ГЛАВА 7 Луна Бьёрк

– Нет?

Вопрос зависает в воздухе, так и не дождавшись ответа, ведь его сиятельство «зови меня просто милорд», поспешно удалился из комнаты, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Не верю ему ни на одну крону! Этого просто не может быть, то, как он смотрит на меня, как касается, – нельзя сымитировать, подделать. А ведь мы, считай, даже не знакомы. Между нами определенно появилось какое-то притяжение, я бы даже сказала, внеземное притяжение, причем буквально. Когда он находится рядом, внутри все словно переворачивается, каждая частица моего тела тянется к нему, нуждается в его прикосновении, в его тепле. Кожа покрывается мурашками, голова идет кругом, а сердце пытается пробить грудную клетку и выпорхнуть к нему навстречу. И после его волевых движений, наполненных какой-то животной страстью, когда он чуть ли ни рывком притянул меня к себе, Генри осмеливается заявить, что ничего не чувствует? Да, ха! Не верю, и все тут.

Правда, и не понимаю в чем проблема. Ладно я дергаюсь, потому что попала в другой мир, да и не являюсь сторонником близости на первом свидании, но он-то чего? Совесть, моральные принципы, местные законы, о которых я ничего не знаю? А может у них вообще постыдно связываться с пришельцами? Слишком много вопросов, прямо чересчур.

Понятно пока только одно, моя надежда относительно того, что помутнение больше не повторится, погибла до того, как вселила в меня веру в лучшее. Ведь сегодня у меня появилось явное доказательство, что влечение, возникшее на каком-то непонятном уровне, никуда не делось, более того, мне, кажется, оно даже усиливается с каждым разом.

Возможно, все дело в этом узоре? Может, если я сотру его, то в мгновение ока окажусь дома? Интересная теория, я обязана проверить её немедленно.

Снимаю плащ Уильяма, мелкого засранца, который что-то сделал со мной, оголяя плечо. Ох же и отхватит он, когда я снова его увижу.

Кстати о нем, я так и не могу понять, кто он такой и чем занимается. При каждой нашей встрече парень находился в окружении лошадей, из чего напрашивается вывод – он конюх. Хотя, нет. Почему конюх катается вместе с «правителем»? Может он его верный… Кто там у него может быть в подчиненных? На воина Уилл совсем не похож. Может он врач, раз разбирается в том, как обрабатывать раны? Или же разведчик, охотник? Вариантов много.

В общем, не знаю, валькирии ноги сломят в этой неразберихе. Но так странно, что Генри упорно не хочет пускать меня в лес, а ведь во всех фильмах про перемещения в другие меры или во времени, нужно обязательно прийти на то самое место, откуда появился главный герой, там всегда спрятана разгадка. А возможно, все проще, я произнесла ритуал, стоя дома посреди лесной местности, так может сейчас мне нужно пойти в ту чащу и повторить его заново? Рисунки я помню, а слова… Твою мать! Слова забыла.

Подхожу к миске с водой, что стоит на стареньком столе недалеко от окна, и принимаюсь активно отмывать «клеймо». По другому этот узор назвать сложно, учитывая, что он как-то привязывает меня к хозяину особняка, словно я его собственность. Краска ни в какую не хочет сдавать позиции, хотя должна бы, ведь от моего настойчивого трения кожа уже приобрела багровый цвет. Ладно, это же хна, подожду пару дней. Я не высушила её на солнце, не могла же она вьется намертво, или могла?.. Учитывая, где я нахожусь, наверное, такой мелочи не стоит удивляться.

В любом случае, нужно попробовать как-то попасть на ту опушку и, ну не знаю, может как в «Чужестранке» потрогать какие-нибудь камни, цветы из которых мне делали платье, деревья и, если я вновь увижу тех миниатюрных девушек в зеленых нарядах, то и их тоже. Я даже готова вторую руку подставить для новой стрелы, главное – вернуться домой. И если Уилл все-таки охотник-разведчик, то я непременно смогу навязаться ему в компаньоны, он же не знает о запрете Генри, вряд ли мужчина издаст официальный указ.

Привожу себя в порядок и выхожу из комнаты – нужно раздобыть одежду. Впереди по коридору идет женщина средних лет, держа в руках плетеную корзину с постельным бельем (судя по виду). Догоняю незнакомку и одергиваю её за локоть, молча, потому что начинаю сомневаться, как в этом месте принято обращаться к другим людям, чтобы не казаться грубой.

– Прости, не хотела отвлекать, я здесь новенькая, – решаю сразу все пояснить, чтобы женщина, в случае чего, спихнула мое хамство на то, что я нездешняя. – Мне нужна какая-нибудь сменная одежда, помимо этой, – поджимаю губы, пытаясь подобрать уместное слово, – прекрасной ночной рубашки. – Выдавливаю улыбку, которая со стороны выглядит явно криво. – Милорд сказал, что я могу обратиться за помощью к любым слугам, живущим на первом этаже, – замолкаю, потому что только что назвала человека слугой, глядя ему в глаза…

– Так ты будешь работать с нами? – заинтересованно спрашивает незнакомка, но злобы не проявляет, значит, не оскорбилась.

– Не совсем, я, скорее, гостья, попавшая к вам случайно. Так что, мне не нужен передник или что-то вроде, просто джинсы и какой-нибудь свитер, – вежливо улыбаюсь, но сталкиваюсь с непонимающим взглядом.

– А, ну да, что это я, – недовольно бурчу и страдальчески вздыхаю. – Говорю мне бы любые штаны, какую-то рубаху и что-то на ноги.

– А зачем тебе штаны? – подозрительно сощурив взгляд, спрашивает служанка.

– В них удобно и тепло, – растерянно отвечаю, не понимая в чем собственно проблема.

– У нас штаны только охотницы носят, да лучницы, ты к кому из них относишься? Может тебе дать платье с длинным рукавом?

– Я охотница! – быстро отвечаю, пока мне не навязали вещи на свой вкус.

Женщина ставит корзину на пол, а затем, совершенно бесцеремонно, хватает мою руку, рассматривая ладонь и пальцы.

– Не похожа ты на охотницу, руки нежные, никаких мозолей или царапин.

– Знаешь что, это не твое дело. Не веришь мне, пойди и спроси сама у милорда, уверена, он будет счастлив дважды повторить распоряжения из-за чьей-то недоверчивости, – вышло грубее, чем я хотела, но она меня вывела.

Почему я должна отчитываться перед какой-то левой теткой?

Выдыхаю, и спустя пару секунд добавляю намного спокойнее: – Прости, я не хотела срывать на тебе злобу, просто у меня выдался плохой день. Пожалуйста, будь так любезна, принеси мне одежду.

– Ладно, найду тебе что-нибудь, только ты не шастай по дому полуголой, – она осуждающе окидывает взглядом мой наряд, видимо, это платье в пол у них приравнивается к нижнему белью.

– Хорошо, я подожду в комнате, – киваю и разворачиваюсь на пятках.

– Погоди, как зовут-то тебя, охотница? – с насмешкой переспрашивает служанка.

– Луна, а тебя?

– Сара, – лукаво усмехаясь, отзывается женщина. – Жди, скоро приду.

По моим меркам прошло не менее часа, прежде чем служанка заглянула в комнату с новым нарядом. Она рассказала мне, где тут можно помыться, где находится кухня, объяснила, что на хозяйский третий этаж без разрешения нельзя подниматься, а также каким выходом пользоваться, и попутно растрепала все местные новости, до которых мне не было никакого дела, я ведь даже людей этих не знаю. Но женщина она хорошая, чем-то напоминает Мари, так что я рада знакомству.

Отмыв запах леса, изумительно подчеркнутый ароматом лошади, и обзаведшись новым, язык не повернется сказать, но бельем, я натягиваю коричневые штаны, просторную бежевую рубашку с небольшим вырезом на груди (выглядит она в точности как мужская, потому что такая была и на Уилле, и на Генри), заправляю края в брюки и всовываю ноги в немного великоватые сапоги. Наконец-то мне дали плащ моего размера, который не тянется по полу, а достает до щиколоток. Оружие я, само собой, не получила, но это к лучшему, что с этим луком делать-то (у охотниц же вроде лук)? Разве что, людей отпугивать.

Завязав волосы в высокий хвост, я выхожу из спальни и при полном параде отправляюсь в кухню, которая располагается за третьей по счету дверью налево. Здесь просторно и светло, в воздухе витает приятный запах свежей выпечки. Заметив у окна большой обедненный стол (для прислуги), я решаю подойди ближе. На одном из десятка стульев, читая книгу, сидит высокий парень, лениво отламывая кусочки мякоти от разломанной пополам булки.

– Ну, здравствуй, Уильям, – мой тон строгий, злобный и похож на тот, которым говорят гангстеры в крутых боевиках, когда приходят забрать чью-то жизнь.

Услышав мой голос, парень медленно поворачивает голову и безмолвно смотрит на меня несколько секунд, совершенно не двигаясь, даже не моргая. Мы как два ковбоя в вестерне. Кто же первый выхватит «револьвер»?

– Привет, Луна. Отлично выглядишь, – он расплывается в улыбке, но видя мой разгневанный взгляд, предусмотрительно поднимается со стула и выставляет перед собой руки. – Только не злись, прошу тебя, давай обойдемся без рукоприкладства. Я ведь ничего не сделал.

– Ага, конечно! А не ты ли меня чем-то опоил? – недовольно спрашиваю, сжимая руки в кулаки, и делаю шаг вперед. Хочу напомнить, я  ходила на занятия по самообороне и смогу врезать по его смазливой мордашке!

– Нет, все было совсем не так, – отводит взгляд в сторону, врет!

Эмоции начинают «бурлить», разгоняя кровь по венам. Никогда не умела их контролировать, особенно эти, не миролюбивые, передавшиеся мне от воинственных предков.

– Да брось, в ситуации есть много плюсов, например, ты на руках покаталась. Разве тебе не понравилось? Давай пойдем путем мирных переговоров?

Ох, стереть бы эту самодовольную улыбочку с его лица. Понравилось мне? Пф, то есть, я должна быть благодарна? Вот же наглец.

– Путем мирных переговоров? – задумчиво произношу я и делаю ещё шаг вперед, замечая на краю стола небольшую корзинку с красными яблоками. Чем не снаряды?

– А почему нет? Мы же взрослые, воспитанные, – Уилл начинает хихикать, со своих же слов, но уперто продолжает в том же духе, – люди. И мы можем обходиться без какого-либо насилия! Разве нет?

– Да, само собой, ведь все взрослые люди похищают друг друга, – поджимаю губы, пытаясь не только неодобрительной интонацией, но и выражением лица передать, что это сарказм.

– Перестань, я бы не стал тебя похищать. А если бы стал, то точно не прятал бы здесь, – снова растягивает губы в очаровательно-дурашливой улыбке, прямо невинная овечка, случайно проходящая мимо стаи волков.

– А куда, в конюшню бы уволок? – не знаю, как он это делает, но вся моя злость растворяется прямо на глазах. Сложно сосредоточить в теле энергию разрушения, когда в ответ тебе улыбаются и смотрят глазами милого щеночка.

– Почему сразу туда? Я что, конь? – смеясь, переспрашивает Уилл, явно расслабившись, ведь мой тон стал в разы мягче.

А вот и зря… Резко вытягиваю руку в сторону, хватаю первое попавшееся яблоко и, сдавленно хихикая, швыряю его в парня, целясь в солнечное сплетение.

Однако «снаряд» не попадет в цель, а ловко перехватывается длинными мужскими пальцами.

– Неплохо, – заявляет он, поджимая губы, прокручивая фрукт в руках.

– Неплохо, – отвечаю в той же манере, похвально при этом кивая.

– Хочешь попробовать еще? – с вызовом уточняет Уильям, нарочно меня провоцируя.

– А мне не нужно для этого разрешение, – язвительно парируя, тут же отправляю в собеседника ещё одно яблоко, но он и его ловит!

– Да ладно? – возмущаюсь, но в этот раз не медлю и бросаю оставшийся «снаряд» в высокую мишень. Но, но и ещё раз, но, Уилл снова его перехватывает!

– Что за магия вне Хогвартса? Как ты это делаешь? – эмоционально вскидываю руки в воздух, а после приглушенно ударяю одной по краю стола.

Брюнет, играясь, пожимает плечами, берет все три яблока в руки и начинает ими ловко жонглировать, при этом поглядывая на меня и показывая язык.

– Ой, ой, ой, подумаешь, – важно протягиваю слова, недовольно качая головой из стороны в сторону, – выпендрежник.

– Ах, вот как? – глядя мне в глаза, возмущенно переспрашивает Уилл.

– Именно! – отвечаю язвительно, вальяжно облокачиваясь о край стола.

– Ладно, покажи, на что способна, – хитро произносит брюнет и в следующее мгновение бросает в меня яблоко. Я громко «ойкаю» и пригибаюсь, слыша, как «ядро» пролетает над головой и врезается в стену.

– Эй! – возмущаюсь, выглядываю из укрытия, но в меня летит следующий снаряд, и я лишь успеваю спрятать голову. Парень хохочет, его заливистый смех заполняет собой все пространство кухни, и я решаю действовать. Подхватываю с пола побитое яблоко, которое чудом пережило столкновение со стеной и на корточках двигаюсь вперед, чтобы появиться с другого края массивного кухонного стола.

– Помни, маленькая лесная девочка, что ты всегда можешь сдаться, – подтрунивает, осознанно и коварно, хочет выманить из укрытия. Но я не поддаюсь на провокацию, сижу тихо, выжидаю.

– Испугалась что ли? – спрашивает тише, заподозрив неладное.

Поднимаюсь на ноги, быстро выпрыгиваю из укрытия и бросаю фрукт в Уилла. В этот раз парень не успевает его перехватить, но умудряется отклониться. Яблоко с грохотом врезается в глиняный горшок с цветами, стоящий на подоконнике и тот трескается. Брюнет оборачивается ко мне, волосы спадают ему на лоб, он смотрит на меня широко распахнутыми глазами, и мы почти синхронно произносим сдавленное:

– Упс.

– Это что за шум?! – раздается женский крик из другой комнаты.

Мы, словно нашкодившие дети, какими сейчас и являемся, не сговариваясь, срываемся с места и наперегонки мчимся к двери, ведущей на улицу. Сталкиваемся в дверном проеме, начинаем смеяться, отпихиваем друг друга, пытаясь протиснуться первыми и, в итоге, чуть ли не кубарем вываливаемся на улицу (хорошо, что дождь уже кончился). Благо Уилл хватает меня, обхватив руками талию, и успевает поднять за секунду до того, как мой нос познакомится с местными камнями, которыми  засыпана дорожка от кухни к воротам заднего двора. Парень подхватывает меня на руки, я брыкаюсь, мы смеемся и наперебой спорим на тему: «кто же в итоге виноват, а следовательно, кто пойдет признаваться и убирать».

Мне настолько весело, что удается на пару минут забыть, в какую передрягу я попала. Однако развлечение быстро заканчивается, когда сзади раздается злое мужское покашливание. Мы замираем, брюнет плавно ставит меня на землю, поворачиваясь на чужой зов. Перед нами стоит он – мужчина моей мечты, невероятно красивый, но отчего-то рассерженный. Генри смотрит с очевидным недовольством, ещё немного, и от злости в его холодных голубых глазах начнут плясать языки пламени.

– Слушаем вас, милорд, – спокойно отзывается Уильям, добродушно улыбаясь.

Генри делает глубокий вдох и опускает взгляд на руки парня, которые, оказывается, до сих пор находятся на моей талии. Заметив это, Уилл усмехается, поднимает ладони вверх и демонстративно отшагивает назад.

Я стою тихо, не совсем понимая, что происходит. Мы же просто играли, да, глупо, потому что как дети малые, но иногда же нужно как-то выпускать пар?

– Что вы тут устроили? Ведите себя спокойнее. – Недовольно произносит Генри, и я улыбаюсь уголком губ, неужели ревнует?

– Как скажете, милорд, – парень прикладывает руку к груди и учтиво кланяется, хотя это больше похоже на издевку.

Генри не отвечает, плотно сжимает челюсть, тяжело выдыхает через нос и медленно переводит взгляд с меня на Уилла и обратно.

Я растерялась, он ждет каких-то действий?

Слышу сбоку тихое шиканье, поворачиваю голову, мой игровой партнер многозначительно поднимает брови, а затем показательно наклонят голову чуть ниже.

– Да, конечно, милорд, – спохватившись говорю я, произнося последнее слово по слогам, а затем немного склоняю голову.

К такой фигне ещё привыкнуть нужно.

– Милорд! – раздается громкий женский голос из кухни. Генри тяжело вздыхает и, видимо не зная, что нам ещё сказать, разворачивается и уходит.

– У вас тут что, нельзя смеяться прилюдно? – спрашиваю, когда мы остаемся одни.

– Можно, но, видимо, не сегодня, – мягко отвечает Уильям, глядя на открытую дверь, а затем поворачивается ко мне, протягивая руку, – мир?

– Сразу после того, как ты расскажешь мне правду, – спокойно отвечаю, разворачиваясь к парню.

– Может, пойдем в дом, а то здесь сыро?

– Пошли, – соглашаюсь не задумываясь. Хочу посмотреть, что делает Генри. Да и просто держать его в поле зрения потрясающе. А раз он крутится где-то рядом, то почему бы не пользоваться моментом?

Мы проходим мимо места преступления, оно же кухню, как можно быстрее, замедляя ход только в коридоре. Генри нигде не видно. Минутка печали с грустными вздохами. Не знаю, кто его звал, но явно за чем-то важным, раз он так быстро удалился.

– Я не опаивал тебя, – сцепив руки за спиной и повернув ко мне голову, неожиданно начинает свой рассказ Уильям.

– А что это было? – хочу засунуть руки в карманы, но их нет, и это раздражает.

– Сама подумай, чем я мог тебя опоить, своим же молоком? Да и сыр делали задолго до твоего появления. Скорее всего, это реакция на целебный отвар. Ты же явно была под действием каких-то дурманящих растений, видимо, они между собой не поладили.

Он рассказывает все так спокойно и уверенно, что я не вижу повода не верить его словам. Хотя что-то не сходится, вот хоть убейте.

– Но ты же извинялся, говорил, что не хотел и все такое! – парирую я, глядя парню в глаза.

– Да, так и было, я же не хотел тебя усыплять, поэтому испугался и решил заранее извиниться, – он останавливается и кладет руки на мои предплечья. – Прости, я никогда бы не причинил тебе вреда. Все это лишь недоразумение.

Я хочу спросить о том, почему, раз дело в отваре, воздух вокруг меня резко стал сладковато-пьянящим. Ведь сейчас я была на том же заднем дворе и ничего подобного не почувствовала. Но подумав недолго, отношу вопрос к глупым, и решаю его не озвучивать.

– Ладно, проехали, – улыбаюсь. Уильям зеркально отражает мою эмоцию, а затем отстраняется, склоняясь в каком-то утрированно-галантном поклоне, вытягивая руку.

– Что ты делаешь? – хихикая, уточняю я, но в ответ парень лишь начинает активно дергать кистью, призывая дать ему руку. Выполняю просьбу, вкладывая пальцы в широкую ладонь, и опускаюсь в таком же бессмысленном поклоне, подыгрывая.

– Значит, мир? – поднимая на меня взгляд, спрашивает Уилл.

– Мир, но я за тобой слежу, – шутливо отвечаю, а после выравниваюсь.

Брюнет разгибается следом и подходит ближе, поднимает мою руку вверх и оставляет поцелуй на тыльной стороне ладони. Это так непривычно, даже как-то волнительно, но не сказать, что неприятно. Смущенно отвожу взгляд в сторону и забираю руку.

Окно, возле которого мы остановились, выходит на главные ворота, поэтому, когда в них въехали несколько всадников, направляя жеребцов к входу, я заинтриговалась. Генри стоит на пороге, встречая их лично. Уилл, подмечает мой интерес, первый подходит к окну, наклоняется, ставит локти на подоконник и подпирает подбородок ладонями. Я следую его примеру и становлюсь ближе, чтобы лучше видеть гостей.

На улице стоят три человека: двое мужчин и одна женщина. Генри спускается с крыльца и подает незнакомке руку. Она статная, среднего роста, волосы, собранные в пучок, отливают красивым янтарным цветом, лицо аккуратное, красивое. Женщина взрослая по отношению ко мне, но вряд ли старше милорда. Гостья приветливо улыбается, обхватывает руку моего идеального мужчины и прижимается к нему всем телом.

– А кто эта женщина? – с подозрением в голосе спрашиваю я, не в силах отвести взгляда от разворачивающегося за окном действия.

– Это супруга милорда, – спокойно отвечает Уилл и моя челюсть падает на подоконник рядом с ним.