо отдохнуть.
Лану пришлось ждать достаточно долго. Минут тридцать-сорок. Я умудрился даже задремать за кухонным столом. Почувствовав, что кто-то потряс меня за плечо, я обернулся. Рядом стояла Лана, и я не сразу узнал ее. Она подошла ко мне в сарафане, шлепая голыми ногами по полу. Еще влажные, распущенные волосы, слегка завиваясь, прикрывали обнаженные плечи. Пока я разглядывал ее, она мило и скромно улыбалась.
– Ну, насмотрелся? – спросила, довольная произведенным эффектом, – еда все равно остыла. Так что, ты сначала в душ, а потом есть, или наоборот?
– Я сначала в душ, а то чувствую, после еды сил уже ни на что не останется, – Лана проводила меня до ванной, показала полотенце, и даже выдала большой халат и тапочки.
– Разденешься – кидай одежду в машинку, там и моя лежит. Постираем. У нее автоматическая сушка, так что утром будет все чистое, теплое и сухое!
– Ладно. Я постараюсь побыстрее, – Лана вышла, а я пошел в душ. Какой же кайф: после такого дня стоять под струями теплой воды. Я ощущал, как с меня смывается вся усталость, и все проблемы отходят на второй план. Снова стала появляться вера в себя. Пусть я неудачник. Меня все ищут. И этот олигарх Суханов с золотой цепью на шее, и ФСБ, и, может, еще кто-то. Но вот он я. Жив и свободен. И у меня все не так уж и плохо. Только мысли об Андрее меня немного расстраивали, но я верил, что сумею к нему пробраться, и помогу выкарабкаться.
