Пролог

Будучи ребенком, родившимся в эпоху Великой Крионизации, Крио обладал всеми типичными для этого периода качествами. Адаптивный, цепкий, с взыскательным умом, он никогда не верил словам, а пытался понять суть и верил одним лишь фактам. Имя оставило четкий отпечаток на его судьбе, отпечаток разочарования и гнева. Будто ему сделали клеймо на всю жизнь, чтобы он никогда не забывал, что верить никому нельзя, что все лицемеры и преследуют исключительно свою личную выгоду. Что даже за простой, вроде бы благой идеей может скрываться ужасная правда, которая перевернет всю жизнь с ног на голову.

Увы, именно так с ним и произошло. Он бы поблагодарил судьбу, если бы смог вырвать с корнем это из своей памяти. Но так уж сложилось, что не помнил он совсем другой промежуток времени. Хоть и не был уверен, что он был лучше.

А случилось все еще более чем полвека назад в воистину многообещающую эру, когда капиталистический мир уже давно, словно змея, стал пожирать сам себя, но решив не довольствоваться хвостом, а начав прямо с головы. Да, многие скажут: время было тяжелое, проблема, казавшаяся всем незначительной, далекой и почти нереальной, превратилась в глобальную: зародившись в первые годы тысячелетия, она по экспоненте вышла на свой пик. Мир быстро менялся. Небольшие изменения средних температур вызывали все больше природных катаклизмов, заставляя обезумевших от страха людей бежать в крупные города подальше от беспощадной стихии. Вдруг проснулись супервулканы, о которых ничего не было слышно сотни лет, не прекращались тропические ливни, где их отроду не было, и выходили из берегов реки, моря и океаны. И все это сменялось лесными пожарами и засухой. Сначала остались почти безжизненными побережья, а затем сократилось до критического минимума и количество континентальных городов. Великие плотины давно уже не справлялись, а климат стал раскачиваться, как шхуна при десятибалльном шторме, захватывая все новые экстремумы. А это грозило вымиранием разросшимся до громадных размеров немногочисленным городам континента.

Солнце светило уже не так, как раньше, — не так нежно и благосклонно, чтобы люди ехали со всех уголков мира ближе к экватору под его убивающие UV-лучи. И говорят, что дело было не в озоновых дырах, не в парниковом эффекте или иных деяниях человека. Сама звезда как-то изменилась, и теперь ее лучи вызывали не просто ожоги на коже землян, а все новые болезни и осложнения.

Среда становилась все агрессивнее, амплитуда температур росла, а вместе с ней и энергопотребление. Мир смирился с тем, что климат уже не будет прежним, но еще не знал, что это только начало.

Одноклеточные водоросли, бурно развивающиеся в новой среде, вызвали взрывной рост бактерий, которые выжигали весь кислород в водах мирового океана, не оставляя ни единого шанса ничему живому. Сначала по береговой линии, а потом и вглубь океана, шаг за шагом мертвые зоны захватывали все новые и новые территории, пока не заполонили почти все. Говорили, что рыба еще водится, там, в глубине океанов, где водоросли не могут жить, но для человека такая пища к тому времени стала уже недосягаемой.

Затем начались проблемы и с агросектором, ведь все взаимосвязано — палящее солнце и истеричный климат убивали посевы год за годом. А бурно размножающиеся насекомые начинали досаждать не только посевам, но и самим людям. И тут, конечно, случилось то, что многим казалось просто невозможным. Голодных ртов стало гораздо больше, чем еды, которую общество могло производить. Говорят, что те, прошлые поколения производили столько продовольствия, что половину выбрасывали, не имея возможности продать и переработать. Но скорее это были россказни сепаратистов, сейчас в это просто невозможно поверить, ведь мы уже давно производим ровным счетом столько, сколько нам надо.

Но злой рок не оставил людей и в этот раз.

Стомиллионные города, вроде только начинавшие обретать уверенность в завтрашнем дне и научившиеся справляться со стихией, не ожидали «удара в спину». Озадаченные глобальными стихийными бедствиями, люди не могли представить, что роковым может стать то, что даже не увидеть невооруженным глазом. Созданные неведомо кем — природой, людьми или самим Творцом, невидимые, но самые многочисленные на Земле вирусы, кажется, были только рады скопившимся в одном месте миллионам людей. Возможно, это сама планета взбунтовалась, решив, что людей стало слишком много на одном материке, но факт в том, что невидимый яд месяцами проникал в клетки людей, выжидая так долго, чтобы ударить в тот момент, когда к этому никто не был готов.

За полгода вирус уничтожил население почти всех городов на континенте…

Кроме одного. Это был самый быстрый и ужасный геноцид за всю историю человечества. Но как же один город все-таки выжил? Была ли на это одна причина, или сложилась совокупность факторов? Говорят, что город спасла прогрессивность властей предержащих, среди которых было множество светил науки. Они первыми решили ограничить солнечные часы, перейдя на вечерний рабочий день. Считали, что именно нахождение на солнце позволяло вирусу распространяться. Но это была лишь одна из версий.

Другие утверждают, что город просто вовремя смог обрубить связь с внешним миром, хоть это и далось ему немалой ценой, непростыми решениями и полным отсутствием поставок продовольствия и энергии извне.

Кто бы знал, что в этой жемчужине цивилизации, изолированной от всего мира, в месте, где власть принадлежала лучшим умам человечества, именно здесь родится зло, способное на столь циничный поступок.

Они называли себя партией Надежды. Все понимали, что за этими словами могло скрываться что угодно, но… Именно надежда тогда так была нужна людям, умиравшим каждый день от голода и жары, борющимся за свою жизнь всеми силами, которые давно уже были на исходе.

А начали они с мелочей. Закон о Глобальной оптимизации данных, революция имен и десятки других законопроектов, которые стали лишь пеленой, накинутой на глаза, для поверивших в них людей. Да, все было очень логично. Они обещали подарить всем сытое и счастливое будущее. Просто кому-то сейчас, а кому-то — через десятки лет, когда мир найдет в себе силы возродиться из пепла словно феникс.

Программа партии включала в себя несколько путей решения кризиса, которые должны были реализовываться параллельно. Первый — борьба со Светилом. Предполагалось за максимум пятнадцать лет построить новую инфраструктуру, полностью перейти на солнечную электроэнергию, уйти в ночь, а день оставить для зарядки могучих батарей, чтобы ночью обеспечить город полным запасом энергии. Второе — независимая система очистки воды и новый тип водоснабжения для меняющихся погодных условий. Третье — гидропонные фермы и фермы для выращивания культивированного мяса и рыбы в специальных условиях. И наконец, четвертое — дать обществу возможность пережить эти пятнадцать лет. А это было самое сложное, ведь растущая преступность на фоне голода, безработицы и многие другие сопутствующие проблемы могли бы просто уничтожить население города до того, как План будет осуществлен.

Для решения этого и была придумана Великая Крионизация, или в простонародье — Тайм-Аут.

Пропаганда работала тогда через все возможные и невозможные каналы. Отточенные в СМИ и социальных сетях приемы зомбировали население, заряжая их фанатичной уверенностью в правильности их выбора. Выбора, способного дать человечеству выжить, а вам дать возможность пережить все трудности в сладком криосне, а проснуться, когда уже все наладится и все проблемы настоящего уйдут в небытие. Проблемы, которые для вас покажутся лишь одним мигом.

Да, сейчас кто-то скажет: «А был ли другой выход?»

Трудно дать ответ, но одно можно сказать точно: никто не имел права принимать такое решение!

Первая часть Плана прошла гладко: голод ушел, преступность была сведена почти к нулю. Энергии старого мира вполне хватало на поддержание нужной температуры в криохранилищах, в то время как остальная часть населения строила новый мир. Строила и ждала, что настанет день, и их родные и близкие пробудятся от долгого сна и увидят новый прекрасный мир. Может, не такой, как раньше, зато способный пусть не жить, но хотя бы выживать в современных условиях. Так им обещали.

Наверно, все помнят наизусть эту новость, которая потом была использована как реклама. «Ученые совершили великое и такое нужное в этот час открытие. Удалось создать специальную технологию обратимой заморозки, изначально разрабатываемую для космической программы. Сначала мыши, потом собаки, а затем и первый человек смогли пережить криосон и выйти из него. Без последствий для памяти, мускулатуры, да чего уж говорить — для всего организма!»

Риск первого эксперимента по заморозке взял на себя ученый, который считался родоначальником этой идеи. Он предлагал применить криосон, разработанный для дальних космических полетов, в новом свете. Его звали Айзек Голдфарб. Многие, наверно, уже забыли это имя старого типа, сейчас оно звучит сложно и непривычно. Но Крио его не забудет никогда. Будучи членом партии, настоящим неотехнократом и идеологом, Айзек был единственным, кто решился на этот шаг. Так все думали.

Все смотрели эту видеозапись. Вот Айзек лежит замороженный, а вот спустя несколько кадров уже выходит из капсулы криосна и счастливо улыбается. Неделю он не исчезал с экранов всех каналов, а потом опять ушел в криосон, сказав, чтобы его разбудили, когда наступят лучшие времена.

Айзек стал героем мирового масштаба, все стремились последовать его примеру. А партия Надежды обещала идеальные условия по криоконтракту! Двадцать лет бесплатного содержания в Хранилище плюс специальное денежное пособие родственникам, плюс еще одно — при выходе из сна.

Настал день, когда закрылась последняя капсула согласно Плану, и человечество погрузилось в долгую работу во имя всеобщего блага. Избыток энергии позволял использовать специальные экзоскелеты для строительства нового города. Благодаря новым разработкам в нейрокибернетике, люди могли работать долго, усердно и минимально отвлекаться на отдых. Пища выделялась правительством по специальным картам и была строго рассчитана: ровно столько, сколько нужно человеку для жизни. Учитывался минимальный набор необходимых питательных веществ.

Шли годы, выросло первое поколение, которое уже толком не помнило старого мира. Среди этих людей был и Крио. Когда его родители ушли в криосон, ему было всего четыре. По странным обстоятельствам детям нельзя было использовать криокапсулы. Говорили, что их нервная система слишком слаба для такого испытания. Правда, в тех условиях даже детям не позволили быть бесполезными. Для всех находилась работа.

Двадцать лет Крио и миллионы людей работали, и их труд оказался не напрасен. Появляться днем под открытым небом было очень опасно, но, к счастью, План был осуществлен. Проблемы с едой отступили, ночью было жить вполне сносно, а весь Город ушел на второй и третий уровень, оставив убитую землю отбросам и отходам. К тому моменту Город уже больше трех лет как перешел на полное автономное обеспечение солнечной энергией, а другие типы энергии давно перестали иметь смысл. А специалисты, сведущие в эксплуатации таких источников, давно ушли в небытие.

Кто мог поверить, что за два десятилетия так многое может измениться? Думаю, никто! Но Надежда дала всем то, что обещала. И вот настал день Икс! День, который много лет праздновался как День Надежды, каждый год до которого отсчитывали как великое событие. День начала спасения и день, когда спустя двадцать лет родные всех людей Города должны выйти из криосна и возрадоваться чуду: оно произошло за то мгновенье, которым им должен был показаться криосон.

Но в любой бочке меда есть своя ложка дегтя, так и в этой истории. Праздник в этот день перестал быть таковым. Надежда лопнула как мыльный пузырь, никто не вышел из криосна, а на экране главного Криохранилища все увидели лицо того самого Айзека, который просил у всех прощения, но говорил, что «так надо» и «не было другого выхода». На этом видео он казался непривычно маленьким и сутулым, будто сгорбился от ноши своей тяжкой вины. Его взъерошенные седые волосы и сумасшедший взгляд через толстые линзы очков, которые с трудом держались на крючковатом носу, был непривычно пустым и серым. Словно его тело еще до заморозки стал покидать дух, который он неуклюже пытался поймать, жестикулируя сухими старческими руками. Он был подавлен, он был на грани срыва, хоть и убеждал, что прав, и другого выхода нет.

Оказалось, что людей из сна выводить так и не научились, а времени было непозволительно мало. Человечество могло уничтожить само себя в любой момент, потому светило науки совместно с группой неотехнократов и решил пойти на эту авантюру. «Я был первый, кто принял решение уснуть и более никогда не проснуться, чтобы спасти человечество. Возможно, сейчас вы не сможете по праву оценить этот шаг, но пройдет время, и вы обязательно поймете» — эхом в ушах собравшихся на площади раздавался ледяной голос ученого. Новость счастливого пробуждения Айзека оказалась фарсом, обычным видеомонтажом. Он был заморожен один раз и из сна более не выходил. Такая судьба ждала и всех других отважившихся на этот шаг.

Толпа взвыла, когда все поняли, каким вселенским обманом было все то, ради чего они жили и работали. У них изначально не было ни малейшего шанса увидеть своих родных. Тяжкое осознание случившегося слишком быстро навалилось на множество еще недавно счастливых людей. Реакция последовала незамедлительно: многие падали в обморок, кто-то впадал в безумие, кто-то все так же молча стоял в праздничных одеяниях, не понимая, как могло случившееся произойти наяву. Никто такого не мог ожидать, никто не был к этому готов.

Так День Надежды стал Днем Плача.