Глава 13

Мира

Как бы я ни старалась избегать расспросов Мирослава, вариант совершенно не выходить из комнаты, увы, не предполагался. Однако большую часть субботы я проспала, даже не ожидая от себя такого. Возможно, то был побочный эффект обезболивающих таблеток, которые я все-таки проглотила.

Когда проснулась, уже наступил вечер, и я выползла из своего укрытия на кухню. Там никого не было, так что я решила приготовить ужин. Сделать хоть что-то, чтобы отблагодарить Мира, который купил продукты и, разумеется, не взял бы с меня денег, даже если бы те у меня были. Но остатки наличных я успела потратить на билеты в родной город, а карточкой пользоваться боялась. У человека, от которого я убегала, большие возможности, и мне очень не хотелось, чтобы он меня выследил. Остается надеяться на то, что он переключится на что-нибудь другое, требующее его внимания, и забудет обо мне. Но пока с моего побега прошло слишком мало времени, а о его злопамятности я знала не понаслышке.

Я решила приготовить овощное рагу по бабушкиному рецепту. Благо все необходимое после похода Загорского в магазин в квартире нашлось. Вымыть баклажаны и кабачки, очистить, следом помидоры и красный болгарский перец… Простые задачи успокаивали. Мне даже на какие-то минуты представилось, будто всего, что произошло за эти долгие пять лет, не было, а случилось совсем другое. Мы с Миром поженились, как и мечтали, живем тут вместе, а сейчас я готовлю ему вкусный субботний ужин. Так, как всегда, и это мне вовсе не надоедает, потому что даже самое рутинное дело не может надоесть, когда делаешь это для любимого человека…

Поймав себя на этой так легко закравшейся в голову мысли, я ошеломленно выдохнула, рука дрогнула, и я проехалась острым кухонным ножом по пальцу. От боли и неожиданности я вскрикнула, и Мирослав почти сразу же ворвался в кухню. Из пальца хлестала кровь, которую хозяину квартиры пришлось останавливать, а затем обрабатывать рану.

– Прости… – пробормотала я, смаргивая слезы. – Сплошные хлопоты тебе со мной. А я всего-то хотела приготовить для нас ужин…

– Да ладно тебе… Ничего страшного, – отозвался Мир и, перед тем как налепить на пострадавший палец тонкую полоску пластыря, подул на него. Я забыла, как дышать. Закусила губу и зажмурилась. – Больно? – по-своему расценил он мою реакцию.

– До свадьбы заживет, – привычно отозвалась я и только потом запоздало поняла, что ляпнула.

– Увидим, – хмыкнул Мирослав. – Ты как пострадавшая отдыхай, руку лучше не мочить. А я закончу с ужином. Это ведь то, о чем я подумал? Твоя бабушка частенько готовила…

– Да, – кивнула я. Надо же, даже такое помнит! А впрочем, чему я удивляюсь? Это ведь Мирослав Загорский. Он особенный…

Мирослав

Судя по решительно-суровому виду Миры, моя нежданная гостья не собиралась посвящать меня в подробности того, что с ней произошло. Хотела и дальше играть в партизанку. Вот только она меня недооценивала. Потому что я уже не тот мальчишка, которому можно сказать «Прощай» и скрыться в листопаде. Я намерен выяснить правду, и никто, включая саму Миру Ларионову, мне в этом не помешает.

Я практически ничего не знал о ее матери. Только то, что она бросила дочь на бабушку и укатила из города. Когда мы учились в школе, да и после тоже, Мира не желала о ней говорить. Лишь однажды я спросил, что она будет делать, когда мать объявится, и услышал в ответ: «Она мне теперь никто, чужой человек!» И я ее понимал, хотя сам не мог бы пожаловаться на родителей даже в переходном возрасте. Мы были настоящей семьей. Командой.

Мне не верилось в то, что та Мира, которую я знал, рисковала собой и получила эти синяки только из-за долгов некоего сводного брата. Даже если та женщина снова вышла замуж, ее дочь совершеннолетняя, и вторая семья матери ей не родственники. Особенно учитывая тот факт, что объявились они, судя по всему, лишь после того, как не стало бабушки. Кстати говоря, что насчет квартиры, которую я обнаружил проданной, когда отправился на поиски? Кто ее унаследовал?

Пока я готовил, Мира угрюмо, как насупленная сова, сидела за столом, время от времени скашивая взгляд на пластырь на пальце. Вот ведь… тридцать три несчастья! Но осуждать ее, такую одинокую, потерянную, я не мог даже про себя.

Все, чего мне хотелось, это увидеть ее прежней. Стойкой, бесстрашной, улыбающейся в лицо всем проблемам и неприятностям. Той Миры мне очень сильно не хватало все эти годы.

Эта девушка с грустными глазами, которая сжималась в ожидании удара, была незнакомкой. Но где-то в глубине ее личности пряталась настоящая – моя – Мира. И я был полон решимости ее найти.

Готовить мне с некоторого времени даже нравилось. Отец с Киром подшучивали надо мной, говорили, что вот так и становятся истинными холостяками. Впрочем, такая возможность выдавалась не слишком часто, все-таки у нас была домработница, да и работа отнимала львиную долю времени. Зато сейчас, отобрав у Миры кухонные принадлежности, я с удовольствием взялся за дело. Время от времени она заговаривала со мной, подсказывала рецепт, и вскоре квартира наполнилась вкусными запахами.

– Мира… – произнес я, когда мы уже сели за стол.

– Да? – подняла она взгляд на меня. Ее грудь волнующе колыхнулась под тонким трикотажем, и я напрочь забыл, что хотел сказать. Рядом с ней я как будто снова стал подростком, впервые разглядевшим в соседке по парте красивую девушку.

– Ты не хочешь куда-нибудь сходить завтра? Воскресенье все-таки… Может, в парк?

– Нет! – выпалила Мира. Но затем как-то скованно кивнула. – Хорошо, давай сходим.

Ее реакция явственно просигнализировала – она от кого-то скрывается, и едва ли от коллекторов. Все гораздо сложнее. И мне это очень не нравилось.