Глава 23 - Путь

Несмотря на странности, Лу оказался неплохим человеком. Он их накормил, предоставил ночлег и пока ничего не потребовал взамен. Хотя сумку с плазморужьем и парашютные рюкзаки куда-то спрятал, пока они спали.

Спалось, кстати, Крио очень плохо, он просыпался каждые полчаса от ужасной духоты. Система кондиционирования в доме Лу явно не справлялась с жарой, которая царила на улице. И это не считая того, что в чужом доме у незнакомого человека он совсем не чувствовал себя в безопасности.

Когда солнце стало заходить за горизонт, жара понемногу стала спадать, и Крио решил, что пора вставать. Он вышел в подсобку и увидел, что Ларс сидит на столе. На его лице застыл отпечаток душевной боли, что сейчас разлагала его изнутри. Поникший взгляд, синяки под глазами и торчащие в разные стороны волосы лишь усугубляли картину.

Крис тоже была грустной и задумчиво сидела в углу. Только сейчас он понял, что они так и не посмотрели то, что она выкачала в больнице. То, ради чего это все было затеяно, ради чего Дарс остался там…

— Доброй ночи, д-д-друг, — приветствовал его Лу. — Как отдохнул?

Азиат стоял рядом с Ларсом и осторожно осматривал его ногу.

— Если честно — не очень. Плохо спалось: у вас тут, внизу очень душно, — ответил Крио. Чувствовал он себя явно помято, выглядел, видимо, так же. Но даже плохой сон смог немного смыть вчерашнюю горечь. Новый день должен был быть лучше. Но не для всех.

Крио не был удивлен, что Ларс выглядел сегодня еще хуже. Чтобы переварить то, что он пережил вчера, требовалось время. Возможно, немалое.

Вчера все было так быстро и сумбурно, и они не успели толком осознать, что произошло. Сегодня с утра пришло горькое осознание, что Дарса они могут уже больше не увидеть, и даже не узнать, что, в конце концов, с ним случилось. Неизвестность не всегда была лучшей альтернативой в такой ситуации.

— Я вколол регенераты. Т-теперь ты быстро пойдешь на поправку.

И Лу осторожно улыбнулся Ларсу.

— Как ты, дружище? — решил поинтересоваться Крио, садясь рядом с ним.

— Паршиво. До последнего момента я надеялся, что это просто страшный сон. Что пройдет день, а за ним пройдет и вся боль. Я проснулся сегодня вечером от боли, но не в ноге, а в душе. Не знал, что душа может так болеть. Как мне справиться с этой утратой, Крио? Как мне теперь жить без Дарса?

Ларс замолчал и спустя мгновение повернулся к девушке.

— Крис… — Он помедлил. — Сестренка, прости меня за вчерашнее. Я был не в себе и, кажется, чуть тебя не убил.

Крио впервые услышал, чтобы Ларс так ее называл. Обычно так делал только младший из братьев.

— Ничего страшного, я понимаю, — успокоила его Крис, продолжая смотреть в пол.

— Это я виноват. Слишком был самоуверен и одержим. Но разве это вернет теперь моего брата?

Он смотрел в потолок, в его глазах застыла пустота.

Крио долго пытался подобрать нужные слова, но понял, что лучше промолчать. Ему было легче всех в данной ситуации. Он считал Дарса хорошим другом, но они не так долго были знакомы. Для Ларса же это был единственный самый близкий человек. Крис тоже относилась к Дарсу как к родному брату. К тому же Крис и Ларс испытывали чувство вины, ведь на каком-то этапе именно их работа была обнаружена. Хотя это тоже были не более чем догадки. Может в реальности они считали, что вина лежала именно на нем?

— Виновата я, — твердо сказала Крис, не поднимая взгляд. — Только я.

— Народ, да, тяжело, но это надо пережить. «Кто виноват» в данной ситуации нам слабо поможет. Я не списываю со счетов шанс, что мы сможем вернуться обратно. — Крио все-таки попытался быть позитивным и как-то подбодрить остальных.

— Как, интересно? — спросил Ларс. — Ты хоть понимаешь, что вчера произошло?

— Да, как? — Крис будто очнулась, было видно, что ей стоило немалых усилий вернуться в реальность.

Либо… Либо она просматривала скачанные файлы из больницы.

— Конечно, тяжело видеть плюсы в текущей ситуации, но надо думать, что нам теперь делать и как вернуться… — Крио осекся.

— А чем вам тут не н-н-нравится, зачем возвращаться? — поинтересовался Лу.

Было непонятно, шутит он или говорит на полном серьезе. Но Крио догадывался, что этот азиат здесь жил не как изгнанник, а сугубо по своей воле и желанию.

— Мы должны продолжать свою миссию… — ответила девушка.

— Кстати, о миссии! — Лу опять изменился в лице. Но на сей раз он выглядел удивительно собранным. Речь стала четкой и резкой, слова разрезали воздух, как лезвие самого острого меча режет шелк. Мысль о том, что этот человек был командиром, вдруг поразила Крио. — Миссию надо выполнить. Но прежде я бы хотел рассказать вам свою историю. Уверен, сейчас это пойдет вам на пользу.

Родители Лу — одни из немногих, кто не ушел в криосон. Они считали, что лучше жить в бедности, чем поручать воспитание их ребенка неведомо кому. И будет ли это уже твой ребенок? Ведь именно воспитание закладывает тот фундамент, на котором со временем вырастет человеческая личность. Да, вопрос выживания стоял очень остро, но семья Лу, как и весь их народ, как никто другой знал, что такое выживание.

В то время как большая часть населения трудилась, перестраивая Город под новые условия существования мира, родители Лу работали на гидропонных фермах, обеспечивая всех питанием. Работая вдвоем, они могли прокормить себя и сына, но за содержание в инкубаторных тоже надо было платить. Поэтому уже в четыре года малыша Лу взяли на гидропонную ферму, где он успешно трудился в отделе рассад. Маленькие ручки очень быстро освоили, что надо делать, и Лу беспрекословно повторял все, что ему показывали.

Когда ему исполнилось девять, его стали брать на более тяжелые работы, связанные с мониторингом гидропонных автономных систем. Именно здесь он показал свою предрасположенность к работе с программным кодом и железом. Он мог рыться часами напролет в потрохах ГАС, пока не находил баг и не устранял его. Уже тогда вопрос бедности не стоял так остро. Семье Лу хватало денег на съем хорошей комнаты и покупку качественной одежды, защищающей тело от губительных лучей.

Вскоре Лу возглавил техническую службу фермы номер 18. Самый молодой среди людей этой специальности, он был не по годам серьезен и сосредоточен на результате. Казалось бы, все наладилось. Они безбедно жили и даже позволяли устроить себе праздник в такое нелегкое время.

И вдруг списывают его отца. В возрасте тридцати девяти лет он был достаточно здоровым и выносливым, но не выполнял нормативы, так как сожженные растворами руки еще в те времена, когда у них не было денег на спецкостюмы, уже не так хорошо слушались своего владельца. А появившиеся импланты породили множество конкурентов, которые могли работать на ферме без особых знаний, да еще и в несколько раз быстрее и эффективнее. И все благодаря полной интеграции головного импланта с системами фермы и специальным очкам дополненной реальности для вывода всей нужной информации.

Да, они могли, наверно, позволить себе новые импланты, но тогда не хватило бы денег на обучение Лу. А так уж сложилось в этой семье: у родителей Лу никогда не возникало вопроса, куда потратить деньги. Все средства шли только на него, отец и мать возлагали большие надежды на единственного сына.

Было тяжело, но Лу продолжал расти не только по годам, но и по карьерной лестнице. На их зарплату не пошикуешь, но на жизнь хватало с лихвой. У Лу была мечта накопить деньги на два импланта, чтобы вернуть отца в строй, а потом приобрести и маме. Он знал, что родители будут чувствовать себя очень несчастными без работы. Да и прокормить троих одному даже на его высокой должности не представлялось возможным.

Когда Лу исполнилось семнадцать, тяжело заболела мать. Слава Богу, она выжила, но работать уже не могла. Это стало еще одним ударом по их благосостоянию. Все деньги, которые он накопил на имплант, ушли на ее лечение.

Карьерный рост застопорился, потому что многие, у кого родственники были в криосне, не испытывали таких проблем с деньгами, как Лу. Почти все они уже были с новыми имплантами, которые позволяли работать быстро и эффективно. Рабочий план на ферме вырос, и Лу было все тяжелее и тяжелее его выполнять. Без нового импланта на карьере можно было поставить крест.

Энергия становилась все дешевле. Вышел новый закон об уходе в ночь. Работать днем было по-настоящему опасно, солнце было беспощадным даже к тем, кто носил полностью закрывающие тело костюмы. Лу, недоедавший и недосыпавший, стал испытывать трудности в работе ночью. Перестроиться было очень сложно, а спать из-за усталости хотелось в это время еще больше. Вышли новые эффективные стимуляторы, которые многим позволяли быстрее и эффективнее адаптироваться к новым условиям.

Как только Лу понял, что мать пошла на поправку и в семье все более-менее стабилизировалось, он начал покупать себе стимуляторы. Поначалу это было как глоток свежего воздуха. Он стал работать быстрее и лучше, он мог концентрироваться на работе, спать не хотелось совсем. Но вскоре он понял, что стимуляторы имеют один побочный эффект. Если на них сидеть достаточно долго, то сон уходит от тебя навсегда. Бессонница стала бичом того времени, пока не вышел закон об ограничении продаж стимуляторов. Родители умоляли Лу перестать их принимать, видя, как он мучается. Но Лу знал, что прокормить семью он не сможет, если не будет их принимать, и выбора у него особо не было, но он твердо уяснил, что слезать с них надо как можно скорее. Он дотянул на них вплоть до того момента, пока не насобирал денег на самый дешевый головной имплант. Он надеялся: теперь все круто изменится к лучшему.

Наверно, так оно и было, если бы прогресс стоял на месте. Но хорошо идеологически подкованное общество того времени работало так усердно и самоотверженно, что прогресс уже не просто шел семимильными шагами, а бежал вперед как олимпийский бегун. В имплантологии совершались все новые и новые открытия, и за какую-то пару лет имплант Лу безбожно устарел. Да, он показывал хорошие результаты и сумел бы купить себе новый, но беда в том, что дешевый и старый имплант был очень слабый, и апгрейду он уже не подлежал. Имея старую, почти полностью органическую структуру, он плотно врастал в мозг, как и все последующие модели. Но если со временем его сделали модульным, и можно было менять вычислительные блоки и подключать все новые и новые периферийные импланты, то имплант Лу не мог похвастаться такими свойствами. Его слабые нейро-вычислительные узлы не тянули подключение периферийных имплантов, а поменять или дополнить их не представлялось возможным. Извлечь вросший имплант было крайне опасно, заменить невозможно, даже убрать его отказывались в государственных клиниках, так как этот имплант еще был первым идентификатором и источником сбора данных.

Ставящее все на технологии общество рисковало потерять последнее человеческое, что в нем осталось. Технологии развивались так быстро, что без них многие себя чувствовали неполноценными.

Шло время, и рабочий потенциал Лу угасал, как одинокий уголек в камине. Ему не говорили об этом, но он становился вторым сортом. Почти всех его коллег, кто обладал такими же имплантами, списали или перевели на более простые работы. Лу держали только из-за репутации его семьи. Но он уже тогда понимал, что его ждет. Это было лишь вопросом времени.

Обозленный на технологический прогресс, который год за годом лишал его семью права на жизнь, он был просто в ярости, когда узнал, что извлечение импланта также невозможно из-за его роли идентификатора и маркера, о котором его даже не предупредили. Под видом технологической таблетки, которая могла бы сделать наш мир процветающим, государство решило и вопрос тотального контроля.

Возникли первые волнения. Слаженно действовать и быстро кооперироваться не было проблемой для людей при таком высоком уровне обмена информацией и ее доступности. Однако и контролировать такой поток информации было просто, поэтому все попытки людей возразить были пресечены резко и в первые же дни.

Именно в этот момент и родился Лу — лидер ячейки сопротивления под названием «Технопанк». Ненавидящий лживое государство и импланты, которые испортили жизнь его семье, он даже не подозревал, что крионизация тоже окажется ложкой горькой лжи.

Действуя в подполье и исключив электронный обмен информацией, Лу быстро организовал сеть единомышленников, которые пытались изменить современный ход событий. Нет, это не были террористы. Лу и его единомышленники были людьми высшей интеллектуальной касты и не видели в грубой силе ничего хорошего. Решение было более тонким и изящным. Они хотели избавиться от имплантов, а потом ударить по главному технологическому узлу государства — башне Перцептрона. Именно там, по слухам, собиралась и анализировалась информация с имплантов, а также велась вся удаленная обработка и дальнейший анализ. То, что в понимании Лу и было корнем зла, представляя по своей сути безграничный контроль над всеми людьми.

В момент, когда его списали, ячейка обладала всей нужной информацией. Государство будто пыталось как-то реабилитироваться в глазах Лу и уже имело возможность давать пенсию его родителям и ему. Хоть это и были ничтожно малые суммы, но прокормить себя они могли. Но такие подачки все же не смогли остановить запущенный внутри Лу и членов ячейки механизм.

Родители отговаривали его, ведь, по сути, их не оставили одних. Им дали деньги на еду, и они могли жить дальше. «А там, может, все еще и лучше станет», — убеждали они.

Но одержимый идеей мести, Лу уже не мог остановиться. В назначенный день самые смелые из ячейки собрались в подпольной лаборатории, чтобы проверить единственный способ отключения имплантов. По информации от всех их ищеек, способ действительно был только один — выжечь имплант. Для этого на него надо было подать немалый разряд, в результате чего основной управляющий узел бы просто спекся, в прямом смысле этого слова. Из восьми добровольцев выжил только Лу и то, получив серьезные повреждения мозга. Примерно через день ячейку обнаружили, и он был вынужден уйти в подполье на нижний уровень. Где и жил по сегодняшний день.

— Теперь вы понимаете, почему я такой дерганый? — он задорно рассмеялся.

Ребята не разделяли его веселье и сидели серьезные. Повисшую паузу нарушил Крио:

— Лу, тебе сколько лет? Извини за вопрос, но я думал, ты намного старше нас!

— С-старше, конечно. Я родился, когда Крионизация только начиналась. Ты же понимаешь, это произошло не в один день и даже не в один год. Люди очень д-д-долго решались на эту авантюру. Ее основная ф-фаза началась только через десять лет, когда многие ощутили, что выжить в таком обществе просто невозможно. В тот п-период за это уже обещали огромные дотации, на что многие и клюнули. Они просто хотели, чтобы их родные жили в достатке. Я в то время уже работал и неплохо зарабатывал. У нас вопрос о криосне даже не стоял.

— То есть ты примерно лет на десять меня старше? — задумчиво спросил Крио, потирая рукой подбородок.

— Наверно, все же б-б-больше. Но разница несущественная, — сказал Лу, вновь подавив приступ заикания. Успокоившись, он продолжил:

— Не з-забывайте, что медицины здесь как таковой нет. Хоть что-то да наверху лучше. Потому, конечно, я сохранился хуже вас.

Крио задумался. «А чем же здесь лучше? Свобода? Но нужна ли она такой ценой?»

— А что случилось с родителями? — поинтересовалась Крис.

— Я п-пытался уговорить их уйти в Криосон. Не хотел, чтобы они жили в такое время. Но в то время уже все криоцентры были переполнены. Энергия была дешевая, но людей, ушедших в сон, было слишком м-м-много. Нам отказали, несмотря на рабочую непригодность. Такой вот парадокс.

— Ты представляешь, как вам повезло?! Нашим родным кто бы отказал… — резко закончил фразу Крио. Волна грусти нахлынула на него. Столько лет прошло, а он по-прежнему не мог смириться с их потерей.

— Ну… отчасти да. Но сейчас я не имею н-никакой связи, даже не знаю, что с ними. У нас тут нечасто гости «с небес» бывают.

— Лу, социальные выплаты сейчас такие, что они точно не бедствуют.

— Если они живы еще, конечно.

Крио заметил, что Ларс о чем-то задумался.

— Друг, все в порядке? — вкрадчиво спросил Крио.

— Я до сих пор не могу поверить, что их не предупредили об импланте, собирающем информацию. Они опять всех обманули. Мало было аферы с крионизацией?! — взбеленился он.

— Ну, Ларс, ты же знал, что это так. Благодаря этому у нас уровень преступности стремится к нулю. Отличная медицина, всегда есть еда и все, что требуется, — попытался успокоить его Крио и осекся, почувствовав на себе пристальный взгляд Лу.

— Я понимаю и знаю это с рождения. Но их даже в известность не поставили! А тех, кому ставили первые старые импланты, вообще использовали как расходник, пока не списали. Это ужасно. На них просто провели не самый удачный эксперимент.

Повисла пауза. Крио не хотел вступать в полемику при Лу, а тот, в свою очередь, видать, обмозговывал сказанное им. Еще не хватало, чтобы Лу догадался, что они совсем не из «Технопанка», а вообще залетные.

— «С небес»? Это у вас так верхние уровни называются? — спросила Крис.

— Из моих уст это звучит как «небеса» в кавычках, — задумчиво и серьезно произнес Лу. Взгляд его стал холодным и задумчивым. — А вот из ваших совсем нет, я слышу, скорее, гордость в голосе. Вы, ребята, как-то совсем не похожи на технопанков. С другой стороны, и на госслужащих вы тоже не похожи. Вы кто такие вообще?

Они напряглись. Крио внезапно осознал, что врать Лу смысла нет. И решил взять на себя инициативу.

— Лу, ты прав. Мы не из «Технопанка». Я больше тебе скажу: мы о нем даже не слышали. Не уверен, что основанное тобой движение еще существует. Да, мы жили в другое время и, наверно, многое не видели и не знаем. Мы в гневе на старое Основание, которое всех загнало в Криосон. Но текущий строй у нас вызывает очень противоречивые чувства. Ребята вытащили меня из личного мирка не так давно. Потому даже с ними у меня взгляды немного расходятся. Еще совсем недавно я даже и не думал о другой жизни, я не думал ни о чем, кроме как о своей спокойной работе, небольшом достатке и походах в Криохранилище к родителям. Ребята вытащили меня из этой рутины и показали, что жизнь более разнообразна. Да, вопрос, хорошо или плохо то, что делает государство, не такой простой для меня. Я вижу огромные плюсы в развитой социальной структуре и ответственности общества. Произошел огромный скачок в медицине и энергетике, которые раньше тормозились капиталистическим строем и наглыми топливными и фармацевтическими гигантами. Уровень безопасности сейчас зашкаливает. Имплант — и идентификатор, и биомонитор, и лицевой счет, и много чего еще. Все прозрачно. Честным людям бояться нечего, а нечестных почти не осталось. Наш мир разделен на уровни, и все живут именно в том месте, которое их устраивает. И продолжать можно долго…

Но, с другой стороны, есть явные перегибы в негативную сторону: мы как хомячки, которые бегут в своих мирках-колесиках и не могут из них вырваться. «Синегубые», наверно, — самая большая крайность нашего мира, но именно они и есть его радикальные продукты. А ведь их становится все больше и больше! — Он сделал паузу. — Я бы не сказал, что это хорошо или плохо, что это белое и черное, скорее, все в серых полутонах. Что-то надо подкорректировать, но рубить на корню? Не уверен, что стоит. Надо разобраться. Я не верю в мир, в котором все идеально. Всегда будут проблемы. Вопрос, какие проблемы мы готовы принять.

Кажется, теперь удивлен был не только Лу, но и Крис с Ларсом.

— Крио, а зачем ты вообще пошел с нами? — спросил Ларс. — Ты же понимал, что мы хотели невидимость твоего импланта использовать как раз для возможности создания той самой ячейки, которую некогда возглавлял Лу. Или ты думал, мы просто так рискуем своими жизнями и лезем в клетку к зверю?

Узкие глаза Лу, кажется, в этот момент округлились. Он отошел в сторонку и присел на стул, будто дав понять, что в текущей дискуссии его больше устроит роль слушателя.

— Зачем? — смотря в пустоту, переспросил Крио. — Наверно, потому что я хотел идти за тобой, Ларс, за твоим братом и… — Он повернулся и посмотрел в серые глаза Крис. — И за тобой, Крис, в том числе. Я хотел изменений, я хотел приключений. Моя жизнь была слишком скучной и, пожалуй, слишком серой. Серости может быть тоже слишком много. Мне хотелось больше контрастов. Я не задумывался о глубине наших намерений. Да вы меня особо в них и не посвящали.

— Да-а-а-а-а… — протянула Крис. — Приехали. Я сразу говорила, что он тормоз.

Крио обиженно опустил глаза. В такие моменты ее подколы его не радовали, а скорее наоборот — ранили и оставляли в душе глубокие ноющие рубцы.

— Приехали, но, похоже, все ж таки туда, куда н-нужно, — сказал азиат и выдохнул. — Похоже, вы и есть новая ячейка «Технопанка».

Он подошел к Крио и положил свою широкую ладонь ему на плечо.

— И вам повезло встретить здесь меня. Да, вам еще предстоит во многом разобраться, и прежде всего, разобраться в себе.

Он посмотрел на Крио.

— Но вы именно те, кого мне прислала судьба. Значит, так и должно быть. Значит, это и есть ваш путь. А теперь поговорим о нашей миссии.