Глава девятая
Когда я добралась до дома номер 926 по Авгур-лейн, солнце зависло прямо у меня над головой, а снег отступил в густую тень самых узких переулков. Я уверенно подошла к зданию, которое теперь стало местом моей работы.
В полуденном свете красная дверь казалась еще ярче. Я с радостью обнаружила, что она не заперта, как и утром. Внутри все еще немного пахло серой, но запах действительно почти рассеялся. Сквозь раскрытые окна в дом проникал свежий морозный воздух. Повесив пальто и шляпу на вешалку, я заметила, что мой чемодан стоит на том же месте, где я его оставила, и во второй раз за день оглядела комнату. У двери была расположена видавшая виды деревянная скамья, которая отлично вписалась бы в приемную врача. Впрочем, что-то подсказывало мне, что на самом деле ее позаимствовали в церкви. У противоположной стены стоял заваленный бумагами и толстыми папками стол. Справа от меня на полке выстроились книги и всевозможные экспонаты, включая террариум, на который я теперь старалась не смотреть.
Слева в задней части комнаты виднелась дверь, по обе стороны от нее висели две картины в рамах. На одной был изображен рыцарь на коне, пронзающий копьем какую-то ящерицу размером с собаку, – я узнала изображение святого Георгия, убивающего дракона. На другой картине огромная золотисто-оранжевая рыба тащила за собой деревянный корабль, качающийся на бурных волнах. Хотя полотна были написаны в разных стилях и противоположны по цветовой гамме, казалось, они созданы друг для друга, объединенные, как и весь остальной дом, более мощной силой, чем эстетическая уместность.
Я направилась к двери, но у стола задержалась. В маленьком свободном пространстве между стопками разрозненных бумаг лежала открытая чернильная ручка. Я сделала крюк, чтобы надеть на нее колпачок, пока чернила не засохли, и мой взгляд упал на документ, на котором эта ручка покоилась. Судя по дате, запись была сделана несколько месяцев назад. Аккуратным курсивом на листке было выведено:
Мистер Джекаби вполне уверен, что этим вечером события достигнут кульминации, которой станет ужасный ритуал. Он, как всегда, не стремится разглашать подробности дела. Я нашел между событиями единственную связь: во всех инцидентах участвовали отец Графтон и несколько прихожан его церкви. Мое предложение обратиться с вопросами в церковь не получило поддержки.
Когда я снова поднял этот вопрос, мистер Джекаби сказал, что не нуждается в моих услугах на текущем этапе расследования, а потому, раз уж я так любопытен, посоветовал мне пойти и задать свои «глупые вопросы» без него. Должен признать, мне не по себе из-за гнусной природы дела, однако я полагаю, что мистер Джекаби не стал бы посылать меня одного, если бы предчувствовал беду.
По возвращении я сразу опишу результаты своего первого независимого расследования.
Однако больше автор ничего не описал. Я нашла еще несколько страниц, исписанных тем же почерком, но на них стояли более ранние даты. Когда я коснулась пальцем кончика пера, у меня на коже осталось несколько частичек давно засохших чернил. Закрыв ручку колпачком, я положила ее обратно на стол, изо всех сил стараясь не считать это дурным предзнаменованием. Я в жизни часто слышала, что мне не по зубам какая-то задача, так что сдаваться я точно не собиралась.
Выбросив из головы тревожные мысли, я снова повернулась к двери. Толкнув ее, я увидела зигзагообразный коридор, заканчивающийся винтовой лестницей. С каждой стороны коридора находилось по две двери. Я открыла ближайшую из них.
За ней оказалась прекрасная библиотека, где до самого потолка доходили книжные полки. Центральные стеллажи были расставлены так, чтобы свет из окон с широкими подоконниками падал прямо в проходы. В библиотеке было тепло и уютно. Я могла бы часами сидеть в мягком кресле в этой комнате, но выскользнула обратно в коридор, чтобы осмотреть остальные.
За соседней дверью находился кабинет. Он был хорошо освещен, но завален книгами и документами. Когда я заглянула туда, мне вдруг показалось, что за мною кто-то наблюдает. Развернувшись, я обнаружила, что коридор по-прежнему пуст. Чувствуя себя злоумышленницей, я закрыла дверь кабинета. Решив не открывать две оставшиеся двери, я вдруг заметила, что одна из них приотворена, и мое любопытство одержало верх.
Когда я мягко толкнула дверь, она открылась шире, но потом наткнулась на что-то и дальше уже не пошла. Я заглянула в образовавшуюся щелку. Внутри находилась лаборатория. Вдоль стен и на подоконниках на сложных медных подставках стояли пробирки и стаканы, заполненные жидкостями всевозможных цветов. Солнце светило сквозь них, отбрасывая на стены яркие блики. Узор на прожженном ковре был неразличим из-за обилия пятен. В комнате странно пахло чем-то сладким и едким, как пахнут бананы или жженые волосы.
Я не могла отделаться от жуткого чувства, что я не одна, хотя единственным обитателем лаборатории, казалось, был стоявший в углу потрепанный жизнью безрукий манекен. Заглянув за дверь, я вдруг подверглась нападению: у меня перед лицом возникли здоровенные белые зубы. Вскрикнув, я отпрянула, ударилась головой о косяк, затем стукнулась лбом о дверь и наконец сумела ретироваться в коридор.
Тяжело дыша, я смотрела в щелку и ждала появления жуткой твари. Ничего не происходило. Потирая затылок, я снова заглянула в комнату и обнаружила семифутовый скелет аллигатора, подвешенный на проволоке к потолку. От разговоров Джекаби о сверхъестественных феноменах у меня чересчур разыгралось воображение. Это костяное чудище было не страшнее тех, что показывали в Музее естественной истории.
Я плотно закрыла дверь в лабораторию и направилась к винтовой лестнице. Стараясь дышать как можно ровнее, поднялась по ступенькам в тускло освещенный коридор второго этажа.
В полутьме я почувствовала себя настоящей преступницей и толкнула ближайшую дверь справа, надеясь впустить в коридор немного света из окна. Но за дверью оказались шаткие башни сокровищ, мусора и всякого хлама. Снятую со стены голову оленя подпирал дорогой новомодный патефон, раструб был завален шелковыми галстуками. Шахматные доски стояли поверх чайных сервизов, которые, в свою очередь, покоились на ящиках с инструментами. За грудами барахла виднелась кровать. Свет все же проникал сквозь башни хлама, поэтому я оставила дверь открытой и подошла к комнате напротив.
Вторая спальня, должно быть, не превосходила первую размерами, но казалась вдвое просторнее, потому что в ней царил безупречный порядок. Поверх свежего белья на кровати лежало плюшевое покрывало. Окно закрывали шторы с кружевной отделкой, и, когда я подошла, чтобы их распахнуть, позади меня раздался громкий вздох. Я обернулась, но в темноте не смогла разглядеть его источник. Раздвинув шторы, я снова огляделась. В комнате никого не было, но по спине у меня пробежали мурашки, поднимаясь до самого затылка. Сердце бешено колотилось в груди.
– Эй! – выдавила я. – Есть кто-нибудь?
Одна из башен в спальне напротив чуть покачнулась. Серебряное блюдце выскользнуло из сервиза и со звоном упало на пол. Оно прокатилось мимо двери и дальше по коридору, где с шумом остановилось.
Вздохов больше не было, только шорох двигающегося хлама. Я вышла в коридор, чтобы поднять блюдце. Дверь в спальню с грохотом захлопнулась у меня за спиной, и я развернулась. Свет из-под двери пропал, словно шторы быстро закрыли. Повеяло холодом.
Бросившись обратно в прекрасно освещенный кабинет на первом этаже, я обнаружила, насколько сложно быстро и изящно спускаться по винтовой лестнице в длинном платье. В результате на первый этаж я вернулась, исполнив умопомрачительное сальто. В полете я ударилась плечом, а мои волосы растрепались, но в конце концов я все же поднялась на ноги и поспешила укрыться в кабинете.
Там я села за стол и подождала, пока пройдут мурашки и восстановится нормальное сердцебиение. У стены стояла пыльная грифельная доска. Я попыталась различить написанное на ней, но слова давно затерлись, если вообще когда-то были читаемы. Несколько заметок были обведены в круги и соединены своеобразной паутиной, но теперь на доске остались лишь призраки прошлых линий.
Призраки.
Я подняла глаза к потолку. Прямо надо мной находилась безупречно чистая комната с натертыми полами и аккуратно заправленной кроватью. И чем-то еще.
Я покачала головой. Не то чтобы я не верила в призраков, просто я верила в них на расстоянии, как верила в гигантских кальмаров, счастливые монетки или существование Бельгии. Возможно, они и существовали, но мне еще ни разу не представлялось случая с ними столкнуться. Я даже не думала о призраках – разве что в детстве, когда боялась засыпать в темноте.
Как я заметила, Джекаби быстро прокладывал путь в этот уголок моего сознания. В нем я жила, когда была маленькой. В этом уголке все было возможно, ведь волшебство казалось там не заблуждением, а очевидным фактом, пусть и недоступным для большинства. В те дни я знала, что в мире есть чудовища, но без проблем мирилась с их существованием, ведь, по той же логике, в мире должны быть и колдуны, волшебные палочки и ковры-самолеты. Взрослея, я не закрыла этот уголок своего сознания, но постепенно перестала его посещать. Я оставила его незапертым, как полную сокровищ спальню на втором этаже, в ожидании, что когда-то кто-нибудь его посетит.
Но куда пропал Джекаби? Ему уже пора было вернуться. Я подумала о Свифте и длинной лестнице, но прошло уже достаточно времени, чтобы до квартиры добрался даже хромой комиссар. Я нашла банку, которую Джекаби или один из его предыдущих ассистентов предусмотрительно пометил крупным ярлыком «ЗАЛОГ», и сняла ее с полки. Внутри лежали скомканные и скрученные банкноты – пожалуй, более двух сотен долларов! Я поразилась такому богатству. Сколько мне стоило взять с собой? Я никогда прежде не вносила ни за кого залог. Мне было не по себе при одной мысли о том, что нужно будет пройти по улице с полугодовой зарплатой в кармане.
К счастью, принимать решение мне не пришлось: входная дверь хлопнула. Поставив банку обратно на полку, я быстро прошла по извилистому коридору. Когда я выглянула в фойе, Джекаби как раз повесил свою шапку рядом с моей шляпой.
– О, мисс Рук. Вы уже осмотрелись?
– Немного, – ответила я.
– Хорошо, – кивнул детектив и повесил на крюк свой длинный шарф, спускающийся чуть не до пола. Пальто Джекаби снимать пока не стал. – Пока вы отдыхали, я раздобыл бесценную информацию, которая может существенно продвинуть ход нашего расследования.
– Что?
– Я кое-что обнаружил. Пойдемте.
