Глава 13. Укус змеи
1.
Союзники ещё живы. Союзники ещё борются.
Эта мысль помогала не отчаяться и сохранить ясность сознания. Где-то там, впереди, всё ещё шёл бой. И не столь важно, кто из них двоих продолжает сражение: Гало или Туна. Абсолютно не важно. Кто бы не остался на ногах в конечном итоге, он будет способен реанимировать напарника, а, значит, не стоит оставлять надежду на кулаки Ллорко, лучшего бойца УСиМ среди третьекурсников.
Всё нутро требовало от Брони рвануть вперёд. К союзникам. Пройти насквозь торговый центр и присоединиться к борьбе своих братьев по оружию. У данного подхода было крайне много преимуществ: больше шансов выжить в бою, больше шансов сбежать. Стадное чувство, в конце концов.
Однако оставался крайне существенный недостаток – сбежав, Броня оставит человека, которого ей вверил охранять сюзерен, на растерзание врагу.
А за такое вполне можно было и протекции ректора лишиться. Ах, если бы удалось умыкнуть из-под носа Сковронской хотя бы отрубленную руку. Хотя бы мизинчик. Хоть что-то. Хоть малейшее подтверждение того, что безродная некромагичка приложила все усилия, лишь бы уберечь сына одного из важнейших людей в Богемии.
Нет, бежать было нельзя. Недопустимо. Стоять до последнего! Каждый шаг назад должен быть одобрен внутренним комиссаром. Каждая пядь земли обязана окропиться вражеской кровью. И даже если противник сумеет отбросить Броню достаточно, чтобы забрать с поля боя тело Даркена Маллоя, маршрут, по которому его повезут прочь, и автомобиль, в который окажется загружена тушка ректорского сынка, должны плотно осесть в памяти добросовестной студентки УСиМ.
Да, она отступила. Но недалеко. Под прикрытие несущих стен торгового центра, способных защитить хотя бы от свинцового ливня и от атаки прямой наводкой. А, в идеале, и от мощнейших из заклинаний Сковронской, каждая из которых нанесла бы ущерб благосостоянию владельца этих земель. Для той, кто добывает высоконасыщенный прах в промышленных масштабах, бетон и металл – преграда не прочней бумаги. Впрочем, и Броня сейчас была угрозой, не страшней комара: маленькой, противно жужжащей и неприятно кусающейся. Недостойной того, чтобы ради неё разносить стены и без того пострадавшего от взрыва торгового центра.
Даже здесь, внутри, лишь часть павильонов могла похвастаться относительно целыми стеклянными витринами. Пусть пошедшие трещинами, они всё ещё оставались на своих местах, сохранившиеся, пожалуй, из-за сочетания удачного расположения за крепкими несущими стенами и колоннами, да ориентации перпендикулярно взрывной волне. Весь пол оказался завален беспорядочно валяющимися товарами, рекламными проспектами и мелким стеклянным крошевом, а звуковое сопровождение составляло неуютную какофонию из уже приевшихся звуков отдалённого и близкого боёв, диссонирующе расслабляющего музыкального оформления, льющегося из так и не отключившихся невидимых динамиков, да громких перепуганных визгов да клёкота обитателей местного зоомагазина.
Неподдельный животный ужас и страх зверюшек, запертых в клетках в непосредственной близости от некромагической бойни, кольнул сердце. Словно бы толстой иглой: недостаточно большой, чтобы удар оказался смертельным, но способной на время сбить ритм бездушного кровяного насоса.
Однако, времени жалеть животинок не было.
У Брони сейчас, в принципе, не было лишнего времени. У неё вообще не было никакого времени. По сути, девушка сейчас жила в долг, а за ней по пятам следовали озлобленные кредиторы, желающие стребовать не только положенную сумму, но и набежавшие по ней проценты в виде высокой насыщенности праха. Это даже не нулевой баланс – отрицательный.
Каждый шаг, каждое движение были заранее распланированы и выверены. Залетев в торговый центр, некромагичка тут же прижалась к первой подходящей для этого стене, скрываясь от маленьких свинцовых посланников смерти. Украв у противника ещё пару драгоценных секунд, беглянка устало припала спиной к опоре, переводя дыхание.
Однако, пусть тело и отдыхало, мозг продолжал работать и исправно отдавать команды боевому поводку. Магическая лента быстрыми и чёткими движениями вскрыла пожарный щиток, извлекла из него огнетушитель и поместила на его место две отрубленные головы. Продолжать бой со столь неудобной и ценной ношей было бы накладно.
В следующую секунду, повинуясь резкой вспышке озарения, Броня спешно сползла вниз по стене в положение “сидя”. Очень даже вовремя, потому как в точке, где совсем недавно находилась её поясница, с тихим шорохом образовалась дыра. А за ней ещё несколько в других случайных местах в некотором отдалении от первой. Сковронская действительно не торопилась ломать имущество своего отца, но это не мешало ей ударить парочкой небольших бронебойных заклинаний.
Броня поспешила выдать правдоподобный вскрик боли. Благо с натуральностью проблем не возникало: ститовцы оказались достаточно прошаренными, чтобы, увидев скрученную в щит ленту начать бить прицельно по ногам. Некромагичка, конечно, успела расширить защитную спираль, однако платой за это стало резкое уменьшение магической плотности, из-за которой часть пуль, выпущенных из достаточно мощных автоматов, всё же достигала своей цели, пусть даже и потеряв изрядную часть кинетической энергии. Большинство из снарядов просто оставляло синяки, однако один из них, в итоге, сумел пробить плоть в районе левой икры.
До обманного выкрика девушка додумалась не сразу. Но оно и к лучшему: реализация уловки пришлась аккурат на четвёртое атакующее заклинание Сковронской. Услышав возглас боли, противница дала ещё несколько контрольных выстрелов уже пониже. Каждый из них вполне мог бы поразить сидячую и даже лежачую цель.
Броня знала, что уловка даст ей не очень много времени, а потому спешно залатала ранение и подняла трофейное оружие, готовясь активно оборонять свою позицию. Лента боевого поводка оплела ствол и приклад оружия, собрала крупные острые кусочки бетонного крошева, а затем сплелась в щит. Теперь некромагичка могла использовать автомат, как очень длинный и неуклюжий, но крайне лёгкий пистолет, не имеющий никакой отдачи.
Боезапаса было немного. Девушка проверила и насчитала всего двадцать один патрон. Это совершенно не густо с учётом чрезмерной бронированности противников. Впрочем, даже подобная малость лучше, чем ничего… особенно, когда у тебя есть возможность использовать огнетушитель в качестве дымовой завесы.
Отличное решение. Заодно отвлечёт внимание противников от тайничка с отрубленными головами.
Времени придумать план получше попросту не оставалось: силы неприятеля обходили девушку с фланга. В торговом центре было слишком много больших окон. По крайней мере, до взрыва. Теперь внутренние пространства здания оказались открыты всем ветрам и, конечно же, вооружённому контингенту особо беспринципных некромагов.
Броня ожидала подобного манёвра от противника, а потому одарила первый же силуэт вражеского бойца залпом бетонной картечи и тут же схватила боевым поводком заранее заготовленный огнетушитель.
Мир вновь потонул в какофонии взрывов и выстрелов.
Сначала заорал вражеский громила, возвещая во весь голос, что один из маленьких снарядов юной некромагички смог нащупать брешь в его броне. Затем два взрыва практически слились в один: огнетушитель и светошумовая граната громыхнули почти одновременно. Благо, последнюю девушка успела заметить заранее и отвернулась, а оглушающий эффект оказался серьёзно смазан за счёт защитного заклинания.
Вновь свернув поводок в спиральный щит, Броня принялась менять позицию, продвигаясь в сторону последнего раненого противника. Она отстреливалась не столько в надежде проредить вражеские силы, сколько рассчитывая просто потянуть время до прибытия подмоги. Девушка знала, что часть выпущенных ей пуль попала в цель. Немалая. У слечны Глашек были достаточно хорошие результаты на стрельбищах: даже сейчас некромагичка могла с уверенностью сказать, какие из коротких очередей достигают вражеской тушки. Однако, с той же уверенность рассуждать о результативности своих атак не получалось просто потому, что не было и секунды на то, чтобы удостовериться в том, удалось ли пробить вражескую броню или нет.
И вновь Броня сближалась с противниками. Не оттого, что жаждала как можно скорей навязать им ближний бой, а потому, что это была отличная возможность разжиться боезапасом. Разумеется те пули, что застревали в защитной спирали щита, тоже годились для того, чтобы отстреливаться, однако их попросту невозможно запустить в цель, не лишая себя защиты хотя бы на короткий миг.
Не раз и не два смерть проходила в опасной близости от юной некромагички: атаки Сковронской не ведали никаких преград, однако, всё ещё наносились вслепую, сквозь стены, и были слишком экономными и точечными. Гордость и высокомерие дочки местного шляхтича, не позволявшие ей воспринимать всерьёз проигрывающую в опыте и вооружении безродную выскочку, были, пожалуй, единственным, что позволяло последней выживать в тот момент, когда казалось, что само мироздание вознамерилось её уничтожить.
Оказавшись от цели на расстоянии захвата поводком, девушка не глядя ударила себе за спину всем запасом застрявших в спиральном щите вражеских пуль. Широкий веер снарядов тихо скрылся в белом, порождённом разорванным нутром огнетушителя, тумане и отчитался о попадании многогранным глухим перестукиванием и короткой грубой руганью тех, кому не повезло поймать свинцовые маслины своей бронёй.
Извилистое могучее щупальце магической ленты схватило за горло последнего из засевших под окном противников, единственного боеспособного: ещё один лежал на спине без малейших признаков жизни, а второй уныло полз вдоль фундамента, беспечно сорвав баллистическую маску с окровавленного безглазого лица.
Едва лишь завладев вражеской тушкой, Броня поспешно откатилась прочь, прячась за грудой женской верхней одежды. Как раз вовремя, чтобы уйти от достаточно мощной атаки, недвусмысленно намекающей на то, что у Сковронской заканчивалось терпение, но не боезапас.
Впрочем, у безродной тоже появилась возможность резко увеличить свою эффективность. Она безжалостно оторвала захваченному громиле голову и лентой запустила в сторону выявленной недавней слепой атакой картечью группы противников, обратив импровизированный снаряд в магическую бомбу.
Прежде чем та успела разорваться, разбрызгивая вокруг мозги вперемешку со смертоносной формулой мышечного спазма, девушка начала колдовать над новым неприятным для врага сюрпризом: оторванной кистью, которой предстояло стать самонаводящиейся бомбой-пауком.
Уже знакомое боевое заклинание дополнилось несложным контуром анимации, замкнутым на магический запас самой конечности, а также самонаведением на ближайшее живое существо в области сканирования, предусмотрительно ограниченной девяноста градусами, чтобы снаряд не додумался поползти в сторону своей создательницы.
Полученного паучка девушка выбросила прямиком в ближайшее к ней огромное окно, озаботившись тем, чтобы магический аналог глаз взрывоопасного гомункулуса оказался направлен в сторону предполагаемого местоположения Сковронской. Второй снаряд подобного свойства, но уже с областью сканирования на все триста шестьдесят, полетел к дальним относительно места текущего залегания юной некромагички окнам, откуда сейчас ползла очередная партия противников.
Не дожидаясь, когда же заготовленные ловушки сработают и не проверяя результативность магических взрывов, девушка спешно модифицировала магический контур трупа: теперь он не истекал кровью, а распрыскивал её, обращая каждую капельку в багряную легковесную взвесь.
Пользуясь прикрытием противоестественного кровавого тумана, Броня подхватила оружие своей последней жертвы и вновь принялась менять позицию. Практически, вслепую, ведь упомянутый туман мешал ей самой не меньше, чем тем, от кого девушка пыталась защититься. Не желая словить случайную пулю, некромагичка выставила в сторону ожидаемой атаки разом и уже частично разобранную на снаряды тушу, и свёрнутый в оборонительную спираль поводок.
О верности подобного решения тут же доложили несколько маленький свинцовых посланников смерти, заставивших тяжёлое тело мёртвого громилы дёрнуться. Тот, словно бы возмущённый тем, как нагло его использует какая-то безродная девка, крайне больно лягнул ту пяткой прямиком в один из желтеющих под тканью бывших колгот синяков.
Броня, не ожидавшая резкой боли в такой ответственный момент, оступилась и упала на колени, выронив из левой руки трофейный автомат, однако быстро собралась с силами и продолжила движение, не забыв подхватить с пола оружие. Она отлично понимала, что вечно так продолжаться не могло.
И пусть очередная группа вражеских стрелков замолчала. Пусть самодельная бомба достигла цели. Здесь и сейчас у противника огромное преимущество. В живой силе. В вооружении. Броне, леший бы тут всё побрал, попросту не на что рассчитывать в этой схватке. Никто изначально и не планировал побеждать. Проклятый Дарк, как он посмел умереть в этой драке? Почему не бежал? Если бы этот дурень выжил, они бы сейчас вместе неслись прочь, отбрасываясь от противника проклятиями. Всего полкилометра, и беглецы оказались бы на территории одного из вассалов рода Маллоев. Это было бы спасением.
Но синеглазая некромагичка отлично знала, почему пал сын ректора. Потому что она не смогла докопаться до тел четы Кюсо раньше. Потому что всё пошло не по плану. Потому что Броня ошиблась и начала раскопки не с тех кусков. Потому что часть из них развалилась, едва лишь лента их коснулась.
Тут не на кого пенять. Все виноваты в равной мере. Каждый мог бы выступить лучше.
У девушки резко закололо в боку и начало мутнеть в глазах. Сказывались последствия того проклятущего взрыва, что впервые разделил их с Маллоем. И пусть падение вышло вполне себе гламурненькое и обошлось без переломов, не все повреждения в этом мире различимы для невооружённого взгляда. Удар головой об асфальт вполне мог привести к сотрясению, да и внутренние органы вряд ли хорошо себя чувствовали раз некромагичка стала мучаться одышкой. Кираса была не всесильна.
Добравшись до очередного укрытия, хотя бы с двух сторон окружённого нормальными бетонными стенами, а не тем, что когда-то было витриной, девушка оторвала источнику кровавой завесы ноги и отбросила его тушку подальше, дабы помешать противнику определить новое убежище некромагички по багряному следу, который появится, когда туман начнёт оседать.
Выигранное за счёт постоянной смены укрытий время девушка использовала для скорейшей подготовки к новому боестолкновению: она ведь за всё время пальбы, беготни и обмена заклинаниями так и не успела проверить, на месте ли тело Дарка. Быть может, его уже погрузили в одну из машин с эмблемой “Стит”? Или, что ещё хуже, его сожрало его же собственное заклинание призыва картофельного монстра?
Лента боевого поводка на короткое время влезла под кирасу, чтобы напрямую стимулировать выработку адреналина. Разумеется, это был не единственный эффект формулы “последнего рубежа”: магическим образом изменялся сердечный ритм, аналогично оптимизировался процесс дыхания, шло дополнительное обезболивание и прочие тому подобные мелочи, крайне необходимые для того, чтобы на короткое, но крайне эссенциальное время превратить человека в боевую машину. Разумеется, за счёт повышенного износа тела. Последнее, правда, не столь критично, когда после боя ты либо окажешься исцелена лучшими лекарями Праги, либо познаешь застенки Ковача.
Левая рука смахнула с лица кровь. Её было много. Багровый туман собирался, конденсировался на ресницах и веках. Лез куда его не просят и мешал разбирать детали происходящего в окружающем мире. Синеглазой попаданке было необходимо видеть происходящее вокруг чётко и ясно. Секунда, даже мгновение промедления – непозволительная роскошь.
Пересчитав количество патронов в обойме автомата – жалкие семь штук – Броня двинулась к ближайшему окну. К противоположному от того места, где она совсем недавно разжилась оружием.
Девушка совершенно не рассчитывала, что первой вещью, которую она увидит, вынырнув из кровавого тумана, будет новый, целёхонький, ещё не видевший боя микроавтобус “Стит”, мчавший прямиком к торговому центру. В следующую секунду Броня поняла, что она уже начала забывать про наличие теоретической поддержки со стороны того же Гало. И уж точно она не ожидала увидеть появившегося словно бы из ниоткуда громилу в тяжёлых доспехах. Он рухнул с небес на проезжую часть ровнёхонько перед многотонным авто, под завязку гружённым суровыми вооружёнными мужиками, и выдал транспорту богатырский апперкот.
Не каждый день у тебя появляется возможность стать свидетелем тому, как мчащаяся машина, кажущаяся сметающей всё на своём пути непоколебимой силой, сталкивается с силой ещё большей и, не выдержав этого столкновения, отправляется в небеса, крутясь вокруг своей оси. Сей неожиданный и замысловатый пируэт запустил в полёт капельки воды, собравшейся на лобовом стекле и кузове, и теперь крупицы влаги разлетались во все стороны веерообразными брызгами, превращая свет тех фонарей, что всё ещё горели, в красочную радугу.
Дождалась.
Девушка позволила себе с облегчением улыбнуться. Должно быть, это выглядело крайне жутко: когда кто-то, с ног до головы, в самом прямом смысле этого выражения, покрытый ровным слоем крови, вдруг дарит миру белоснежный, довольный, преисполненный чувства собственного превосходства оскал.
Но ещё более жутко, когда спустя мгновение этот кто-то срывается с места и, выронив оторванные ноги ныне покойного ститовца, которые планировалось использовать вместо державы, летит назад в багровый туман, будто бы увлекаемый гигантской рукой.
2.
Полёт закончился приземлением на что-то гремящее и жёсткое, но достаточно податливое, чтобы прогнуться под весом тела среднестатистической молодой девушки. На самом деле, Броня даже не ощутила от столкновения с этим неизвестным “чем-то” никакого особого дискомфорта: не то упомянутая податливость поверхности обеспечила сравнительную мягкость удара, не то формула “последнего рубежа” уже в достаточной степени изменила восприятие мира, чтобы всевозможные мелочи, вроде боли, не отвлекали от действительно важных вещей.
Так или иначе, понимание происходящего пришло к Броне с некоторым запозданием, когда она уже нащупала ногами пол и стабилизировала своё положение, используя в качестве дополнительной опоры левую руку.
Клетки. Это были клетки.
Стенки из тонких прутьев оказались не рассчитаны на то, что им придётся выдерживать столкновение с человеческим телом, да ещё и отправленным в полёт при помощи магии. Бедные птицы, никак не ожидавшие встречи с неведомой силой, сминающей и сбрасывающей с полок магазинов их жилища, возмущённо кричали и били крыльями. Некоторые из них, обнаружив свежую брешь между прутьями, смогли вырваться на свободу и теперь отчаянно метались по павильону в надежде найти хоть сколько-нибудь безопасное место, но из-за страха не способные с первого раза обнаружить отсутствие стекла в окнах.
В этот момент Броня встретилась взглядом со своей противницей. Среди испуганного животного гомона, среди плавно опускающихся на пол перьев, оставленных паникующими птицами, на фоне кровавого тумана стояла она. Слечна Сковронская.
Дворянка выглядела попросту монументально. Гордо возвышающаяся над припавшей на одно колено в паре метров от неё безродной, с несколькими рядами одноразовых держав на поясе и устрашающего вида мечом в руке. Парадный доспех, по всем признакам более пригодный для позирования на обложку книги, нежели для настоящего боя, практически не пострадал, несмотря на все потуги Дарка. Практически.
Броня резко вскинула руку с автоматом и вдавила спусковой крючок в рукоятку. Грохот воспламеняющихся пороховых зарядов на короткое время слился со звоном выброшенных гильз, ритмичным щёлканьем работающих механизмов оружия и мрачным стуком свинца об энергетический щит.
Едва только у юной некромагички закончились патроны, противница нанесла решительный контрудар. Одним лёгким движением меча, не доставая кончиком всего нескольких десятков сантиметров, она отсекла синеглазой попаданке правую руку, самую чуточку ниже локтя.
Тяжёлый автомат с грохотом упал на пол. Одновременно с несколькими бронепластинами, совсем недавно защищавшими левую ногу Сковронской.
Броня и не рассчитывала, что её удастся хотя бы ранить противницу выстрелами. Это был, всего лишь, отвлекающий манёвр, пока лента боевого поводка, обойдя магический щит, вцепилась в трещину доспеха в районе голени противницы. Синеглазка успела расковырять вражескую защиту, но не развить преимущество.
Бронированная некромагичка пару раз топнула лишённой защиты ножкой: не то, чтобы поиздеваться над уже поверженной третьекурсницей, не то, чтобы убедиться, что никакого серьёзного урона не было нанесено, и вновь подняла меч, направляя острие в лицо студентке.
– Хорошо. Но недостаточно.
Синие глаза Брони быстро стрельнули на левую руку противницы. Все пальцы сжимают гантелеподобную основную державу. Не одноразовую.
Сознание мгновенно ухватилось за первую попавшуюся сформулированную мысль. Отчаянная попытка спастись, не более. Не полноценный план, а лишь слабоосмысленное трепыхание на самом пороге гибели.
Поймав момент, юная попаданка резко выпрямилась, подставляя под атаку бронированные пластины с низкой магопроводимостью. Манёвр, на удивление, сработал: Сковронская не успела среагировать на смену обстановки и выпустила заклинание прямиком нагрудник.
– Ай-я!!! – выкрик боли.
Но не со стороны Брони.
Возглас принадлежал высокородной некромагичке, а причиной его оказалась… змея. Поблёскивающая изумрудной шкуркой рептилия обвила обездоспешенную ногу Сковронской и пронзила своими острыми ядовитыми зубами разом и плоть и одежду своей жертвы.
Укушенную, по понятным причинам, больше интересовал выползший непонятно из каких кустов рояль. Растерявшись от неожиданности, она тут же начала в испуганном иступлении топать ногой в надежде сбросить наглое животное, посмевшее отстаивать территорию зоомагазина, служившего ему домом. Впрочем, уже спустя пару секунд высокородная вспомнила про магию.
Угрожающего вида зазубренный меч пришёл в движение. Его острие плавно, но достаточно быстро смещалось, с каждым мгновением удаляясь от бронепластины неловко припавшей спиной к клеткам Брони, всё ещё не способной поверить, что её отчаянный план сработал. Противница не просто ударила заклинанием прямо в защитную кирасу, она ещё и приняла неуклюжее падение синеглазой некромагички, не удержавшейся на ногах после резкой попытки выпрямиться, за обмякание бездыханного тела.
И всё, благодаря одному неучтённому никем хладнокровному фактору с красивыми изумрудными чешуйками.
Едва только оружие Сковронской перестало смотреть Броне на грудь, девушка, оттолкнувшись лопатками от гремящих клеток, сделала пару шагов вперёд, чуть мимо противницы, и нанесла той стремительный удар ногой с разворота прямо в шлем.
Телу юной некромагички было плевать на боль, усталость и повреждения. Даже культя не кровоточила, благодаря вовремя подсмотренной сегодня днём формуле. Той самой, которую слечна Глашек пообещала себе изучить после вчерашнего столкновения с Мареком.
Сковронская слишком рано праздновала свою победу.
Как совсем недавно билось о клетки с птицами тело Брони, так столкнулось с клетками, полными всевозможных грызунов, тело её противницы. Безродная некромагичка вовсе не собиралась терять преимущество: она тут же упала на колени к ногам высокородной дамы и вжала культю прямиком в лишённую доспеха голень дворянки.
– Ах ты, курва безмозглая! – взорвалась синеглазая попаданка гневной тирадой. – Думала ко мне лезть?! Думала, меня на прах переработать?! Да я тебя сама переработаю!!! ТЫ ЗА КОГО, ВООБЩЕ, МЕНЯ ДЕРЖИШЬ?!
Воспоминаний о боли уже было недостаточно. Они попросту закончились. А потому, в качестве топлива для проклятий Броне приходилось использовать иные чувства. Страх и ненависть. Презрение. Именно потому она сейчас так активно накручивала себя.
Проклятие за проклятием. Одно за другим. Каждое из них давало чуточку больше времени на подбор формулы последующего. Мышечные спазмы. Боль. Тромбы. Каждая мелочь, которая могла бы помешать противнице контратаковать связным заклинанием.
Сковронская взмахнула мечом. Простой удар сверху вниз, даже не подкреплённый магией. Броня без каких-либо ухищрений и фокусов поймала лезвие левой ладонью. Девушку совершенно не беспокоили шипы-крючья по всей длине костяного клинка. Бояться надо было не их, а заклинания, для которого они могли выступать проводниками.
– ЖИДКИЙ АЗОТ ТЕЧЁТ В МОИХ ВЕНАХ, ОСТУЖАЯ МОЙ МОЗГ!!! ТАКИЕ, КАК ТЫ, МНЕ НЕ РОВНЯ!!! – юная некромагичка резко рванула пронзённую вражеским оружием руку в сторону, одновременно проклятием замыкая нервы противницы на чистой, дистиллированной боли. Разумеется, та не не смогла удержать меч и мгновенно его лишилась. – НЕ ТЫ!!! Я ТУТ АЛЬФА-САМКА!!!
Эффект от последнего выкрика смазался, когда Броня вдруг осознала, что не может сделать новый вдох. Всё же, прежде чем выпустить своё оружие, неприятельница успела разродиться последним заклинанием.
Безродная тут же поспешила прижать культю к груди, чтобы инициировать процесс дыхания “вручную”. Это дало бы время, столь необходимое для осознания сути проклятия, диагностики и исправления последствий. Однако, обрубок уткнулся в треснувшую бронепластину, специально сконструированную так, чтобы мешать магии оказывать хоть какое-то влияние на владельца.
В сознании уже начала зарождаться паника: невозможность насытить кровь кислородом пугала сама по себе, а тот факт, что проклятие – намеренно или же случайно – сработало на выдохе, лишь подливал масла в огонь.
Мощным волевым усилием Броня подавила желание поддаться животному страху. Она закрыла глаза и начала перебирать в голове все известные ей формулы, так или иначе связанные с дыханием, и сразу же осознала, один немаловажный факт, разом делающий всё проще и сложней
“Последний рубеж”, помимо всего прочего, контролировал ритмику вдоха и выдоха. Формула всё ещё должна быть активна, но результат, почему-то, прямо противоположен ожидаемому. Какой из этого следовал вывод?
Противница угадала, под каким магическим допингом выступает выступает безродная, что так резво скачет, несмотря на все повреждения, и просто вмешалась в структуру работы заклинания. Именно намереная ошибка в формуле приводила к тому, что вместо нормализации дыхания “последний рубеж” попросту его полностью останавливал.
Значит, всё должно прийти в норму после деактивации дефектного допинга. Оставалось только найти способ сделать это, не залазая под кирасу. Времени возиться с застёжками у задыхающейся безродной банально не хватало.
Девушка упала на бок, прижимая культю к плоской стороне всё ещё застрявшего в ладони лезвия меча. В эту игру можно играть вдвоём. Как враг сумел воспользоваться готовой формулой юной некромагички, так и она сейчас могла использовать остатки проклятия противницы.
Вот они. Приятный потусторонний холод, сигнализирующий о присутствии жизни там, где его быть не должно. Никто и никогда не сможет сказать о магическом контуре ничего, кроме того факта, что этот контур, в принципе, существует. Однако, если ты правильно угадала структуру заклинания, если поняла, как в него можно вмешаться, если ты не допустила ошибки ни на одном из этапов подготовки контрзаклинания…
Ты сможешь дышать.
Судорожный вдох наполнил лёгкие кислородом. Жадно открывая рот, девушка пила воздух. Да, именно пила, с той же ненасытностью, с которой хлещет ледяную влагу изнывающий от жары бедолага. Броня вдыхала намного больше, чем было ей нужно, намного чаще, чем ей требовалось. Словно бы она могла, хотя бы в теории, надышаться впрок.
Девичья щека ощутила прикосновение чего-то холодного и шершавого. Слегка напоминающего сухой собачий нос.
Чуть повернув голову, некромагичка увидела змеиную морду и, вместо того, чтобы испуганно вскрикнуть или ошарашенно замереть, взорвалась нездоровым смехом.
– Тебя мне только не хватало! – не беспокоясь более о скрытности, она просто хохотала от души, прикрыв глаза культёй.
Последний барьер пал. Броня уже не могла сдерживаться. Одна за другой на неё обрушились беды. Каждая из них, абсолютно каждая – отведена в сторону. Всего за пару дней несчастная безродная некромагичка оказалась в немилости шляхтича, была вынуждена взяться за ненавистную работу под руководством человека, о существовании которого предпочла бы забыть, вступила в целую череду сражений, столкнулась с необходимостью пытать человека. Её били, в неё стреляли, её швыряли о стены, её вырубали, ей выбивали зубы и отрывали конечности. Её даже лишили простого человеческого права на дыхание.
И она… она всё это прошла. Чтобы здесь и сейчас пасть жертвой какой-то там змеи?
– Вот же я дура! – девушка вновь повернулась к рептилии и без страха поцеловала ту прямо в нос. – Ты же больше не ядовитая! Ты весь яд истратила на предыдущий укус, а нового у тебя ещё нет!
Змея от подобной фамильярности, кажется, слегка опешила, а потому так и застыла в позе, которую человек воспринял бы, как недоверчивый поворот головы в анфас.
– Броня?! – вдруг услышала некромагичка знакомый женский голос. – Вот ты где! Ты в порядке?
– В полном! – весело ответила синеглазка, поворачиваясь в сторону нового действующего лица. Этим лицом, ожидаемо, оказалась Фортуна. В простеньком, но функциональном полном доспехе, с серебристым не то рюкзачком, не то чемоданчиком за спиной. – Вот, лежу! Разговариваю со змеёй. Я так всегда делаю по чётным числам месяца. А ты не знала?
– В тебя что, Дарк вселился? – слечна Штернберк трусцой подбежала к соратнице и с грохотом плюхнула рядом с ней громоздкий кейс, который без магического усиления вряд ли смогла бы с такой лёгкостью таскать на своём горбу. Тяжёлый удар разом стряхнул с металлического короба большую часть дождевой воды. – Не волнуйся, сейчас мы тебя починим. Действовать надо быстро, пока мальчики дерутся.
– Мальчики? – переспросила Броня. – Ты уже поставила Дарка на ноги?
– Да, – ответила целительница, взмахом волшебной палочки заставляя оторванную конечность саму подлететь к месту проведения операции. – Одну его руку слопал “картофельный монстр”, поэтому пришлось делать эрзац. Благо, с тобой так долго возиться не придётся… мамочки!
Фортуна только сейчас заметила поверженную противницу своей пациентки, всё это время смирно лежащей у стеночки, посреди кое-как валяющихся клеток с крысами и хомяками.
– Она… – целительница осторожно указала палочкой на недвижимое одоспешенное тело.
– Нам не помешает, – уверенно ответила Броня. – Мертва. Оторвавшийся тромб привёл к остановке сердца. А ещё, я точно знаю, что ненавижу её, но понятия не имею, за что.
Палочка в руке Фортуны дрогнула.
– Ты… словила берса? Насколько всё серьёзно?
– Не знаю, – небрежно пожала плечами пациентка. – Надеюсь – не очень. За неделю или две должна восстановить, если пойму, что именно потеряла.
По этой причине корсиканцев и называли берсерками. Или берсами. Во время жаркого боя, когда всё внимание концентрируется на чём-то другом, они иногда не разбирают, какие именно воспоминания кидают в топку заклинания. А ведь именно воспоминания делают людей теми, кем они являются.
Броня даже могла с уверенностью сказать, когда именно это произошло с ней: во время финального рывка, когда нужно было одно за другим творить заклинания, но боли для них уже не оставалось.
– Думаю, я забыла, в первую очередь, о ненависти. О её причинах, – синие глаза скользнули в сторону прилаживаемой к месту отрубленной руки и задержались на характерных следах, оставленных пальцами целительницы поверх оставшейся после тумана кровавой корки. – Глупость, да? У меня было столько крови, которую можно было использовать в качестве источника силы, а я о ней даже не подумала. Настолько привыкла обходиться внутренними резервами. Форде, да мне достаточно было просто схватить любого хомяка и высосать его!
– Полно тебе, – умиротворяюще увещевала Фортуна. – На твоём курсе одолеть взрослого некромага, полностью одоспешенного и снаряжённого одноразовыми державами – это настоящий подвиг. Если ты и правда потеряла только причины ненависти и, быть может, пару магических формул, то, считай, провела бой почти идеально.
Закончив с рукой Туна тут же навела волшебную палочку на меч, всё ещё цеплявшийся зубцами за ладонь Брони, не столько причиняя боль, сколько мешая удобно расположить кисть.
– Ты лучше помоги целительнице, и перечисли повреждения, которые помнишь.
– Сотрясение, одышка. Многочисленные синяки, порезы и ссадины под слоем крови. Где-то там есть залеченное пулевое ранение, – пациентка начала активно сжимать и разжимать кулачок правой руки. – Плюс, я словила проклятье на грудную клетку, а моё тело некоторое время работало на износ под “последним рубежом”.
– Не пытайся разогнать кровь, – заметила Фортуна манипуляции своей подопечной. – Я не успела соединить кровеносные сосуды и нервы. Только закрепила кости и прокинула магический контур: от онемения ты никуда не денешься.
Костяной клинок с характерным звуком стукнулся об пол, а целительница, тем временем, занялась обработкой порезов.
– Настоящая медпомощь будет уже дома. Сейчас я просто ставлю тебя на ноги, чтобы ты не была мёртвым грузом во время побега.
– А Дарку сейчас, наверное, весело, с половиной онемевшего тела, – хохотнула синеглазка, отвлекаясь на льнущую к её боку змейку.
– Тремя четвертями, – уточнила слечна Штернберк. – Тремя четвертями, Бронь. “Последний рубеж”? Вот, леший! Он же поглощает боль!
– Знаю. Но я и не планировала и дальше биться на внутренних резервах: просто отрубленные ноги, которые собиралась использовать вместо державы, обронила, когда меня дёрнули сюда, – ответила девушка, не отводя взгляда от рептилии, казалось, довольно высунувшей язычок от поглаживания её чешуйчатой макушки пальчиком. – Модификация “последнего рубежа” для корсиканцев слишком сложна. Я пока не решусь попробовать её на себе.
– И не надо, – вздохнула Фортуна и вжала волшебную палочку в висок пациентке. – Одна ошибка, и ты сама себя отравишь.
– Эй! Туна! Малышка, ты там долго?! – незнакомый мужской голос заставил Броню дёрнуться.
Она хотела-было обернуться в сторону выкрика, но побоялась, что из-за этого жеста волшебная палочка целительницы может соскочить и уткнуться прямиком в глаз.
– Ещё тридцать секунд и одеваемся! – громко ответила голосу слечна Штернберк.
– Кто это? – обеспокоенно спросила пациентка.
– Не беспокойся, ты его не забыла, – поспешила уточнить Фортуна. – Ты и не знала. Это мой отец. Он, как понял, для чего мне нужны доспехи, сразу примчался.
В голове вдруг стало как-то светло и ясно. Словно бы, незаметно для себя, Броня успела дать хорошего такого, душевного храпака, часов на четырнадцать. А ведь во время боя некромагичка даже не подозревала, насколько, оказывается, её мысли путались из-за сотрясения.
– Его помощь очень своевременна, – рука синеглазки замерла, когда змейка вдруг решила обвить девичье запястье и подняться по нему выше, к локтю. – Опытный некромаг в подобном столкновении является очень хорошим подспорьем.
– Не то слово, – волшебная палочка сместилась. Она скользнула вниз по телу и забралась под кирасу, пытаясь нащупать кончиком район почек. – Так… “последний рубеж”... Раз под ним одышка не усилилась, значит, внутренние повреждения не очень страшные и до дома подождут, зато ты сможешь колдовать без риска снова словить берса. Запомни раз и навсегда: принудительный контроль дыхания при спазматическом сбое применять нельзя. Это попытка лечить следствие, не разобравшись в причине: к хорошему подобные выкрутасы не ведут.
– Хорошо, – кивнула в ответ Броня. – Значит, придётся немного помучаться одышкой?
– Значит, придётся. И синяки тоже – они бы отняли очень много времени.
– Форде, – поморщилась девушка. – Словно бы снова тридцать лет.
– Готово, пора одеваться, – целительница убрала волшебную палочку и начала подниматься на ноги. – Вставай. Магией я могу быстро нацепить на тебя всё, кроме обуви. Но для этого ты должна выпрямиться и расставить руки в стороны.
– Эй, девочки!!! – донёсся откуда-то с улицы голос Дарка. – Можно побыстрей?! У нас тут проблемы! БОЛЬШИЕ проблемы!
– Уже одеваемся! – выкрикнула в ответ Броня поднося руку со змейкой к вороту кирасы. – Давай, милая. Забирайся. Там тебе будет безопасней, чем здесь.
Синеглазка обвела грустным взглядом валявшиеся повсюду клетки. По хорошему, их все следовало бы поставить обратно на место и заняться исцелением животин, для которых весь этот погром закончился ушибами и, возможно, переломами. Девушка даже порадовалась, что ей так и не довелось увидеть, что же стало с полными рыбок аквариумами в здании, где взрывная волна повыбивала почти все стёкла. Она даже не знала, были ли в этом магазинчике рыбки, где-то в другом помещении, или же их и вовсе тут не продавали?
К сожалению, логика подсказывала, что верен первый вариант. Террариумов с рептилиями Броня тоже нигде не видела, но, тем не менее, живое подтверждение их существования прямо сейчас заползало ей под кирасу.
– Ну что же это за напасть такая?! – шутливо выругались со стороны улицы. – Почему во всех мирах женщины так долго одеваются?!
За спиной некромагички щёлкнули замки кейса. Девушка поднялась на ноги и послушно развела руки в стороны, расставив ноги на ширину плеч.
– Действуй, Фортуна. Нам пора отсюда выметаться.
И в следующую секунду Броня ощутила нечто, больше всего похожее на удар и последующий захват. Наплечники заняли своё место.
3.
На улице, тем временем, творился самый настоящий беспредел.
Кто бы ни был новым противником рыцарей плюшевого енота, он явно очень любил анимировать трупы. И речь не шла о каких-нибудь скучных и неинтересных зомби: нет, тут всё было куда как более отвязно. Трёхметровые големы, наспех слепленные из человеческих тел. То тут, то там в плоти этих гигантов, не всегда имеющих гуманоидное строение, проглядывала символика частного охранного предприятия “Стит”.
И были бы эти четыре гиганта лишь половиной беды, если бы их не поддерживала огнём последняя группа охранников, сопровождавшая безликую фигуру некромага в средних доспехах.
– Похоже, мы довели противника до отчаяния, – выкрикнула Броня, выпрыгивая из окна первого этажа под моросящий дождь.
Использовать своих же собственных людей для создания мерзких составных големов плоти? Нет, конечно же, некромаг на это имел право, однако рассчитывать на верность челяди после подобных выкрутасов было бы глупо. Останутся только в совсем отбитые экземпляры, наглухо лишённые инстинкта самосохранения.
– Слечна Глашек?! – услышала девушка голос, принадлежавший, как она уже успела узнать, пану Штернберку. – Вот и вы! Мы, наконец-то, можем уходить!
– Мы можем победить! – парировала попаданка и продемонстрировала мужчине два полных патронташа с одноразовыми державами. Те самые, что она сняла с пояса своей поверженной противницы.
– Ох, Бронька, я тебя уже люблю! – выкрикнул молодой некромаг в красно-чёрном доспехе. Шлем несколько искажал голос, но даже так было довольно сложно не узнать Дарка. – Но лучшее – враг хорошего! Уходим!
Девушка не стала полагаться на меткость своих бросков и доверила пояса с высоконасыщенным прахом Фортуне, чтобы та при помощи магии закрепила их на доспехах союзников.
– Мы не всё забрали! – напомнила Броня, ловя вражеские пули на спиральный щит.
Некромагичка хотела прихватить с собой хотя бы головы Кюсо. В идеале бы ещё и тушу поверженной противницы из зоомагазинчика было бы неплохо взять, да только воевать с таким объёмным грузом было не самой лучшей идеей, а времени на выковыривание из доспехов кусочка тела попросту не оставалось: синеглазке уже высказались за долгие приготовления к бою.
– Это не настолько важно! – выкрикнул босс, смещая большой палец на капсюль одноразовой державы, едва лишь пояс оказался зафиксирован на его кирасе. – Говорю же: лучшее – враг хорошего! Сейчас важней сберечь ресурсы!
Мощный залп Дарка буквально разделил на две половины верхнюю часть туши одного из противоестественных гигантов, но тот не пал, а лишь остановился зарастить свои ранения, повинуясь взмахам волшебной палочки вражеского некромага.
– Маллой прав: нужно уходить. Если битва затянется, противник может подтянуть новые силы, и ещё неизвестно, чем всё закончится. – поддержал ректорского отпрыска отец Фортуны. – Тем более, что больше половины одноразовых держав уж вскрыты: нужно перейти в режим жёсткой экономии.
Мужчина взмахнул волшебной палочкой, используя заряд высоконасыщенного праха для того, чтобы оторвать две из трёх ног одному особливо уродливому голему и дать Гало возможность выйти из ближнего боя для воссоединения с командой.
Громила, впрочем, справлялся достаточно хорошо и без помощи союзников. Было что-то завораживающее в том, как двигался сильнейший третьекурсник УСиМ. Смесь некромагии и бокса. Причём, не просто бокса, а знаменитого стиля пик-а-бу, которым пользовался сам Майк Тайсон. Одна из самых зрелищных вариаций, комбинирующей постоянное маятникообразное движение корпуса с быстрыми ударами. Вот только удары Железного Майка не были способны свалить с ног трёхметровое, не чувствующее боли чудовище, да и не приходилось знаменитому боксёру выступать в тяжёлых доспехах.
Аргументы к отступлению оказались убедительными. И пусть Броня не была с ними согласна, а её внутренний перфекционист бился в истерике, осознавая, что головы четы Кюсо так и останутся гнить в случайном пожарном щитке, продолжать спор девушка не стала. В конце концов, кому, как не ей понимать, насколько полезно умение довольствоваться малым. Никогда нельзя забывать о том, как важно знать, когда следует остановиться.
В сложившейся ситуации успешное отступление было лишь делом техники. Сил противника попросту не хватало, чтобы надолго связать Дарка и его команду боем. Всё, что требовалось для успешного побега: это время от времени разносить одного из уродливых големов или свежеприбывшую машину с пушечным мясом, не забывать о защите и активно шевелить поршнями. От Брони, как от человека, прахом не пользующегося, требовалось и того меньше: она просто сосредотачивала стрельбу мелкими камушками и кусочками асфальта по единственному вражескому некромагу, когда тот вновь концентрировался на реконструкции своего главного оружия.
Разумеется, сражение то и дело преподносило сюрпризы: то силы противника выдвинутся наперерез, то один из големов отрастит биологический аналог станкового пулемёта, то птицы по указке вражеской волшебной палочки начнут падать с небес, дабы взорваться как можно ближе к кому-нибудь из товарищей Брони.
Но это всё лирика. Мелочи, по сути, не меняющие основную стратегию. Не забывай о защите, уничтожай ключевые вражеские силы одними и теми же заклинаниями да не забывай переставлять ноги.
И закончился этот вялый бой даже немного раньше, чем Броня рассчитывала.
Судя по всему, уже на половине пути противник осознал, что его запасы высоконасыщенного праха, хоть и велики, но не безграничны. Остаток пути до границы между районами прошёл, скорей, в атмосфере взаимных недовольных гляделок с редким обменом серьёзными, хоть на что-то влияющими атаками, нежели в условиях, хоть сколько-нибудь напоминающих настоящее столкновение некромагов.
Так что, неудивительно, что главными эмоциями по окончании побега было не чувство облегчения от смены опасной обстановки на спокойную, а раздражение из-за того, как же сильно чешется преющее под доспехом грязное тело. К сожалению, при облачении попросту не было времени избавиться от тонкого слоя крови, в которой девушка измазалась от кончиков волос до самых щиколоток.
Да, подобные детали совершенно негероичны. О них редко упоминают в сагах и рассказах. Однако, именно это и было типичной геройской рутиной. Ведь герои либо доводят абсолютно любую ситуацию до рутины, либо долго не живут. Пожарные, полицейские, медики, военные, спасатели, некромаги. Каждый из них, кто продержался на своей опасной морально и физически работе достаточно долго, постепенно начинает воспринимать её, именно как рутину, где, в идеале, на каждую внештатную ситуацию есть готовая и максимально выверенная инструкция.
И постепенно тебя начинают волновать иные вещи, нежели в самом начале пути. Ты черствеешь. Это естественная психологическая защита. Древний процесс адаптации к стрессовой ситуации. Либо ты станешь крепче, чем ты был, либо просто сойдёшь с ума. Совершенно ненормально каждый раз реагировать на одну и ту же стрессовую ситуацию, словно сталкиваешься с ней впервые.
Но то был внутренний мир синеглазки, а вот мир снаружи не выглядел столь мрачно: парк на побережье Влтавы, освещённый рядами безликих, но исправно выполняющих свою работу фонарей смотрелся красиво даже в ненастную погоду после захода солнца. Особенно в ненастную погоду. Просторные мощённые дорожки, вдоль которых, словно бы потусторонние стражи, столи молчаливые деревья, не спешившие переодеваться в соответствующие осенней моде пёстрые одеяния, дарили разом ощущение и свободы и комфортной отрешённости от внешнего мира.
А вот на что стала похожа та часть парка, в которой проходил бой с использованием высоконасыщенного праха, даже думать не хотелось. Понятное дело, что лучше маршрута для отступления из Хотски было не придумать – не через дворы спальных кварталов же идти, право слово, – однако даже если не ты являешься инициатором разрушений, мерзковатый осадочек всё равно остаётся на душе.
– Отлично справились, панове, – голос Дарка звучал уж как-то слишком натужно. – Надо будет устраивать такое… каждую третью субботу месяца.
С этими словами молодой человек вдруг пошатнулся и начал оседать на землю, как гомункул, у которого кончился магический заряд. Так бы Маллой-младший и плюхнулся бы ничком, если бы его вовремя не подхватил под мышки Гало.
– Что с ним?! – тут же заволновалась Броня, пытаясь углядеть протекающую сквозь доспехи кровь. Тщетно. Пытаться высмотреть подобное ночью на одеянии, сочетающем чёрное с красным – затея не из лучших. – Контур разомкнулся?
– Не должен, – выкрикнула спешащая на помощь начальству Туна. – По крайней мере, ещё часа четыре.
Насколько суетились девушки, настолько же был спокоен пан Штернберк.
– Фортуна, дорогая, а ты своему другу дыхание подправляла? – спокойно спросил он.
– Разумеется! – ответила она, магией срывая с Даркена нагрудник. – У него нижнюю часть лёгких отрезало, плюс, надо было убрать из них кровь. Я ещё и функцию насыщения мозга кислородом перекинула с сердца на специальный контур.
Выглядел торс молодого человека, если честно, “так себе”. Нет, речь не о физической форме юного пана Маллоя: с этим у него всё было в порядке. И рельеф грудных мышц на месте, и даже кубики на животе легко угадывались. Глупо было бы ожидать иного от одного из тройки лучших бойцов потока.
Речь шла, скорей, о том, насколько Дарк оказался побит. И пусть говорят, что шрамы украшают мужчину, но ведь всему надо знать меру. Переизбыток “украшений” – решение тоже не самое лучшее. Помимо синяков, ссадин и неровных, не слишком глубоких царапин, на этом импровизированном холсте отметились красноватые потёртости, рождённые необходимостью некоторое время таскать кирасу прямо поверх голого тела, без нормального поддоспешника. И это, конечно же, если не говорить о болезненной прямой ровной полосе, проходящей в районе солнечного сплетения под небольшим наклоном.
Залатанная наспех рана не была похожа на шрам. Нет. Шрам был бы знаком полноценного медицинского вмешательства, с качественно срощенной плотью, прокинутыми нервными связями и сведённым кровотоком. Алая линия, пересекавшая грудную клетку Дарка, смотрелась крайне мерзко и неестественно, словно незаживший глубокий порез, лишь по какому-то нелепому стечению обстоятельств не кровоточащий.
И это не ошибка Фортуны. Именно так и должна была выглядеть подобная отметина, чтобы сторонний лекарь с первого взгляда мог понять, что работа по приращению частей тела не закончена.
– А ты в курсе, что мужчины дышат, как правило, животом? – одоспешенный палец пана Штернберка указал на аритмично и дёрганно смещающиеся кубики пресса Маллоя-младшего. – Иными словами, стоило лишь твоему другу на секунду забыться, как он начинал вхолостую гонять нижнюю часть лёгких, не соединённую с дыхательными путями. Хочу сказать, это мало того, что бесполезно, так ещё и весьма болезненно.
– Ойк! – пискнула Туна. – Так что, он всю дорогу дышал “вручную”, а если переставал это делать, ловил удар болью?
Броне стало даже как-то стыдно из-за того, что она посмела мысленно жаловаться на такую мелочь, как преющее тело, когда у них в команде всю дорогу был человек с проблемами посерьёзней.
Зато теперь стало понятно, почему начальство захотело всё бросить и бежать со всех ног. Босс просто боялся не протянуть достаточно времени, если бой затянется.
– Мы уже в безопасности, – тихо, но решительно сказала безродная. – Проведи Дарку эвтаназию, чтобы не мучился, а всё остальное оставим на лекарей в усадьбе. Я слышала, Вольдемар в этом весьма хорош.
Не то, чтобы синеглазка стеснялась это сделать сама. Просто она не была уверена, что сможет убить напарника с первого раза: уж больно много функций его организма было переведено на магические контуры, в структуре которых девушка не разбиралась. Сердце уже не выполняло никакой полезной работы, кровью молодой человек не истекал. Оставался только удар в мозг, однако за подобные повреждения штатный лекарь Маллоев вряд ли скажет “спасибо”. Он синеглазку, наверное, ещё за вытекшие глаза слечны Кюсо не простил.
– Да, хорошо, – волшебная палочка Фортуны уткнулась в грудь Дарку чуть выше болезненной алой линии. Тело в последний раз дрогнуло и затихло. – Прости, Гало, тебе придётся нести эту тушку до машины.
– Не в первой, – небрежно пожал плечами громила. Только сейчас Броня заметила, что даже его тяжёлый доспех не выдержал схватки и в некоторых местах оказался пробит, возможно, до самой плоти. Однако, вида флегматичный здоровяк никакого не подавал. – Тем более, тут уже недалеко.
– Кстати, – синеглазка, всё-таки, не выдержала. – Подмоги не было достаточно долго. Что вас задержало?
В голосе девушки не было слышно упрёка, лишь интерес. Зияющая дыра в картине мира причиняла ей не меньше неудобств, чем вполне измеримые и объективные физические повреждения. Разумеется, у Брони было множество догадок, но зачем восполнять пробелы домыслами, когда можно получить факты прямиком из уст непосредственного участника событий?
Гало ответил не сразу. Он перехватил бесчувственное тело начальника поухватистей под мышку и двинулся дальше по маршруту.
– Нас связали боем. Некромагов было двое. Одного удалось зацепить взрывом, но вот вторая курва оказалась хитрая. Близко не подходила и меч свой зазубренный наготове держала, – громила начал возиться с застёжками перчаток. – Я отлично понимал, что если не добить того, первого, контуженного, его быстро приведут в чувства, вот и вальсировал под обстрелом, надеясь добраться до его тушки.
– А ведь это ещё папенька помогал, – вздохнула Фортуна. – У подбитого доходяги была куча одноразовых держав, и отец хотел ими воспользоваться, однако ничего не вышло. Та девица с зазубренным мечом ударила прямо по патронташу, который мы попытались умыкнуть телекинезом, а затем ещё и подняла шквальный ветер. Подумать только: такую кучу высоконасыщенного праха попросту разметало по округе так, что его уже не собрать.
Гало никак не мог справиться с застёжками. Толстая защитная ткань перчаток изрядно уменьшала ловкость пальцев, а вездесущая изморось делала любой материал более скользким.
– Дай помогу, – предложила громиле Броня, приводя в движение свою магическую ленту. Дождавшись кивка, девушка в два аккуратных движения боевого поводка решила проблему напарника. – А я думала, что Сковронские не настолько богаты, чтобы разбрасываться деньгами.
– Да ладно? Ты уже забыла? – усмехнулся великан, освобождая руки от плена избыточной защиты. – После своей яркой речи об измене.
– Измене? – девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить, о чём же говорит пан Ллорко.
– Гало, ты что, не понял? – Туна уже избавилась от шлема, так что, окружающие могли без труда разглядеть её хмурящуюся мордашку. – Броня словила берса.
– Оу, – громила разом посерьезнел. – Прости. Родителей помнишь?
– Оба набора, – успокоила его синеглазка. – Пока мы отступали, я мысленно прошлась по всем пунктам из бланка самодиагностики. Думаю, я потеряла только то, что мне активней всего давило на виски: забыла личность своей противницы, той самой, с зазубренным мечом, и причины, по которым её ненавижу, но не сам факт ненависти.
– Ну, это не страшно, – Гало стащил с головы шлем и подставил лицо падающим с неба каплям, однако мелкий моросящий дождик не мог дать молодому человеку ожидаемого облегчения. Он даже не в силах был смыть засохшую кровь у того на виске. – Это ты легко восстановишь.
– Так чем у вас всё закончилось? – Броня попыталась вернуть разговор в старое русло. – Почему эта девица решила вас бросить и притащиться к нам с Дарком? Вы смогли её переиграть?
– Скорей, это вам удалось её переиграть, – пояснил великан, недовольно морщась от разочарования. – Думаю, вы сделали что-то, что заставило её всё бросить и тащиться в вашу сторону. К тому времени оглушённый ханурик уже успел прийти в себя, но без высоконасыщенного праха он, как противник, яйца выеденного не стоил.
– А я весь бой по укрытиям жалась, – вздохнула Фортуна. – Признаться честно, я даже обрадовалась, когда обнаружила разорванного на куски Дарка: наконец-то и от меня была хоть какая-то польза.
– Мы с самого начала не рассчитывали на помощь ни твою, ни твоего отца, – уверенно сказала Броня. – И если бы не вы двое, это сражение, думаю, было бы уже проиграно.
Тем временем процессия добралась до ворот, за которыми их поджидал бронированный микроавтобус в сопровождении вооружённых людей. Впрочем, эти господа были не из “Стит”, а из какой-то другой конторы – в темноте сложно в должной мере разглядеть символику, однако ярко-жёлтая молния угадывалась даже в условиях нехватки освещения.
– Пан Штернберк! – подала голос приятная женщина в броском, подчеркивающим изрядные достоинства хозяйки, некромагическом доспехе, несколько, впрочем, не дотягивающем по вычурности до того, что носила любительница зазубренных мечей. – Сектор чист, транспорт готов к отправлению.
– Бенэ, – кивнул ей в ответ отец Фортуны. – Выдвигаемся к усадьбе Маллоев: нужно вернуть родителям их сына, да и нам с паном ректором найдётся, о чём поговорить.
