Глава 28

Световики полетели наполненные маленьким счастьем Аделины. Она с радостью возвращалась после учёбы домой, зная, что её больше не ждёт одиночество.

Иногда Леандор предупреждая её, убывал на пару, тройку световиков, но зато по его возвращению, они навёрстывали пропущенные темени с таким рвением, что после оба засыпали без сил. Аделина никогда не спрашивала: куда и зачем убывает граф.

Ей хотелось, чтобы он сам делился с ней о своих делах, но пару раз намекнув ему об этом и не услышав желаемого, девушка отступила. Ей было горько, неприятно, но циничная мысль: «А должен ли он перед тобой отчитываться? Кто ты ему?» – заставила молча скрыть обиду.

В световики, когда отсутствовал Леандор, Адель смастерила себе два многофункциональных артефакта, которые, помимо заложенных функций, можно было дополнять, модифицировать. Девушка даже умудрилась придать им форму женских, объёмных кулонов, которые теперь могла носить один на витой цепочке, на шее, другой крепился к браслету. Так как необходимость во множестве кармашков отпала, то и гардероб Аделины заметно преобразился, правда, под чуткими, корректными наставлениями Леандора.

Сам же граф постепенно закончил работать с укреплением печати над проколом в глубинный мир. Казалось бы – делать в этом маленьком городке мужчине уже было нечего – свободен, можно покуролесить по злачным местам столицы, либо же взяться за новое задание. И да, он взялся за другую, не менее сложную работу, но в районе близком к проживанию Аделины.

Ему было хорошо с девушкой – засыпать и просыпаться, сидеть у горящего камина, разговаривая на отвлечённые темы, разбирать бумаги, что секретарь присылал теперь на адрес его бабочки, когда она учила лекции. Ну а уж близость между ними искрила такой страстью, таким наслаждением, что Леандор совершенно забыл о других женщинах, не то, что не смотрел в сторону, но даже не мыслил о других.

Ему нравилось и хотелось просто быть с ней, но мужчина внутренне отрицал то, что это не просто страсть, не просто влечение тела, а уже влечение души, сердца.

– Это что за коробка в углу? – в этот выходной световик Аделина, тихонько напевая, работала в своей мастерской, а он, вольготно расположившись в кресле у окна, занимался присланной документацией по глубинной энергии.

Устало потерев переносицу, заметил коробок, и заинтересовался.

– А, это артефакты. Я собираю мелочёвку и потом сбываю потихоньку. Они дешёвые, их в основном покупают малообеспеченные люди, но и такие ведь нужны, – Адель до этого смотрела в закреплённую на столе огромную лупу, но повернулась к Леандору и потянулась с улыбкой.

– Кстати, давно хотел спросить – кому ты сбываешь свои работы?

– Есть пара торговцев, согласившихся их у меня забирать.

– И сколько платят?

– Ну, не так много конечно, только половину от стоимости. Но сам же понимаешь – пока я не окончу академию и не получу сертификат артефактора, вообще не имею права продавать свои изделия. Это же незаконно и наказуемо.

Леандор, подняв коробку и поставив её на стол, перебирал устройства.

– А расходный материал?

– После практических занятий в академии – его уйма. Вообще всю отработку уносят на склад, но я договорилась с кладовщиком и мне за сущие медяки можно выносить со склада хоть мешками.

Леандор, чуть наклонив голову вбок, посмотрел на улыбающуюся Адель. Где-то в глубине души мужчины вспыхнул яркий огонёк уважения, гордости за её такую несгибаемую волю. «Не сломалась, не просит ни у кого помощи, более того – отвергает и оскорбляется, стоит ей эту помощь прямо предложить! Принимает за подачку!» – вертелись мысли в голове графа.

– Пятьдесят процентов, не слишком ли много перекупщики забирают себе? – не удержался от вопроса. У него давно зудела мысль – как помочь бабочке финансово, но так, чтобы она не отвергла, не обиделась и вот, наконец, созрела прекрасная идея.

– Да нет. Мне вообще повезло, что я нашла тех, кто не побоялся скупать у меня артефакты – там же штраф огромный, если кто-нибудь узнает.

– Да, помню. А что, если я твои устройства покажу кое-кому. Может, удастся выручить бо́льшую сумму?

Аделина до этого сидела, откинувшись на спинку стула и нахмурившись, села прямо.

– Не знаю, – протянула она задумчиво.

– Да ладно тебе, – с беззаботной ноткой в голосе махнул рукой Леандор, закрывая коробку. – Что ты теряешь? Да и мне не составит труда – узнаю цену, сколько скупщик возьмёт в процентах, – и, не ожидая ответа, граф вынес из мастерской коробку, поставил в углу гостиной, чтобы якобы не забыть о ней.

Через пару световиков, Аделина с округлившимися глазами смотрела на Леандора. Девушка сначала была в шоке, что её работу так высоко оценили и что перекупщик забрал себе только двадцать процентов, потом в душу прокралась подозрительность:

– Да не может быть, чтобы за десяток бытовых устройств дали десять серебряных монет! – возмутилась девушка, почувствовав подвох.

– Ты что, мне не веришь? – раздражённо спросил Леандор, а когда Адель, насупившись, на него посмотрела, схватив девушку за руку и не слушая её возмущённого писка, утянул в прихожую, где протянул пальто:

– Одевайся! – он сунул одежду в руки оторопелой Аделины. А сам в то же время надел пальто и сапоги.

– Куда? Зачем? Леан, да объясни же ты! – воскликнула Аделина, когда граф вывел её на улицу, хлопнув входной дверью.

– Пошли. Всё сама увидишь, – резко ответил, взмахнув рукой, выпустил глубинную энергию, которая ярко завертевшись огненным кольцом, растянулась в портал.

Вышли они на одной из улиц, сплошь увешанной сияющими вывесками.

– Леан, да что…

– Помолчи, бабочка, – резко перебив девушку, мужчина, осмотревшись, фактически потащил её в сторону двухэтажного здания.

«Павильон артефактов», сияло название на вывеске здания, с огромными витринами. Стушевавшись, Адель, вертя головой, чуть ли не с отрытым ртом следовала за Леандором, поражаясь огромнейшему выбору товаров красиво разложенных на разных полках, подставках, этажерках.

Граф провёл девушку сквозь толпу покупателей вглубь здания и, постучав в одну из дверей, завёл Адель в кабинет, в котором за столом сидел пухленький старичок.

– О, – подскочил тот, – граф Отеро лос-Тиаз! Вы принесли ещё что-то?

– Нет, ми Фотино. Вот эта девушка и есть та мастерица артефактов, которые я вам сегодня принёс. Напомните сумму, что вы мне за них заплатили?

– Хм, мгновение, – толстячок суетливо кинулся к столу, вытащил огромную учётную книгу и, раскрыв её, указал на одну исписанную страницу:

– Вот, по пять отливных монет – за четыре вида артефактов, в каждом было по три штуки устройств, и в итоге – десять серебряных монет, – отчитался пожилой мужчина, глядя на графа через линзы круглых очков.

Леандор, обернувшись к девушке, бросил на неё пронзительный, укоряющий взгляд и, поблагодарив торговца, собирался уже покинуть кабинет, как тот, остановил их:

– Я буду очень, очень рад, если такая чудная мастересса передаст ещё устройств на продажу! Великолепная работа! – покивал с улыбкой старичок, а Аделина, невнятно пробормотав слова благодарности за комплимент, стрелой вылетела из кабинета.

Едва они вышли на улицу, как Леандор, сразу же образовав портал, вывел Адель к домику.

– Леан, прости, я…, – но договорить девушка не успела. Мужчина, даже не посмотрев на неё, ушёл обратно в не закрывшуюся воронку переноса.

– Леан, – прошептала растерянно Адель, чувствуя, как к глазам подкатывают слёзы.

Девушка чувствовала себя безумно виноватой перед графом, только вот если бы она знала, что Леандор ещё утром, передавая торговцу артефакты, не только договорился и обговорил с ним все нюансы, но ещё и заплатил за сотрудничество, она была бы в ярости!

Кусая губы и еле сдерживая слёзы, Аделина простояла на холоде в распахнутом пальто, с шапкой в руках, отчего её волосы разметал колючий, снежный ветер, пробрался за полы одежды. Когда же через некоторое время вновь вспыхнуло переливчатое марево, из которого вышел мужчина с пакетом в руках, она кинулась ему в объятья:

– Леан, извини, я была так не права, я…

– Дели! Ты что всё это время стояла на морозе? – вскричал ошарашено Леандор, притягивая дрожащую девушку к себе. – Вот же гразл, малышка!

– Я не… – всхлипнула Аделина протестующе, но при этом прижимаясь к груди Леандора, оплетая его руками, – не малышка! Я так виновата, я должна была пове…

– Ты должна была зайти в дом! – гневно перебив девушку, Леандор чуть отстранил её от себя и утянул к крыльцу.

Уже освободившись от верхней одежды, они прошли на кухню – Леандор, молча и не смотря в сторону прикусившей губу девушки поставил на стол пакет и вытащил две бутылки вина. Только потом обернулся к Аделине:

– Значит, виновата? – сдвинув брови к переносице, задумчивым взглядом посмотрел мужчина.

– Виновата, – покаянно кивнула Адель.

– Тогда будешь извиняться, бабочка, – усмехнулся Леандор.

– Я прошу…

– Не здесь! – прервал он её, – Пойдём в гостиную, захватим вино, фрукты и я тебе объясню – каких извинений хочу, – уже чуть севшим от возбуждения голосом проговорил Леандор, увлекая не понимающую происходящего девушку за собой.

Вновь разжёг затухающий огонь в камине, разлил вино по бокалам, при этом жестом останавливая Аделину, которая хотела произнести слова извинения:

– Не сейчас. Выпей вина, – протянул он ей бокал.

И как только девушка выпила, отщипнул от грозди ягоду, протянул к девичьим губам. Аделина сначала хотела ухватить ягоду пальцами, но Леандор отвёл руку:

– Губами, бабочка. Возьми ягоду губами.

Взгляд мужчины заволокло дымкой желания, дыхание участилось, когда девушка выполнила его просьбу. И опять налил вино, принудив Адель выпить его до дна.

– Ты хочешь меня споить? – против воли в её голос проникла хрипотца.

– Не совсем, бабочка. Встань напротив камина. На шкуру.

Адель уже хотела задать вопрос, но передумав, молча выполнила просьбу.

– А теперь, – Леандор сел в кресло, – я хочу спросить,… насколько сильно ты хочешь извиниться, бабочка?

– Я действительно виновата, Леан, – сглотнув, проговорила Адель, опуская глаза, – Должна была поверить, но… Извини, – с таким сожалением взглянула на Леандора, что он готов был отказаться от своей задумки. Выдохнув, всё же решился:

– Я хочу, моя милая, чтобы ты сейчас разделась, – сказал и затаил дыхание в ожидании реакции, а она последовала:

– Что? Но зачем? – недоумённо вскинула брови девушка.

– Хочу увидеть тебя, милая. Твоё тело полностью. Хочу, чтобы ты раздевалась, но медленно, чтобы обласкать взглядом каждый открывающийся кусочек твоего тела, – Леандор говорил, добавляя страсти в голос, огня во взгляд. Стараясь, чтобы Делия прочувствовала его жажду и решилась.

Несмотря на то, что они часто были близки, на то, что в эти моменты девушка отвечала пылко, страстно, но до сих пор стеснялась своего тела и после, старалась побыстрей прикрыться. Сейчас же, своим поступком, пусть и задавив в себе чувство раскаяния, он хотел вытащить её из той скорлупы, в которую она по своей воле закрылась.

– Но сейчас же светло и окно! Давай хотя бы зашторим окно! Леан, так нельзя! – Адель цеплялась за отговорки, чувствуя, как подкашиваются ноги и дрожат руки только от мысли, что она оголится перед мужчиной. Вот так, когда он на неё так пристально смотрит, когда её изуродованное шрамами ожогов тело освещают, не только лучи светила, проникающие сквозь окно, но и подсвечивает сзади полыхающий огонь в камине.

– Понятно, – демонстративно разочарованно отвернувшись, Леандор налил в бокал вино и махнул рукой:

– Забудь, бабочка, – с усмешкой произнёс, хотя внутренне был напряжён до предела. «Неужели отступит, не поддастся уловке?»

– Леан, – тихо-тихо позвала его девушка и, бросив на неё короткий взгляд, увидел, как она вцепилась в ткань платья с такой силой, что побелели костяшки пальцев, как прикусила губу – и такой комок сожаления подкатился к горлу мужчины, что он не выдержал:

– Хорошо, маленькая, иди сюда. Давай выпьем вино и…

– Я… я попробую, – с трудом вытолкнула из себя Аделина, зажмуриваясь так, что перед глазами поплыли радужные круги.

Дрожащие пальцы девушки коснулись верхней пуговички у ворота платья, с трудом, но расстегнули, принялись за вторую, третью.

– Дели, – позвал её Лендор, и когда девушка мотнула головой, попросил: – Посмотри на меня, милая. Просто посмотри на меня.

Несколько мгновений Аделина тяжело дыша, всё ещё зажмуривалась, но вот протяжно выдохнув, посмотрела на Леандора.

– Смотри мне в глаза. Ничего в том, что ты делаешь, нет страшного, и поверь – мне до безумия, я даже не могу передать словами, насколько мне сильно хочется увидеть тебя.

Аделина слушала графа, затаив дыхание и вот, руки уже меньше трясутся, расстёгивая последние пуговицы, а Леандор словно слышал в этот момент треск той скорлупы, в которую она была закрыта.

Девушка спустила платье с одного плеча, с другого, наконец, позволяя упасть ему к ногам. Оставшись в коротенькой нижней сорочке и панталончиках, нервно переступила с ноги на ногу, не отводя взгляда от Леандора. Дышала так часто, что девичья грудь, приподнимаясь, притянула взгляд графа.

– Бабочка, ты сможешь, – вытолкнул из себя Леандор, сглатывая, и мечтая сдёрнуть с неё последнюю тканевую преграду, жадно оголить и заласкать.

Аделина плавилась под горячим, воспламеняющим её суть, мужским взглядом. Она словно чувствовала, как он скользит по её груди, ногам, иногда возвращаясь к лицу, очерчивает губы. Руки сами потянули сорочку вниз, опуская её всё ниже, пока и она не упала к ногам.

Замешкалась, учащённо дыша, уговаривая себя сделать последнее – ослабить завязки на кружевных панталончиках, но как же это было трудно сделать девушке! Она чуть пошатнулась, и неуловимым движением Леандор оказался рядом.

– Ты прекрасна! Бабочка моя – ты великолепна! – шептал мужчина, покрывая лёгкими поцелуями её щёки, спускаясь к шее. Вдруг оторвавшись, посмотрел ей в глаза и, увидев сомнение, хрипло спросил:

– Не веришь мне?

– Леан, я, я не знаю, – всё же призналась Адель, опуская взгляд.

Ухватив её ладонь, Леандор приложил её к своему паху и тут же со свистом выдохнул воздух.

– Если бы ты была не красива, не сводила с ума, если бы я врал, то неужели меня настолько возбуждал твой вид? – наклонился, и шептал ей в губы, глядя в широко распахнутые глаза: – Я еле сдержался, чтобы не вскочить к тебе, не заласкать и сейчас, – он вновь тяжело вдохнул, прикрывая глаза, – я еле сдерживаюсь.

– Зачем? – Адель, так же тяжело дыша, прошептала вопрос. Её било как в лихорадке от ощущения твёрдой, подрагивающей плоти под ладонью, от слов, которые всё же доходили до её разума, придавая, наконец, уверенности в женском очаровании, силе.

– Зачем сдерживаюсь? – усмехнулся Леан ей всё так же в губы. – Боюсь, что сейчас моего терпения хватит лишь на то, чтобы сорвать с тебя последнюю одежду и рывком вторгнуться в твоё лоно!

Леандор, чувствуя, как задрожала Аделина, сорвался. Рывком сдергивая панталончики, опрокинул её на шкуру и, не снимая штанов, а только приспустив их, нетерпеливо пристроился между девичьих раскинутых бёдер рывком вторгаясь в уже зовущее, ждущее его лоно.

– Леан! – вскрик Аделины заставил мужчину остановиться и скинуть одуревающее наваждение.

– Больно? – с тревогой всмотрелся в лицо Делии, но она распахнув глаза, мотнула головой:

– Нет! Ещё, прошу, – хрипло выдохнула, и сама двинулась ему навстречу, заставив потерять мужчину самоконтроль.

Ошалев от её взгляда, от всхлипов, от того, как Делия сама выгибается, подкидывает бёдра навстречу, стал двигаться быстро, стараясь как можно глубже проникнуть в вожделенное тело.

Резкие движения, сильные, глубокие толчки, и взгляд Леандора как приклеенный замер на груди Аделины, на призывно торчащих розовых вершинках. Во рту зудит от желания втянуть их, приласкать.

Со стоном, Леандор склонился и захватил губами сосок, посасывая, он сходил с ума от испытываемого блаженства, стремясь продлить его как можно дольше.

Аделина вцепившись в мужские плечи, первая сорвалась в сладостный, безумный оргазм, который сотрясал её тело, сокращал мышцы лона и не оставлял шансов Леандору продлить удовольствие. Мужчина выгнулся, надрывно застонав, резко толкнулся бёдрами, стремясь как можно глубже погрузиться в восхитительное лоно, судорожно сжимая девичьи бёдра, и рухнул в иную, яркую реальность блаженного наслаждения.